Союз со стаей Хуареса.

Так-так-так, это было тяжело, но спустя неделю у них был официальный союз со стаей Хуареса. — Поздравляю, Альфа. Ты говорил как настоящий взрослый и держал все под контролем, — Стайлз поднимает свою бутылку пива, произнося тост и оглядывая всех, кто отдыхает в гостиной дома стаи. — Мы все гордимся тобой. Улыбка Дерека застенчивая, но довольная, и он говорит: — Спасибо, Стайлз. И спасибо за то, что не сделал ничего слишком глупого, чтобы все испортить. — Хэй, грубиян! Я хорошо поработал, так что эти поздравления и для эмиссара тоже! — отвечает он, снова поднимая свою бутылку. Эрика притягивает к себе стакан, наклоняясь вперед, хватая кусочек пиццы. — Да, ты хорошо справился, малыш. Я думаю, что мы все сделали всё, чтобы заключить договор. — Не просто договор, а настоящий союз. Это намного лучше, это означает, что нападение на нас будет считаться нападением на них, — объясняет Питер. Он сидит в кресле, которое забил за собой, хорошее место, чтобы за всеми наблюдать и более комфортное, чем металлическая лестница. — И союзы, которые есть у Хуареса, также теперь связаны с нами. Нам все равно придется еще встретиться и обсудить формальности, но это почти гарантированные союзы. — А они все способны делать эту штуку с полным превращением в волка? — спрашивает Айзек, переводя взгляд с Питера на Дерека. — Это так круто, я бы хотел, чтобы мы так умели. — Насколько я знаю, это может только прирожденный волк. Я никогда не слышал, чтобы укушенный волк тоже мог сделать это, но всё может быть. И да, — продолжает Питер, — мы обязательно встретимся с другими прирожденными волками, которые могут превращаться. Стайлз прикрыл свою усмешку рукой: — Чувак, не могу поверить, что ты просто сунул свой нос в задницу другого волка. Без каких-либо угрызений совести. Типа, «Эй, как дела, как поживает твоя задница?» Питер поднимает бровь, разочарованно вздыхая: — В противном случае, это выглядело бы как нападение, вы должны это знать, Эмиссар Стилински. — Да, конечно, но это просто… Наверное, я просто думаю сейчас о тебе, как о человеке и это никак не укладывается в голове. — Ну, я обычно не здороваюсь, засовывая лицо в чью-то задницу, но, как ты уже сказал, я не испытываю никаких угрызений совести, если мое лицо попадет в чью-то задницу, если этот кто-то меня заинтересует. Питер вытаскивает кусок пепперони из кусочка пиццы и прикрывает свою улыбку, суя его в рот, а после облизывая пальцы. Челюсть Стайлза падает, и его глаза широко раскрываются, когда он ёрзает на своём месте. — Боже мой, Стайлз! — Лиам зажимает нос, хватая Айзека за руку, и направляется к двери. — Мои глаза горят! Айзек кивает, жестами прося Скотта последовать за ними: — В самом деле, Стайлз, ты просто отвратителен. — Чувак, — говорит он, качая головой, следуя за стаей, покидающей лофт. — Чувак. Дерек открывает окна перед тем, как выйти через парадную дверь, подгоняя остальную часть стаи перед собой: — Не здесь, пожалуйста; у тебя есть комната, Питер, используйте ее. Волк откидывается назад, закрывая глаза и вдыхая воздух: — Значит, Стайлз…я должен быть заинтересован? Стайлз с минуту пялится на него, затем вскакивает и хватает Питера за руку, потянув его к лестнице: — Черт возьми, да, я очень заинтересован в союзе!