Вероятность

Когда Стивен обернулся, было уже слишком поздно. Все, что он успел сделать, это обрушить перед собой и Тони непроницаемый щит, отражая заклинания десятка Пожирателей, в то время как Снейп, встретившись взглядом с почему-то безоружным Дамблдором, четко, даже задумчиво проговорил:  — Авада Кедавра. Зеленый луч ударил директора в грудь, и тут же стало очень тихо. Потом громко, не то радостно, не то удивленно вскрикнула женщина в серебряной маске, и в тот же момент Пожиратели по одному начали исчезать с тихими хлопками. Снейп обернулся на Стивена — и тоже пропал. Стрэндж пошатнулся, и только плащ помог ему не упасть. Чем бы ни были существа, которые напали на них, они вымотали его так, как не выматывало ничто другое. Уши были еще как будто набиты ватой, во рту стоял горький привкус, ноги подрагивали, а сил не было даже на то, чтобы ужаснуться позорному провалу их экспедиции. Он развеял щит и первым подошел к директору — тот лежал на грязной влажной земле и не выглядел более ни величественным, ни могущественным. Просто труп старика. Даже зная, что убивающее проклятие достигло цели, Стивен проверил пульс и реакцию зрачков, прежде чем сказать вслух:  — Мертв. В темноте кто-то заскулил побитой собакой. Не глядя Стивен протянул руку и стянул с Гарри капюшон мантии. Мальчик упал на колени рядом с телом, продолжая не плакать, а подвывать, и трясущимися руками поправил директору очки. Стивен заметил, что в кулаке у него зажата не одна палочка, а две.  — Гарри, — тихо сказал он. Мальчик помотал головой. К ним подошел бледный, напуганный Тони и спросил чужим слабым голосом:  — Что случилось? Как?..  — Снейп — вот как! — рявкнул Гарри. — Этот ублюдок Снейп, ясно? — ему потребовалось много времени, чтобы взять себя в руки, но все-таки он продолжил: — Когда появились дементоры, я собирался наколдовать Патронус, но Снейп что-то сделал, обездвижил меня. Я… — он снова прервался, зажмурился, и тогда Стивен присел рядом и неловко погладил его по плечу.  — Гарри, нам нужно знать, что случилось. Гарри кивнул, показывая, что все понимает и сейчас справится с собой.  — Он обезоружил директора, и тут появились Пожиратели. Много. Они начали смеяться, а директор… Он сказал: «Пожалуйста, Северус». Беллатриса Лестрейндж тоже была там, начала хохотать, и я… Думаю, это ваша магия. Я почти сбросил оцепенение и попытался обезоружить Снейпа, но вырвал только… Он положил вторую палочку Дамблдору на грудь, и Стивен узнал ее — это была та самая шишковатая длинная палочка, которой пользовался директор Хогвартса.  — А потом он убил его. Снейп убил его. Тони рядом тоже всхлипывал, а Стивен поднялся на ноги и наколдовал носилки, на которые разместил тело старого волшебника, и очертил перед собой портал к дверям замка. Но прежде, чем шагнуть в него, спросил:  — Дементоры — что это за твари?  — Стражи Азкабана, тюрьмы, — ответил Тони, — они питаются радостью. Забирают ее, а оставляют только плохие воспоминания. Что вы с ними сделали?  — Уничтожил. Им не место на Земле, это не их мир, — и замолчал. Первыми в портал вплыли носилки, потом прошел он сам, следом — подростки. А возле дверей их уже встречали члены Ордена Феникса — напряженные, взволнованные и даже, кажется, потрепанные.  — Мы едва отбили их в Хогсмите два часа назад! — крикнул рыжий Уизли.  — Альбус, тебе бы лучше… — прохрипел Грюм и осекся. Его волшебный глаз устремился на носилки.  — О, Мерлин, — всплеснула руками профессор МакГонагалл, непонятно, как тут оказавшаяся, — Альбус ранен! Профессор Стрэндж, нужно срочно переместить его в Больничное крыло и… Мистер Голдстейн, что вы здесь делаете? Мистер Поттер? Стивен дождался, пока она замолчит, прежде чем сказал:  — Директор Дамблдор мертв.  — Что? — переспросила МакГонагалл.  — Директор мертв? Да вы спятили! — мрачный Люпин кинулся к носилкам с уверенностью, что немедленно развеет это заблуждение, казавшееся ему таким нелепым, но, добежав до носилок, замер, зарылся пальцами в свои волосы и побледнел так, что перемена была заметна даже в темноте.  — Что вы говорите, — пробурчала неуклюжая, кажется, Тонкс, — не может быть, это, наверное… Только Грюм не суетился. Его волшебный глаз уже перестал рассматривать тело и теперь уставился на Стрэнджа, как и здоровый, а вместе со взглядом на него была направлена волшебная палочка.  — Как это произошло, позвольте узнать? Что могло убить величайшего волшебника нашего времени? — спросил он каркающим, посаженным голосом.  — Снейп, — ответил вместо Стивена Гарри. — Он все время был с Пожирателями. Он… Они ждали нас в Хогсмите, — Гарри говорил уже твердо, его глаза горели яростной решимостью. — Пожиратели и дементоры. Дементоры напали на профессора Стрэнджа и Тони, меня Снейп оглушил, а профессора Дамблдора, — голос ему изменил.  — Обезоружил, — продолжил за него Стивен. — К тому моменту, как я разобрался с дементорами, было уже слишком поздно. Грюм скривился, отчего его рот, и без того похожий больше на кривую прореху в мешковине, сделался еще более безобразным, и сказал:  — Я никогда не доверял Снейпу. Пожиратель однажды — Пожиратель всегда. Жаль, Альбус слишком верил во вторые шансы и добрые намерения. МакГонагалл начала негромко шмыгать носом, ее обнял старший Уизли. Тонкс заревела, прижавшись к Люпину, и тот первым поднял вверх волшебную палочку с зажженным на ее кончике светлячком. За ним последовал Уизли, потом МакГонагалл, Тонкс, Грюм, оба подростка. У Стивена палочки не было, и он зажег огонек на ладони. Как ни привычен он был к виду смерти, как ни сжился с осознанием ее неотвратимости, как ни гордился своей репутацией циника, он остро чувствовал боль этого момента, а вместе с тем осознавал свою вину. Не был бы он так безрассудно-спокоен, он узнал бы заранее, на что директор рассчитывал, оповещая Хогсмид о своем отсутствии. И, разумеется, он не позволил бы дементорам застать себя врасплох. Плащ за спиной поник, чувствуя его настроение, но он не мог помочь ему — смерть Дамблдора будет на его совести, не на совести Снейпа, как думают сейчас остальные. Снейп выполнял давний уговор, прекращал медленное умирание отчаявшегося найти лечение директора. Это было не убийство, а эвтаназия. Но ни Гарри, ни Тони, ни Орден этого сейчас не поймут. Около минуты длилось торжественное, но гнетущее молчание. Потом МакГонагалл, вытирая глаза платком, сказала:  — Мистер Поттер, мистер Голдстейн, что бы там ни было, вам стоит отправиться в спальни. Ремус, Артур — прошу вас, проводите их. Гарри только покивал, не в силах ни о чем говорить, а Тони обернулся на Стивена и спросил:  — Сэр?  — Иди, Тони. Мой совет — не ложись спать. Гарри, ты тоже. Поешьте и займитесь чем-нибудь, хотя бы уроками.  — Ночью… — начала было МакГонагалл, но Стивен ее перебил:  — Заснуть после такого стресса — лучший способ усугубить его последствия. Дети ушли, а Стивен вдруг почувствовал что-то почти неразличимое, холодное и опасное. Плащ вздрогнул — и вот они уже взлетели, пропуская мимо заклинание Грюма.  — Аластор! — воскликнула МакГонагалл, но Грюм только захрипел:  — Снейп дал ему уйти, ничем даже не приложив напоследок. Я упустил его, но его сообщника — ни за что. У меня нюх на темных магов, и этот, — говоря, он с жуткой проворностью пытался достать Стивена, который, не желая навредить пусть и неадекватным, но союзникам, только уклонялся или возводил щиты, — из их шайки.  — Я не темный маг! — Стивен отбросил очередное заклинание, а Плащ помог увернуться от незаметной атаки невербальными чарами. — И не приспешник Волдеморта! Его единственным оружием было спокойствие.  — Аластор! — попыталась что-то сказать ему Тонкс, но быстро осеклась — и тоже вступила в бой. МакГонагалл прижалась к носилкам с телом Дамблдора. Ей хватило бы сил, чтобы как следует заставить попрыгать Стивена или вырубить Грюма и Тонкс, но она была слишком шокирована смертью директора и не знала, на чьей она стороне.  — Довольно! — вечер и ночь выдались настолько тяжелыми, что на дуэль не было никаких сил, и Стивен опустил прозрачный, слегка вибрирующий щит между собой и орденцами. Грюм заскрипел зубами.  — Довольно, — повторил Стивен, поправляя Плащ. — Я работал на Дамблдора, и я против Волдеморта. Так что, если мы сейчас успокоимся и обсудим ситуацию… Живой глаз Грюма блеснул бешеным огнем.  — Никаких сомнительных переговоров, Стрэндж или как тебя. Альбус заплатил за это жизнью, самим шансом на победу. Стрэндж вздохнул и обратился к МакГонагалл.  — Минерва, директор Дамблдор доверял мне, и у него были на это основания. Согласитесь, если бы я хотел навредить ему или детям, давно сделал бы это. Но он ошибся. Она ощетинилась, как дикая кошка, и прошипела:  — Северус тоже пользовался его доверием. И я знаю, что вы с Северусом были хорошими приятелями, если не друзьями. Видела, как вы обсуждаете что-то в коридорах, при каждой встрече. Но больше вы в эту школу не войдете. Только через мой труп. Она выпрямилась, став выше ростом, подняла палочку. И Стивен отступил. Мгновение — и портал в его комнаты в Хогвартсе уже закрылся. На сборы ушло не более минуты — не считая книг, здесь не было ничего, без чего он не обошелся. Его планы полетели к черту. Где-то он допустил ошибку, где-то пошел не по нужной ветке. Возможно, стоило сразу отправиться в Камар-Тадж и сделать Древнейшую союзником? Или отложить на время в сторону и крестражи, и Дары Смерти, посвятив все время лечению директора? Войти в Орден Феникса и заручиться его доверием? Он не знал. Но реальность шла так, как шла, и ему приходилось играть сданными картами, даже если среди них — ни одного козыря. Стивен уже почти покинул школу, как вдруг мысль о козыре заставила его остановиться. Он переместился в директорский кабинет. Там было пусто и темно, феникса не было на месте, а портреты спали в золоченых рамах. Портал потревожил их, но взмахом руки Стивен прикрыл себя от их взглядов. У него оставался очень важный козырь. И пусть красть у мертвых — плохо, им лучше бы воспользоваться. В одном из запертых ящиков стола обнаружилось искомое — кольцо с черным камнем. Надев его на палец и прислушавшись к открывшимся ему потокам странной, ни на что не похожей силы, Стивен наконец-то открыл портал. Более в Хогвартсе его ничто не держало. Место, которое Стивен избрал своим временным убежищем, было одновременно логичным и неожиданным — Камар-Тадж. Здесь все оставалось так же, как несколько месяцев назад. Никто, по всей видимости, не стремился занять его, и Стивен, добавив поверх мощных древних заклятий собственные и немного прибравшись, счел его вполне пригодным, в первую очередь, конечно, из-за библиотеки. Пары дней хватило, чтобы полностью наладить свой быт на новом месте и найти способ постоянно получать новости из Британии. А на третий к нему в окно постучалась редкая диковина для этих мест и этих широт — белоснежная полярная сова. Отвязав от ее лапы свиток пергамента, Стивен развернул его — и присвистнул. Он был более метра длиной! «Здравствуйте, профессор Стрэндж!» — начиналось оно. Мелкий аккуратный почерк Гермионы он узнал сразу же. «Где бы вы ни находились, мы все надеемся, что с вами все в порядке. Никто из нас не верит в те ужасные вещи, которые о вас говорят! Возможно, вы уже знаете, какая паника в стране сейчас, но вы едва ли можете представить, какой траур в Хогвартсе. Завтра будет похоронная церемония, и после этого все мы будем отправлены домой на двухнедельные каникулы, чтобы после вернуться к учебе. Гарри считает (и мы с ним согласны), что теперь, после смерти профессора Дамблдора, Тот-Кого-Нельзя-Называть перестанет таиться и начнет прямые военные действия. Я не знаю, сэр, что вы планируете делать, но от имени всего нашего отряда я прошу вас дать нам возможность присоединиться к вам и помочь!» На этом часть Гермионы заканчивалась, но за ней следовало письмо от Гарри — менее информативное и более полное твердой решимости бороться до конца. Между строк Стивен заметил незаданный вопрос: «Вы меня не бросите?» Далее писал Тони. Его текст был, как и всегда, лаконичен, короток и ясен. Он сообщал, что желает продолжить обучение, и что никакие соображения не заставят его отсиживаться в школе, когда миру грозит опасность. «Когда мы победим, я сдам все необходимые экзамены на высшие баллы, а если мы проиграем, это уже не будет иметь значения». А после к громадному письму приложили руку и остальные — Рон, Джинни, Невилл и Луна. Последняя приписала: «Я не знаю, где вы сейчас, сэр, но я думаю, что вы почти что дома». Сова ухнула, намекая, видимо, на то, что голодна. Стивен не знал толком, чем кормить сову, поэтому наколдовал ей воды и сырого мяса. Она была не против, и утоляла голод, пока он составлял общий ответ. Сначала хотелось написать, чтобы думать забыли про сражения, но потом здравый смысл победил. Ему они нужны, это факт. Но и Гарри жизненно необходима его помощь, чтобы одолеть крестраж. Остальным же лучше быть в Камар-Тадже под присмотром, чем в Британии, без защиты Дамблдора, постоянно рискуя попасться в лапы Пожирателям или Волдеморту. «Я настаиваю на прекращении паники и героических замашек, — написал он. — Никто из вас не тянет даже на половину мага, и в сражении против Волдеморта или его сообщников от вас будет немного толку. Однако вы действительно можете помочь мне в том деле, о котором знаете, поэтому сразу после окончания семестра я предлагаю тем из вас, кто этого захочет, присоединиться ко мне. Я буду ждать вас 30 июня на платформе 9 ¾ в Лондоне. Позаботьтесь о том, чтобы ваши родные были в безопасности! Продолжайте занятия, избегайте самоубийственных глупостей. Стивен Стрэндж». Дети ответили дружным согласием — и на этом переписка, по настоянию Стивена, прекратилась. Катманду — не то место, где должны летать совы, полярные или любые другие. Но все-таки еще одна к нему прилетела, это было в конце мая. Она была пестрой, небольшой и совершенно незапоминающейся, во всяком случае, для Британии. В Непале ей все равно было не место. Сова принесла свернутую газету «Ежедневный пророк» и записку, содержавшую только три слова: «Coup de grace». В газете же на первой полосе красовалась мрачная физиономия Снейпа под заголовком: «Министерство назначает нового директора Школы чародейства и волшебства Хогвартс». С сентября Снейп вступал в должность, а значит, все произошло именно так, как планировал Дамблдор изначально. Волдеморт пришел к власти тихим переворотом, а Снейп, как его любимый и доверенный слуга, получает в награду единственную школу в Британии и втайне от хозяина пытается спасти как можно больше детей до тех пор, пока все крестражи не будут найдены. Стивен убрал записку и газету и вернулся к тому предприятию, которым занимался уже два месяца — к плану ограбления банка Гринготтс. В астральном теле он досконально изучил его подземелья и сузил круг поисков до четырех сейфов на одном этаже. Требовалось проникнуть в подземелье в физическом облике, провести ритуал, который укажет на нужную дверь, забрать крестраж, чем бы он ни был, и уйти, не привлекая внимания охранников. Ситуация осложнялась тем, что магия гоблинов заставляла сбоить порталы, и надежнее всего было бы выбираться по зеркальному измерению, но лезть в него с крестражем — дополнительный риск. К сожалению, Стивен не видел ни одного способа минимизировать его — поэтому готовился к походу.