Вероятность

Снейп расхаживал по кабинету, мантия шуршала при каждом шаге, а на разворотах длинные пряди волос хлестали его по лицу. Стивен оставался совершенно спокойным, во всяком случае внешне. Он сомневался, что что-то изменится, если он начнет бегать по комнате и заламывать руки. Наконец Снейп остановился и обвиняюще уставился на Стивена:  — Если бы вы не страдали приступами благородства…  — Если бы вы перестали мельтешить у меня перед глазами, — ответил Стрэндж, — я был бы вам крайне признателен. В общем-то, было понятно, из-за чего зельевар пребывает в такой ярости. Стивен тоже был зол. Химиотерапия не помогла директору, причем от слова «абсолютно». Состав, безупречно работавший с кровью, буквально испарялся при соприкосновении с магией Дамблдора и с энергией проклятия. Нельзя было сказать, что он не работал — он даже не добирался до очага поражения. Восемь часов бесплодных попыток — вот и все, что они получили после месяцев работы. Правда, вслух Снейп ругался, конечно, не на это — он уже минут пятнадцать шипел, что, если бы Стивен забрал Беллатрису с собой, они уже могли бы отправляться в банк за «очень важным предметом», который почти наверняка — крестраж.  — Он становится все сильнее, — резко сказал Снейп. — Его мощь растет, и скоро наступит момент, когда она станет… несокрушимой. Мы теряем время, профессор Стрэндж.  — Любая мощь сокрушима, — Стивен поднялся, поняв, что Снейп не сядет и не перестанет нависать над ним. — Победить самого Волдеморта — не проблема, важно сделать так, чтобы он не воскрес. У меня нет желания уничтожать его семь раз. Хотя… — он отошел к окну, — в крайнем случае, и это — вариант. Каждое возрождение требует времени, так что, если поймем, что не справляемся с поисками, просто отправим его на новый круг. Снейп издал скрипящий звук, долженствующий обозначать ироническое хмыканье, но больше похожий на скрип несмазанных петель:  — Думаете, это так просто, Стрэндж? Он — величайший волшебник в истории, никто кроме Дамблдора…  — Вздор. Победить можно любого, если найти подход, и я уже говорил, что Волдеморт — далеко не самое опасное существо, с которым мне доводилось встречаться. Но живучий как таракан, это верно, — он замолчал, а потом добавил: — Но если вам будет приятно, признаюсь, что с Беллой я сглупил. Рады? Снейп скривил губы:  — Был бы, если бы уже варил «Оборотное» с ее волосом. Доброй ночи, — и он унесся прочь, а Стивен опустил голову и прижался лбом к стеклу. Кажется, он не сможет спасти директора — но, конечно, будет пытаться. И, как знать, возможно, он не сумеет спасти Гарри. До сих пор он так и не сказал мальчику правду, а ведь он уж точно имел право знать. Поманив Плащ, Стивен направился к башне Гриффиндора. Гарри вышел сразу — веселый и взбодрившийся после каникул.  — Что-то случилось, профессор? — спросил он, улыбаясь.  — Как отдохнул? — поинтересовался Стивен, но почти не расслышал ответа — Гарри делился мелкими подробностями отдыха в компании друзей, изредка вороша лохматые волосы, и выглядел счастливым, довольным жизнью мальчишкой. Было нечестно говорить ему о таком. Впрочем, у Стивена было правило — всегда, в любой ситуации он говорил пациентам правду. Если человек смертельно болен — он имеет право знать об этом и решить, как распорядиться оставшейся жизнью, ее последними мгновениями. А у Гарри еще был шанс выжить, если… если лечение будет подобрано верно, а рекомендации — соблюдены неукоснительно. Несмотря на январский холод, они вышли наружу, отошли от замка и остановились недалеко от квиддичного поля, где как раз тренировалась какая-то команда.  — Сегодня стадион у Пуффендуя, — пояснил Гарри, близоруко щурясь. — Они хорошо играют, но у них плохая стратегия. И метлы подкачали. Стивен проследил взглядом за тем, как игрок бросает мяч в одно из колец высоко в небе, и сказал:  — У меня к тебе непростой разговор. Улыбка пропала с лица Гарри.  — Что-то о Волдеморте, сэр?  — И да, и нет. Признаюсь… — он сглотнул. Было бы здорово поручить этот разговор ассистенту или коллеге, но в этот раз не выйдет, — признаюсь, что мне известно об этом уже некоторое время, и я долго искал пути решения. Кое-что нашел, но без гарантий. Гарри поднял руку, потер шрам и вдруг заметил:  — Профессор, это сейчас плохо звучит, как будто вы хотите сказать, что… — он посмотрел Стивену в глаза открытым, честным взглядом, — что я неизлечимо болен, — он хмыкнул, но тут же снова стал серьезным. Стивен не улыбался.  — Волдеморт создавал крестраж за крестражем, — произнес он. — пока наконец его душа не потеряла стабильности. В ночь, когда он решил убить тебя, она раскололась еще надвое, и половина… Живет в твоем шраме. Да, я знаю, что звучит все еще плохо. Гарри опять потер шрам и заметил спокойно:  — Я ведь мог догадаться, сэр. Сны, то, что я могу видеть его глазами, наша связь — это не могло быть просто последствием проклятия.  — Нет, не могло, — кивнул Стрэндж. — Хорошая новость в том, что у тебя есть собственная душа, причем цельная, а не жалкий ошметок. Глаза Гарри засветились безумной надеждой.  — То есть… Есть шанс, что я смогу?..  — Целое против одной седьмой — неплохой расклад, так что да, шанс есть. Но пока он спит, ты ничего не можешь сделать. Я тоже — уже пробовал. Зато когда он оживет — ты сможешь бросить ему вызов. Гарри не отличался той быстротой, почти молниеносностью ума, которая была присуща Тони, но через некоторое время он понял, о чем речь, и тихо охнул.  — Он должен возродиться во мне?  — Да. И тогда, с помощью астральной магии и окклюменции, ты сможешь его одолеть.  — А если нет? Плащ сочувственно сжал плечи Стивена, подбадривая.  — Если нет — он займет твое тело. После очень долгого молчания Гарри сказал:  — Если он займет мое тело, вы ведь не сразу это поймете. Не сразу? Стивен промолчал — в сущности, это и так было очевидно. Волдеморт — не идиот, во всяком случае, не полный, так что вряд ли, получив в свое распоряжение тело Гарри, начнет швыряться проклятиями в союзников, скорее, попытается обвести всех вокруг пальца.  — Я против, — объявил подросток. — Чтобы уничтожить крестраж, надо разрушить его оболочку — вот и разрушайте, когда будет нужно. Я не стану рисковать… Боже, Стивен обнял бы даже королеву драмы Старка, лишь бы получить возможность больше не выступать в роли детского и подросткового психолога.  — Слушай, — он положил Гарри руку на плечо, — я все равно не спущу с тебя глаз…  — Что, если он нападет на Рона? На Гермиону? На Джинни? — на этом имени Гарри покраснел и быстро добавил: — Или, там, на Невилла? Они ведь не станут защищаться! Мы не можем так рисковать, профессор! И потом, я ужасен в окклюменции.  — Это легко исправить, — заверил его Стрэндж, — я сам попрошу тобой заняться профессора Снейпа, — мальчик отшатнулся с таким ужасом, что он засмеялся: — Шутка. Прости, дурацкая. Профессор Дамблдор с тобой позанимается.  — Не шутите так, сэр, — выдохнул Гарри. Кажется, перспектива скорой смерти напугала его меньше, чем встреча со Снейпом. — Мы со Снейпом, то есть, с профессором Снейпом, немного не ладим.  — Да, я заметил. С чего бы?  — Я не должен вам говорить, профессор. Это… Я даже не должен этого знать, но в общем, мой отец обидел Снейпа, еще в школе. И они враждовали. И еще была история с оборотнем — Снейп там едва не погиб, а мой отец спас его, — Стивен поднял бровь — ему-то казалось, что Снейп вышел из школьного подросткового возраста. — Он невзлюбил меня сразу, — продолжил Гарри, — с первого урока. Сам Стивен едва ли мог вспомнить, с кем враждовал в школе, разве что Билли Фартинг — но, хоть убейте, он не помнил, чем же этот Билли ему насолил и как он вообще выглядел. Разве что сохранилось воспоминание о том, как Билли чуть не сломал ему нос, а потом Стивен с приятелями заперли его в женском туалете на втором этаже. Точно, у Билли была идиотская стрижка, которая делала его голову похожей на куб. Моргнув, Стивен прокрутил в голове последние слова Гарри и сказал:  — Думаю, что вам и правда лучше поменьше встречаться. Видишь ли, Гарри… — он пожал плечами, — взрослые обычно не враждуют с детьми.  — Только не Снейп, — зло сказал мальчик.  — Он враждует не с тобой, а с собственными тараканами в голове. Поверь, у профессора их хватает. Становилось холодно, и Стивен открыл портал в замок, но прежде, чем пропустить в него Гарри, произнес:  — Ты сейчас будешь думать про крестраж и про то, что делать с ним, это понятно. Но запомни одно: что бы ни пришлось решать, тебе не придется решать внезапно. И сейчас у тебя есть время, чтобы учиться, встречаться с девчонками и играть в квиддич. Гарри улыбнулся, не так светло, как в начале разговора, но и не как приговоренный к смерти, и ответил:  — Спасибо, что рассказали, профессор. Я рад, что знаю. Стивен остался стоять на улице, хотя постепенно холод пробирал до костей, несмотря на то, что Плащ защищал его изо всех сил. Увы, артефакт не был предназначен для шотландских морозов. Гарри хорошо воспринял новость — лучше, чем можно было ожидать. И Стивен не сомневался, что, если будет нужно, этот шестнадцатилетний мальчишка не побоится выйти навстречу смерти. Вот только не хотелось, чтобы ему пришлось демонстрировать свой героизм и жертвенные наклонности. Истории про агнцев, идущих на заклание, конечно, умиляют, но куда больше подходят для рождественских застолий, чем для реальной жизни. И если собой Стивен рисковать был готов, то подставлять ребенка — решительно нет. Смерть — штука неприглядная, как ни крути. Стрэндж едва не подскочил на месте. Если уж говорить о смерти — почему бы не посмотреть в эту сторону? Вытащить крестраж не удается, но возможно, его получится убить изнутри? Самому Стивену этого не провернуть — нужны инструменты, причем неизвестно, какие. Но не вызывало никаких сомнений, что в кабинете у директора Дамблдора лежит один из артефактов, известных как «Дары Смерти». До сих пор у Стивена не доходили руки до того камня, но теперь, пока поиски решения временно зашли в тупик, стоит воспользоваться перерывом. Директор не был рад интересу Стивена. Более того, казалось, он готов был и вовсе не отдавать камень, но потом все-таки решился: провел рукой по морщинистому лицу, открыл ящик и вытащил кольцо, в которое был вставлен камень. Стивен взял артефакт и спросил:  — Вы его использовали? Дамблдор грустно улыбнулся:  — Я не могу. Я не в силах оживить его, для меня он остается просто камнем.  — Интересно, — пробормотал Стивен. Едва он взял камень в руки, как по знаку Даров пробежала белая искра. Надев кольцо, он ощутил мощь артефакта — она была не просто громадной, а запредельной, но, в то же время, скованной, как если бы артефакт не желал служить ему.  — Вы чувствуете его? — с любопытством уточнил Дамблдор.  — Очень сильный, — заметил Стивен, — и с зачатками разума, во всяком случае, точно знает хозяина и не желает служить другим.  — По легенде Дары Смерти могут оставаться только в руках Певереллов.  — Если верить книжке, они вымерли, — напомнил Стрэндж. — Позвольте… Он вытянул руку с кольцом над листом бумаги и активировал артефакт — лист задрожал и рассыпался мельчайшей пылью. Стивен сжал пальцы в кулак — и пыль, взметнувшись в воздух, упала обратно листом бумаги. Он снял кольцо. Профессор Дамблдор выглядел плохо.  — Как вы это сделали? — спросил он.  — Принцип работы со всеми артефактами один — воля и намерение. К тому же, я многие годы владел артефактом, который по силе превосходит этот камень. В чем дело? Директор взял кольцо здоровой рукой и разглядывал его так, словно ему подсунули подделку.  — Сила этого камня в том, чтобы призывать духи умерших, Стивен, — сказал директор. Стрэндж забрал кольцо, прислушался к нему и согласился:  — Это возможно, но бессмысленно. Все равно что Камень времени использовать вместо будильника.  — В этом основной смысл, — директор наклонил голову. Стивен положил кольцо на стол и возразил:  — Нет никакой пользы от болтовни с умершими.  — Это слова человека, который не терял тех, кого действительно любит, — это было сказано очень тихо, почти беззвучно. Вместо ответа Стивен объявил:  — Я заберу у вас кольцо, если вы не возражаете — возможно, с его помощью мне удастся разделить крестраж и носитель. Будет точно понятно, когда раздобудем что-нибудь менее ценное, чем Гарри, — и только выходя, он все-таки напомнил: — Я потерял всех, директор. Но оттого, что я вызову слабую копию Вонга, дух бывшей девушки или призраков родителей, мои проблемы никуда не денутся. Спокойной ночи. Снова наступило затишье. Уроки, возня с отрядом, осторожная проверка возможностей кольца, новые и все такие же бесплодные изыскания в компании Снейпа (проклятье оставалось непрошибаемым), слабые попытки придумать, как влезть в самый защищенный банк волшебной Британии и достать из него крестраж… Стивен не мог открыть портал непонятно куда, а местные волшебники и вовсе в один голос утверждали, что преодолеть защиту «Гринготса» невозможно. На день Святого Валентина Стивен был осчастливлен открыткой от Чарити — и начал размышлять об экстренной переправке профессора маггловедения куда-нибудь на острова в Тихом океане, без палочки, чтобы не выбралась. Тони полностью освоил работу с зеркальным измерением и засел учить санскрит — без него дальше основ продвинуться не удастся. Гермиона таких успехов не демонстрировала, но санскрит тоже решила учить, хотя бы для общего развития. Луна, как обычно, поломала систему — по зеркальному измерению и из него она путешествовала без двойного кольца, объясняя, что это совсем просто и ей «так кажется правильней». Гарри и остальные с азартом устраивали поединки, а тайны магии их мало интересовали. Драко Стивену надоел едва ли не больше, чем Чарити Бербидж — он тоже хотел учиться «особой магии». Стивену только его не хватало — поэтому он, не выдержав, объявил, что согласен, но только в том случае, если его примет отряд. После этого лично доставлял Малфоя, Гарри и обоих Уизли в Больничное крыло — устранять последствия драки.  — Может, он и на нашей стороне, сэр, но это не мешает ему быть скользким подонком, — мудро заметил Тони в тот же день. — Правда, он в том возрасте, когда это еще излечимо. Но надо пороть.  — Устами младенца, — пробормотал Стрэндж и махнул на Малфоя рукой — пусть сам выкручивается и учится дипломатии. А потом, в самом начале марта, его вызвал к себе Дамблдор. Стивен пришел, отчетливо ощущая, что надвигаются проблемы — как будто их было мало!  — Спасибо, что пришли, Стивен, — сказал директор, разводя руками. — Я обещал, что поставлю вас в известность сразу. Мои поиски оказались ненапрасными. Я нашел точное местоположение еще одного крестража, мы можем отправляться в любой момент. Стивен серьезно спросил:  — Вечер вторника вас устроит?