Кореш

       Рано или поздно, приходит момент в жизни, когда старое уходит, давая место новому. Такова природа времени. Оно меняет всё. Технологии, ландшафт, зверей. О, зверей оно очень любит менять. Особенно их взаимоотношения друг с другом, посылая на них испытания разного рода, дабы проверит насколько крепка связь между ними. И не важно любовь ли это или дружба, время на это не смотрит. Оно живёт по необузданным законам, которые нельзя предсказать.        Ник шел по улице светлого неба. Позади выскакивали бетонно-стальные гиганты - одна из визитных карточек Зверополиса, ловушка для архитекторов-неудачников и зазевавшихся туристов. Там, где шёл лис здания упирались в пятый-шестой этаж. Не самое примечательное место. Район, сделанный под зверей примерно такого же роста как и рыжий. Не богатый и не бедный; точка среднего класса: клерков, менеджеров средней лапы и частников. В общем тех, с кем лису приходилось связываться от случая к случаю сейчас и тех, с кем он редко работал до встречи с одной крольчихой.        Цель данной прогулки - расставить всё по полочкам в своей голове. Без единой доли сомнения Николаса Уайлда можно было назвать зверем, у которого всегда в голове был план. Сейчас ему нужно выстроить свой алгоритм действий так, чтобы как можно лучше смягчить последствия событий ещё десятилетней давности. Обычно прогулка на свежем (по меркам города, разумеется) воздухе помогала ему сделать всё единым. И в этом деле не важно то, куда ты идёшь, а сам процесс. Лапы сами тебя вытянут на нужный путь. Никаких лишних звуков, кроме городской суматохи, ибо именно в хаосе рождается порядок. Ну, так говорил один его давний знакомый, и сам гуляка с иронией верил его словам.        Где-то с час он так гулял и увидел под своими лапами знакомый тротуар. Подняв взгляд ещё выше его окружили с детства знакомые дома. Это был лисий квартал. Для полного убеждения в происходящем с ним должны были произойти одно из двух: у него должны были украсть кошелёк, либо кто-то да должен был его узнать. Пощупал карман - вроде всё на месте, а значит: - Тю! - да. Это его малая родина. - Кто это у нас тут такой стильный?        Обернувшись, он увидел своего знакомого ещё со школьной скамьи. Такой же худой, такой же рыжий, такой же лис. Отличительной особенностью данного экземпляра была чёрная фетровая шляпа, что ни в какую не шло с его толстовкой. Обычный знакомый, который находится где-то внизу списка "недавние звонки". Виделись отрывками, при встрече обязательно здоровались. - Могу то же самое сказать и о тебе, Сэм! - ответил Ник. Пожали лапы, обнялись. И пошли одной дорогой. - Ты как сам? Что нового? - Стабильно, - у него всё с двадцати лет стабильно. - Вот переезжаю. - С чего это вдруг!? - уж от кого от кого, а от Сэма, Никки такого не ожидал. - С района уезжают либо в гробу либо в автозаке. И на мёртвого ты не похож. - А сам-то когда в последний раз у нас был? - и правда. Крайний раз лапа Уайлда вступала на этот тротуар лет... шесть назад. Конечно, ему по долгу службы приходилось тут бывать, но чтобы вчувствоваться в лисий квартал вновь, как шесть лет тому назад - нет. - Ты как съехал отсюда так и не появлялся... Теперь тут всё по другому. - Это как? Больше не услышать нам шансон по ночам? Молодняк не глушит алкоголь в подворотнях? Старуха Мёрфи наконец-то сдохла? - Да, да и нет. Старушенция всё ещё ковыляет на своих двоих. Но, оглянись же вокруг, - собеседник окинул лапой всю палитру квартала, - правда не чувствуешь запах перемен? - Всё что я чувствую так это то, что ты не мылся сегодня. - Да нет же, дубина рыжежопая... Я к тому, что квартал стареет.        Лисий квартал только так называется. Ему бы больше подходило название "Воровской". Ни в коем случае не потому что у полиции это был район, в который "не стоит заезжать", а потому что он был чересчур оппортунистским. На самом деле "коренных" лисов там, конечно не мало, но существенную роль играют иностранные диаспоры, преимущественно из старого света, преимущественно из одной развалившейся страны. Изначально был построен ещё в начале прошлого столетия, и впитывал в себя, как губка зверей из той самой развалившейся державы. В основном диссидентов - учёных, писателей, художников и тех, кому удалось перебраться через занавес. Разумеется, это были не те звери, которые вкладывали существенную лепту в своё призвание. Квартал жил бедно потому как перебежчики думали, что приходят на готовенькое. Мол, щас весь город будет у их лап, ан нет. "Эмиграция не профессия" - , Ник как-то читал на досуге одного из писателей лисьего квартала собаки-далмата, нашел его очень даже достойным чтения. Так что все посидели-посидели, а как поняли, что жрать нечего то сразу так сразу и устроились кто-куда. Можно было встретить таксистов физиков-ядерщиков, художников-авангардистов в роли официантов, ну и соответственно писателей... пишущих для своих на своём языке в своих изданиях. И так потихоньку они пробивались в нижний средний класс. Наш герой был отсюда потому как раньше цена на жильё была низкая, но не сейчас.        От такого витка перемен у Ника закружилась голова. Только сейчас он понял, что прошло столько лет. И ему стало как-то одновременно радостно и грустно на душе. Всё что он помнил с детства хорошего и плохого стало меньше. Беззаботные, со своим особенным духом той страны, дети эмигрантов, с которыми он частенько гулял, превратились в обыкновенных граждан Зверополиса. Вечно занятых, как и он сам, вечно на стрессе, как и он сейчас. Зато теперь можно ходить по ночам не боясь ограбления на месте, наверное. - Ну а ты куда уезжаешь? - прервав размышления о прошедшем спросил Ник. - В другой штат. На западное побережье. Работа того стоит. Я уже и дом там себе подобрал - жене с детьми нравится. Были там в прошлом году - хорошее место.        Ника вновь ошарашило. У его знакомого, которого он запомнил как полного раздолбая уже есть семья и дети. И судя по всему крайне хорошая, высокооплачиваемая профессия, если он решил переехать на другую часть страны. А что Ник? Ему тридцать три, почти тридцать четыре. Ни жены, ни детей, ничего. - А ты как? Что новенького? - А, всё в порядке. Идём к успеху так сказать, - на отвали ответил полицейский. - Ладно... - его товарищ понимал, что с лисом дальше разговор не наладится. - Слушай, тут у дяди Финника день рождения сегодня. Может ты к нему зайдёшь? Полтос как-никак. - Хорошо. - Давай тогда. Мне к своим пора, - они пожали лапы. - Пока.        И он растворился в ливне осенних листьев. Уайлд решил заскочить на праздник, на который его никто не приглашал, может он по старой дружбе советом поможет. К "дяде" Финнику. Дядей он для многих был потому что покупал алкоголь и сигареты малолеткам. Для Ника он был самым настоящим отцом. Он учил его, вытаскивал из разных ситуаций. Спасал от срока и от ножа так сказать. Вместе нажили первый капитал. Вместе вложились в дело. Наконец, вместе уходили от налогов.        Дом его товарища ничем не отличался от других домов на периферии Зверополиса. Пятиэтажка с пожарными лестницами. Интересно, домофон поменялся?        Не, домофон тот же, а это значит, что Ники уже подымается по узкой лестнице на третий этаж. Сырые доски на стенах напоминали как его сюда доводил Финник (пьяного, разумеется). Засечки от когтей до сих пор остались на стене у входной двери. Он встал у входа, почувствовал неприятную тишину в ушах и уставился на номер квартиры и надпись "Финн". Дальше разобрать было невозможно - надпись была стёрта. Позвонил.        Тишина.        Он позвонил ещё раз. - Идите все к чёртовой матери отсюда! - донеслось глухо сквозь дверь. Значит бухает.        Ника этот ответ не устроил. На зло пьющему, он решил жать эту кнопку звонка до победного. Обычно, как было несколько лет назад, Ник слышал из его дверей: "Иду, иду!". Помнится Нику отворили дверь, а на него был направлен малюсенький пистолетик. Ствол есть ствол - размер не имеет значения, убьет наверняка. Тогда Финн боялся, что по его душу пришли бандиты. - Ну кто там ещё? - голос становился ближе. У его товарища была лестница, чтобы смотреть в глазок. - Вот это да! А, чёрт!        Послышалось падение. Его старый друг падал таким образом, что смог зацепится за замок и отворил ему дверь. Довольно милая картина, маленький фенек повис на входной двери. Ник не растерялся и подхватил друга. - Ники, чтоб тебя леший дрючил, где ты пропадал!? - это вместо "здрасте". - Вот это подарок на день рождения! - Я тоже рад тебя видеть, старый хрен. - с улыбкой проговорил Ник.        Они обнялись. Спустившись на пол, Финн жестом пригласил войти.        Майка-алкашка, потёртые трусы - такой вот праздничный наряд у именинника. Хата изменилась за столько лет. Она всегда была чем-то захламлена, в основном различными товарами: коробки с телефонами, тетрадями, пуговицами. Когда-то даже тут мопеды стояли в несколько рядов. Нести мопеды на третий этаж - дело трудоёмкое, пришлось звать знакомых медведей. Последний раз тут стояли рефрижераторы с мороженным. Всё шло безотходно: само мороженное съедалось клерками после работы, а палочки уходили строителям в мышиный квартал, как красное дерево. Сейчас тут пусто: валяются бутылки из под пива-виски, на столике в гостинной переполнялась пепельница, образуя горку которая в любой момент может упасть. Они сели напротив друг друга. Свет закотного солнца медленно освещал окружающих. - Ну... - Финник потянулся за бутылкой... чего-то? - Рассказывай... Всё. То, что ты мне на праздники присылал... Эти отчёты из твоей жизни - туфта какая-то. Хочу тебя послушать-поговорить, новостями из жизни обменяться... Я вот, походу, спился. Потерял друзей, жену и ребёнка... - Вы развелись? Я думал вы до гроба вместе. - Не, пока нет, - он медленно наливал в стакан. - Но, думаю к этому всё и идёт. Не видимся месяца-а-а... три или пять? Хер знает, я потерял счёт времени. Они мне не пишут, я им не пишу. Хоть бы деньги просили, а то как будто их тут и не было никогда. - Да тут такое ощущение, что ничего никогда не было. Ты, что, отошёл от дел? - Ну да... - он резко опрокинул жидкость себе в рот, поморщился. - Всё, что нажил вложил в акции ТНК-шек. Они приносят мне неплохой доход. Я вот уже который месяц бухаю, как не в себя, а они, сука, не кончаются. Нихера не делаю, смотрю сраный телевизор и сплю. Я сплю днём, ночью. Вставать даже не хочу, прирос к этому ссаному дивану. Вообще ничего не хочу, кроме пойла. У меня вот за месяц несколько ящиков уходит. Курьерам вон плачу, чтоб бухло мне приносили. - Звучит, как депрессия. - Ник откинулся в кресле и потянулся. - Знаешь... Да, - повисла пауза. - Да что мы всё обо мне да обо мне. Ты то как? - Работаю, снимаю дом. Вот думаю, что делать с нашей кампанией. - А что такое? - Мне предъявляют банкротство, хотя я там уже лет десять не числюсь. - Так покажи им документы, Никки. - Откуда я их им высру? Офис же сгорел.        Фин встал и пошёл в свою спальню. Покопошился там пару минут и вернулся. - Вот. Всё до последней подписи... Вся твоя финансовая активность в фирме... Забирай. - Спасибо... - Ник был облегчён и благодарен. - Что я тебе говорил? Всегда... Всегда держи документы при себе, чтобы таких приколов не было.        Теперь, когда у одного из собеседников проблем стало меньше, тем для разговоров значительно поубавилось. Повисла пауза. - Знаешь, мне не много осталось... И я чувствую, что я теряю связь со зверьми. С тобой, например. Сколько лет мы не виделись после той херни с горлодёрами? С нами много работали много зверей, но все нас знали как Фин и Ник. А теперь? Я никому не нужен. Тебе, жене и так далее. Всё, что мог дать тебе я отдал... Помнишь поезд? - Он разный с разных сторон. Со стороны станции и изнутри. Конечно, я это помню. Пятнадцать лет прошло с того момента. - Вот это хорошо. Помни про поезд. И всё будет хорошо. Если выбрал самку, то уважай её... Там была твоя... Крольчиха или кто там... Если выбрал, то держись...        Его наставления наряду с передозировкой алкоголя потихонечку превращались в бубнёж. У Ника буквально разбивалось сердце от такого вида. Смотреть на то, как такой зверь как Фин, который десять лет назад был готов слону морду набить теперь выглядит перед ним как младенец. Нику было тошно смотреть на это. Было больно, он хотел вырваться отсюда. Из этого места и, возможно, из этого времени. Финник закрыл глаза, сползая в лежачее положение. Ник взял документы и ушел. Скорее всего, он никогда больше не вернётся сюда.        Уже ночь. По дороге домой, Ник зашёл в налоговую и послал там всех на четыре стороны. С пеной у пасти, шакалы приняли его документы и отстали от него. Сейчас он на кухне многоэтажки, смотрит на ночные вены города и огоньки где-то вдали. Он теперь не тот, что был раньше. Порванные матрасы сменила тёплая кровать в своей квартире. Самок "на ночь" сменила одна единственная и неповторимая, которую он согревает по ночам. Халтурки попахивающие криминалом сменила хорошая работа. Нравятся ли ему такие изменения? Сложно к ним приспособится, но, да, нравятся. - Так куда ты сегодня уходил? - спросила его крольчиха. - Да так. К корешу заглянул.