Мальчик из снов

-ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ? , -начинает орать на Чонгука Чимин, ещё не понимая кто кинул бутылку в его любимую. Чонгук совсем не хотел причинить кому-либо из них боль, он просто не справился со своими эмоциями. Знаете, было такое чувство что глаза сейчас вылетят из орбит, а давление повышалось и ты просто не контролировал свое тело. После этих слов, Чонгук убежал на кухню, чтобы старший не увидел что это был именно он. -Ты не ушиблась? , -заботливо спросил Пак, взяв Соен за руку. -Нет… Я…Пойду пожалуй в ванную схожу, -отряхнувшись сказала Со, отдалившись от своего друга. Чимин посмотрел на себя и понял что не только Соен была облита этой вонючей жидкостью, но и он сам. В тот момент ему было интересно кто же это сделал, а ещё интереснее было набить этому человеку морду. Посмотрев на свою майку он понял что неплохо было бы ее поменять, но зачем так заморачиваться, он же не девчонка. Все это время как он зашёл в квартиру, на Чимине была куртка, и конечно, само собой, ему стало невыносимо жарко. Конечно это был один из поводов чтобы ее снять, но оголять свежие шрамы совершенно не хотелось, знаете ли. Соен в ванной, Чимин до сих пор на месте. Чонгуку надо было куда-то спрятаться. Идти на кухню было плохим вариантом, он не хотел видеть своих друзей, но в тот же момент уйти в другую комнату где тоже танцевали и разговаривали незнакомые ему люди было бы странно. Ничего не оставалось как пойти и спрятаться в туалет. Чонгук поблагодарил жизнь за то, что душевая кабина и туалет у них разделены, это был хотя бы какой-то плюс за этот совершенно беспорядочный день. Зайдя и заперевшись там, он присел на корточки прислонившись к двери. Кажется, он забаррикадирован. Ну все, теперь Чимин возненавидит его за то, что он сотворил. -Блять… -говорит Чонгук и тихо закрывает свое лицо ладонями. «А знаешь, похуй"-то, о чем думает темноволосый и с этими словами и абсолютно похуистичным и равнодушным лицом идёт на кухню, чтобы взять новую бутылку. Прямо сейчас он готов просто подойти к Чимину и сказать: -Да, ты мне нравишься, охуеть не правда ли? , -но пока что он не настолько безбашенный. Шкаф что стоял в коридоре в тот момент казался очень громоздким, и Чонгук немного не вошёл в поворот. Эта черта была у него с детства, а именно врезаться в мебель. С немного болящим большим пальчиком на ноге он уже был около своей цели, возле бутылки пива. Чонгук облегчённо выдохнул оттого что рядом не было его друзей и на кухне он был один. С приятным звуком он открыл банку и выпил содержимое, облизывая свои губы. Корчась уже не от боли, а от вкуса он понимает что пить это больше не может. Да, ему совершенно не нравится вкус пива, а пьет он его потому что так делают другие и получают от этого удовольствие. «Главное не процесс-главное результат», -довольствуясь этим правилом он так и делает. В тот момент ему было абсолютно плевать на то что происходит, и сидя на кухонном шкафу Чонгук откинул голову назад и упёрся о верхний шкафчик. Он конечно мог бы побояться что старшие его поругают и скажут что это плохие манеры, но что они ему сделают, они в другой комнате. Темноволосый обглядывает баночку и читает состав от скуки. Маленькие буковки сменяются другими, такими же точно маленькими буковками, а посередине чересчур протянутыми буквами написано «ЧРЕЗМЕРНОЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ ВРЕДИТ ВАШЕМУ ЗДОРОВЬЮ», от чего Гуку стало смешно, будто кто-то правда следует этим строкам особенно в его возрасте. Переводя взгляд с пива на всю кухню, он начинает прокручивать все моменты связанные с этим местом. Начиная с переезда в эту съёмную квартиру она полюбилась всем троим друзьям. Все они, и даже гости, часто собирались и тусили маленьким узким кругом где все друг друга знают и все друг друга помнят. Громкий смех затапливал всю комнату своей мощной волной, а вокруг царила атмосфера комфорта и веселья. Голова идёт кругом. Внутренний шторм бушующий внутри Чонгука пожирал его изнутри, унося за собой всю уверенность. Страх снова приближался все ближе, положив свою холодную руку на оголённое плечо, которое пробило до дрожи. Его успокаивало лишь то, что пока все идёт не так уж и плохо и он не видит предмета своего обожания. Да, он уже окончательно принял тот факт что старший ему нравится. Гук не думает что их ждёт счастливое будущее и что-то в этом роде, он просто хочет запрыгнуть в дряхлую лодку и поплыть по течению. Как будет, так и будет, Чон не станет вмешиваться в это все. Если что-то пойдёт не так, он примет это. От осознания провала на голову сваливается груда камней, а у младшего уже сотрясение от всех этих валунов, что давят своим весом, что давят своей остротой. Внезапно, оставив Гука в своих размышлениях, на кухню заходит он и темноволосый старается сдержать панику, но у него не получается, на его лице это итак написано, а он все пытается показать спокойствие и равнодушность, не понимая что Чимин все чувствует. -Чонгуки, -проговаривает Чимин, у которого явно испортилось настроение после произошедшего. Снова облом. Снова ничего не вышло. А у Чонгука краснеют щеки, выдавая его с потрохами. Он слишком взволнован чтобы разговаривать с НИМ. Хочется потеряться вмиг, он согласен даже на то чтобы продать душу дьяволу, но Чонгук знает что такого не бывает, а жаль. -Почему ты заляпан…пивом? , -незасмысленно спросил Чонгук, снова морщась и попивая алкоголь. Чимин выглядел так мило, его поникшая еле видимая улыбка ощущалась так легко, а друга хотелось поддержать, сказать что все хорошо и чмокнуть в лобик, но только это будет странно, ведь лучшие друзья так не делают. -Какой-то ублюдок кинул бутылку и это все разлилось на меня с Соен, айщ. -Ооу....., -промолчал Чон, оставив в воздухе неловкую паузу что и не собиралась рассеиваться, а лишь резала тонкой нитью по нежной коже младшего, что так и подталкивала его на разговор. -Так и будешь в куртке, или как? Может снимешь? Теперь паника была не у Чонгука, а у Пака. Ещё никогда он не оказывался в такой неудобной ситуации, ведь это могло повести за собой ужасные последствия. А что если Гук подумает, что он псих? «Так, Пак-паника, соберись», -говорит он себе невольно проглатывая слюну, такую вязкую и густую, от чего в горле было ощущение забившегося кома. -Это мой стиль, детка, -повернувшись лицом к Чону проговорил Пак, поправив свои волосы, что лежали одновременно небрежно и идеально. В этот момент все смешалось в кучу и они не могли принять это. Все антонимы стали синонимами, все было видно за затуманенной от дыма сигарет пеленой окутывающей с ног до головы. Действия были не резкие, они были толчками. Связанные руки Чонгука сдавливали его движения, он хотел уже обнять Чимина, но не может, эти мысленные кандалы не отпускают, веревки сдавливают пережимая Гуку вены, а ему даже в кайф. Чимин отворачивает голову от Чонгука, включает воду и моет свои руки, стараясь ещё больше не забрызгать рукав, но у него не получается. Отходит назад, пытается обтереть еле влажные ладошки о свои штаны, но быстро одумывается и просит у Чонгука полотенце. Младшему это даже в выигрыш, несколько секунд которые он проведет не наедине с ним это уже подарок судьбы. Он быстро находит полотенце, а тот вытирает свои руки и тот заляпанный участок, что весь пропитался вонючим запахом пива. Чонгук смотрит на все эти действия издалека, внимательно наблюдая за Паком, что нервничает настолько сильно, что вот-вот заплачет. Чимин поднял руки вверх, дав телу растянуться, но он забыл про одно. У этой куртки очень короткие рукава. Быстро опомнившись он быстро опустил их, и, с видом что Гук ничего не должен был заметить, сказал фразу от которой у младшего начался ступор и он не знал что делать. -Хм, ну… Я пошел к Соен, если что подключайся к нам, -отдалясь от Чона сказал Пак, ускоряя шаг, чуть ли не бежа. Злость на себя переполняет чашу, будто сейчас польются излишки. Чонгук быстро хватает старшего за руку, от чего рыжеволосый морщится, немного прикусывая губу, а младший смотрит на его лицо, эмоции, что палят его и сдают лучшему другу. Темноволосый смотрит тому в глаза, стараясь хоть что-нибудь понять, но в этих бездонных камешках он видит лишь… ничего? Ему страшно от этого. Где тот блеск, который был раньше? Чимин так испортился за это время. В нем бушует страх, боль и разочарование в людях. От рыжика веет унынием, что сбивает Чонгука с толку. Пак уводит свой взгляд, а Чон сжимает руку все сильнее, он сжимает ту руку, которую каждый вечер режет Пак, надеясь на лучший исход. Музыка вокруг начинает играть все громче, видимо кто-то пьяный начинает набалтывать по максимуму, подпевая любимой песне. Это все напоминало безумие, Чонгуку нужно было найти нужные фразы, чтобы это не выглядело нелепо, а в голове полный бардак который ещё и разбавлен музыкой и орущими студентами. Младший отодвигает рукав Пака, закатывая его вверх, а Чимин со всхлипом стоит и чуть ли не дрожит, потому что боится. Боится того себя, боится что покажет себя слабым, хотя как таковым он и является. Чон ошарашенно смотрит на его руку, дотрагиваясь кончиками пальцев по свежим порезам, думая о своем. В его голове было невыносимое количество вопросов, на которые, он надеялся, получит ответы. Чимин морщится, уводит взгляд, с ненавистью смотря на свои руки которые изрезаны в мясо. Он никогда не смотрел на них, не задумывался о последствиях, он просто делал что хотел. Думал, что так будет лучше. Думал, что от этого все проблемы исчезнут, но на деле… -Пак Чимин… -закусывая губу, Чон смотрит на рыжеволосого, касаясь его подбородка и поднимая его чуть вверх, чтобы Чим не мог увести взгляд в другую сторону. Старшему страшно, страшно до дрожи в коленях, каждое касание пробивало током, пульс учащался, а дыхание сбивалось и было отрывным. Вдох без выдоха, выдох без вдоха. Чонгуку самому до безумия больно смотреть на перепуганное лицо Чимина, что изредка всхлипывает и ждёт от младшего слов, которые будут лишь ранить и резать ножом. Сердце темноволосого обливается кровью, ему так сложно принять то, что он видит прямо сейчас. Он начинает задумываться о том, что и правда хранит в себе человек. У каждого есть скелеты в шкафу, Чимин не исключение. Слова путаются, как и все в голове Чона. Шерстяной ниточкой все фразы сматываются в один беспорядочный клубок, который будет трудно распутать. Чонгук старается дышать глубоко и размеренно, только не выходит. -Хочешь поговорить со мной об этом? , -спрашивает Гук, а Пак все положительно машет головой, намекая на долгий и длительный разговор, а самому так неловко что об этом кто-то узнал, да не просто кто-то, а лучший друг. -Извини… -протягивает Пак, а на его щеках появляются тонкие струйки слез, которые обжигают Чона изнутри. Суставы сводит, Чонгуку сложно стоять смотря на то, как его малыш плачет. Лучше бы сейчас плакал он. Младший прижал рыжеволосого к себе, поглаживая его по спине и зарываясь пальцами в волосы. Те волосы, которые пахнут сигаретами. А Пак вцепился, не хочет отпускать своего друга. Словно когтями он впился в Чона, словно прирос к нему как нарост. И плачет. Плачет до сих пор. Гук чувствует тепло отходящее от Чимина, гладит его по голове, успокаивает и говорит что все хорошо, что они справятся, а тот лишь еле-еле помахивает головой, потому что верит что так и будет. -Никогда так больше не делай, -отдалившись от Пака проговаривает Чон, а тот хочет большего, хочет больше ощущать младшего рядом, но это невозможно, это не зависит от старшего. Чимин смотрит Гуку в глаза, но потом рассматривает пол, будто хочет что-то сказать, но мнется как скомканный лист бумаги с написанной историей, которую уже придумали за него. Он берет ладошку Чона и прислоняет к ней свою, переплетая пальцы. Чонгук удивлённо смотрит, а самого бьёт током, как на смертной казни. Чимин чувствует тоже самое, ведь уже понимает что между ними связь. Они оба нервно сглатывают, а перед глазами проносятся все сны, все то что они видели оба. Все то, о чем они знали, но боялись принять. Пак прижимается лбом к носу Чона, чтобы тот не видел по лицу что творится с ним внутри. Чонгук все понимает, убирает руку и вытирает слезы Чимина, что скатываются по щекам. Им ещё столько всего нужно сказать друг другу, но именно сегодня они уже поняли. Поняли одно, поняли самое важное что есть в их жизни. Но будут молчать об этом, затыкая в себя слова, придушивая себя же своим бездействием. Наклоняясь к Паку, сокращая их расстояние до минимума и деля один и тот же воздух, Чонгук облизывает губы, пытаясь прикоснуться к сладким, желанным губам рыжика, но боится уколоться. Уколоться об иголки, что он сам себе выдумал. Он понимает то что в каждой мягкой игрушке могут храниться иголки, ты возьмёшь ее к себе, будешь играть, пока не напорешься на нее и твой палец не будет истекать кровью. Но Гук видит, что Пак сам тянется к нему, медленно, небрежно, но тянется. Видно, что это взаимно и ледяной айсберг тает на глазах, в Чонгуке преобладает уверенность и он окончательно решается докоснуться до губ своими. И правда, они такие мягкие, что хочется чувствовать их нежно. Это был обычный чмок, они просто соприкоснулись, но уже почувствовали что-то большее. Пак отстранился и сказал то, чего Чонгук боялся больше всего. Это была ошибка.