Мышонок

Пальцы послушно вплетают пуговицы в край клетчатой рубашки. Расческа разрезает челку на ровные ряды, аккуратно вырисовывая волну. Мелкие капельки духов оседают на коже, впитываются в поры, щеголяя букетом запахов. Глаза в обрамлении красных век и взлетающих ресниц беспорядочно бегают по своему отражению, ища недостатки. Все идеально, не считая тени, надолго залегшей под глазами, до смерти бледной кожи и потухших искр в глазах. Но это ничего страшного. Пара шотов водки, и сразу румянец вперемешку с распиздяйством в глазах. Критичный взгляд на кроссовки, заботливый взмах, чтобы убрать невидимую пыль. Теперь точно идеально. — Смол, ты готов? Антон раздраженно крутит в руках телефон, ковыряя ногтем царапину на силиконовом чехле. — Антон, погоди пять сек. Ты презервативы взял? Федя все еще пялится на себя в ванной, решая, как лучше зачесать волосы. Антон слегка смущается. — Ну…эм…да? Мужчина выглядывает из-за прикрытой двери и качает головой, хмуря брови. — Бля, Миранчук, не приведи господь подцепишь себе хуйню какую-нибудь, замучаешься же лечиться. Антон закатывает глаза, раздраженно откидываясь на кровать, потягивается, выгибаясь. — Может быть я сам заразный и хочу, чтобы все такими стали. Федя ухмыляется, возвращаясь в ванную, произносит игриво, не осознавая: — У Игоря все строго, ты бы ни… Мужчина обрывает себя на полуслове, закусывает губу и замирает. Нет реакции, тишина. Неприятно. Расслабленное лицо Антона сразу напрягается, на чехле остаются следы от впившихся ногтей. Медленно выдыхает. Собрать вещи перед отъездом — сделано. Наебать Лешу, чтобы пойти без него — сделано. Уговорить Смолова на спонтанную поездку в клуб — сделано. Привести себя в порядок — сделано. Настроить себя на отдых — сделано. Искусственно вывести желание найти на ночь девушку — сделано. Вытравить алкоголем заебавшего до слез Акинфеева — не сделано. Антон резко встает и раздраженно ворчит, расправляя на себе рубашку. — Ты издеваешься? Поехали! Федя виновато выходит из ванной, забирает свои вещи с тумбочки. — Антон, прости… — Плевать. Парень отмахивается, выходя из номера. Игорь раздраженно смахивает оповещение и кладет телефон рядом. Для него это все не в новинку: кто-то постоянно ему написывает, фанатки где-то умудряются доставать его номер. Иногда он читает это все, чтобы посмеяться, бывает даже отвечает, зная, что этим осчастливит какую-то девушку за сотни километров от него. Конечно, Катя ревнует, но пусть лучше к этому, чем к Артему. Мужчина зевает и лениво поднимает с пола одеяло. Дзюба посапывает рядом, сконцентрировав в себе все тепло. Игорь укрывается, прижимаясь к широкой спине Артема, инстинктивно утыкается в шею, вдыхает терпкий запах, закрывает глаза. Тишина. Треск. Внизу живота лопается капсула с тревогой. Она вытекает медленно, оплетает позвоночник, по сосудам внедряется в легкие, заставляя их сжаться, по позвонкам, словно по лесенкам, ползет в мозг, пронзая миллиардом игл, впрыскивающих внутрь пьянящую панику. Игорь широко раскрывает глаза и дергается. Почти никто не знает этот номер. А если что-то случилось? Нет, все ведь хорошо. Кто это пишет так поздно? И почему он не записал имя контакта? Забыл. Потому что это… Мужчина хватает телефон и быстро открывает сообщения. Тревога уже заразила кровь, его бросает в жар. Пальцы вязнут в воздухе, который тут можно собрать в большие комья и устроить ими бой. Прямо как снежки. Антон любит снежки, а еще любит насыпать Леше за шиворот искрящийся на солнце снег. Он всегда кричит и безумно пытается его вытряхнуть, одновременно с этим пиная брата. Антон закрывает лицо ладонями и вдыхает. Тут слишком душно, сейчас бы маленький сугроб за окном. Совсем маленький, ну пожалуйста. Оглядывается — Смолов уже как целую вечность пропадает где-то, оставив Миранчука одного за барной стойкой. Ну как одного, вокруг куча людей, но он одиноко жмется к своему сотому олд фэшн, гоняя по языку подтаявший кусочек льда. Парень ловит взгляд бармена и кивает, прося повторить. Тот отточенными до совершенства движениями наливает янтарный виски и протягивает уже запотевший от кубиков льда стакан. Антон опять кивает и выпивает все залпом, проглатывает кусочек льда, ежится. Опять оглядывается, люди вокруг давно стали нечеткими. Двигать рукой тяжело, а в голову залит свинец. Парень слабо улыбается и опять просит повторить. — Угостишь? Мягкая рука ложится на плечо, голос обволакивает, пробиваясь сквозь громкую музыку. Антон опять кивает бармену. Девушка опускается рядом, пытаясь заглянуть в лицо парня. — Меня Лика зовут, а тебя как? Антон разворачивается к ней, оценивающе оглядывая. Худая блондинка, грудь маленькая, а так ничего. Натянуто улыбается: — Леша. Лика игриво поднимает бровь, беря стакан в руки. Бровь. Игорь тоже всегда так делает, лицо строгое, а в глазах смех. Глаза…такие глубокие и… Антон больно кусает себя за щеку, чтобы не думать об этом. Он же приехал сюда напиться и переспать с кем-нибудь, а не думать об Игоре. «Игорь» — одними губами произносит парень, пробуя на вкус. Сердце щемит. «Тряпка». — Леш, ты говоришь что-то? — Вообще-то я Ант… — возмущенно, но потом одергивает себя, — не бери в голову. Антон нетвердо опирается на локоть и пытается сфокусировать взгляд на девушке. Он произносит невнятно, на выдохе: — Поцелуй меня. Лика улыбается и послушно наклоняется к нему, чтобы поцеловать. Парень замирает, позволяя ей пройтись языком по всем его зубам и приоткрыть рот, чтобы коснуться ребристого неба. Ему некомфортно, жарко. Так вот это как, когда тебя целуют со всей страстью и не останавливают, когда вздумается. Девушка отстраняется и берет Антона за руки. — Малыш, тебе совсем одиноко, да? Вообще-то Мышонок. Невинные глаза подкупают, и Антон наивно поддается, слегка морщась. Да, ему совсем одиноко. Да, его никто не понимает. Да, его брат-близнец слишком далек от него. Да, его сегодня морально сломали. Да, его дорогой и любимый человек сделал это. Да, ему пиздец как плохо. Да, он сейчас все отдаст, чтобы Игорь сидел напротив и держал его руки так же нежно. Да, это глупо. Да, да, да! Пальцы девушки касаются его волос, аккуратно гладят по голове. Антон прикрывает глаза. Она так приятно пропускает волосы через пальцы, прямо как Игорь… Антон стряхивает ее пальцы и хватает за запястье, притягивает его к носу и целует. Она смеется. — Лика, пойдем куда-нибудь? Я хочу тебя. Устало и пьяно, потому что обещал себе. — Милый, конечно, пойдем, тут недалеко. Она хватает его за руку, но он тормозит, бросая мятые купюры на стойку. Бармен вручает ему полную бутылку черного рома. Они идут по темным коридорам, где от музыки остается лишь вибрация, звенящая между стенами. По пути Антон выпивает почти половину бутылки, уже не морщится, потому что не чувствует вкуса. В голове улыбающийся Игорь, смотрящий внимательно и заботливо. Алкоголь не стирает изображение, он делает его четче и ярче. Боль опять пронизывает всю душу, Антон скучает. Ром только разжег все ненужные чувства, которые должен был затопить. Антон озирается, входя в маленькую, уютную комнатку. Широкая кровать с (о, боже, чудо!) бордовыми простынями и такими же обоями. — Лешенька, запишешь мой номер? Парень рассеянно кивает, вздрагивает и быстро вытаскивает телефон из кармана. У него есть номер! Номер Игоря! Он сейчас обязательно позвонит или напишет смс, он сейчас обязательно… А чем это поможет? Что, Игорь прочитает и приедет сюда? Он наверняка трахается с этим мерзким Дзюбой и даже не ответит. Антон злится. Нееет, он напишет, напомнит о себе, заденет. Парень облокачивается на стену и ищет в списке контактов Игоря. Лика внимательно наблюдает за ним: раскрасневшиеся щеки, блуждающий, пьяный взгляд и злая улыбка на лице. Антон глядит на девушку, на телефон, на девушку, потом снова на телефон. Хах, пусть поревнует. Пальцы цепляют совсем ненужные буквы, но парень не замечает этого, печатая смс: Кау вам спится? Улыбается шире и прикладывается к бутылке. Надеюсь что плохо. Лика подходит к нему ближе, медленно забирает из рук бутылку и тянется к телефону, чтобы забрать. Антон одергивает руку и качает головой, на секунду теряя равновесие. — Малыш, он нам будет мешать. — Не малыш, — парень кладет руку на женскую талию и сжимает, максимально четко выговаривая, — Мышонок. — Хорошо, Мышонок. Девушка хищно улыбается и прижимается, опять целуя. Антон подставляет под ее губы свою щеку и принимается писать. Я попрлсил ее называтб меня Мышонком Лика расстегивает рубашку, целует шею, прикусывая, Антон шумно вдыхает. Дань уважения ваи Наматывает на кулак свободной руки ее волосы, надушенные до тошноты. Тянет, заставляя ее выгнуть до предела шею. Целует тонкую кожу, забирается за ухо губами, горячо шепчет. — Сними платье. Просит, потому что сам не снимет, просто не в состоянии. На ногах его держит ненависть и желание отомстить. Чтобы Игорь читал это и злился, кусая локти. Это пусть он разлюбит. Антон смотрит, как девушка быстро сбрасывает с себя платье, оголяя острую грудь и розовые кружевные трусики. Парень закусывает губу, проводит пальцем от ямочки, мимо груди, нажимая на вывернутый пупок. Цепляет тонкие кружева, стягивает, оголяя аккуратную полосочку темных волос. Сразу отвлекается на телефон. Она тпкая мокрая Лика нетерпеливо вырывает гаджет и бросает на пол. Тянет Антона к кровати, он послушно идет за ней, стягивая измятую рубашку. Целует развязно, шаря руками по всему телу. Девушка бренчит его ремнем, стягивает джинсы, Антон слабо ей помогает, стараясь не рухнуть на нее. — Мышонок…погоди, у меня есть кое-что. Лика выскальзывает из-под парня и шарит в тумбочке, Антон снимает с себя джинсы, бросая их на кровать. Покачиваясь, встает, чтобы поднять телефон. А вдруг ответил? Нет, тишина. Парень плюхается на кровать, сжимая гаджет в руке. — Смотри, — на ладони у девушки две таблетки, на губах — игривая улыбка. — Будешь? Антон кивает и открывает рот, Лика кладет ему на язык белый кружок и протягивает бутылку рома. Парень проглатывает пилюлю, чуть морщась. Открывает диалог. У нне есть табдетки ни чудо лм? — Иди ко мне. Все равно нужен Глаза слипаются, он буквально ползет на голос. Натыкается на гладкие ноги, целует их, поднимаясь все выше. Кожа на внутренней стороне бедра пахнет пряно, на вкус — сладко. Проводит языком по влажным складочкам, сжимает губами, надавливая кончиком на возбужденный бугорок. Ее пальцы опять в его челке, которая закудрявилась и непослушно спуталась. Лика нетерпеливо стонет, оттягивая волосы на себя. Антон отстраняется, целует живот, выступающие ребра. Накрывает одну грудь ладонью, вторую ласкает языком, оттягивает сосок зубами. Девушка хватает его за голову и сжимает, задыхаясь. Лезет рукой в трусы, грубо трогая. — Я хочу тебя… в себе… Антон растерянно смотрит на нее. Она хочет, а он не может. Зачем весь этот цирк? Бред. Он просто ее не хочет. Не хочет эти манящие губы, не хочет упругую грудь, не хочет ноги и теплую пропасть между ними. Антон хочет Игоря. Внезапно мозг начинает раскалываться. Парня буквально припечатывает к Лике, которая недовольно вскрикивает, пытаясь его скинуть. Кончики пальцев покалывает, ноги становятся очень длинными и легкими. Антон с трудом встает с девушки и переворачивается на спину. В глазах бегут стройные ряды белого кафеля, а голова медленно раскручивается, как детская карусель, разгоняясь все быстрее. Ее раскручивает неведомая рука, та самая, которая перекрывает краник с кислородом в комнате. Антон задыхается, цепляясь за горло. Царапает, боль заставляет мозг начать работать. Парень сползает с кровати, непослушными руками натягивает джинсы, с рубашкой он возится целую вечность. Ему кажется, будто пару раз он отключается на полу, что свет меркнет, осыпаясь на него ледяными снежинками. Антон каким-то чудом встает, ноги готовы прямо здесь треснуть и разлететься в щепки от его веса, который стал раз в двадцать больше. Медленно, цепляясь за шершавые стены, он бредет к выходу, к воздуху. На половине пути его опять накрывает. Он садится, вытягивая ноги, сжимая ладонями голову. Сквозь пучину вибрирующей тишины Антон слышит собственный голос, надменный, издевательский: — Что, братик, устал? Его отражение садится напротив, широко улыбаясь. — Я ведь всегда знал, что ты из нас двоих самый никчемный. Антон слабо качает головой. Говорить он не может. — Да брось, Антош, не отрицай. Мама тебя не хотела… — близнец весело смеется, поправляя свои волосы, — хотели меня, а тут ты -глупый, невоспитанный, слабый. Антон знает, что этот чертов бэд трип закончится. Когда-нибудь, блять, закончится. Отражение обнимает свои колени и гладит горячей ладонью вспотевшего Антона. — Я всегда лучше тебя. Был, есть и буду. А знаешь, почему у тебя с Игорем все плохо? Потому что ты тряпка, а ему такие не нужны. Он сам мне это все сказал. Пока ты плакал в подушку, мы развлекались с ним и Дзюбой. — Антон напрягается всем телом, чтобы встать, но получается лишь поджать губы. — Теперь-то я понимаю, что такого, — парень расширяет глаза, — Игорь нашел в нем. Я сам ему сразу же отдался. Пока Игорь целовал меня, Дзюба так грубо имел меня… Антон мотает головой, близнец растворяется в воздухе. Парень дышит глубоко, расходуя последние запасы воздуха. Достает телефон. Плохо приезжп Чувствует слабый прилив сил, встает, поддерживаемый стеной. Плетется к выходу сквозь шумную музыку и толпу. На улице льется вода: прямо на голову, за шиворот, на голый торс, пропитывая расстегнутую рубашку. Сейчас бы сугроб. Антон забредает за первый угол и усаживается на сырой асфальт. Это снег или дождь с неба? Жадно хватает воздух ртом, чувствует, что промокает. Не сразу понимает, что телефон звонит. На экране пять букв — Миранчук задыхается. — Антон? Где ты?! Встревоженно, громко, парня оглушает. В ответ он что-то мычит, радость шкалит, внутри голос Игоря: — Тебе плохо?! Антон, не молчи! Мышонок, ответь мне, где ты? Антон! Парень начинает дрожать, воздуха слишком много. Из рук выскальзывает телефон. Антон отключается. Игорь пулей вылетает из ванны, куда ушел, чтобы позвонить. Рыщет в темноте в поисках одежды, спешно натягивает треники, толстовку. Набирает Смолова, матерится, когда тот не отвечает. Капитан звонит в такси, тревога мутирует в страх, который опухолью оседает на всех органах. Перед уходом Игорь останавливается и смотрит на спящего Артема, так смешно растянувшегося на кровати. Шепчет несколько раз «Прости», с горечью понимая, что каждый раз произносить это слово больнее. Он бросил Антона в душевой, но не бросит сейчас. Что с ним? Где он? С десятого раза он дозванивается до пьяного Феди, который невнятно диктует адрес и отключается. Всю дорогу Игорь пальцами нервно стучит по бардачку, постоянно поторапливая водителя. Антон больше не отвечает.