***
— Прости, прости, прости, простиии!!! — Фелисити пытается аккуратно вытереть тесто для яблочного пирога, которое в момент оказалось разлито по всей кухне, Оливеру и самой Фелисити, с лица Оливера. — Знала я, что все так хорошо быть не может. Я же ничего до этого не разливала! Конечно, были другие проблемы: например, те пересоленные отбивные или испорченный соус, первая попытка сделать тесто и… Оливер перехватывает руку Фелисити, тем самым прекращая бесконечный поток слов. Он забирает грязное липкое полотенце и откидывает его в сторону. Фелисити готова разрыдаться на месте. Она испортила весь вечер. Когда Фелисити пересаливает отбивные, а потом ещё и соус, окончательно уничтожая все возможные способы спасти мясо, она держится. Когда тесто для пирога, на который она возлагает большие надежды, с ее помощью превращается в ужасную консистенцию, 90% которой — комочки, она тоже держится. А потом, когда она замешивает тесто во второй раз, и оно получается идеальным для пирога, ей всего лишь хочется добавить туда немного корицы, которая находится совсем недалеко. Потянувшись за специей, она поскальзывается и со всей силы ударяет правой рукой по миске с тестом. Это становится последней каплей. «Черт дёрнул меня согласиться на этот мастер-класс по готовке с Оливером Куином. Он и так думал, что, кроме компьютеров, я в этой жизни больше ни в чем не разбираюсь. А теперь, когда после моих кулинарных шедевров вся кухня похожа на поле боя, а Оливер весь в тесте, не думаю, что он захочет закончить готовку, а уж тем более заскочить в гости к «великой хозяйке Смоук» ещё раз». — Фе-ли-си-ти. Ничего страшного не произошло. Просто убери все это, а я доделаю пирог и переделаю соус, — Оливер стирает тесто с носа Фелисити своим большим пальцем и облизывает его. Фелисити качает головой, отгоняя ненужные мысли. — Тесто получилось замечательное, молодец, — улыбается Куин. Смоук все так же молчит и не знает, что делать дальше. «Только посмотри вокруг, лапуль. Тут убирать до конца дня, а ты не знаешь, что тебе делать». Еще раз мысленно обозвав себя, свои навыки в готовке и всех на свете, она подходит к кухонному шкафу, в котором лежат тряпки, губки и остальные бытовые вещи. — Зато ты просто замечательно нарезала яблоки, — замечая, что Фелисити расстроилась, Оливер решает похвалить ее умение нарезать яблоки. — Угу, — кивает она. — Это мне еще повезло. Обычно после моих попыток что-то порезать вся кухня оказывается в крови, а я — со смертельными ранами, — отшучивается Смоук и промывает тряпку, которой только что протерла не маленькую лужицу теста. Куин еле слышно смеется и продолжает замешивать уже наполовину готовую смесь для пирога, который был виновником всего торжества. Хотя, скорее, им являлись Лайла, что сказала Джону о яблочной вкуснятине, и, разумеется, сам Диггл, который рассказал своим друзьям о его десерте на ужин. А сразу после Фелисити захотелось пирога, а Оливер решил воспользоваться возможностью использовать его как предлог для совместного вечера. Разве ему нельзя попытаться? Как там говорится: «Кто не рискует, тот не пьёт шампанское»? Может быть, Оливеру повезёт хоть раз в жизни, и он сможет отхватить пару бокалов, не лишившись всего. Слишком трудно быть готовым к отношениям и считать себя достойным их, когда каждую ночь надеваешь зеленый кожаный костюм, что так и кричит о всех ошибках прошлого и настоящего, которые так и напоминают о том, что жизнь разделилась на «До острова» и «После», и прыгаешь по крышам, гоняясь за плохими ребятами в надежде хоть немного спасти свой город. Да, его жизнь не проста, и каждая ее минута для Оливера подарок, но почему он не может насладиться ей с Фелисити? Возможно, это эгоистично. Скорее, это и есть самый настоящий эгоизм. Но он устал бегать от своего сердца. Тесто было готово. Оставалось лишь залить им яблоки и поставить уже практически готовый пирог в духовку. Оливер справляется со всем вышеперечисленным и переходит к соусу для мяса, которое Фелисити умудрилась пересолить. Нет, он ее не винит. Это даже забавно. Она считает, что не умеет готовить, но на самом деле все дело в ее невнимательности и неуклюжести. Оливер обещает себе, что это не последняя их совместная готовка. Ему же нужен предлог для того, чтобы вернуться в ее квартиру.***
— Оливер? Ты тут? — нарушает тишину Фелисити. — Конечно. Где мне ещё быть? — Не знаю, — она пожимает плечами и выкидывает тряпку, которой недавно вытирала разлитое тесто. — Оливер, — вновь зовёт она. — Что такое, Фелисити? — Куин поворачивается к ней лицом. Она стоит в другом конце кухни, наблюдая за его действиями. — Ничего. Просто… почему мы тут, Оливер? Почему у нас сегодня выходной? — Фелисити отводит взгляд в сторону, избавляясь от мысли, что все слишком правильно. Слишком идеально. Оливер на ее кухне, готовит ужин. Такой домашний и красивый, что от этого щемит в сердце. — Потому что мы это заслужили. Ты и я, Фелисити. Мы заслужили с тобой этот вечер, хорошо? — он одаривает её теплой улыбкой и вновь разворачивается для того, чтобы доделать соус и уже закончить готовку ужина, что так сильно затянулась.***
Фелисити заглядывает через плечо Оливера, дожидаясь, когда тот вытащит пирог из духовки. Он просит ее немного отойти, чтобы она не обожглась. Фелисити лишь радостно кивает и отбегает ближе к столу. Она чертовски хочет есть, и вид аппетитного и главное такого ароматного пирога не даёт покоя. Фелисити всегда была сладкоежкой, и если рядом с ней находилось хоть что-то из выпечки, да даже обычная шоколадка, то устоять и не съесть все сразу для нее было самым большим испытанием. Пока Фелисити фантазирует о том, какой же всё-таки пирог на вкус и насколько он оправдает ее ожидания, Оливер уже вытаскивает объект ее мечтаний из духовки. — Можно мне кусочек? — спрашивает она, как только Оливер поворачивается к ней. — Что? Не-е-т. Даже не думай. Сначала мы нормально поужинаем, и только потом я отрежу тебе кусочек, — Оливер поднимает обе руки вверх, как бы говоря, что он здесь не причем и виноваты элементарные правила, а не его вредность и желание помучить. Он, на самом деле, любил, когда она злилась или просто была недовольной. Это было действительно забавно и мило, а ее «громкий голос» (так любила его называть сама Фелисити) всегда больше умилял, нежели наводил страх. Однажды они с Джоном после «работы» зашли в бар, что находился недалеко от логова. Им просто захотелось проветриться после трудного дня, а что может быть лучше пары стаканчиков пива, баскетбола, который как раз транслировался в заведении, и друга, сидящего рядом и рассказывающего различные истории? На тот момент казалось, что ничего. Диггл вспомнил о «громком голосе» Фелисити после первого стакана пива и сказал Оливеру, что было бы довольно забавно, если бы народный герой использовал точно такой же голос вместо своего жуткого и довольно раздражающего. В общем долго они ещё пытались спародировать легендарный «Громкий голос», но ничего не выходило, а один раз дошло до того, что Оливер попробовал попрактиковаться на задании, тем самым введя наркодилера в настоящий ступор. — Ты где витаешь? Если думаешь о том, что наш сегодняшний вечер не похож на наши обычные ночи, то… Стоп, я не про… Не то, что я думаю, что ты думаешь, что я…раз, два, три. Забудь, — Фелисити теребит серёжку пальцами правой руки, пока Оливер возвращается из своих воспоминаний. — Да, прости. Отвлекся немного. Ну, твои спагетти готовы или как? — он подходит к плите проверить, сварила ли мисс Смоук макароны. Перед тем как окончательно закончить делать соус, он напомнил про них, и Фелисити пришлось вновь вставать у плиты, надеясь только на чудо. Но она все сделала. Правда посолить забыла, но Фелисити это исправила. Спагетти сегодня являлись её кулинарным шедевром, и она с гордостью и довольной улыбкой наблюдала, как Куин пробует их, чтобы убедиться в готовности блюда. — Делаешь успехи, Смоук, — хвалит Оливер и тянется к кухонному навесному шкафчику, чтобы достать тарелки и остальную посуду для ужина. Фелисити перехватывает его руку и немного отталкивает Оливера к столу. — Ты все приготовил. Давай я хотя бы на стол накрою, — оно говорит это настолько серьезно, что Куин может только кивнуть в знак полного согласия. Фелисити встает на носочки, чтобы достать до самой верхней полки, где как раз и хранилась посуда. Дотянувшись до тарелок, она ставит их ближе к плите, открывает ящик со столовыми приборами взять пару вилок и ножик. Смоук подходит к столу, за которым сидит Оливер, чтобы поправить красивую белую скатерть и разложить столовые приборы. Оливер наблюдал за ней все это время с довольно милой полуулыбкой, а его взгляд был полон нежности. — Ты чего так улыбаешься? — спрашивает Фелисити, заметив, что Куин пристально смотрит на нее. «Если он ещё раз подобным образом улыбнется или посмотрит на меня своим новым, непонятным мне взглядом, то клянусь, я выгоню его из своей квартиры, потому что сдерживать себя становится все труднее. Неужели он думает, что может использовать свои приемчики обольщения на мне? На самом деле, конечно может. И не то, чтобы я против. Просто… это дерьмово, если быть короче.» — Просто, — отвечает ей Оливер. — А ещё ты очень красивая, — добавляет он и пожимает плечами, будто делать ей комплименты для него совершенно обычное дело. «Тебе — нет. Другим — да. Чего удивляешься то, Смоук?» — Э, хах, знаешь, это все консилер, тональник, а ещё ВВ-крем… Ну я ещё брови крашу, но… Я наверное должна просто сказать спасибо, да? Спасибо, Оливер. Или как? Спасибо за комплимент, Оливер? В общем, спасибо и все такое. А ещё мне лучше перестать говорить и положить нам еды, и… Спасибо, Оливер. Всё, молчу, — Фелисити корчит забавную рожицу, растягивая губы, и медленно отворачивается от Оливера, странно жестикулируя руками. Оливер хрипло смеётся над реакцией Фелисити и достает свой телефон, чтобы хоть как-то отвлечься. Пока Куин листал ленту в Твиттере, Фелисити разложила еду по тарелкам и поставила их на стол, не забыв про столовые приборы. Фелисити присела на стул, находящийся напротив того, что занял Оливер. — Все нормально? — спрашивает он, ибо молчание начинает надоедать. Куин берет бутылку вина, которая стоит рядом с ним, и наполняет им их бокалы. — Да, все замечательно. Приятного аппетита, Оливер Джонас Куин, — Фелисити ослепительно улыбается и поднимает вверх свой бокал, призывая выпить. — Приятного аппетита, Фелисити Меган Смоук, — он отвечает ей с такой же улыбкой, прежде чем отпить вина.***
— О, а под эту песню я танцевала вальс с одним козлом из MIT. Не спрашивай, как так вышло, но суть в том, что это был флэшмоб и любые отклонения от движений могли привести к катастрофе, и… — Фелисити останавливается, потому что замечает вопросительный взгляд Куина, направленный прямо на нее. Она громко смеется, поднимая один палец вверх, как бы говоря о том, что сейчас объяснит, как оказалась в ряду танцоров, и делает песню, которая играет по радио, немного тише. — Это был любительский кружок по танцам. Я думала, что мы там будем просто дрыгаться под песенки, не выходя из своей зоны комфорта, но меня заставили выучить миллион странных движений, надеть на себя самый ужасный наряд в мире… и у меня даже фотка есть, сейчас! — Фелисити вскакивает со стула, заодно захватывая с собой грязные тарелки и вилки, которые сразу ставит в раковину, и бежит в другую комнату, чтобы взять телефон. — Вот, смотри, — возвращается она и показывает Оливеру ту самую фотографию. Оливер заливается смехом, потому что с экрана телефона на него смотрит абсолютно недовольная Фелисити в действительно жутком, большом и, как думает Куин, очень неудобном платье. Само платье цвета морской волны, но ярко-оранжевые кружева на руках… В общем, ужасно. Приблизив фотографию ещё пару раз, Оливер проводит пальцем влево, и его взору представляется иное фото. Он едва ли признает в брюнетке с ярко накрашенными глазами и фиолетовыми губами на фото свою Фелисити. У него точно отвисает челюсть, так что да, помогите ему кто-нибудь справиться с таким шоком. — О… Ты не говорила, что была брюне… — Оливер не успевает договорить. — Правило номер один: нсли ты дружишь со мной, то будь добр, никогда, повторяю, ни-ког-да, не листай фотографии в моем телефоне! — Фелисити выхватывает смартфон из рук Куина и, заблокировав его, откладывает гаджет в сторону. Она ещё долго сверлит Оливера пронзительным взглядом, но не выдерживает и вновь смеётся. — Неважно, короче. Но я довольно часто говорила, что блонд не мой натуральный цвет. — Да, но я думал, что ты русая или, ну, знаешь, когда практически блондинка, но не совсем. Кстати, ты знала, что я раньше красил свои волосы? — Оливер широко улыбается, открывая для Фелисити свои ямочки на щеках. Она не выдерживает и тыкает своим аккуратным пальчиком в его левую щеку, а после громко смеется. Они, определенно, выпили слишком много. — Насчёт твоих волос. Я знала, что ты их раньше красил. И этот цвет, ой, гадость, он тебе совершенно не шел, а ещё эта прическа типа: «Хей, вы только посмотрите какие у меня шикарные волосы! Я потратил на гели и шампуни все свои деньги, но вы только потрогайте!» — Фелисити пародирует голос Оливера, но выходит не очень хорошо. Оливер запрокидывает голову после этих слов, смеясь. Фелисити подхватывает смех и передвигает свой стул ближе к Оливеру, так как ей уже надоело стоять. — Знаешь, мои волосы до сих пор в прекрасном состоянии. Нет, не смейся! Потрогай, Фелисити! Давай, не стесняйся, — он наклоняется к ней так, что его голова практически лежит на чужих коленях. Фелисити никак не может прекратить смеяться, но ей приходится, ведь здравый смысл кричит о том, что вот, вот она — прекрасная возможность прикоснуться к Оливеру! Она чувствует себя настоящей маньячкой, но запускает пальцы в волосы Куина. Не хочется признавать, но, кажется, они в лучшем состоянии, чем ее. «Ох, мамочки. Этот мужчина рождён для того, чтобы сводить с ума женщин.» — Ну, как тебе? — Оливер всё-таки ложится на ее колени, обхватив их руками. Его щетина слегка царапает ее бедра, и это, скажем честно, напрягает. В хорошем смысле. — О, да мне просто замечательно. А тебе как? — Фелисити массирует голову Оливера, иногда перебирая его короткие волосы. — Мне клёво, — хрипит Куин и немного трётся своим носом о ногу Фелисити. Это довольно щекотно, а у неё просто самая настоящая непереносимость щекотки, поэтому она слегка взвизгивает, нервно смеясь. — Тебе не тяжело? — Нет, просто немного жарко, а ещё не щекочи меня, пожалуйста. — Боишься щекотки? — она чувствует, как он улыбается, черт возьми. — Ага… Стоп, Оливер. Ты чего задумал?.. Нет. Не надо… Только попробуй, Оливер. Оливер?! — но он ее не слушает, а просто поднимает свою голову. Его руки медленно ползут к животу Фелисити, и на лице расцветает забавная, пьяная улыбка. Возможно, они не ограничились одним вином, но это неважно, по крайней мере в этот момент. Фелисити зажмуривается, ожидая, когда пальцы Оливера начнут издеваться над ней. Но он этого не делает. Оливер просто перемещает свои руки ей на талию, сжимает ее и отстраняется, улыбаясь. Фелисити аккуратно открывает один глаз, чтобы проверить, все ли «чисто». Увидев Оливера, который сидит напротив нее и ничего не делает, она недоверчиво открывает второй глаз. Щурится и пристально смотрит. — Ты только что обманул меня, — шепчет она и тыкает в него своим указательным пальчиком, которым после проводит по своей шее, показывая, что ему не жить. Фелисити начинает щекотать Оливера, но… Но, кажется, ему абсолютно все равно. «Да он же ничего не почувствовал!» Она хмурится и сжимает губы, отстраняясь от Оливера. — Ты не человек, — делает вывод и перестает кривляться. — Знаешь, я не столько пьяный, сколько хочу таким казаться. Но, думаю, что виски был лишним, — переводит тему Куин и подпирает рукой свою голову, облокачиваясь на стол. Фелисити кивает, соглашаясь. Она совершенно не умеет пить, что может доказать ее уборная, ведь после всех вечеринок она обычно «зависает» именно там, поэтому несколько бокалов вина ей бы хватило с головой, но уже поздно об этом говорить. Алкоголь выпит, а здравый смысл забыт. — Жарко как-то. Тебе нет? — теперь Фелисити переводит тему и поднимаемся со спинки стула для того, чтобы немного завернуть свою футболку. Куин ненароком бросает взгляд на оголенный животик Смоук и сглатывает, абсолютно точно соглашаясь с недавним заявлением Фелисити. Нужно уходить, иначе все может закончиться не так, как планировалось.Внимание!
Оливер Куин убегает от девушки, боясь, что они могут переспать. Это даже забавно. — Давай помогу тебе все убрать? Уже поздно, — говорит Оливер, поднимаясь с места. И он прав, они действительно засиделись. На часах двенадцать ночи, и им нужно закругляться, так как завтра идти на работу. Фелисити кивает и встаёт со стула, но вдруг вспоминает, что они так и не попробовали пирог. «Ужин был устроен ради него, но мы просто забыли о нашем яблочном друге. Обидно ему, наверное. Это как праздновать день рождения без именинника. Жизнь так несправедлива. И не только по отношению к пирогам. Ко мне, допустим, тоже.» — Мы забыли про пирог. Это довольно грустно, потому что я ждала этот день из-за него. Ну не только из-за него, конечно. И из-за тебя, разумеется. Так классно же, когда мы вместе, да? В том смысле, что мы с тобой тут, в моей квартире, вдвоем. И я ничего против Джона не имею, мне нравится, когда он с нами, но просто…просто я рада, что ты сегодня здесь и огорчена тем, что мы так и не попробовали пирог, — Фелисити мягко улыбается и подходит к радио, чтобы выбрать волну и сделать музыку немного громче. Услышав знакомую мелодию, она оставляет свои поиски подходящей песни и начинает качать головой в такт музыки. Она подходит к раковине, в которой лежит вся грязная посуда, и, выдавив на губку немного моющего средства, начинает ее мыть, покачивая бедрами в такт выученной наизусть «We Can't Stop». Куин решает, что уйдет сразу после того, как Фелисити закончит мыть посуду. Фелисити казалась ему настолько хорошенькой в этих небесных домашних шортиках и футболке с дельфинами, что он терял чертов рассудок. Оливер думает, что вот так наблюдать за своей помощницей неправильно, поэтому через силу достает свой телефон, чтобы вновь сосредоточиться на каких-нибудь котиках в Инстаграме или Твиттере. Спасибо всем, кто фотографирует своих домашних животных, серьезно. Ваши милые собачки и кошечки буквально спасают жизни. Сейчас они спали её одному очень возбуждённому молодому человеку, ибо он просто взорвался бы, не встретив бы он в своей ленте таких прекрасных и замечательных питомцев. Одна из таких гифок в Инстаграме настолько нравится Оливеру, что тот решает, что просто обязан показать ее Фелисити. Она же за это время практически домывает всю посуду, а из радио доносится песня Стинга, под которую она медленно раскачивается, еле слышно подпевая. Куин делает музыку громче, берет свой телефон, предварительно найдя ту самую гифку, и подходит к Фелисити. Он встаёт довольно близко к её спине, чтобы слышать ее голос. Фелисити чувствует дыхание Оливера и заметно напрягается. — Просто решил показать тебе это, — Оливер протягивает руку с телефоном так, что она тесно прикасается к руке Е. Фелисити смеётся после того, как полностью просматривает гифку, и говорит, что этот попугай двигается намного лучше, чем она. Она разворачивается к Оливеру, и, черт возьми, они непозволительно близко друг к другу. Смоук замечает это и отводит глаза в сторону, закусывая нижнюю губу. Кажется, они всё-таки оказались в той ситуации, что каждый прокручивал в своей голове с самого начала их первого совместного вечера за пределами логова. Фелисити тянет свою руку к щеке Оливер, но, вспомнив, что та мыльная и мокрая, возвращает ее обратно. Она еле заметно улыбается, а ее лицо розовеет от смущения. Оливер поднимает свою руку с такими же целями, что и Фелисити, но у него это выходит более удачно. Он касается лица Смоук, слегка поглаживая нежную кожу большим пальцем. Улыбается и отводит глаза в сторону, потому что это кажется настолько правильным и нужным сейчас, что нет сил сопротивляться. Куин приближается, их лбы соприкасаются, а нос Фелисити иногда щекочет кожу Оливера. Оливер целует свою подругу, совершенно забыв, что именно ей она и является. Он чувствует, как она улыбается через поцелуй, как ее очки впиваются ему в щеки. Куину приходится отстраниться для того, чтобы убрать совершенно ненужную сейчас вещь с розоватого и, боже, такого красивого лица Фелисити. Его Фелисити. Фелисити наблюдает за Оливером, который, сложив ее очки, отодвигает их подальше от раковины вместе со своим телефоном. Они ещё долго молчат, но тишина начинает давить до такой степени, что, кажется, ещё чуть-чуть, и их головы взорвутся. — Мы как в том фильме. «27 свадеб», вроде, — нервно смеясь, шепчет Фелисити, чтобы хоть как-то уменьшить напряжение между ними сейчас. — Разве? Совсем не похоже, — отвечает ей Куин, немного пожимая плечами. Фелисити не ожидала, что он поймет отсылку, поэтому заметно удивляется. — Я смотрел его вместе с Теей, — объясняет ей Оливер. — Ну, знаешь… Они тоже набрались, а потом поцеловались. Правда, ты не напишешь про меня статью, из-за которой мы поссоримся, но это даже к лучшему. А еще, я была на свадьбе всего лишь один раз, а не двадцать семь… О, и у меня нет ни одного платья подружки невесты, так что… Ладно, не лучший пример, я согласна. Просто… Ты… Ты мне нравишься, Оливер, и если для тебя это совершенно ничего не значит, то… — Фелисити опускает голову, подносит свою руку к шее, чтобы потереть ее (она довольно часто так делала, если нервничала), слишком поздно вспомнив, что та вся в моющем средстве, которое уже подсохло, и теперь ее рука и шея были слегка липкими. — Фе-ли-си-ти. Посмотри на меня, — Оливер приподнимает лицо Фелисити за подбородок. — Весь вечер я не знал, куда себя деть и что мне сделать, чтобы прекратить смотреть на тебя. Ты не представляешь, что делаешь со мной, Смоук, — хрипит Куин, ставя свои руки на стол так, что она оказывается полностью зажата между ним и Оливером. — Если это такой идиотский способ сказать, что я тебе тоже нравлюсь… — блондинка не успевает договорить, потому что мститель неожиданно целует девушку. Этот поцелуй отличается от того, что был ранее. В нем чувствуются страсть и желание. У Фелисити действительно сносит крышу от того, что Оливер делает с ее ртом. Он оттягивает её нижнюю губу, не забывая ее покусывать. Фелисити полностью забывается, обхватывая его лицо двумя руками. Ей все равно, что Оливер теперь в моющем средстве. Скорее, это заводит. Куин перемещает свои руки на талию Фелисити, поглаживая ее, иногда спускаясь к ягодицам. — Теперь, все это ещё больше похоже на «27 свадеб», — отрываясь от губ Оливера, шепчет Фелисити. — Лишь тем, что после того, как они напились и поцеловались, они ещё и переспали? Лис, так в большей половине всех фильмов, — смеётся Оливер, заправляя выпавшую из хвоста светлую прядь волос за ушко. — Вообще-то я про музыку. Элтон Джон. Слышишь? — Фелисити закрывает глаза, подпевая мужскому голосу из радио. Голова Смоук качается в такт музыке, а губы слегка шевелятся. — Стоп. Подожди, — ее глаза резко открываются, голова перестает раскачиваться, а губы тянутся в соблазнительной улыбке, пока она обхватывает его шею своими руками. — Повтори то, что ты сказал. — Я много чего говорил, — ладно, он согласен играть в ее игру, но не обещает, что будет соблюдать правила. — Ну, я могу тебе напомнить. Ты что-то говорил о… как же это было, подожди… переждать?.. Оу, нет, не так… Может, пере… мять? — Фелисити подтягивает свои губы к носу, закусывает щеки, отводит глаза, и хмурит брови, всем своим видом показывая, как усердно она пытается вспомнить его слова. — Могу помочь тебе освежить память, — предлагает Оливер, в глазах у которого давно горит огонь желания. Он притягивает Фелисити к себе, удерживая ее за талию, и она молниеносно обхватывает его торс ногами, игриво улыбаясь. Оливер спускается своими руками к ягодицам Фелисити, периодически сжимая их. Возможно, он мечтал об этом весь вечер, а может и дольше, ведь вечно обтягивающие платья Смоук, в которых она всегда приходила в QC и логово, очень хорошо выделяли ее прекрасную задницу, не думать о которой было невозможно. — У меня есть ещё кое-что, что мы должны обсудить, — мурлычет Фелисити, запуская свои пальчики в волосы Куина, перебирая их. — Ты не можешь не разговаривать, да? Оливеи закатывает глаза, думая о том, что они тратят слишком много времени на болтовню. Но он слишком очарован особенностью «щебетать» не по делу, чтобы быть недовольным или злиться на нее из-за этого. — Только если мой рот занят, — пожимает плечами Фелисити и улыбается. Но ее лицо резко становится серьезным. — В моей голове это звучало по-другому. И я не про… Можешь поцеловать меня, чтобы это предложение обрело не такой пошлый смысл? — она зажмуривается, тихо смеясь. А Оливер выполняет просьбу, ведь просить дважды его не нужно. Он чувствует, как язычок Фелисити проходится по его нижней губе, и издает глухой стон. Сжимает руками ее ягодицы, придерживая Фелисити, которая тоже не теряет времени и довольно больно цепляется за короткие волосы Куина своими пальцами. Они отрываются друг от друга и тяжело дышат. Фелисити выглядит невероятно с распухшими от поцелуев губами, растрепанным хвостиком и горящими от возбуждения глазами. Оливер быстро подходит к столу, за которым они совсем недавно ужинали, все так же удерживая Фелисити, и сажает ее на него, прижимаясь к ней максимально близко. Она чувствует его возбуждение и издает тихий стон, что утопает в очередном поцелуе. Фелисити практически сгорает от желания, пытаясь снять с Оливера его футболку. Оливер отстраняется от её губ, чтобы стянуть черную вещь через голову. Фелисити громко выдыхает, касаясь обнаженных плеч парня. Стоит ли говорить о том, что она сейчас раствориться в лужицу из-за того, насколько Оливер невероятен? Думаю, нет, поэтому Смоук решает просто пробежаться пальчиками по прессу, блаженно улыбаясь. Она запрокидывает свою голову назад, когда Куин вновь приближается к ней, и начинает целовать ее шею. Он спускается к ключицам, иногда покусывая ее кожу, и развязывает узел на футболке Фелисити, который она сделала для того, чтобы укоротить вещицу. В скором времени у него получается разобраться с маленьким узелком пальцами правой руки, и он тянет футболку с забавными дельфинами наверх, снимая с Фелисити абсолютно ненужную сейчас вещь. Его взору представляется прозрачный бежевый бра. Фелисити поднимает голову, смущённо улыбаясь. Возможно, она рассчитывала на такой конец вечера, поэтому и надела самый лучший комплект белья, что у нее есть. Оливер целует Смоук, проникая в ее рот своим языком, на что Фелисити выпускает протяжный стон, удобно располагая свои руки на пряжке ремня Куина. Мститель проводит своей ладонью по плечу помощницы, спускаясь ниже. Он обхватывает ее левую грудь, что идеально помещается в его ладошке, немного нажимая на сосок большим пальцем. Наклоняется, чтобы начать целовать ее плечи. Задевает зубами бретельки бюстгальтера, дразня Фелисити. — Красивая родинка, — хрипит Куин, целуя ложбинку между грудей, к которой спустился совсем недавно. Он изучает тело Фелисити, запоминая каждый его дюйм. Фелисити правда пытается что-то сказать, но вырывается лишь стон. — Если... если бы ты… ты не был…бы… таким… о, боже... дураком, то увидел бы ее раньше, — практически задыхаясь, шепчет она, пытаясь справиться с ремнем Куина. Фелисити притягивает Оливера для очередного поцелуя, пока ее руки заняты очень важным делом. Оливер полностью концентрирует внимание на ее розоватом от возбуждения лице. — То есть, я виноват? Ты должна была дать мне хоть какой-то знак, чтобы я понял, что нравлюсь тебе, — Куин ухмыляется и начинает прокладывать очередную дорожку из поцелуев от груди к шее Фелисити. Фелисити издает довольно непристойный звук и запрокидывает голову. — Я… м-можешь забрать мои очки себе, тебе они определенно нужнее, — хрипит Смоук, сжимая волосы Оливера. Оливер отстраняется от её шеи и с непониманием смотрит на нее. — Слепой ты, говорю, раз не замечал, что нравишься мне. И вернись обратно. Я про шею, если что, — она притягивает Оливера для пылкого поцелуя, а позже вновь наклоняет голову назад, намекая на продолжение. Оливер лишь усмехается, с удовольствием возвращаясь к шее Фелисити. Куин целует ее ключицы, не забывая слегка покусывать кожу в некоторых местах, оставляя отметины, чем сводит с ума Фелисити. Она царапает его спину левой рукой, пока правая отчаянно пытается удержать ее внезапно слишком податливое тело, хватаясь за кухонный стол. Оливер сжимает ладонью ее правую грудь сквозь прозрачный бежевый бра, вызывая громкий стон. — Раз уж мы разговорились, то что ты хотела спросить? — задаёт вопрос Оливер, помогая Фелисити с ремнем своих джинс. Черная ткань падает на пол, собираясь складками у ног, пока он не снимает вещь окончательно, откидывая ее в другой конец комнаты. Фелисити сильнее обхватывает Оливера ногами и закатывает глаза, ощущая его возбуждение. Единственное, что она сейчас хочет — это он, а не разговоры, что только замедляют процесс. Но приходится ответить, так как Оливер не собирается отступать. — Просто хотела уточнить, послышалось ли мне, что ты назвал меня «Лис», — она спрыгивает со стола и, пытаясь устоять на дрожащих ногах, стягивает с себя шорты, оставаясь лишь в полупрозрачных бежевых трусиках и бра, что шел в комплекте. Куин хмурится, говоря, что сам хотел их снять, и в доказательство своего недовольства шлёпает ее по левой ягодице, а потом опять сажает на стол, наклоняя ее таким образом, что ее поясница полностью лежит на нем. Фелисити приподнимается на локтях, ожидая действий Оливера. Он запускает свою ладонь в волосы Смоук, стягивая с них резинку. Привычный конский хвост разваливается, и светлые волосы в момент рассыпаются на плечи и спину Фелисити. — Ты мой ангел, Лисити, — хрипло шепчет Куин, целуя ее в живот, и, довольно улыбнувшись, раздвигает её ноги, чтобы удобнее встать между ними. Оливер усмехается, когда слышит тихий стон, а потом едва понятное: «Мне не послышалось». Он наклоняется, проводя дорожку поцелуев от края трусиков до ложбинки между грудей, правой рукой слегка приподнимая Фелисити для того, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Бежевое кружево отлетает в сторону, и Оливер аккуратно опускает Фелисити обратно, полностью обращая внимание на грудь Смоук. Надавливая большим пальцем на сосок левой, захватывает губами правый и скользит свободной рукой по ноге под протяжные стоны. Она выгибается, шепча его имя, когда тот поглаживает внутреннюю сторону ее бедра. Фелисити бьется головой об стол, когда один палец оказывается внутри нее, а губы Оливера вытворяют что-то абсолютно незаконное с ее грудью. Она шепчет ему о том, что на таблетках и полностью чиста, а потом добавляет, что и он тоже, ведь в среду брала его анализ крови, и там все совершенно нормально — они доверяют друг другу. Оливер кивает, неожиданно добавляя второй палец. Фелисити вскрикивает, больно притягивая Оливера за волосы, завлекая того в поцелуй. Она отрывается от его губ из-за очередного стона. Ее лицо прижато к лицу Оливера, губы находятся прямо возле его уха, и она пользуется этим, иногда покусывая мочку его уха. Оливер вытаскивает пальцы из влагалища Фелисити и снимает с нее трусики, быстро стягивая их с бедер. Фелисити тянется к резинке его боксеров, умоляя Куина войти в нее. Оливер избавляется от последней вещи, что разделяет их тела. Он подтягивает её ближе к себе и, немного наклоняясь к ее лицу, медленно входит в Фелисити. Она закусывает нижнюю губу и вовлекает Оливера в поцелуй, блаженно закатывая глаза. Он начинает двигаться. Смоук тянет свои руки к спине Оливера, сильнее прижимая его тело к себе, заставляя того быть немного быстрее. Куин целует её за ухом и говорит, говорит, говорит. Фелисити и не думала, что он из тех, кто любит грязные разговорчики, но это определенно заводит. Ее соски трутся о грудь Оливера, создавая приятное напряжение, а губы пытаются отыскать рот Оливера, но находят лишь его шею. Щетина прикасается к щеке Фелисити, царапая ее. Куин двигается в спокойном темпе, иногда ненадолго задерживаясь внутри, что выводит Фелисити из себя. Она шепчет его имя, проклятия так и вырываются из ее рта, а просьба двигаться быстрее слетает с губ настолько часто, что она боится навсегда забыть все, кроме имени парня, с которым сейчас занимается сексом, ругательств и одной единственной просьбы, что больше напоминает мольбу. Оливер выполняет каждое желание Фелисити. Он приглушённо стонет, чувствуя, как стенки влагалища сжимают его член. Смоук шепчет, что почти на грани, и переплетает свои руки на шее Оливера, притягивая его для поцелуя. Куин целует Фелисити, иногда покусывая ее губы, и с удовольствием смотрит, как та, закатив глаза, сильнее сжимает его шею в своих руках, и, выгибаясь, стонет его имя. Оливер кончает после девушки, вовлекая ее в очередной поцелуй. Фелисити лениво отвечает, откидываясь на стол. Через несколько минут, когда белая пелена перестает покрывать глаза, она пытается приподняться на локтях, чтобы посмотреть в глаза… а кто он ей теперь? В любом случае Фелисити слишком устала, чтобы разбираться в этом. — Слушай, если не против, то давай ты будешь моим парнем, ладно? — медленно протягивает она, всё-таки поднимаясь со стола. — Опустим хоть какие-то формальности. Ее руки обхватывают шею Оливера, и их лица оказываются максимально близко друг к другу. Оливер кивает и целует свою Фелисити в лоб, поглаживая ее волосы, что отливают золотом. Она определенно ангел. Его ангел. Они сидят так ещё немного, слушая красивую мелодию, что доносится из радио, а после встают, чтобы принять душ и лечь спать. А утром они всё-таки попробуют пирог, о котором совсем забыли в тот вечер. В вечер, когда две родственные души сплелись воедино. В вечер, в который их жизнь разделилась на «до» и «после». Вечер, который создал их. И теперь они вместе.***
Фелисити правда пыталась не думать об Оливере, правда пыталась заставить себя видеть в нем лишь друга, но стоило ему появиться на пороге ее квартиры для того, чтобы научить ее готовить, их дружбе пришел конец. Ведь началось что-то новое. Что-то, где они могут любить друг друга и быть друг с другом не только в своих мечтах.