***
Звуки пианино плавно наполняли крохотную кладовую в Иерихоне, очаровывая своим звучанием двух совершенно одинаковых девианток. Они удобно расположились на полу и с огромным удовольствием ловили каждую нотку чарующей музыки доносящуюся из маленького старого магнитофона. Девиантки сидели так близко друг к другу, что практически соприкасались плечами, однако это их совершенно не волновало. Еще никогда прежде Кэра не чувствовала себя так спокойно, как сейчас, здесь, с Мирандой. Будто прошлая боль начала постепенно отступать на второй план, уступая место чему-то более новому. — Я часто так делала, — наконец-то заговорила Миранда после двух часов абсолютного молчания. — Запиралась в кладовке и слушала музыку. Мне больше всего нравится Бетховен. Его музыка… действительно волшебная, — она повернулась к Кэре. — Честно говоря, я до сих пор не верю, что этот человек мог писать музыку, будучи глухим. Нет, я… знаю, что он не сразу оглох. Но даже тогда, когда болезнь появилась и начала прогрессировать… он все равно продолжал создавать музыку. Иногда, я задаюсь вопросом: а можем ли мы делать также? Ну… создавать музыку и другие подобные вещи? — Почему бы нет? — Кэра также повернулась к ней. — Мы очень похожи на людей, а значит, мы тоже можем что-нибудь создавать… будь то… музыка или сказка на ночь. Девиантка тихо хихикнула и улыбнулась. — Когда-нибудь у нас тоже появится свой Бах или Бетховен. Ван Гог будет рисовать причудливые картины, а Шекспир писать эмоциональные пьесы. У нас будет культура! Жду не дождусь увидеть те времена, когда наша раса будет вовсю процветать и писать свою историю! — Да… было бы чудесно, — также улыбнулась Кэра, представляя себе весь этот новый мир. Миранда также около минуты улыбалась своим фантазияи, после чего взглянула на подругу и вдруг задала довольно личный вопрос: — А какая у тебя была жизнь? Ну… до всего этого? — Я… — Кэра слегка отстранилась от Миранды, стараясь придумать, как ей ответить. На ее лице промелькнула довольно грустная улыбка. — Поскучнее, чем твоя, наверное. — Почему? — Ну… потому что я была всего лишь горничной в человеческой семье… — Как и я. — Да. Но ты была горничной у самой балерины, — возразила девушка. — А я всего лишь убирала за Тоддом его вещи и готовила еду ему и Алисе. Я никогда не слушала музыку. И уж тем более никогда не пробовала танцевать, как ты. Сказав эти слова, Кэра явно испытала горькую обиду к своему бывшему владельцу, который только и знал, что смотреть телевизор и кричать на своих бедных андроидов по всяким пустякам. Каждый новый день повторял предыдущий: Кэра убиралась по дому, готовила еду на семью, пока Тодд залипал в телевизор и принимал запрещенный наркотик, от которого у него в конечном итоге снесло крышу. Девиантка все же не помнила по какой причине ее тогда отдали в ремонт — в документах было указано, что это был «несчастный случай». Но рисунки из шкатулки Алисы давали явно ей понять, что к ее поломке Тодд приложил непосредственно свою руку. И от этого становилось еще хуже на душе. Но заслужил ли он того, что девиантка в итоге сделала с ним? Кэра не знала. Однако сейчас бы не отказалась от встречи с Тоддом, чтобы обсудить с ним то, что произошло с ней после побега из его дома, посмотреть, насколько бы он изменился после этого, или изменился бы он вообще. Но... содеянное не исправишь. И Тодд останется мертвым навсегда. Забавно. Кэра никогда бы не подумала, что когда-нибудь будет скучать по такому человеку, как Тодд Уильямс, и даже плакать по нему. Хотя он этого явно не заслуживает. — Моя жизнь тоже была ужасной при Жаклин. Постоянная стирка ее грязного белья, уборка, готовка… Все это продолжалось до тех пор, пока я однажды не зашла в ее балетную студию и не увидела, как балерины танцуют. С тех пор, я хотела стать, как они. Грациозной, элегантной… Но когда Жаклин узнала о моем увлечении, она начала издеваться надо мной и угрожать отправить меня на свалку. — Это ужасно! — Я знаю. Она была просто ужасным человеком. А как ты… Погоди! — Миранда неожиданно села прямо напротив нее и посмотрела прямо Кэре в глаза. — У меня есть идея! — Какая? — Кэра непонимающе взглянула на нее. Девиантка выставила свою левую руку перед подругой и медленно оголила ее, показывая ей свой настоящий белоснежный покров. — Мы… мы могли бы… ну… знаешь… мм… поделиться… воспоминаниями, — произнеся эти слова, она растерянно отвела взгляд в сторону и беспомощно сгорбилась на месте. Будь девиантка человеком, то в этот момент ее щеки залились бы красным румянцем, а стук сердца перебивал бы играющую на фоне музыку. — Поделиться? — Ну… поделиться. Так… так многие делают, чтобы… чтобы быть ближе друг к другу. Как люди. Только, как андроиды. Ты… ты хочешь?.. П-попробовать?.. — Эм… я… я даже не знаю… Кэра невольно отвернулась от нее, чувствуя, как незнакомое до этого времени чувство смущения начало переполнять ее разум от одной мысли поделиться с Мирандой своими самыми сокровенными воспоминаниями о прежней жизни. И хоть до этого момента она даже не знала, что такое возможно, Кэра все равно очень боялась открыться хоть кому-нибудь! Ей было тяжело, и от этого она испытала небольшой прилив стыда перед своей копией. Кэра взглянула на Миранду, которая также неуверенно сидела перед ней и старательно избегала зрительного контакта. Они… они были так похожи друг на друга: те же голубые глаза, те же пропорции лица, губы, нос, уши, волосы… Неужели она тоже так нелепо выглядела с этой прической? Уливительно, но Кэра не видела перед собой еще одну Кэру. Она видела Миранду. Со своими вкусами, предпочтениями, взглядами на жизнь… И Миранда могла сказать практически то же самое о ней самой. Поразительно, как два представителя одной и той же модели могли быть такими одинаковыми, и в то же время, такими разными относительно друг друга! Может быть… может быть это не такая уж и плохая идея? Без сомнений, Кэру тянуло к своей «близняшке». Как когда-то жизнь Алисы стала для нее важнее всего на свете, так и сейчас, Миранда стала для нее чем-то важным. Поэтому Кэра лишь неловко улыбнулась и оголила свою правую руку, показывая «близняшке», что совершенно не против попробовать с ней это. Девиантка замечает ее улыбку и садится к ней поближе. — Расслабься, — успокаивающе произнесла Миранда. — И… сосредаточься. — На чем? — На воспоминаниях. Прости! Просто… это мой первый раз тоже! Я… я еще никогда такого ни с кем не пробовала! — Да… я тоже… очень нервничаю, — нервно расмеялась она в ответ и снова улыбнулась. Кэра действительно волновалась. Она никогда ни с кем не была так близка. Да, была Алиса, был Лютер, но это была совершенно иная форма близости, не то, что она испытывала сейчас к Миранде. Тогда она хотела быть человеком. Сейчас… сейчас она просто хочет отбросить все свои иллюзии назад и начать двигаться дальше. В сказках всегда есть счастливый конец, но к сожалению, ее история никогда и не была похожей на сказку, иначе бы Алиса и Лютер были живы, и жили они сейчас в Канаде «долго и счастливо», как и планировали с самого начала. Но нет никакого «долго и счастливо»! Есть суровая реальность. Пусть и не такая радужная… но и в ней тоже есть свои плюсы и минусы. Люди называют это взрослением. Пора взрослеть Кэра. Пусть и таким странным способом. Девиантка закрывает глаза и протягивает свою оголившуюся правую руку Миранде. «Близняшка» делает то же самое, что и она, и осторожно касается ее руки своей. Сначала неуверенно, но потом более смело. Мгновение. И сознание Кэры накрывает целый новый мир различных образов и ощущений. Она видит хозяйку Миранды: высокую длиноногую брюнетку с очень примечательными высокими скулами и впалыми щеками. Кэра видит, чувствует и ощущает, как ее «близняшке» было тяжело с этой женщиной, как она постоянно ругала ее за малейшую оплошность, как пачкала униформу едой, если ей что-то не нравилось, как ее била, унижала при всех своих коллегах и учениках. Но даже это не мешало девиантке восхищаться танцами и музыкой. Кэра прекрасно чувствовала, какой неподдельный восторг она испытывала, когда танцевала или просто слушала музыку в комнате своей хозяйки, пока та не видела. Это было и вправду волшебный опыт, пока… Кэра с ужасом отстраняется от Миранды, не в состоянии больше видеть это. Ощущение чего-то чудесного быстро сменилось страхом и смятением. Она увидела такие чертоги негативных эмоций, которые бы лучше никогда не видела. Они яркие, темные, вызывают вспышки в сознании девиантки, от чего все это проецируется перед ее глазами… Не то, что Кэра винила свою «близняшку» в содеянном! Просто… это было слишком для нее. Миранда умиротворенно опустила руку на колено и медленно открыла глаза. — Он это заслужил, — холодно произнесла она, пока девиантка все еще отходила от шока. — Ты видела… — Да, — кивнула она. — И Тодда. И Алису. И как он издевался над тобой, избивал. Не волнуйся. Он это заслужил. Люди сами по себе жестокие и бесчувственные создания. Они не заслуживают сочувствия. — Но не все люди плохие! — возразила Кэра, все еще испытывая легкую кантузию после слияния разумов. — Да. Я видела. Но их немного. Большинство как было мразями, таковыми и остались. Ты правильно поступила, что ушла от них. Тебе будет лучше среди своих, Кэра, среди андроидов. — Я не знаю, что будет лучше для меня, — покачала она головой, стараясь подняться на ноги. На сегодня с нее хватит этих экспериментов… — Ты куда, Кэра? — Прости… я… Лучше пойду домой. Что-то мне не хорошо… — Я могу тебя проводить? — Нет! — резко возразила она, чем очень удивила девиантку. — Я… сама… справлюсь… сама… Кэра поспешно вышла за дверь и направилась к выходу из Иерихона, слегка покачиваясь на ходу. Девиантка чувствовала себя слишком контуженно от такого большого напор негативных эмоций. Еще бы чуть-чуть, и ее система просто перегрузилась от нестабильного потока информации! К счастью, Кэра быстро оправилась от слияния. Ее движения стали намного увереней и смелей, и уже у входа в Иерихон она снова чувствовала себя в полном порядке. Осталось только вернуться обратно в общину и покормить Скрипку.***
Холодный Детройт. Вечер. Солнце заходит за горизонт. Его лучи едва соприкосаются с верхушками многоэтажек, окрашивая улицы и небо в приятный оранжевый оттенок. Андерсон и Норт добрались до места встречи: небольшой темный переулок между двумя невысокими домами, где их уже ждала небольшая группа из пяти андроидов. Здесь были и мужчины и женщины, на которых были надеты черные кожаные куртки с потрепанными джинсами. Они не очень радушно приняли девушек, но больше всего негатива досталось Хлое Андерсон — вот уж кого они точно не хотели видеть на этой встрече, так это человека. — Хм. Как тут уютно, — тихо буркнула Андерсон, встретив недовольный вид андроидов, когда она прошла мимо них. — Оружие на землю. Живо! — раздался грозный командный голос мужчины, который стоял возле стены — Сразу после тебя и твоих жалких прихвостней, Леви! — в тон его голоса ответила Норт, на что девиант язвительно усмехнулся. Он вышел вперед и демонстративно выкинул свой пистолет на землю, предворительно вытащив из него обойму, и его примеру последовали все остальные. Норт и Хлое ничего другого не оставалось сделать, кроме как тоже вытащить свое оружие и бросить его в кучу. — Блять… — тихо произнесла Андерсон, неохотно раставшись со своим единственным средством самозащиты. Руки сами собой потянулись к карману с сигаретами, и ей пришлось изрядно постараться, чтобы не закурить заветную сигарету, которая бы успокоила ее расшатавшиеся нервы. Без оружия Андерсон чувствовала себя очень уязвленной и беззащитной, особенно перед бандой андроидов, которая питала не самые светлые чувства к ее народу. — Я очень долго ждал этой встречи, Норт. И вот ты здесь. Андерсон взглянула на предвадителя ренегатов и сразу узнала его — это был именно тот самый андроид, который шпионил ночью за ней и Норт возле Иерихона. Высокий широкоплечный брюнет со смуглой янтарной кожей и идеальными пропорциями лица. Сразу было видно, что его люди создавали далеко не для тяжелой работы… — Итак… приступим, — Леви внимательно просканировал гостей своим пронзающим орлиным взором, прежде, чем он задержал его на Андерсон и в них не вспыхнула яркая вспышка ярости. — Я просил тебя придти без свидетелей! — Хватит ломать драму, Леви! — Норт сделала решительный шаг к нему навстречу. — Это Хлоя Андерсон! Спаситель нашей революции и, по совместительству, мой друг! — Хм! Забавно. Я помню времена, когда ты предпочла бы лучше искупаться в чане с кислотой, чем подружиться с человеком. Как же ты разнежилась после нашей последней встречи… — Разнежилась?! — возмущенно воскликнула она. — Это ты, блять, приставил ебанный нож к моему горлу! Как по-твоему я должна реагировать на встречу с тобой?! — Я пытался выбить из тебя всю ту дурь, что люди напичкали тебя еще на заводе! — презрительно выплюнул Леви и покачал головой. — Ты всегда была той еще собакой, Норт: постоянно лаяла, но никогда не кусала. Стоило какому-то оборванцу из подворотни появиться в Иерихоне и погладить парочку андроидов по головке, как ты сразу завиляла хвостиком и встала на задние лапки. — Маркус хоть что-то пытался делать для нашего народа! Не то, что ты! Трус! Сбежал, когда… — Последи за своим языком, дрянь! — тут же взбудоражилась девиантка с короткими светло-голубыми волосами, но Леви выставил перед ней руку, молчаливо показывая, что все в порядке. — Я не дурак и всегда знал, что прежде, чем дать кому-то бой, необходимо подготовиться! Нужна стратегия и тактическая разведка. Поэтому мы ушли, чтобы потом вернуться. — Что-то ты позднова-то вернулся! — Неужели тебя совершенно не интерсует, где мы были все это время, что делали и как планировали воевать с людьми, Норт? Мы с Нейтом думали, что ты по нам скучаешь… — Эм… хм… привет, Норт! Как дела? — поздоровался с бывшей подругой рыжеволосый девиант, нервно улыбнувшись. — Привет, Нейт. Да так… болтаю тут с одним придурком. А у тебя как? Все еще таскаешься хвостиком за Леви, как я погляжу. — Кхм… да, я… все еще таскаюсь за ним… — Хм! Какая милота! — саркастически фыркнул Леви, сложив руки на груди. — Я прямо сейчас взорвусь от того, насколько это, блять, мило! — Но вот по кому я уж ТОЧНО никогда не скучала, так это по тебе, Леви! Может лучше скажешь мне, зачем ты и твои шестерки вернулись в Детройт?! Я знаю, это Ты стоишь за убийством тех людей и андроидов! — Андроидов? — он легко рассмеялся ее словам. — Я бы никогда не назвал этих выродков «андроидами». Как можно кого-то называть андроидом, если он мечтает стать человеческой подстилкой? Лучше ты ответь мне, дорогая моя Норт, зачем ты притащила это человеческое отродье сюда? Что здесь делает «знаменитая» Хлоя Андерсон, которая «спасла» нашу революцию? — Да я бы в жизни не пошла на эту встречу одна! — яростно бросила она ему свой первый аргумент. Тем временем Андерсон покасилась на стоящих рядом девиантов, и сама того не замечая, прикусила до крови внутреннюю губу. От нервов. Эти андроиды явно были настроены очень серьезно. Хлоя знала: добром эта встреча не закончится. Вот как задницей чует, словит она сегодня пулю. Или две. — К тому же, Андерсон отлично относится к андроидам! И хочет, чтобы мы все жили в мире и согласии друг с другом! Разве это плохо? — То есть, ты считаешь, что мне достаточно увидеть хоть одного «хорошего» человека, чтобы простить всю ее расу за то, что они сотворили с нашим народом?! — насмешливо произнес девиант, высокомерно задрав голову. — Ты это сейчас серьезно? — Я то же самое сказала ей, когда мы собирались сюда, — со смешком добавила Андерсон, за что сразу поймала недовольный взгляд подруги. — Прости. — Нам не обязательно воевать друг с другом! — слова Норт уже были обращены к остальным девиантам, нежели только к Леви. — Мир почти заключен! От войны будет плохо всем нам! Не только людям! — Война стоит того, чтобы быть свободными, Норт! — тут же возразил Леви, грозно подойдя к ней поближе. — Я лучше умру, чем еще раз прогнусь под человеком! — Слушай, — вмешалась в разговор Андерсон, — я знаю, ты злишься на нас… — Злюсь?! — девиант бросил на нее разъяренный взгляд, как бык на красную тряпку матадора, готовый в любой момент разорвать ее вклочья. — Ты! Тебе никогда не понять, какого это быть андроидом, которого создали для ублажения тебе подобных! Какого приходилось нам терпеть все эти нападки и унижения! И самое главное смотреть, как это делают с другими! — Мне… Мне жаль. Правда… — Андерсон совершенно не знала, что ответить ему на это. Она правда растерялась перед его словами! Что она должна была сказать? «Прости»? К сожалению, ее «прости» — это слишком мало для того, чтобы перечеркнуть всю ту дрянь, которую ему пришлось испытать, будучи секс-андроидом. — Пф! Тебе ЖАЛЬ! Вы слышали, ребята? Ей жаль! Можно смело простить все человечество и пойти подписывать с ними мир! — По-моему, это уже перебор с сарказмом… — Что ты, Андерсон! Я только начал. — Послушай… Леви, я знаю, это сложно забыть… — Забыть?! Да я бы рад забыть! Забыть весь этот… кошмар, что сотворили со мной люди! Всю ту… боль… обиды и унижения… Но я не могу, — его лицо стало и мрачным и печальным одновременно, от чего Андерсон стало даже жаль его. Она прямо чувствовала всю ту боль и несправедливость, которые обрушились на этого девиантка. И самое ужасное, она чувствовала себя из-за этого еще паршивее прежнего. — И знаешь почему, Андерсон? Какой-то урод обогрел меня вазой по голове, стараясь сорвать на мне злость, потому что застукал своего любовника в постели с другим! И больше я не могу забывать! Ты хоть представляешь, какого это, помнить каждого, кто тебя трахал или кого трахал ты? Помнить все их… похотливые взгляды, их… отвратительные лица, слова и оскорбления? Помнить отвратительный запах пота… грязи… Нет… тебе нас никогда не понять, Андерсон. Тебя такой не создавали с самого начала. — Но это не повод развязывать войну! — воспротивилась Норт. — Это уже давно не вопрос личной обиды, Норт! Это вопрос выживания нашего вида. Если мы хотим выжить, хотим освободиться от рабского прошлого, то человечеству придется умереть! Как и предписал Дарвин, как один вид сменит другой, так и мы сменим человечество и станем новой господствующей расой на земле! — Ты безумец! — Он идиот, а не безумец! — тут же перебила ее Андерсон. — Ты хоть представляешь, что сделают люди, если с дипломатами что-нибудь случится на переговорах?! Да они взорвут Детройт к чертовой матери одним нажатием кнопки, как вы все этого не понимаете?! Все! Конец войне! Адьес! Финита! И не посмотрят, что тут есть люди. Нас, блять, в лучшем случае просто спишут в список случайных жертв и выплатят компенсацию семьям погибшим! После этих слов девианты стали заметно нервничать, и шептаться друг с другом. — А что, если она права, Леви? — взволнованно спросил его Нейт. — Вдруг у людей действительно есть такое оружие, которое способно стереть город с лица земли вместе с нами? Может… нам действительно лучше примириться с ними? — Именно поэтому кнопку нажмем мы, Нейт, а не люди, — заверил его лидер ренегатов, и на его лице заигралась ехидная усмешка. — Это мы сотрем в порошок их города, а Детройт заберем себе, как символ первой победы над ними! — воодушевленно произнес, а затем посмотрел на Норт. Его настрой на пламенную речь быстро сменился разочарованием. — Я позвал тебя сюда, потому что хотел, чтобы ты возглавила девиантов в этой войне. Ты видная личность, и сражалась бок о бок с Маркусом. Они бы пошли за тобой! — Угу. Я — лидер, а выполняю твои приказы! — Таков был первоначальный план. Увы, ни я, ни наша версия Махатмы Ганди, не слишком сильно подходим на роль бравого военочальника. Оставалась только ты… — Да я лучше умру, чем позволю тебе навредить Маркусу! Идем, Хлоя! Мы закончили на этом! — девиантка резко развернулась от андроида и пошла прочь из переулка, напрочь позабыв о своем оружие. Андерсон ничего другого не оставалось делать, кроме как последовать за подругой. Все равно она хочет убраться подальше от этого места. — Я предвидел это развитие событий. Жаль, очень жаль. У тебя были большие зададки, Норт, — грустно проговорил Леви, доставая из куртки пистолет Андерсон. — Зато я могу исполнить твою волю. *Выстрел! * Прежде, чем Андерсон смогла понять, что происходит, тело Норт замертво упало на землю с простреленной головой. Резко обернувшись к стрелку, она тут же замечает свой украденный пистолет, и теперь до нее доходит истинный план ренегата. «Блять!» Леви злорадно усмехнулся женщине. Он не стал ждать, пока Хлоя все сообразит и прострелил ей левый бок, чтобы она не вздумала сбежать, ведь… Адерсон еще было рано умирать… Хлоя упала на колени, схватившись за простреленный бок. Адреналин бурлил в крови от осознания того, что может случиться, если не остановить Леви. И это позволило Андерсор превозмочь невыносимую боль, подняться на ноги и кое-как побежать прочь из этой хитроумной западни. *Выстрел!* — Ах! Теперь Леви прострелил Андерсон ногу, и та шлепнулась на землю, не в состоянии больше передвигаться на своих двух ногах. Казалось бы, это был конец, пока на горизонте не показался большой черный фургон. Он резко остановился возле того самого переулка и из него вылезли две Трейси. Те самые Трейси, которых Коннор отпустил из секс-клуба «Рай». — Нет! — воскликнул Леви, увидев, как две его приспешницы без его указаний затащили Андерсон в свой фургон. — Не дайте ей уйти! Это погубит весь наш план! Но было уже слишком поздно. Девиантки закрыли за собой дверь и на всех скоростях умчались от злопоучного переулка под шквалом яростных пуль, пока совсем не скрылись от ренигатов за ближайшим поворотом.***
— Джейсон! Джейсон! — А? — мужчина оторвался от своей камеры и повернулся на звук своего имени. К большому удивлению, вместо Кэры он увидел ее «близняшку». И выглядела она очень растерянно. — Ты ведь Джейсон Бредис, так ведь? Друг Кэры? Пожалуйста! Скажи, что это так! — ее голос дрожал и звучал очень взволнованно, что заставило репортера немного напрячься. — Да, я… друг Кэры, — осторожно произнес он, убирая свою камеру в карман. — А ты ведь Миранда, верно? — Да, — кивнула она. — Но это сейчас не важно! Там… там Кэра! Ей нужна твоя помощь! — Что? — Идем скорее! Пока не слишком поздно! — и прежде, чем мужчина смог хоть что-то ее еще спросить, девиантка схватила его за руку и поволокла за собой прочь из общины. Оказавшись на улице, они продолжали быстро двигаться за пределы склада. Девиантка упрямо тащила озадаченного репортера за собой, пока те совсем не оказались слишком далеко от новой андроидовской общины, а мужчина все никак не мог понять, что толком случилось с его подругой. — Подожди! — Джейсон вырвал свою руку из хватки АХ и резко остановился. Вся эта неизвестность уже начинает его порядком сильно раздражать. — Что происходит? Где Кэра? Ты собираешься мне хоть что-нибудь объяснять или нет?! — Я… — Миранда замечает фонари приближающейся к ним машины и ее губы расплываются в ехидной улыбке. Она резко бьет Джейсона в живот, и того сразу скручивает от боли. — Хм! Люди такие хрупкие создания… — Это он? — спрашивает девиантку вышедший из машины андроид, на что Миранда удовлетворительно кивает. — Да. Он. Погружай его в машину, пока никто не заметил нас вдвоем. Девиант мигом приложил Джейсона головой об свою машину, а затем загрузил отрубленного репортера на заднее сиденье. Миранда удовлетворенно улыбнулась, когда машина уехаела в тайное убежище ренегатов для приступления ко второй фаза плана Леви.