п е р в о е в о с п о м и н а н и е
/show me your love before the world catches up/
Море. Легкий бриз, пробегающий по коже и оставляющий мурашки. Белый песок, прилипающий к еще не обсохшим ступням. Райан и Брендон сидят, соприкасаясь наполовину обнаженными телами, и любуются колыханиями волн, от которых так и веет соленым воздухом. На душе так спокойно, и кажется, что ничто не сможет взволновать их умы. Нет, единственное, что волнует парней — их чувства, от которых так приятно щемит в груди, а в голове все затуманено. Эти двое сделали слишком много для таких моментов: постоянно врали остальным участникам группы, вечно играли в притворство перед окружающим миром. Райан и Брендон просто хотели насладиться друг другом, побыть собой вдали от шумных городов-мегаполисов, которые ныне кажутся фальшивыми и настолько далекими, словно они были таинственной иллюзией. Парни пытались не смотреть друг на друга, как будто им было стыдно от чего-то. Смущенные взгляды, случайные невесомые прикосновения — этого было достаточно для влюбленных. У обоих неожиданно, еще при первой встрече, появилось ощущение, что их связывает невидимая нить, а знание того, что они не смогут этого избежать, укреплялось с каждым днем все больше и больше. Оба чувствовали необычно сильное притяжение, оба были готовы признаться самим себе, что настолько «серьезно» уже не будет никогда. Страшная ответственность, которую не вынесут плечи двух юношей. Или все таки вынесут? Райан первый заглянул глубоко в глаза Брендона. Черт, они так сильно ему нравились. Он часто спрашивал себя: «Знает ли Брендон, насколько сильно я привязан к нему?». Райан всегда надеялся на отрицательный ответ, он всегда боялся ответственности за сказанное «люблю», которое при разговорах с самим собой заменял на пресловутую «привязанность». Ведь прекрасно понимал, что это далеко не она. Что-то более глубокое, сильное, медленно сгорающее изнутри. Райан просто боялся. Долгий взгляд двух любящих сердец, наполненный нежностью. Они и сами все понимали, не нуждаясь в словах. Слова в их случае — лишь формальность, ненужная трата времени. Райан, заговорщицки улыбаясь, легонько толкает Брендона на песок, а сам ложится рядом, опираясь на локоть и все также касаясь тела любовника. Оба влюбленно улыбаются, в глазах так и сияет счастье. Райан накручивает на палец волосы Брендона, которые отросли за время пребывания в этом личном раю, а Ури гладит руку Росса и разглядывает длинные музыкальные пальцы. Морской ветерок все также легко обдувает их. Лежа, Брендону казалось, что ярко светившее солнце — это нимб над головой его мальчика. Широко улыбаясь со светилом, запутавшемся в шоколадных волосах, Райан казался еще милее, чем обычно. Росс наклонился к лицу Брендона и медленно поцеловал его. Изнутри словно взрывались фейерверки. — Ты же знаешь, что я чувствую?— Райан слегка покраснел. То ли от горячей погоды, то ли от интимности момента. Брендон слегка прикрыл глаза. — Конечно. Быстро бьющиеся сердца, румянец на щеках и еле ощущаемый запах парфюма — оба хотели, чтобы это продолжалось вечно.в т о р о е в о с п о м и н а н и е
/you got two black eyes from loving too hard And a black car that matches your blackest soul/
На электронных часах полночь. Номер отеля. Широкая белоснежная кровать, в которой лежат два парня среди спутанных и мятых простыней. Везде царит бардак: в ванной комнате, по которой словно прошел цунами, и теперь там мир воды и сырых полотенец, на полу, где раскиданы верхняя одежда, и в головах. Брендон лежал головой на быстро вздымающейся груди Райана и чувствовал, как его дыхание постепенно приходило в норму. Росс, обнимая своего парня, гладил все еще его горячую кожу. Оба не чувствовали холода, который должен был быть преподнесен поздней осенью. Но в окно лишь подглядывал широкий диск луны, поднявшийся над мегаполисом. — Знаешь, у меня появилась странная идея, — мягкий голос Райана прервал уютную тишину, которая словно объяла весь мир. — Какая?— Брендон потянулся носом к острой ключице парня. — Хочу черную машину, —Росс мечтательно смотрел в куда-то в пространство, пока Брендон хитро улыбался. Эта затея показалась ему, как минимум, детской. — Нет! А что такого? Не просто современную бездушную машину, а что-то напоминающее о старых временах. О семидесятых, к примеру. — На самом деле, это круто, — Брендон перевернулся на живот, тем самым стянув край одеяла с левой стороны тела Райана, и подпер руками подбородок. По взгляду младшего видно, насколько сильно он любил Райана. Только в столь интимные моменты томные карие глаза превращали в воплощение сущей нежности, — да, потом, после покупки, я напишу песню о красивых черных глазах и машине, которые отражают их сущность. Оба улыбались. В тот момент у Райана творился целый ураган мыслей. Он напишет! Когда-то в далеком неведомом будущем его любимый человек напишет песню о нем! В голову как будто ударил алкоголь, а внутренней радости нет предела. Ему всегда было важно услышать о их будущем, ведь Брендон старательно избегал этой темы. Лежа в одиночестве поздно ночью, Росс всегда спрашивал себя: «А есть ли у нас будущее?». Райан просто был счастлив, что пусть в такой форме, но он услышал ответ на мучавший вопрос. Его любовь и восхищение Брендоном иногда переходили все границы, и тогда Райан испытывал страх: пусть их отношения перешли планку в два года, но вдруг это не всерьез, вдруг Брендон не чувствует все также остро. Но иной раз проходя мимо витрин с обручальными кольцами, Росс откидывал свои сомнения и четко понимал, что придет тот день, когда он пересилит себя и пойдет на серьезный шаг. Такую сильную любовь Брендон чувствовал впервые за свою жизнь. Он даже не совсем полностью осознавал, насколько сильно любовь влияла на него. При виде Райана Брендон забывал, как дышать, и не замечал никого, кроме него. Ему всегда хотелось прикоснуться к нему, а знание того, что Райан, этот великолепный Райан — его парень, сносило голову еще больше. Росс был центром его Вселенной. Но даже при такой легкости Ури спрашивал себя: «К чему это все приведет?». Брендон не мог признаться себе, что он просто-напросто боялся последствий всего сумасшествия. Не обращая внимания на темные мысли, которые постоянно лезли в голову, оба не могли отрицать, что видели в друг друге частичку себя, словно они были созданы друг для друга. Все чувствовалось слишком правильно, как будто так и должно быть. И есть ли смысл врать?т р е т ь е в о с п о м и н а н и е
/when the crown hangs heavy on either side/
На заднем дворике дома, который достался Райану от отца, рос мощный дуб. Обычно летом широкие яркие листья казались куполом, через который еле-еле пробивались солнечные лучики. Сам дворик, благодаря поэтической натуре Райана, напоминал сказку — слишком уж волшебно все выглядело: круглый наполированный стол из светлого дерева, мягкие кресла с рыжими и грязно-розовыми подушками. Особого колорита добавляли стеклянные светильники, во внутрь которых вставлялись свечки. Это было любимым местом Райана и Брендона, ведь оно слишком много значило для них. Тут произошел их первый поцелуй — самое первое подтверждение их чувств. Все произошло случайно, что порой парни задавались вопросом: «А не судьба ли?». Возможно, это и так, но тогда все вопросы фатализма казались такими мелочными, а окружающее так не заботило, что они поддались общему порыву. Парням всегда казалось, что они слишком разные друг для друга, не понимая, что в их головах всегда звучали одинаковые вопросы. Райан и Брендон думали, чувствовали, ощущали слишком одинаково, сами того не осознавая. Что же ты творишь, недосказанность? Середина лета. Жара, которой не чувствуется под зеленым куполом. Несмотря на погоду, на светлом столе, как обычно, стояли белые чашки с резным разноцветным узором, которые также, как и дом, являлись наследием прошлого. По всей поверхности раскиданы листы, наполовину исписанные поэтическими строчками, яркие карандаши с замысловатыми рисунками. Где-то поодаль лежал маленький букет полевых цветов. Брендон застал постукивающего карандашом Райана в глубокой задумчивости. Обычно Ури старался быть рядом, когда его парня терзает творческий процесс, но, на удивление, Росс уже с утра кропотливо превращал слова в песню. Брендон подвинул кресло максимально близко к Райану и заглянул через плечо уже в написанный кусочек текста: — «Когда день встретился с ночью»?- Брендон закусил губу, — о чем это? Райан повернулся к нему, рассеянно посмотрев, и только тогда Брендон заметил повязку в каштановых кудряшках. — О нас. — Росс отложил лист с витиеватыми буквами и полностью развернулся к Брендону. — Луна — ты, я — Солнце. Специально, чтобы было непонятно. — Можно прочитать? — Райан кивнул. Брендон старался сосредоточиться, но ему не давала покоя мысль, что что-то не так. По туманным расстроенным, глазам все и так было ясно: что-то произошло. Брендон прекрасно понимал это, ведь они не один раз писали песни вместе, и такого упадка никогда не было. Глубоко в душе Ури поднялось неистовое волнение. Он просто не мог смотреть на грустное Солнце. — Чувствую, это будет моя любимая песня на альбоме, — широко, словно Чеширский кот, улыбнулся Брендон, и Райана умилил отзыв о песне. Слишком правдиво и слишком близко. Это и беспокоило Росса. Он не любил ворошить прошлое, каким бы приятным оно иногда ни было. В пережитом больше преобладали плохие моменты: бесконечный алкоголизм отца, который порой и не чурался рукоприкладства и одиночество в юношеские годы — все наложило свой отпечаток. Перематывать все моменты, проведенные с Брендоном еще больнее. Росс просто боялся, что их любовь сможет когда-нибудь закончиться, и произошедшее будет лишь счастливыми воспоминаниями. — Что случилось, Райан? — Брендон погладил щеку парня большим пальцем, и тот склонил голову набок, прижав руку к плечу. Ури знал, что это маленькая слабость Росса. — Я же вижу, что у тебя что-то не так. Я волнуюсь, милый. Грустный взгляд черных глаз навсегда запомнился Брендону. В тот момент, только в тот чертов момент, Райан первый раз за все их отношения посмотрел с такой пронизывающей печалью, что Ури на секунду перестал дышать. Даже теперь, когда прошло столько долгих лет, Брендон, закрывая глаза, порой вспоминает тот взгляд, и все встает на свои места. — Нет, ничего не случилось, — Росс поджал губы. — Просто… я немного волнуюсь. Брендон нахмурился, но начал понимать, что волнения как-то связано с ними. Ури взял обе руки Росса в свои и начал медленно поглаживать их. Он никогда не говорил Райану, насколько ему нравились руки парня. Казалось, что это личное произведение искусства для Брендона. Тонкие музыкальные пальцы, которые так и были созданы для струн гитары, слегка проступающие венки и аккуратные костяшки — Ури мог лишь любоваться этим. Сам Райан мог заменить ему ночное небо с бесконечными сияющими звездами, и Брендон бы никогда не пожалел о потере светил. Единственное, о чем он бы пожалел- это потеря его идеального Солнца. — Пожалуйста, скажи. Я не хочу, чтобы ты все держал в себе. Я буду рядом, если что-то случилось. — Райану захотелось расплакаться прямо в объятиях Брендона. Он не мог справиться с гнетущим чувством уже пару дней. — Просто обещай, что не сделаешь больно? — Росс посмотрел слезящимися глазами на Брендона, и Ури уже был готов встать на колени перед парнем и молиться. Сердце Брендона начало ныть от осознания, что проблема в нем, он сделал что-то неправильно. Как он мог не замечать подавленного состояния своего мальчика так долго? В голове пульсировало одно слово: «Виноват». — Да, Райан, я сделаю, что возможно. — Росс всхлипнул, и Брендон почувствовал вставший поперек горла комок. — Иди сюда. Они переместились с кресел на траву. Брендон притянул к себе Росса, крепко прижав. Пока Райан пытался сдержать себя и перестать плакать, Брендон стирал слезинки то подушечками пальцев, то губами. Руки сами перебирали темную шевелюру Росса, при этом успевая погладить раскрасневшиеся щеки и дрожавшие пухлые губы. Несмотря на волнение внутри, Брендон успел отметить, что в разбитом состоянии его парень не менее прекрасен: рубашки с цветочным рисунком помялась, и кое-где пуговицы расстегнулись без ведома хозяина, полоска в волосах съехала куда-то на бок, а сами пряди были взъерошенными. Лицо после плача стало ярче и румянее, глаза казались более сияющими, а губы — опухшими от нервных покусываний. Ури, не сдерживая себя, нежно поцеловал Райана. Для Росса поцелуй значил больше, чем слова, но сказать об этом он не решился. Для обоих тот день запомнился, как переломный момент. Тогда, плача в любимых теплых объятиях Брендона, Райан понял, что слишком сильно любит его и хотел бы связать с ним свое и так шаткое будущее. Но неуверенность была связана с Брендоном, который всегда заминал эту тему. Райан боялся, что сделает несчастным человека, которого любит до потери пульса. Ури, в свою очередь, боится всей той серьезности, которая с каждым днем берет все больший оборот. Он пытается притвориться, что все как обычно, у них легкие отношения, не требующие ничего, прекрасно понимая, что нет. Брендон притворялся не только перед миром, но и перед Райаном. Не это ли было самым страшным? Между ними появилась черная, не имеющая дна, пропасть.ч е т в е р т о е в о с п о м и н а н и е
/give me one last kiss while we’re far too young to die/
День рождение Брендона был отмечен красным кружком в календаре у обоих парней. Брендон не особо любил свои дни рождения. Что за праздник, который напоминает о бесполезно проведенном годе, так и тыча этим в лицо? Пусть Брендон — достаточно занятой человек, все равно он не мог терпеть упоминания о утекающем времени. С Райаном ситуация сложилась иначе. День рождение его парня заставило его поволноваться и попереживать, и последний месяц Райан видел мир, как в тумане. Росс собрался и принял решение, на которое у него ушло слишком много времени: Райан решил сделать предложение Брендону. С каждым приближающимся днем Росс отчетливее ощущал поднимающееся волнение и уже мог представить, как будут дрожать его острые колени, а бархатная коробочка в руках так и будет выдавать трясущиеся руки хозяина. Райану казалось, что он сходит с ума. Брендон заметил сильное волнение своего парня, но так и не смог вытянуть из него ни слова. Двенадцатое апреля, от начала до конца, получилось сумбурным. День шел с огромной скоростью, так и норовя пройти незамеченным. Поздравления, звонки, улыбки и теплые объятья украшали этот день, и тогда Брендон вспоминал, почему не занес этот праздник в свой черный список. С утра, стоило ему открыть глаза, перед ним появился Райан, который уже с самого пробуждения носился по квартире, и завалился в все еще теплую от тела Брендона кровать. Парень убрал темную прядь с лица Ури и, поцеловав в горячие губы, произнес взволнованным голосом: — С днем рождения, милый! — Росс одарил Брендона влюбленным мальчишеским взглядом, полным восхищения. Нельзя было понять, кто из них восхищался друг другом больше: Брендон или Райан. Росс смотрел на ничего не понимающего Ури, на его заспанное лицо, которое слегка опухло. Взгляд карих глаз привлекли темно-синие пятна на шее, которые отказывались сходить который день. У Райана перехватило дыхание. Брендон Бойд Ури просто идеален, и он даже не представляет насколько. Представления о сегодняшнем вечере резко захватили разум Росса и желание, чтобы этот заветный момент наступил, вновь разгорелось с огромной силой. Брендон широко улыбнулся и, положив ладони на щеки Райана, притянул парня к себе для нового поцелуя. — Что за планы на сегодня? — Брендон обнял Райана, и тот положил голову на оголенное плечо. Дыхание Росса щекотало ключицу Брендона. — Через час поеду в студию. Хотел попробовать кое-что записать, — Росс коснулся кончиком носа щеки Ури, — а вечером… вечером, думаю, вдвоем отметил день рождение самого замечательного парня во всей Вселенной. Ты же не против, что вдвоем? — Странно, твой день рождение в августе. — Ури громко рассмеялся, смутив покрасневшего Райана. Брендон начал перебирать волосы Росса. — Нет, Райан, так даже лучше. «Вдвоем, только я и он», — приятное ощущение разлилось внизу живота. Это ощущение грело на протяжении совместной жизни в квартире с его замечательным парнем. Факт того, что у них есть свое общее место на земле приносил такую радость. Одновременно с этим в груди поднимался осадок страха перед будущим. Брендон боялся с этим и понимал, что в важный момент может сделать неправильное решение. — Отлично, я все устрою! — Райан чмокнул Брендона в щеку, от чего тот зажмурился, и вскочил с кровати, убежав в сторону кухни. — Ты куда, Райан? Полежи со мной, мне холодно, — жалостливым тоном произнес Брендон, натягивая сползшее до бедер одеяло до подбородка. Райан мигом вернулся с подносом в руках, на котором был полный завтрак. — Раз ты именинник, то сегодня можно позавтракать в постели. — Росс поставил поднос на колени Брендону, а сам прилег рядом, любуясь парнем. Райан прикрыл глаза и представил, что так будет до конца жизни. Красивая улыбка растянулась на его губах, а сердце, все также предательски, как у школьника, быстро билось. Райану казалось, что этот день не мог стать еще лучше. *** Когда Райан пришел домой прямиком из студии, он никого не застал дома, что было на руку. Поскольку Росс не знал через сколько появится Брендон, то начал действовать незамедлительно, ведь время неумолимо шагало к десяти. Райан прибрался в гостиной: аккуратно сложил вязаное покрывало на диване, сложил все раскиданные из-за утренних боев подушки, выкинул весь хлам, который портил уют. Потом сдвинул плотные шторы кофейного цвета вдоль окна, расставил по всей комнате высокие желтоватые свечи, попутно зажигая их, перенес готовый ужин, купленный в ресторанчике, с кухни на столик, стоявший посреди комнаты. Атмосфера создалась крайне уютной, в каком-то смысле интимной. Все складывалось как нельзя лучше. Ожидание затянулось, и Райан начинал волноваться. Он не находил себе места: сначала Росс мерил комнату шагами, смотря себе под ноги и пытаясь унять дрожь, после присел на пол, подложив одну из маленьких диванных подушек, и начал тарабанить по поверхности стола, гипнотизируя коридор. У него не было никакого сомнения по поводу правильности происходящего. «Раз это чувствуется настолько верно, то почему и нет?» — эта фраза мелькнула в голове Райана тысячу раз за день. Стоило Россу откупорить бутылку вина, как по всей квартире пронесся звук ключа, повернувшегося в дверном проеме. Оба одновременно вздохнули: Брендон от неожиданности, а Райан- от облегчения. Брендон накинулся на Райана с объятиями, тысячу раз успев проговорить «спасибо»: — Ты же знаешь, что этого достаточно? — Ури расцеловал Райана в обе щеки, после посмотрев в удивленные глаза Райана. — Каждый раз ты заставляешь любить этот день все больше и больше. Брендон слез с Росса и присел рядом, положив голову на плечо. — И у меня все же получается? — хитро спросил Райан. — Несомненно. — даже не смотря на Брендона, Райан понял, что он улыбается. В квартире воцарилась тишина. Было слышно только дыхание и звуки шумной улицы из открытого окна в соседней комнате. Тихо колыхался огонь свечи, качаясь из стороны в сторону. Казалось, что это и не огонь вовсе, а множество мотыльков, застывших на одном месте. Райан отстранился от Брендона и сел напротив него. Единственное, что он слышал в тот момент, чересчур сильное биение сердца, отдававшее в конечности. — Что-то не так? — Брендон слегка нахмурился. — Нет, все так, — Райан попытался улыбнуться, но вышло кривовато, — просто… это не все, что я хотел сказать. Райан выпрямил спину и пару раз провел руками по коленям. Только сейчас он заметил, как красиво огненные мотыльки отражались в глазах Брендона. Если бы было больше света, то Райан заметил, что на щеках Брендона давно разлился румянец. Теплый взгляд блуждал по лицу Росса и не мог понять всего беспокойства. Райан глубоко вздохнул: — Брендон, мы пережили многое. Наши отношения сами по себе — сложная химическая реакция, которую мы так трепетно скрывали от всего мира и множества чужих глаз. Эксперимент, который, несмотря на все, проходит крайне удачно. Что-то теплое, уютное и незабываемо приятное, сильно и несломленное. Я не романтик, совсем нет, я простой парень, умеющий сильно любить человека, который является всем в моей жизни. Еще два с половиной года назад ты заставил меня посмотреть на себя совсем по-другому, заставил поверить, что кто-то сможет любить меня. Тогда ты заменил весь мир. Лежа каждую ночь в обнимку с тобой, я понимал, что все звезды с неба-иллюзия, и настоящая звезда лежит рядом со мной. Я слишком сильно люблю тебя, — Райан в порыве речи незаметно достал бархатную коробочку, — скажи, согласен ли ты стать моим мужем? Он раскрыл коробочку и внутри было то кольцо, которое он выбирал целый месяц. Райан продумывал все до мелочей и перебрал целую тысячу вариантов. Понравится гравировка Брендону? Золотое или серебряное? С камнем или без? В бархате находилось гравированное золотое кольцо, сделанное в виде пера. Брендон прикрыл широко открытый рот ладонями. Внутри его обуяло удивление, которое смешалось… со страхом. Ури начал дрожать, у него не получалось совладать с собой. Сомнение, ужасная ответственность сильно пугали его. Вина. Все, что он почувствовал во всю ту минуту, вылилось в тяжелую, практически невыносимую вину. Брендон понимал, что уже разбил сердце Райана на мелкие кусочки. Он обещал, что не сделает больно. Черт, как же он виноват. Из глаз Брендона градом катились слезы, а по всей квартире слышны всхлипы и шум картонного и неспящего города. Райан поставил коробочку на стол и крепко обнял трясущегося Брендона. Росс, держа в руках самого важного человека, кричал внутри себя: «Держи себя в руках! Не сейчас, не здесь!». Та трещина, лежащая между ними, разрасталась с каждой секундой, отдаляя их друг от друга. Оба поняли, к чему это привело — к полному разрушению всего, что они долго строили. Скрываемое стало явным в один момент. Они думали, что между ними не было ни грамма лжи, в то время, как ее было слишком много. Райан быстро прикоснулся своими губами к губам Брендона. Быстрый, полный горечи поцелуй поставил на всем точку. Райан захватил первую попавшуюся верхнюю одежду и вылетел из квартиры, хлопнув дверью. Брендон, согнувшись пополам, разразился еще более громкими рыданиями. В тот момент он ощущал себя таким глупым мальчишкой. Мальчишкой, который не мог принять серьезности. Он свято верил, что первый раз в жизни так серьезно ошибся. Брендон был не прав, отчетливое осознание пришло с захлопнувшейся дверью. Почему он понял насколько сильно и горячо любит Райана только после его ухода? Вопрос висит камнем на сердце по сей день. Отказ Райану — сожаление, которое, как он сам уверен, Брендон пронесет через всю свою жизнь. Райан решил не пользоваться лифтом, а спуститься бегом по лестнице. Он уже ничего не видел, пелена из слез застилала ему глаза. Это был первый раз, когда он так сильно плакал. Внутри все кипело от злости и разочарования. Как он мог так ошибиться? Неужели все было таким ненастоящим? Он точно знал, что Брендон никогда не врал о своих чувствах. И Райан тоже. Ему не хотелось разбираться в причинах произошедшего, ему просто хотелось свернуться клубком и плакать, плакать настолько долго, чтобы глаза начали болеть из-за нехватки слез, а живот начало скручивать. Все жгло от боли. В ту ночь он, лежа на траве в парке, хотел поклясться, что сделает все возможное, чтобы забыть Брендона и двигаться дальше, но не смог. Потому что нельзя забыть то, чем ты живешь и дышишь. Потихоньку Райана начал пробирать холод, и он поблагодарил себя за то, что успел схватить что-то теплое. — Черт! — Райан снова громко всхлипнул, когда понял, что за вещь он взял. Это была длинная черная кожанка Брендона. Райан прижал вещь к себе и в обнимку заснул с ней под деревом, напоминающим дуб-купол в саду отца.B a c k
Он несколько минут тупо смотрел на свою руку, на которой красовалось золотое кольцо-перо. Брендон так и не смог выкинуть его. Это все, что осталось от Райана. Живое доказательство, что Ури это не приснилось, что все реальнее некуда. Брендон сделал очередной глоток, который лишь одурманил его сильнее. Только вот куда сильнее? Он и так ничего не чувствовал, границы размыты, а сознание не совсем понимает, что происходит вокруг. Ури все еще находился на задворках своей памяти, продолжая перебирать счастливые моменты с Райаном. Как бы развивалась его жизнь, если бы он сказал «да»? Брендон никогда не отрицал, что с Россом он был бы намного счастливее. Ему всегда рисовалась яркая, полная сентиментальности и сильной любви жизнь, в которую он порой влюблялся. Но в тот же момент его сознание возвращалось в реальность, где нет Райана, нет их счастливой жизни. Там нет будущего для них. Это заставляло страдать, но Брендон не жаловался. Он сам во всем виноват. Вина. Слово лежало на его плечах лишним, невыносимым грузом. Он же обещал, что не разобьет своему мальчику сердце, но не сдержал своего слова. Брендон рвал на себе волосы и ненавидел себя за совершенное. Во что он превратился за эти годы? В мужчину, невероятно остро переносящего свои воспоминания, который пытается добавить яркости им с помощью алкоголя. Не тошно ли самому? Брендон никогда не делал из этого драмы. Единственное место, где они все еще вместе, это их общий дом воспоминаний. Как бы этот дом не пытался стереться, как бы не трескался из-за долгих лет, Брендон все еще помнит каждый чертов момент. Образ того Райана, его идеального Райана, идет по пятам, но Ури и не против. Ведь все то, что касается его мальчика, незабываемо и свято.