Вероятность

Профессор Снейп был средоточием мрачности: в нем было недружелюбно все, от начищенных до блеска ботинок до крючковатого носа. Стивен смерил его взглядом и спросил:  — Добрый вечер? — учитывая, что Снейп уже две минуты молча стоял на пороге его кабинета, у вопроса был смысл. — Чаю?  — Могу я попросить вас уделить мне несколько минут, профессор Стрэндж, — процедил Снейп сквозь зубы. — И благодарю, без чая. Стивен посторонился и жестом предложил проходить и располагаться, впрочем, не удивившись тому, что Снейп предпочел жесткий стул у окна вполне уютному креслу для посетителей. В молчании прошло несколько минут. Стрэндж вернулся к книге, поглядывая краем глаза на своего визитера. Снейп мучился от сложной дилеммы, одновременно нуждаясь в некой помощи и отчаянно не желая ее просить. Терпения Стивена хватило на десять минут, после чего он захлопнул книгу и сказал:  — Выкладывайте.  — Что именно? — уточнил Снейп холодно.  — Что у вас там. Или вы хотите сказать, что вас напрягает одиночество подземелий, так что вы решили заглянуть ко мне на огонек и провести вечер за дружеской беседой, — он закатил глаза. — На беседу пока не похоже. Так что выкладывайте.  — Сила, противная природе, — сказал Снейп, разминая пальцы. — Что вы имели в виду? Стивен не был уверен, что хочет отвечать. Но, похоже, со Снейпом им все-таки сражаться на одной стороне. Он произнес:  — Предлагаю сделку. Я вам рассказываю об этой силе и о том, как она использовалась в этом мире, а вы честно объясняете, куда исчезаете из замка вечерами. И если вы скажете про пассию в соседней деревне, я все равно не поверю. Решительно, дразнить Северуса было в чем-то даже веселее, чем дразнить Вонга. Библиотекарь и наставник на все подначки реагировал каменным спокойствием, не позволяя даже дыханию сбиться. Снейп же, так же молча принимая все уколы, приходил в едва сдерживаемое бешенство, которое отличным образом читалось на его лице.  — Мои личные дела не касаются вас, Стрэндж, — сказал он тихо.  — А я не обязан давать вам информацию о запретных мистических искусствах, — пожал плечами Стивен. — Впрочем, вы можете и сами почитать все, что нужно. Ах, да, забыл. Нужные вам книги находятся в другой реальности, — он щелкнул языком. — Доброй ночи, — и встал, намекая на то, что визит окончен. Он мог бы заключать с самим собой пари на то, что Снейп скорее проглотит свои ботинки, чем уйдет. Несмотря на свой омерзительный характер и скверное чувство юмора, он был ученым-исследователем. Такие душу продадут за знания. Стивен знал по себе. Зельевар встал, поправил манжеты и сообщил:  — Я выполняю задание профессора Дамблдора, совершенно секретное и не подлежащее разглашению.  — Есть некая сила, достаточно опасная, чтобы уничтожить все девять миров, — в тон ему ответил Стрэндж, — разумеется, все практики обращения к ней находятся под строжайшим запретом. Снейп порывисто сел обратно, на ходу превращая стул в более удобное кресло и практически выплюнул:  — Темный лорд считает меня преданным ему. Благодаря этому я поставляю Дамблдору необходимую информацию.  — Шпионите?  — Наблюдаю.  — Мне понадобится больше деталей, но позднее, — Стивен протянул руку, и по мановению его пальцев посреди кабинетов возникла простая схема девяти миров, окруженных бесчисленными отражениями реальностей. — Это — Вселенная. Множество миров, одни из которых только зарождаются, а другие гибнут. Их гибели ждет… — рядом возникла едва различимая темная фигура, которую, откровенно говоря, Стрэндж не раз наблюдал в кошмарах, — Дормамму, страж Темного измерения. Его сила — безвременье, вечная тьма, порядок, уничтожающий хаос жизни. Когда мир достается Дормамму, он погибает. Во все времена мастера мистических искусств отражали атаки Дормамму на нашу Вселенную, и, вместе с тем, искали способ похитить у него его силу…  — Бессмертие, — пробормотал Снейп. — Темный лорд одержим им. Всегда был одержим. Последний же враг истребится…  — Смерть, — закончил за него Стивен. — Я не знал, что вы были Пожирателем.  — Ошибка юности. Стивен покачал головой, но удержался от комментариев: он называл ошибкой юности ночь, когда зачем-то решил запить виски пивом, и в итоге совершенно не помнил ни того, как, с кем, а главное, зачем танцевал степ на барной стойке, ни того, каким образом оказался в постели сразу с двумя девушками. Пытки и убийства, которые составляли у Пожирателей Смерти обычный рацион, для простой ошибки юности были, пожалуй, перебором. Он вернулся к своей модели, попутно отмечая, что становится все сильнее, видимо, привыкая к новому миру и учась обходиться без храмов.  — Когда я понял, что Волдеморт не умирает, я сразу подумал о Темном измерении и решил проверить свою теорию. И я был прав. Что бы он ни использовал для ритуала, это было обращение к Дормамму. И… — Стивен облизнул губы. Он не был уверен в том, стоит ли кому-то сообщать о шраме Гарри. Дамблдору он не сказал. — И в Годриковой лощине я нашел этому подтверждение.  — Зачем вы взяли с собой Поттера? Стивен развел руками:  — Обычная сентиментальность. Раз уж я все равно решил туда заглянуть… А вот почему вас это так задевает, вопрос куда более интересный. Лицо Снейпа закаменело, подбородок напрягся. Он вскочил на ноги и бросил:  — Вас это не касается. Некоторое время Стивен выдерживал его неприязненный взгляд, прикидывая, какова вероятность, что Снейп исчерпал свой лимит вежливости на сегодня.  — Темная магия, — сказал зельевар после паузы, — обладает большой силой. И большой привлекательностью для тех, кто посвящает себя ее изучению. Очевидно, Снейп был из их числа.  — Темный лорд — большой специалист по этой части, он прошел так далеко, как никто и никогда не заходил.  — И в итоге его последнее тело выглядело как помесь змеи и одного моего нехорошего знакомого с другой планеты, — напомнил Стивен, — его путь идет куда-то не туда. Снейп хмыкнул:  — Я не стану его повторять — если вы об этом. Вечная жизнь мне… — он скривился, — омерзительна. Я подумаю, что за заклинания Темный лорд мог использовать, чтобы призвать вашего… Дормамму, — после чего развернулся и вышел, взмахнув на прощанье крыльями мантии. Стивен был заинтригован. К сожалению, информация о шпионаже Снейпа не стала тем волшебным магнитом, который собрал бы воедино разрозненные детали и предположения. Поэтому Стивену оставалось досадливо морщиться, глядя на свои записи, мысленно ругать себя за несообразительность и, разумеется, учить детей. В этом вопросе наметились серьезные изменения. Это произошло вскоре после Хэллоуина. Гарри пришел к нему в пятницу вечером с просьбой о помощи — и теперь Стивен стоял и разглядывал группу подростков, половина которых в июне отличилась в Отделе тайн, думая только о том, что его план можно сворачивать. Эти ребята, еще не вошедшие во взрослый возраст, хотя уже и не дети, не были боевой силой. Они вообще не были силой — они были кучкой школьников, которые должны были тусить с друзьями, слушать рок и чем они там еще занимаются? Им однозначно не должно было быть никакого дела до спасения мира. Между тем, они стояли, с палочками наготове, а Гарри с горящими глазами рассказывал Стивену о своей группе по подготовке к Защите от Темных искусств, ставшей в прошлом году еще и подпольной бандой сопротивления.  — Мы знаем, что нам придется встретиться с Волдемортом рано или поздно, — говорил он. — И прошлый год показал, что мы не трусим. Мы готовы. Ответом ему был дружный согласный вздох команды. А Стрэндж, оглядывая нелепую комнату с мягкими подушками на полу, рявкнул:  — Ни черта вы не готовы! В комнате стало очень тихо. Стивен сцепил пальцы в замок за спиной, понимая, что, если сейчас не развернется и не уйдет, на его карму ляжет нечто очень неприятное и тяжелое. Впрочем, если он это сделает, Танос уничтожит половину Вселенной, по сравнению с чем провести следующую жизнь в обличье навозного жука будет не так уж плохо. Не то, чтобы он верил в реинкарнацию, разумеется.  — Ни черта вы не готовы, — повторил он едва слышно.  — Мы будем драться в любом случае, — сказал Гарри, и это был достаточно явный шантаж. Стивен кивнул и велел:  — В таком случае, бейся — и попробуй выжить! — на его ладонях вспыхнули щиты. Дети кинулись врассыпную и прижались к стенам, а Гарри выкрикнул:  — Остолбеней! — красный луч с шипением впитался в щиты, но Стивен не стал ждать, обращая защиту в оружие, пока тренировочное, но оттого не менее грозное. Кнут взлетел, и Гарри едва успел отскочить в сторону, чтобы пропустить его жалящий хвост.  — Остолбеней! Петрификус Тоталус! — еще два луча Стивен отклонил, а потом напал снова, и в этот раз только белоснежный щит защитил Гарри от попадания. Лицо Гарри исказила яростная гримаса.  — Тарантеллегра! — слишком долго он произносил длинное слово — в тот момент, когда луч донесся до Стивена, он уже был готов отразить его в потолок. Зашаталась и рухнула люстра — и в тот же миг ее обломки взлетели в воздух. Если бы бой был реальным, они уже проткнули бы Гарри насквозь, а так просто окружили, заставляя отбиваться и тратить время.  — Иммобилус! — осколки замерли. — Депульсо! — осколки устремились к Стивену, хаотично, ненаправленно, но быстро. Портал распахнул пасть, и, на ходу обращая их в песок, Стивен высыпал их Гарри на голову — тот почти успел уклониться.  — Агуаменти, — в Стрэнджа хлынул поток воды, но не достиг цели, обратившись в безобидный пар. Стивен ударил рукой по воздуху, и пол зашатался, Гарри споткнулся, но удержался на ногах, однако его палочка взвилась вверх, и Стивен легко поймал ее. Но он недооценил Гарри. Лишившись оружия, парень встал и соединил пальцы перед собой, как Стивен показывал на занятии. Мгновение — и между его пальцев засияло пока еще слабое оружие. Его не надо было подгонять, как когда-то самого Стивена, — он сам, первым пошел на сближение и обрушил удар. Стивен принял его, отклонил, засверкали искры, затрещало. Гарри никто и никогда не учил драться, но он делал это с яростью и с силой, которой трудно было ожидать. Он должен был уже свалиться от усталости, растерять весь энтузиазм, попытаться вернуть себе палочку, в конце концов, но он только наносил удар за ударом, ставил блоки, отступал, но только для того, чтобы потом снова сделать шаг вперед.  — Я могу сражаться! — сказал он с трудом, борясь со сбившимся дыханием. — Я могу, профессор! Стивен одним движением разбил оружие Гарри и отправил парня в недолгий и безопасный полет на подушки. После чего сказал, отряхивая плащ, даже не шевельнувшийся во время тренировки:  — Да, можешь, — обернулся к остальным и добавил: — Я это не про каждого могу сказать.  — Иногда целое приходится собирать из частей, — заметила из дальнего угла Луна Лавгуд. Стивен еще раз изучил свою будущую команду героев и с грустью подумал, что она невероятно права. В «Отряде Дамблдора», как они себя называли, было сейчас десять человек, не считая главаря банды, Гарри Поттера. Всех их Стивен неплохо знал по своим урокам, но здесь, в месте, которое называлось Выручай-комнатой и принимало любой вид, по желанию посетителей, они вели себя несколько иначе. Во всяком случае, тот Лонгботтом, который вторым после Гарри освоил силовое оружие, мало походил на неуклюжего и застенчивого паренька с уроков Защиты. А обладающая бешеной силой и не менее бешеным характером Джинни Уизли однозначно не имела ничего общего с весьма посредственной и скучной студенткой. Стивен занимался с ними примерно так же, как когда-то в Камар-Тадже занимались с ним самим, с той лишь разницей, что он был один на толпу детей, а тогда было пятеро мастеров на нескольких очень неплохо мотивированных взрослых. Дважды в неделю после занятий они встречались в Выручай-комнате, и подростки начинали разучивать стойки и движения, необходимые для концентрации. И, пока они махали руками, Стивен отчаянно пытался придумать, где раздобыть для них двойные кольца. В один из дней, когда он отпустил всех, к нему подошла Луна Лавгуд. Она была той еще загадкой, разгадывать которую Стивен пока не спешил — просто потому что ему хватало загадок и так.  — Простите, сэр, вы что-то потеряли? — спросила она своим обычным, тусклым и несколько потусторонним голосом. Он посмотрел на нее и покачал головой:  — Не потерял. Найти не могу.  — Разве это не одно и то же? — уточнила она.  — Видишь это? — он снял с пояса двойное кольцо. — Это двойное кольцо, артефакт, который облегчает мне колдовство. Я могу обходиться без него, но на это будет уходить больше сил. Вы же… Вы вряд ли откроете без него портал.  — Вам нужны такие же? — она подняла на него большие прозрачные глаза. — Это ведь почти как палочки. Почему бы не спросить мастера палочек? Он внимательно посмотрел на студентку и попытался поймать ее взгляд, но безуспешно — она странным образом отводила глаза, глядя все время чуть в сторону.  — Мастер палочек? — переспросил Стрэндж.  — У вас таких нет, наверное, — кивнула Луна, причем не было точно понятно, что она имела в виду под этим «у вас». — Вам нужен мистер Оливандер — у него магазин в Косой аллее. Решив, что советом стоит воспользоваться, в ближайший же выходной Стивен переместился в центр Лондона и прошел на волшебную улицу. Летом здесь было шумно и людно, а сейчас — очень тихо, пусто и неуютно. Большинство дверей было закрыто, некоторые окна — заколочены. Волдеморт еще не вернул себе тело, но Пожиратели Смерти были при нем — и, похоже, наводили на волшебный мир страх. Стивен прошел мимо книжного магазина, поборов искушение заглянуть — все ценное он купил еще в прошлый раз, а сейчас тратить деньги на книги, имея под рукой огромную библиотеку, было глупо. И потом, он все равно скучал по Google. Белоснежный банк «Гринготс» выглядел точно как раньше — большое здание с колоннами у входа, безвкусное, но даже на взгляд надежное. Стивен миновал его и на мгновение замер — почти сразу за банком появился новый магазин, которого здесь точно не было в прошлый раз. Двухэтажное разноцветное здание казалось похожим на глюк наркомана — от него рябило в глазах, оно все двигалось, шумело, взрывалось фейерверками. Стивен помотал головой, и хаотично раскиданные буквы сложились сами собой в слова: «Всевозможные волшебные вредилки». Несмотря на затишье на остальной улице, возле магазина толкался народ. Стивен обогнул его по широкой дуге, а потом и вовсе выбросил из головы, оказавшись в маленьком темном помещении — мастерской специалиста по волшебным палочкам. От стен и прилавка отчетливо пахло пылью и магией. Стивен притворил за собой дверь и огляделся в поисках владельца — тот появился неожиданно, вышел из-за угла так резко, словно соткался из воздуха. Его очень светлые, сияющие в темноте глаза цепко оглядели Стивена с головы до ног, задержавшись на плаще, которые изображал из себя простой предмет гардероба, на руках в перчатках и, наконец, на лице.  — Добро пожаловать в магазин Оливандера, — сказал мастер голосом куда более молодым, чем можно было бы ожидать от человека его возраста и дряхлости.  — Здравствуйте, мистер Оливандер, — сказал Стивен. — Я профессор Стрэндж. И мне нужно…  — Любопытно, — перебил его мастер, приближаясь и вытягивая руку так, чтобы почти коснуться его плеча. — Вы никогда не покупали у меня палочку.  — Самое время, — заметил Стивен. Мастер вызывал у него какую-то интуитивную приязнь — он был крайне любопытным человеком. И Стивену стало интересно, сможет ли он подобрать ему волшебную палочку.  — Что ж… — задумчиво пожевал губами мастер. — Это будет трудный выбор. Палочка, как вам известно, сама выбирает волшебника, профессор Стрэндж. Какая выберет вас? Плащ едва заметно дрогнул — кажется, ему не понравилось, что его хозяина может выбрать еще какой-то артефакт. Стивен незаметно погладил его по воротнику и пробормотал, когда Оливандер отошел к полкам: — Ты вне конкуренции.  — Какой рукой вы колдуете? — спросил мастер.  — От природы я правша. Но разницы нет, — свою магию он одинаково творил любой рукой, да и вовсе без рук.  — Посмотрим, — Оливандер вернулся с грудой узких длинных коробочек, свалил их на прилавок и открыл первую. — Клен и перо феникса — темпераментная, подвижная. Попробуйте. Из интереса Стивен попробовал. Взял палочку в руки, покрутил и взмахнул, как это делали его ученики — не произошло ничего, потому что магию он не направлял.  — Ну, пусть будет, Люмос, — на кончике загорелся огонек, но Оливандер выхватил у него палочку. — Не то! Вы взрослый волшебник, колдовать сможете любой — но эта вам не подходит. Возьмите эту: сосна и сердечная жила дракона, упругая, отлично подходит для превращений. Стивен попробовал. Потом еще раз и еще. Гора опробованных палочек на прилавке все росла, и интерес мастера увеличивался прямо пропорционально. Самому Стрэнджу тоже уже было любопытно, найдется ли для него палочка в недрах лавки. Правда, он не знал точно, какого результата пытается добиться Оливандер — тот ничего не говорил, только называл компоненты, да восклицал: «Не то!»  — А вы любопытный клиент, профессор Стрэндж. Могу я узнать, какой палочкой вы пользовались прежде? Стивен вздохнул, отложил очередной не подошедший артефакт и снял с пояса двойное кольцо. Показал его Оливандеру:  — Вот этой. Глаза мастера вспыхнули безумным интересом.  — Позвольте… — он взял кольцо из рук Стивена почти с благоговением. — Тонкая работа, металл и руны. Любопытно. Европейские мастера так не делают, но решение крайне удачное. Никакой животной основы, простота изготовления. Могу я попросить вас… — он вернул Стивену кольцо, и тот, повинуясь немой просьбе, создал простой щит. — О! — воскликнул Оливандер. — Совсем другая магия! Стивен убрал щит и сказал:  — Собственно, я пришел к вам за этим. Мне нужно десять таких колец. И мне сказали, что, возможно, вы сумеете их сделать.  — А палочка?  — Мне все еще интересно выбрать ее… Но кольца нужнее. Так сделаете? Можно было не спрашивать — как будто хоть один фанатик своего дела откажется от подобной возможности.  — Сделаю, — разумеется, подтвердил Оливандер. — И бесплатно. Но одно оставлю себе. Стивен покачал головой:  — Вы могли об этом не говорить.  — Я, профессор Стрэндж, за честность. Тем более, что я чувствую, мы с вами еще встретимся не раз. Я ведь так и не выбрал вам палочку. От меня с пустыми руками не уходил еще ни один клиент.  — Кажется, пока я первый, — Стивен щелкнул пальцами, создавая точную копию своего кольца и протянул его мастеру. — Заклинания им творить не выйдет, но в остальном это — полный дубликат. Он продержится недели две — успеете? Оливандер улыбнулся:  — Хватит и недели. Я напишу вам, профессор.  — Мастер, — коротко поклонился Стрэндж и не удержался от небольшой рисовки — открыл портал в свой кабинет и прошел в него, махнув ошеломленному мастеру на прощанье. В кабинете его ждала школьная сова с письмом. Как только он открыл конверт, на совершенно чистом листе бумаги возникла надпись косым угловатым почерком: «Крестраж».