Ничего личного

Бар «Перекрестье нор» открыт в любое время. За его окнами всегда сырой и темный вечер, по земле под окнами клубится туман. Внутри же неизменно тепло, весело и шумно, девушки и парни-официанты в крахмальных передниках и кроличьих ушках снуют по большому залу, принимая и разнося заказы. Действо на сцене меняется: иногда это зажигательные танцы, иногда - живая музыка. Сегодня выступает какая-то девушка с глубоким чувственным голосом и репертуаром из проникновенных баллад. Это значит, что у хозяина романтично-философское настроение. Сам он, светловолосый юноша в белой рубашке с галстуком, сидит за стойкой, подперев рукой щеку, и слушает певицу словно заворожённый, играя пальцами с зажимом для галстука в виде серебряной кроличьей лапки. Дверь открывается, впуская очередного гостя и клочья тумана, вьющиеся у его ног. На этот раз это довольно молодой на вид мужчина в чёрных штанах и куртке с капюшоном. Он высокий, с приятными чертами лица и темными волосами, и его можно назвать привлекательным, если бы не его глаза - бледно-серые, практически прозрачные, хищно прищуренные. Тем не менее, сейчас он выглядит усталым. Хозяин выходит из своей задумчивости, завидев его, и приветственно машет рукой: - Привет, командир! - голос юноши звонкий и радостный. - Привет, братец, - хрипло произносит посетитель, присаживаясь к стойке. - Тебе как всегда? - хозяин достаёт стакан, протирая его тряпкой для пущей чистоты. - Давай покрепче, друг. Тот кивает понимающе, и наливает в стакан янтарную жидкость, пахнущую остро. Мужчина выпивает полстакана залпом, морщится, но после лицо его словно становится мягче. - Как день прошёл? Слышал, вы новобранца взяли, - хозяин бара говорит эмоционально и слегка торопливо. Его гость перекатывает напиток, любуясь на игру света за тонким стеклом. Тихо отвечает: - Взяли, да. Мальчишка, юнец, даром что силён. После первого же рейда сквасился, всем отрядом в чувства приводили. - Так не повезло? - сочувствует юноша. - С доком столкнулся. - Слушай, она, конечно, дама такая... ну, своеобразная, но особой жестокости за ней не водилось никогда, хитрая она, изворотливая, чувство юмора оригинальное, но не такая уж и страшная. Ты порой и пострашнее бываешь, на нижних-то уровнях. Посетитель фыркает и одним махом осушает стакан. - Пострашнее, наверное. Но мальчишка-то не в курсе, зелёный совсем, а гонору на десятерых таких. Он на неё в открытую попер, придурок. Грубой силой хотел добычу забрать, решил видать - что ему, молодцу такому, тощая девица сделает, а мы его за шкирку прихватить не успели, рванул. Хозяин бара ехидно усмехнулся. - И что она в итоге сделала? - Да она поначалу пыталась просто защищаться и прикрывать добычу, благо, совсем маленький мальчик был, она щит свой обычный слепила, и под ним отступали. А наш удалец подлетел и давай пытаться щупальцами своими их достать... ну мы тихонько стали обступать, уже для порядка больше. И тут этот придурок ребёнка-то уцепил. Ну, док матюгнулась, краем щита новобранцу по глазам от души вдарила, и портал на нижние уровни открыла, просто разорвав браслет. Юноша охает, и в глазах появляется смесь сочувствия к рассказчику и любопытства. - А дальше что? Мужчина толкает стакан через стойку, ждёт, пока там вновь заплещется янтарная жидкость, на этот раз снова отпивает лишь половину: - А что дальше... дело известное: доктор щит отбросила, малыша к себе прижала и сиганула в этот разлом, я попытался за ней было, но не успел, это ж не обычный аккуратный переход, а воронка. Ну вот нас всех и затянуло, потрепало и растащило. Собирались потом, как стая собак побитых. Новобранец наш воет, что лучше к тебе официантом пойдет, чем ещё раз с нами в рейд. - Без глаз? - Да почему без глаз, док тоже ведь не изверг, сам сказал. Рожа у него заплыла, да и только. Оклемается, умнее авось будет. - Ну-ну... - недоверчиво тянет парень, поглядывая, как работает его вышколенный персонал. - Здесь, знаешь ли, тоже клиенты разные бывают... с разными, скажем, интересами. Гость допивает содержимое бокала, провожает взглядом миловидную официантку, но в его глазах мало что можно заметить за пеленой усталости. Ему кажется, что вся его долгая и далеко не простая жизнь лежит сейчас на плечах огромным мешком с камнями и песком. Девушка на сцене поёт, подпуская соблазнительной хрипотцы в голос: - Там, на пороге августа мы встретимся вновь, Все в то же время, на том же месте, Я вскину руку в нелепом жесте, встречая, Ты выгнешь привычно-насмешливо бровь... Встретимся, да, думает гончий пёс, поглаживая пальцем в кармане тонкую металлическую цепочку порванного браслета.

***

На кухне тепло и хорошо, пахнет куриным супом и чаем с травами. Люстра в рыжем абажуре разливает вокруг себя неяркий уютный свет, из окна тянет прохладой ночного парка. Хозяйка квартиры сидит на диванчике у стола, подобрав под себя босые ноги, и читает что-то с планшета, на стене мерно тикают часы. В кружке на столе стынет чай. Девушка безмятежно улыбается чему-то на экране, заправляя за ухо светлую прядь волос, и не видит, как темнота в одном из углов неосвещенной спальни за стенкой начинает сгущаться, обретая черты и плотность. Она не видит, но чувствует холодный ветерок, пробежавшийся по позвонкам между лопаток, хмурится неверяще и встаёт. Медленным шагом, настороженно и плавно скользит к двери в темную комнату, и резко открывает ее. У изголовья кровати стоит чёрная фигура. Девушка сдавленно выдыхает. Существо оборачивается, являя ей мертвенно бледное лицо с гротескным оскалом и светлыми глазами. Голос его свистящий и надтреснутый: - Здравствуй, Мария. Она ощутимо вздрагивает от имени, так и не сросшегося толком с ее сутью, улыбается и привычным, хоть и немного суетливым жестом отстегивает с руки тонкую витую цепочку - железный браслет. Протягивает гостю. Тот языком густой тьмы слизывает украшение и начинает меняться. Меньше чем через минуту перед девушкой стоит никто иной, как командир гончих псов, скидывая с головы чёрный капюшон и слегка улыбаясь. Он уже ровнее, хоть и хрипловато произносит: - Я скучал. Хозяйка квартиры обнимает его и куда-то в подмышку тихо произносит: - Я тоже, - потом, слегка отстранившись и поймав взгляд выцветших глаз: - Я не надеялась, что ты придёшь. - Ну, я же должен извиниться за своего недоумка-новобранца. Да и браслет разве не приглашение? Она тихо смеётся. Браслет не приглашение, но по нему можно выследить, найти ее пристанище во внешнем мире, именно поэтому порвать и бросить его, разрывая так и ткань пространства - средство на крайний случай, как катапульта для пилота, терпящего крушение. Хорошо или плохо, но обрывок подобрал командир. - Не извиняйся, милый, ты же знаешь, ничего личного. У вас своя работа, у меня - своя. Он будто и не слышит: - Так давно тебя не видел без шляпы. Они оба замолкают, просто стоя посреди тёмной комнаты. Очередная попытка прекратить эти странные отношения с треском провалилась, сколько их было - никто не помнит. Доктор и командир гончих псов не могут иметь личные отношения, это неправильно, это все осложняет. «Ничего личного» - залог спокойствия и продуктивной работы обоих. - Суп будешь? - вздыхает Мария. - Куриный, с лапшой. - Буду, - кивает гость. Девушка выскальзывает из объятий и уходит на кухню, крикнув из коридора: - Я там ужастик скачала, от дель Торо, на рабочем столе валяется, поколдуй с плазмой, посмотрим под чаек. Мужчина расслабленно улыбается, двигая компьютерной мышью по столу. Все личное останется в верхнем мире. Сложно, но разве их пути в принципе можно назвать легкими? Мешок с камнями на плечах становится немного легче.