Всего лишь авантюра?

*** Олеся Не люблю метро. Особенно ночью. Особенно если это последний поезд и ты одна в вагоне. Напоминает какой-то дешевый ужастик. Кажется, сейчас в приоткрытое окно влезет какая-нибудь тварь и… Но нет, поезд тормозит и в открывшихся дверях я вижу нового пассажира. И, мать моя женщина, что это за пассажир! Высокий, стильный, с растрепанными каштановыми волосами и легкой усмешкой на губах. В руке полупустая бутылка вина, которую он время от времени подносит к идеально очерченным губам. Он садится напротив, скользит по мне скучающим взглядом и начинает пялиться в окно. С одной стороны, такое невнимание к собственной персоне задевает, с другой — теперь могу открыто его рассматривать. Скуластый, щеки впалые, немного бледный, но ему идет. Красивые брови вразлет и тонкий нос с небольшой горбинкой, которая придает ему особое очарование. Пальцы, сжимающие бутылку, длинные, с ярко выделяющимися костяшками. Такие, как мне нравятся. Такими руками только… Резкое торможение и противный голос машиниста прервали мои фантазии. — Уважаемые пассажиры, поезд остановлен по техническим причинам. Не впадайте в панику, неполадки скоро будут устранены, — раздался громкий треск, и связь с машинистом прервалась. Черт! Анька убьет меня за то, что я опоздаю на ее девичник. Ну и ладно, я все равно ничего не могу сделать. Взгляд снова устремился к прекрасному, то есть к моему товарищу по несчастью. И конечно, именно в этот момент он решил все же посмотреть на меня. Поймав мой взгляд, устремленный на его руку, он протянул ее вперед и, качнув бутылкой, негромко спросил: — Глотнешь? — голос у незнакомца оказался низким, с легкой хрипотцой. И до одури сексуальным. — М-м-м…давай, — согласилась я, прежде чем до меня дошел смысл его слов. Он широко усмехнулся и пересел ко мне. Бутылка тут же перекочевала ко мне в руки. Сделав глоток, я вернула ее парню. — Спасибо. — Не за что. Мы все равно заперты тут, вдвоем, — последние слова он практически выдохнул мне в лицо. Я не пропустила момент, когда он подсел так близко ко мне — наши бедра и плечи соприкасались. Это будоражило. А еще у него был совершенно потрясающий запах, который кружил голову покруче вина. — Хочешь? Не парься, никто не узнает, — парень протянул мне сигарету. Я помотала головой, чувствуя, как краснеют щеки. То ли от вина, то ли от того, как двусмысленно прозвучало его предложение. — Меня, кстати, Олеся зовут, — выпалила я, не зная, что еще сказать. — Олеся… Мне нравится, — усмехнулся он, отпивая вино. Нравится что? Имя? Я? Ситуация? И почему, черт тебя дери, ты не назвал своего имени?!

*** Кирилл В природе самцы определяют за считанные секунды, хотят они трахнуть самку или нет. Мне понадобилось и того меньше, чтобы понять. Я хочу ее. Прямо сейчас. Прямо здесь. Завалить на жесткую лавочку вагона и трахать. Фортуна на моей стороне: Госпожа удача тормозит поезд, а значит, ночь будет горячей, а значит, она не уйдет. Она пьет мое вино, смотря в сторону, не знает, что сказать и как себя вести. А я нервно закуриваю, уже представляя, как она стонет подо мной, как просит большего, как извивается змеей. Тягучая нуга зверского желания медленно заполняет все тело. Я пожираю ее взглядом, наблюдая, как пухлые губы становятся мокрыми от вина. В штанах становится тесно. Я пальцами отбиваю ритм по колену. Хочу ее съесть. Хочу вставить ей до основания. Хочу прямо сейчас. Капля вина медленно стекает по ее губе к подбородку. Розовый язычок скользит по губам, слизывая ее. Меня пронзает током, в паху уже жарко, уже невыносимо, уже почти больно. Уже почти нет сил сдерживаться. — Как тебя зовут? — Кирилл, — почему бы и нет? Почему бы не представиться? Фантазия тут же рисует живописные картины нашего секса, где она будет кричать мое имя. Кричать от наслаждения. Стонать и умолять не останавливаться. — Вкусное вино, — заполняет паузу она. Вино… Нет, сейчас будет вкуснее, слаще. Я медленно ставлю бутылку на пол и кидаю бычок. Она смотрит не понимающе и настороженно. Еще бы. Взглядом я ее уже раздел. Сокращаю расстояние меж наших лиц до пары сантиметров. Олеся удивленно приподнимает брови. — Какая странная ситуация, — игриво шепчет она, чуть отодвигаясь и поворачиваясь полу боком так, что ее блядская юбка, аля японская школьница, приподнимается выше. Девчонка чуть расставляет ноги в стороны. — Пустой вагон, застрявший посреди тоннеля… Какая авантюра. Хочет поиграть? У меня мутнеет в глазах при одном взгляде на нее, и я снова придвигаюсь ближе с блуждающей улыбкой на губах. Так давай сыграем в эту игру. Мои пальцы неожиданно опускаются ей на бедро и медленно скользят под юбку. — Как насчет такой авантюры? Девчонка закусывает губу, инстинктивно раздвигая ноги шире. Мои пальцы слегка нажимают на черное кружево трусиков. — М-м… Чуть отодвигаю ткань и проникаю двумя пальцами глубже. Тесно, горячо и уже так влажно. Еле сдерживаюсь, чтобы самому не застонать. Уже не просто больно, уже невыносимо, уже срывает крышу. А она уже тихо поскуливает, прося больше, прося сильнее. Ее собственная рука ложится на мой пах, где и так все напряжено. Сильные, возбуждающие до одурения движения. Она расстегивает мою ширинку и гладит член сквозь ткань боксеров. Я нажимаю пальцами на клитор, вызывая стоны. — М-м…еще…м-м… Нажимаю сильнее, проникаю глубже, пальцы уже мокрые от ее смазки. А в соседнем вагоне сидят люди прямо рядом со стеклом. И это возбуждает сильнее. Они могут видеть через стекло нас лишь по торс. Они не видят, чем мы занимаемся, не видят, как эта развратница скользит рукой от головки до основания, как я тру пальцами ее между ног, мечтая уже сорвать эту чертову юбку и вставить ей. Девчонка издает полугортанные, полускулящие звуки. Не в силах больше сдерживаться, быстро надеваю резинку, притягиваю ее к себе, и она только успевает даже не снять, просто отодвинуть край трусов, как сажаю ее сверху. Заполняю ее полностью. Она тут же начинает тереться об мой член, сжимая его мышцами. Несколько секунд я позволяю ей делать эти странные, но приятные до одурения движения. Юбка красиво укрывает наше блядство, и даже если кто-то из соседнего вагона прижмется к стеклу и заглянет сюда, то подумает, что девчонка просто сидит у меня на коленях. Ее маленькая шальная инициатива мне надоела, и, сжав руками ее талию, я приподнимаю ее и опускаю на себя. Медленно, затем быстрее, еще быстрее. Жестко, но так классно, а ее стоны — рапсодия для моих ушей. Эта маленькая игра забавляет нас обоих. Я не ошибся. Она восхитительна, она развратна, она согласна на все. — М-м….только не останавливайся. Остановиться? Мы только начали, дорогая. К черту тех, кто рядом. В соседнем вагоне полтора бомжа, и те спят. Я приподнимаю ее с себя и ставлю раком, так что она опирается руками о края лавки, так, что ее юбка приподнимается, и я вижу ее упругий зад, от вида которого хочется кончить прямо сейчас. Сдерживаюсь и продолжаю. Рано. Она слишком восхитительна. Этот животный секс восхитителен. Все сильнее, все жестче, она такая узкая и такая горячая. Как вулкан взрывная. — М-м-м…ты животное… — хрипло, еле слышно шепчет она. — Под стать тебе, — выдыхаю в самое ухо. Дыхание сбивается, вставляю до основания, еще сильнее, она кричит от наслаждения. Ее длинные волосы растрепались. Отстраняюсь, поворачиваю ее к себе лицом и осторожно, но нетерпеливо опускаю на лавочку. — Ты же не думаешь, что это все? Ее лицо раскраснелось, опускаюсь сверху и снова вхожу. Попутно задираю майку с лифчиком и жадно впиваюсь губами в сосок. Новая волна стонов. Вжимаю ее в лавочку, еще сильнее на миг выхожу и провожу головкой по клитору, она извивается, тянется ко мне, чтобы снова вошел и продолжил. Мы снова трахаемся. Дико, как животные. Одни в вагоне, одни этой ночью. И только инстинкты движут нами. Мы кончаем одновременно в тот момент, когда поезд медленно качнулся вперед и начал медленно ехать к следующей станции. Машинист сказал что-то не членораздельное. Плевать на него. Быстро приводим себя в человеческий вид. — М-м, знаешь, — Олеся говорит медленно и прерывисто. — Я тут живу не далеко, и у меня вино в пакете… Не хочешь выпить? — глаза лихорадочно блестят в предвкушении. — Новая авантюра, — не спрашиваю, подтверждаю. — Не отказался бы от ‘вина’.