***
— Рюузаки, — парень протянул детективу блюдце с пирожным, с тихим стуком ставя его на стол возле ноутбука. — Спасибо, Лайт-кун, — брюнет поблагодарил машинально, не отвлекаясь от немого изучения материала. Его глаза двигались из стороны в сторону, но он не читал ничего. Просто прыгал взглядом с одного слова к другому, и без разницы, что они расположены не по порядку. Детектив все ещё ощущал присутствие своего бывшего, на самом деле он так не думает, подозреваемого. Тот стоял за спиной и, сжав спинку кресла рукой, тоже смотрел на экран ноутбука. — Тебе не кажется странным, что преступники резко перестали умирать от сердечных приступов? — Может Кира одумался? — лёгкий смешок возле уха. Брюнет скосил глаза в сторону, рассматривая профиль склонившегося над его плечом Лайта. — Сомневаюсь. Скорее у нас появился новый… Какой уже по счету? — Ничего себе, великий детектив сбился со счета? — Ягами повернул голову и неожиданно встретился взглядом с Элом. Он сглотнул и быстро отвел глаза, словно пристыженный ребёнок. Боковым зрением он уловил ленивое движение руки брюнета. Она тянулась к пирожному. — Здесь что-то не так. Изначально Кира убивал преступников. Потом появился второй, который стал помогать первому. Последующие же убивали ради своих целей. Но сейчас… — детектив задумался над тем, правильна ли его теория. — Сейчас кажется, что кто-то заметает следы и избавляется от самых Кир. — Почему ты так думаешь? — Лайт отошёл от Рюузаки и сел в соседнее кресло. Тяжёлые мысли свалились на парня с новой силой среди темноты в штабе. Освещение подавали лишь экраны ноутбуков, и несколько ламп в самых дальних уголках. Никого кроме них двоих не было. Все ушли спать и не удивительно. Тишина не казалась такой уж и тихой. Она разрывала парня изнутри. Да, стук по клавишам, редкие шаги, размышления детектива вслух, нарушали её, но это ещё больше прибавляло ей сил. — Каждый Кира, кроме первых двух, которого мы находили, умирал. Но только у одного мы нашли тетрадь, которую хорошо изучили. Следовательно, есть ещё одна. Мы даже её видели, красная такая, но после смерти Киры она исчезла. А потом появились новые убийства, которые закончились так же резко, как и начались. А теперь, после нескольких таких повторов, все утихло. Никаких смертей. — Может первый Кира решил прекратить все? — тихо спросил Лайт, после чего детектив повернулся в своём кресле и изучающе посмотрел на парня. Свет от экрана падал на правую часть лица помощника, вторая была спрятана в темноте. Ягами выглядел, по мнению брюнета, устало и печально, но через чур расслабленно, что никогда не позволял себе в присутствии Эла. — Зачем ему это? — кусая десертную вилку, а языком чуть слизывая остатки пироженого, поинтересовался детектив. — Это больше похоже на затишье перед бурей. — Все когда-то устают от чего-то. Либо у них появляются причины отказаться от своих идей. Думаю, что первый Кира просто решил сдаться и уйти на покой, — Лайт поднялся на ноги и закрыл ноутбук, не выключив его перед тем. В штабе стало чуть темнее. — Лайт-кун говорит так, словно о себе… — задумчиво проговорил Эл, следя за действиями своего напарника. — Но он не достиг своей цели. Это не похоже на него. Здесь определённо другое, я уверен на восемьдесят семь процентов. — Брось, Рюузаки, давай лучше сами отдохнем, пока все спокойно. Поиграем? — Во что? — Ягами едва сдержал смешок, услышав детскую заинтересованность в голосе великого детектива. А потом, после последующих слов гениального человека, сердце чуть ли не болезненно пропустило удар у молодого японца. — Поиграем… Как настоящие друзья. — Мы… — во рту словно исчезла вся слюна. Низ живота скрутило, — и есть настоящие друзья. Сегодня тёплая ночь, давай возьмём покрывало и поднимемся на крышу? А ещё прихватим много сладостей, хочешь? — Звучит интересно, — конечно, гениальный детектив уловил ту короткую заминку и теперь пытался, рассматривая лицо шатена, понять её. Он почувствовал прикосновение руки к его собственной. Почувствовал ту слабую силу, с которой сжали его пальцы и как его чуть потянули на себя в желании, чтобы он следовал за Лайтом. Детектив шёл медленно, и смотрел заинтересованно то на руки, то на спину парня. Тот тоже ступал не спеша в тёмном коридоре, вспоминая маршрут на кухню. — Лайт-кун, — несмело позвал идущий сзади брюнет. — Что такое, Рюузаки? — Парни остановились и посмотрели друг на друга. Эл чуть неуверенно, с наивным детским взглядом, который показывал насколько тот рад, но ещё не совсем поверил в происходящее. А Лайт чуть нервно, словно взрослого сейчас раскроют и ему придётся объяснять, почему он все же подарил щенка, хоть был категорически против. Но вокруг парней витает темнота, и столь выразительных взглядов все равно никто не увидел, лишь разве что очень очень смутно. — Ты правда считаешь меня своим другом? — Конечно, — Лайт не смог сдержать улыбки, пусть и тягучая неприятная боль, вина, и сожаление все больше разливались по венам. — Я счастлив, что моим первым другом стал именно ты, Лайт-кун. Вместо ответа японец потянул Эла снова за собой. Шаги ускорились, но парни все так же держали друг друга за руку. Доходя до кухни Ягами уже чувствовал запах сладостей, а войдя, этот аромат и вовсе мог сбить с ног. Слишком сильный, слишком приторный. Когда Лайта включил свет в комнате, он с секунду привыкал к новому яркому освещению. — Рюузаки, бери все что хочешь и пошли. Я себе пока сделаю кофе. Парень направился к чайнику и включил его. Он слушал кипение воды, при этом рассматривая столешницу. За спиной лениво расхаживал детектив, ища самое вкусное в тайниках Ватари. В холодильнике он тоже посмотрел, но там было не то, что интересовало брюнета. Когда чайник издал тихий щелчок, вернув Лайта из не самых радужных мыслей, тот достал из верхней полки большую чашку и баночку кофе. — Я готов, Лайт-кун, — подал голос Эл и приблизился к замершему парню. Ягами держал в руке кофе, смотря на него, но не видя. Сам детектив был занят, держал очень много сладкого, поэтому слегка толкнул шатена в плечо собственной головой. На секунду он почувствовал слабый, почти неслышный аромат женских духов. — Что? Ах, да, тогда ты иди на крышу, а я пока забегу в комнату и возьму покрывало. — Хорошо, — детектив медленно отстранился от парня и тихо вышел с кухни.***
— Во что будем играть? — Эл сидел в своей излюбленной позе, что, по его словам, помогала лучше думать. На его плечах висело тёплое, но тонкое покрывало, а в руках он держал тарелку с мягким вкусным клубничным куском торта. Рядом на полу лежала закрытая упаковка того самого лакомства, на которую брюнет поглядывал время от времени. Парней освещали огни города и звезды на тёмном небе. — Вот, — Лайт достал из своей сумки коробку с детской игрой. — Я играл в неё с сестрой, когда та ещё требовала от меня братского внимания. Сейчас она уже школьница, — парень говорил с ностальгией в голосе. — Правила очень просты: кидаешь кубик и делаешь своей фишкой столько ходов, сколько выпало. Выигрывает тот, кто первый дойдёт до финиша. Остальное расскажу во время игры. Эл с интересом смотрел, как Лайт доставал из коробки картонку. Раскладывал её, ставил на старте две фишки, чёрную и белую, и недалеко от себя две стопки маленьких карточек. Он рассматривал две расходящиеся от старта змейки из клеточек и сходящиеся на финише, забавные детские картинки мистических персонажей рядом с дорожками и в итоге закончил на двух маленьких конусообразных фигурках. — Будешь ходить белой, — проговорил Лайт, усаживаясь на подушке поудобней. Его покрывало на плечах почти упало и, когда он пристроился, то поправил его, сильнее укрываясь, словно замерз. Детектив не сводил черных глаз с быстрых, но расслабленных движений. Всё время, после долгого свидания с Мисой, он замечал необычное для его помощника поведение. Этим вечером шатен вел себя тихо, спокойно, даже иногда улыбался и смеялся. Непривычно видеть таким человека, который в любую секунду может взорваться и, не в первый для них раз, сжать широкую белую кофту Эла, чтобы потянуть на себя и зашипеть в лицо проклятия. — Я хотел чёрной. — Это не твой цвет, Рюузаки, — серьёзно сказал японец. Я здесь Кира. Тьма — это моя стихия. — В этой игре белый символизирует Порядок, тебе нужно держать свой путь по этой дорожке, — Лайт провел пальцем по змейке с чёрными квадратиками, — и познать судьбу Хаоса. На определённых клеточках хранятся послания. Они могут как помогать тебе, так и отвлекать. Аналогично, Хаосу придётся следовать по пути Порядка, чтобы понять его. Выиграл тот, как я уже говорил, кто первый дойдёт до конца и не погрязнет в чужой обстановке. — Как иронично, — детектив двумя пальцами взял белую фишку за головку и поднес её к глазам. Он смотрел сквозь неё на Лайта, в голове сопоставляя некоторые моменты их совместного пребывания. Это какой-то новый план главного подозреваемого, с которого нехотя сняли обвинения? — Всё ещё подозреваешь, что я Кира? — насмешливо поинтересовался Ягами. Он посмотрел на Эла так спокойно, что тот на секунду подумал, что помощника подменили. У него опять прояснились глаза, как тогда, когда его держали взаперти несколько дней. Но тогда они казались чисты, а сейчас он будто знает всё и уже просто смирился. Не скрывает этого, смеется над этим. Словно у него есть туз в рукаве, и он в любой момент признается во всем, зная, что победа, как не крути, за ним. — Ты же знаешь, Лайт-кун, у меня нет никаких доказательств, чтобы продолжать так думать. Кто первый ходит? — Давай ты. *** Эл с ожиданием смотрел, как Лайт тянул на себя тонкую белую карточку и подносил к лицу. Парень немного напряг глаза, чтобы прочитать текст, а потом звонко засмеялся. — Ох, Рюузаки, ты с Хаосом никогда не найдёшь общий язык. — Почему это? — недоуменно спросил детектив и потянулся через игральное поле к Лайту. Парень, улыбаясь как игрок, что чувствует превосходство над соперником, но понимая, что это всего лишь безобидная игра, показал надпись на карточке. Он поднес ее слишком близко к бледному лицу. Настолько, что прочитать ее было не возможно. Буквы прикасались к носу детектива, щекоча кончик. — Похоть проглотила тебя и ты пропускаешь ход. Ох, не могу такое представить. Что бы ты и похоть… — Ты считаешь, что мне чужды сексуальные желания? — голос твердил о том, что вот-вот и гениальный в мире детектив обидится на своего главного подозреваемого по делу Киры. — Ну, пока мы были прикованы к друг другу наручники, я ни разу не заметил хоть намека. Ты целоваться умеешь? — Я не девственник, Лайт-кун. — О, вот как. Кто была эта счастливица, Рюузаки? — японец положил белую карточку в третью стопку к использованным, а потом с таким же ожиданием, что и Эл, посмотрел в его глаза. Чёрные круги под ними, кажется, стали ещё больше, чем были вчера. И все же, пока они находились вместе, Лайту удавалось хоть иногда заставить неугомонного и вечно бодрствующего гениального детектива поспать. — Такой же вопрос. Кто был твоим первым? — Эл смотрел на парня с вызовом и интересом. Он немного склонил голову, отчего чёрная длинная челка спрятала половину его бледного лица. — Я первый спросил! Ладно, не говори. Всё же это личное, — Ягами взял с поля кубик, потрусил его в руке и кинул. Тот упал, показывая тройку. Парни посидели над игрой ещё несколько минут, ровно до тех пор, пока оба не потянулись одновременно за костью. Эл хотел подать её парню, ведь та находилась поближе к нему, а у Лайта просто следующий ход. Рука японца легла поверх руки детектива. Покрывало тихо и медленно упало с плеч шатена и укрыло игровое поле, сбивая фишки. — Прости, — голос у Лайта был больше, чем извиняющийся. Он словно просил прощение не за эту неловкость, а за что-то куда масштабнее. Закрыл глаза и опустил голову, всем видом показывая насколько невыносимо ему терпеть ту вину, что живёт в нем уже несколько дней. Над головой парней небо зарычало, а освещенный луной воздух потемнел. Черные тучи спрятали спутник Земли и где-то вдалеке, под резкие звуки грома, раздалась секундная вспышка. Упало несколько маленьких холодных капель. Потом, с каждой миллисекундой их становилось больше. Их стало так много лишь за минуту, что они не могли уже держаться и стекали с волос на лицо. Ты ведь не сможешь меня простить. Никогда. Ты ненавидишь мою вторую личность. Киру во мне. Лайт сдержал печальный смешок. Он не чувствовал неудобства в своей позе, холодного дождя и пристальный изучающий взгляд. Ему было лишь сложно находиться рядом с детективом, обманывая его, и доказывая, что они друзья. А ведь слова о том, что он его первый друг сегодня подействовали как пощечина. Даже хуже. Эл чуть продвинулся вперёд, в желании разобраться, а вот Ягами сжал его руку и сильнее опустил голову, почти до хруста в шее. — Прости меня, Рюузаки. Ты должен был найти друга получше меня, — прошептал парень, но сквозь гром и дождь понять их можно было только следя за движением губ. — Ты что-то сказал, Лайт-кун? — детектив чуть наклонил голову и с его длинной челки упало на лицо несколько капель. Черные пряди слиплись и свисали, неприятно прилипая к коже. Шатен поднял голову, но в глубокие глаза Эла не посмотрел, наоборот, задержал взгляд на посиневших губах. Он ослабил свою хватку, когда заметил, с какой силой вцепился в детектива. Нежно провел пальцами по венам, словно извиняясь. Он обвил запястье брюнета и поднес его к губам, целуя такой же ещё заметный след от наручников. Эти свежие шрамы, которые скоро сойдут, напоминали совместные дни, когда они были связаны. Лайт провел кончиком языка по красной дорожке на бледной молочной коже, прикрывая глаза и грустно вздыхая. — Я умру завтра, Эл, — целуя ладонь детектива, убито произнёс Ягами. Он прижался к ней щекой, как кот, который долгое время желал ласки и любви. Удивительно, что она все еще хранила тепло, которое сумело обжечь парня. — Лайт-кун? — растерянно позвал гениальный детектив, смотря на дикие и новые для него ласки. Японец прятал свой взор в его ладони, мокрые ресницы щекотали кожу, а редкие поцелуи вызывали по телу мурашки. И дождь здесь совсем не при чем. Сердце, как никогда еще, ускорило свой ритм. Даже во время адреналина оно не работало так быстро, как сейчас. Его первый друг, главный подозреваемый по делу Киры, лучший ученик Японии и отличный помощник приближался к его лицу очень медленно, не смея поднимать свои глаза на него. Тот смотрел куда угодно, но только Эл следил за движущимся веками в ожидании встречи с карамелью. — Эл Лоулайт, — прошептал в губы Лайт и наконец-то поднял взгляд, смотря, как зрачки в черных глазах расширяются. Брюнет отшатнулся и упал на спину. Его одежда еще сильнее намокла от небольшой лужи, что успела собраться за короткое время и в которую он повалился. Парень навис над ним сверху, коленями придавив бедра с двух сторон в желании уменьшить возможность побега. Какое-то время он жадно рассматривал испуганное лицо детектива своими горящими победным огнем глазами. Да, он смог узнать имя этого человека. Он даже пожертвовал своими принципами, чтобы узнать то, чего не мог заполучить долгие месяцы. Он заключил сделку с Богом. Он получил глаза. Только… Эта информация принесла боль, вместо того кайфа, который Лайт мог бы словить, случись это хотя бы неделю назад. Так непривычно смотреть на гениального и скрытного Эл, зная теперь его настоящее имя. — Завтра все закончится. Больше никаких Кир. Рюузаки, мне было приятно с тобой дружить и помогать тебе, — громко проговорил шатен, ведь даже он не слышал за стеной дождя свой голос. — Я всегда думал, что в нашей битве я буду первым, кто покинет поле боя. Но тем не менее, я всегда шел на риск и даже подружился с тобой, Лайт-кун… Кира. Твоей целью было стать Богом нового мира, а моей — помешать тебе. Я выполнял свои правила, но ты начал сдаваться. Почему? — Я устал, Рюузаки. От всего этого. От вечного страха, что ты все же сможешь найти веские доказательства моей виновности, от грызущегося сомнения в своих поступках. С самого начала я не ожидал, что все обернется так круто. У меня появился… — Лайт закашлялся до слез в глазах, — человек, за которого мне стало страшнее, чем за себя. Я бы с радостью стал твоим соперником еще раз. Брось это дело, забудь о нем и продолжай быть гениальным детективом без такого опасного фактора, как присутствие возле тебя Киры. Пожалуйста, не рискуй своей жизнью, оставайся все таким же таинственным Эл. — Лайт-кун, ведет себя как эгоист, — Эл чуть приподнялся на локтях. Его неспешное приближение Ягами встретил смешком и ленивым взглядом. — Ты прав, Рюузаки, — Лайт почти невесомо провел подушечками пальцев по щеке детектива и заправил ужасно мокрую прядь волос за ухо, чтобы получше увидеть эмоции в глазах. Его великий противник смотрел на него смело. Почти говоря своим взглядом «ты поступаешь очень глупо, как для первого и главного Киры. Ты разочаровал меня». — Но если умру не я, то ты, а я этого не хочу. Мы оба знали, что наше сражение закончится смертью одного из нас. Давай будем честны: мое стремление к новому миру принесло больше боли и страданий, нежели пользы. Так зачем все это продолжать? Все только вздохнут с облегчением, если я исчезну. Миру нужны герои, как ты, а не злодеи, как я, пусть изначально у меня и была благородная цель, — последние слова парень уже проговорил возле губ детектива, слегка задевая своими чужие. Это было чуть щекотно, но слишком интимно, как для друзей, так и для врагов. За всю свою речь Лайт только и смотрел на посиневшие от дождливого холода дрожащие губы Эла. Кире захотелось согреть их, согреть все это худое сутулое тело, которое ест одни только сладости. С таким количеством сахара он сам должен быть сладким. Кончиком горячего языка он провел по верхней губе, чуть пододвигаясь к детективу. Дразнящие ласки он продолжал до тех пор, пока не прижался к груди брюнета. Сквозь мокрую одежду парень еще мог почувствовать неспешно уходящее тепло тела и бешеное чужое сердцебиение. — Я собираюсь стать последней жертвой Киры. В каком-то роде, я выиграл. Кроме тебя никто так и не узнал правду. Лишь догадки, которые ты в конце опроверг и снял с нас эти наручники, — Лайт нашел руку Эла и слегка сжал его запястье, проведя большим пальцем по следу. — Ты дрожишь, — заметил брюнет, словно все это время не слушал ни одного слова Киры. — Давай зайдем внутрь. — Рюузаки, ты ненавидишь меня? — Нет, — отрицательно кивнул головой детектив, замечая почти счастливую, но обезображенную печалью и ужасом за будущее, улыбку на лице Лайта. — Ты отличный парень, просто когда-то ошибся в выборе. Но я благодарен за это, ведь, не найдя ту тетрадь, ты бы не стал Кирой, а я не приехал в Японию… Мы бы не стали друзьями. — Никогда не пользуйся той тетрадью, Эл Лоулайт, — серьезно проговорил шатен, перед тем, как оставить на губах детектива невинный легкий поцелуй. Лишь прикосновение, не большее. — Давай зайдем внутрь. Перед смертью еще так много хочется попробовать. Эл словно услышал в голове треск рвущейся веревки. Он схватил Лайта, который уже собирался подняться, и резко потянул на себя, ловя парня в крепкие объятия. Он сжал его так сильно, что только бы дурак не понял, как ему не хочется расставаться с ним. Детектив уткнулся носом в ключицу и на кожу упала уже не капля дождя, а единственная слеза, что появилась и ждала своего выхода уже давно. — Я не позволю тебе умереть. Не такой конец я представлял, Ягами Лайт. — Может, сейчас самое время поговорить о любви, а не о смерти? — перебирая пряди мокрых черных волос, с которых даже дождь не смог смыть запах сладостей, поинтересовался Кира у своего главного противника, друга и человека, ради которого даже не жалко умереть.