Ловец пауков

— Питер! Питер! Питер! Питеееер! ПИТЕР! Тот самый Питер что-то невнятно мычит. — Паркер! Паркер! Паркер! Паркееер! ПАРКЕР! Тот самый Паркер лишь сопит. — Питер Паркер! Питер Паркер! Питер Паркер! Питеееер Паркееееррр! ПИТЕР ПАРКЕР! Тот самый Питер Паркер недовольно и удрученно стонет. — Спайди! Спайди! Спайди! Спааайдии! СПАЙДИ! Тот самый Спайди продолжает пускать слюну и видеть десятый сон. — Черт… Да что это такое? Он всё еще спит! Я начинаю нервничать. Ну, то есть… Я и до этого нервничал, но по другой причине, но здесь уже новая причина. Вот поэтому я и нервничаю, да и… — Да-да. Мы тебя поняли. Заткнись. — А может неуместно называть его Спайди? Это добавляет еще одну причину для потери нервов… — Как говорится: нервные клетки не восстанавливаются. — А у нас они регенерируют? — Да хуй его знает… — А он все еще спит! — Может поцеловать его?.. — Дельный совет! Мне нравится — Мне тоже. — И мне. — Блять. Ты же его и придумал!  — Это нормально хвалить самого себя!  Согнувшийся Дэдпул, стоящий над Питером возле кровати, до этого кричавший ему на ухо, садится на край кровати, а затем целует его в щеку. — Не туда! Целует его в нос. — Мимо! Целует в лоб. — Холодно! Целует в мочку уха. Питер вздрагивает, выдыхает, но не просыпается. — Теплее. Дэдпул целует его в нос. — Ты тупой? — Нет, он еще и косой! — Ну пиздец, конечно. В губы надо! В губы! — Да еще и с языком до самых гланд! — А если ему их вырезали в детстве?! — То тогда ему нельзя было есть мороженое. Да и можем узнать о наличии и отсутствии гланд, если знатно засосем его. Дэдпул выпрямляется. Наемник сцепляет руки в замок, сдвигает колени вместе, трется ими друг о друга и неловко стучит ногой о пол, стыдливо опустив голову. — Он меня убьет. Точно убьет. — Мы неубиваемы. — Я не об этом. Я о том, что он не будет с нами разговаривать! У меня будет психологическая смерть! Слышали о таком? — Он и так с нами не говорит… — Это неправда! Говорит! — Делает «ммммм»? — Ну да. Не придирайся, блять! — И всё-таки стоит поцеловать. Так было в Спящей красавице. — Книга жесть. — Мы о Диснее, конечно же. Мы же теперь им куплены. Сучки Диснея. — Принцессы, что ли? — Вот, и, этот поцелуй мог бы быть как в Красотке.* Такой, каким был первый их поцелуй! Когда она такая склонилась, а он спал, а потом он ей ответил и они такие *звуки поцелуев*. — Есть еще один вариант… ЧЕЛОВЕК ПАУК! ЧЕЛОВЕК-ПАУК, НА ПОМОЩЬ! Тот самый Человек-Паук резко садится, распахивает глаза, уже готовый облачиться в костюм, пока не натыкается на Дэдпула, сидящего непозволительно близко. — К-какого черта?! Дэдпул?! — Тсссс. Тихо. Я иллюзия. Я твой сладкий сон. — Скорее кошмар — бормочет Питер. — Я сон. У Паркера дергается один глаз. — Тссс. Спи. Дэдпул показательно зевает, а затем начинает петь приятную колыбельную. Голоса изрядно мешают, орут на Уилсона. В ноты совсем не попадают… Тупые таблички. А Питер тоже зевает, вновь ложится и снова засыпает. Такой наивный мальчик… — Какого хуя гидры ты делаешь?! — У них хуев столько, сколько голов? — Головок столько же… — в два раза больше голов, чем оснований… — ОСНОВАНИЙ УСЫПИТЬ ПАУЧКА — Ну… Я очень сильно испугался, а у меня с собой нет коричневого костюма, ** вот и нашел вариант… — Нам нужно его разбудить. Нам нужна его помощь! — Если отрубить хуй у гидры, то вырастет еще два? — Серьезно? — Какой же ты тупой! Это неуместно! Мы уже закончили эту шутку, слоу. Дэдпул вздыхает. Морщится; от переживаний и от надоедливых табличек разболелась голова. Уэйд смотрит на лицо Питера, мягко улыбается ему, тот не видит. Тот мирно пускает слюни, сопя. Уилсон хмыкает. Касается лица Питера рукой в перчатке, стирая слюну, а затем замирает на какое-то время. Голоса гаденько хихикают, а затем нагоняюще барабанят. Уэйд закатывает свою маску до носа, опирается руками по обе стороны головы Паркера. Мужчина закрывает глаза, на секунду усмехается. А это ведь их первый поцелуй! Уууу… гусеницы в животе стали бабочками! Шершавые губы скользят по мягким губам. Язык оглаживает их, сменяется зубами. Несколько коротких укусов, Уэйд чуть тянет нижнюю губу на себя, а затем врывается резко как «нате»***, как немцы в 41, как (Таблички, пожалуйста, заткнитесь!) в приоткрытый рот Питера. Настойчиво скользит языком, проникает всё глубже и глубже. Паркер распахивает глаза. Давится. Чувствует чужой язык во рту и видит перед собой линзы маски. Это всё-таки был не кошмар, да и не сон даже… В следующую секунду Уилсон отстраняется (не сам), а с помощью паучьей силы Питера, оттолкнувшего его. Уэйду не дают слова сказать! Его сразу бьют в нос. — Ай! Ты сломал мне его? Чёрт! Питер тяжело дышит, сидит и зло щурит глаза. Руки тянутся потрогать губы, а губы тянет, Питер чувствует поцелуй. — Это было не как в Красотке… И даже не как в Спящей красавице или Белоснежке… Он проснулся, но не так как они! — Какого хуя, Уилсон? — Наверное, хуя гидры или двух хуев гидры. — Что ты делаешь в моем доме? Что ты вообще только что сделал?! — Ой. Кажется всё! — Уилсон трет нос и вскрикивает. — Ай! Нихренашеньки не всё! Больно. — Мне это не интересно! Заткнись. Так что ты забыл в моей комнате? — Так мне заткнуться или говорить? Дэдпул отчетливо видит в глазах юноши отнюдь не добрый блеск… Кажется, еще чуть-чуть и Уилсон не отделается сломанным носом и падением с кровати. — Мне нужна помощь. — Серьезно произносит Уэйд, вставая с пола. Питер даже теряется на пару секунд. Выглядит мило. Питер хмурит брови, затем недоуменно поднимает их. — Что случилось? — У меня в доме паук. — Что?.. — Большой такой! Прям огромный! Нет… Прям гигантский! — Уэйд… — Мне было сначала поебать, но Белый начал бояться его, а потом и Желтый, а потом и я! Страх — это заразно! — Сумасшествие у вас троих заразно… — Бормочет Питер, скрестив руки на груди. — Ну так? Идем? Спасибо тебе большое, паутинка. — Что? Нет. Нет, блять! Я никуда не пойду. Ты проник в мой дом, разбудил меня, чтобы я ночью пошел разбираться с пауком? — Да. Я еще окно разбил. Дверь была закрыта. — Ну конечно она была закрыта! — Питер слышит, как сам срывается на более высокие ноты. — Это был сейчас ультразвук? Блять. Я знаю, что он не так звучит. Это была шутка, тупые таблички. Да, неудачная! А вас что будто бы каждый день удачный? Вот у меня нет таких дней. В смысле почему? У меня рак и буквы в голове? Да, спасибо Богу и школьному учителю мистеру Ди****, что я знаю азбуку. Это классно. Только он умер от рака… — Может, ты уйдешь из моего дома и дашь мне поспать?.. — Как-то даже неловко интересуется Питер. — Только с тобой. Питер стонет, утыкаясь в подушку. — Эй! Я же останусь тут! Помоги мне. Пожалуйста. Ты же супергерой! — Для тебя я сейчас несчастный Питер Паркер. Бедный студент, к которому ты вломился посреди ночи. — Тогда я для тебя папочка. — Да пошел ты, Уилсон. — Ну так вот… О чем мы? А! Давай договоримся. Ладно, это ну такое, заевший мем… Ну, так вот. Договоримся. Слушай только. Питер приподнимает голову, внимательно смотрит на Уэйда, зло хмуря брови. — Значит так. Ты поднимаешь свою маленькую паучью охуительную задницу, — Уэйд загибает пальцы, говоря — надеваешь костюм, идешь ко мне домой, разбираешься с моим пауком, трах… — Это всё. А что ты сделаешь? — Не буду приставать к тебе неделю. Хотя это не приставание… Это такой изящный флирт! Не буду попадаться тебе на глаза целууууую неделю, если ты сам не будешь меня искать. И… Уэйду больше не требовалось ничего говорить. Питер уже подскочил на ноги. Веселый и бодрый он потянулся за костюмом. Дэдпул даже завис, наблюдая за ним. — Но с тебя еще новое окно. Питер остановился, стягивая с себя потрепанную, измотанную домашней жизнью футболку. Он приподнял левую бровь, молча смотря на Дэдпула. Уилсон в свою очередь также смотрел на Питера, не моргая, ничего не говоря. — Эм. Так и будешь смотреть? Уэйд дернулся. Быстро заморгал. — Что?! Я? Нет. Конечно нет. Ой. То есть да. Буду. Пропустить такое! Не каждый день ты раздеваешься передо мной. Повисла неловкая тишина. Уэйд счел своим долгом исправить ситуацию, да и таблички подбивали. — Ну… И одеваешься передо мной тоже не каждый день. Такого мы еще не видели. — Выйди. — Ладно-ладно. — Уэйд поднял руки в примирительном жесте. — Встретимся тогда внизу, паутинка? — Уилсон вдруг скривился, дернулся. — Нет, всё-таки паутинка дурно звучит в этой ситуации. — Замолчал, задумался на секунду, перекинулся с табличками парой комиксных разговоров. — Встретимся тогда внизу, детка? — Он поиграл бровями, самодовольно усмехаясь под маской. Питер закатил глаза. — Упаси Боже, Уилсон. Лучше паутинка. — Он нахмурился. — Всё. Уходи. Встретимся внизу. Да-да. Уэйд кивнул и беззаботно болтая с табличками подошел к разбитому окну. Стекло не смущало. Он лез так на подоконник, царапая ноги, руки, живот. Осколки кусались и предпочитали не разжимать челюсти. Питер поморщился. И прося, сказал: — Нет, Уэйд. Через дверь. Вниз по лестнице. Пожалуйста. Дэдпул остановился. Покосился в сторону Питера. Покачался на подоконнике вперед назад, да уж потом слез, споря с табличками, и зашагал к выходу. — Да… лифта у него нет. Это такой затхлый дом. Но он Человек-паук! Его можно простить за отсутствие лифта. Что? Ну… задница у него шикарна. Теперь точно можно простить. Когда входная дверь хлопнула, закрываясь, а голос болтливого наемника стал постепенно смолкать, Питер выдохнул. Впереди его ждала нелегкая ночь…

***

Уэйд и Питер наконец оказались в квартире наемника. Они медленно и осторожно шли. Везде был включен свет. Уэйд сказал, что было страшно погасить его и уйти. Неизвестно, где потом окажется паук. А вдруг на выключателе? Звучит в каком-то смысле разумно, но вот погашение крупных счетов — это не очень заманчивая идея. — Вот почему тебе было можно через окно, а мне нет? — Потому что я Человек-Паук?.. — Звучит, как будто бы Бэтмен! Питер закатил глаза. Хотелось поскорее домой. В мягкую постель и спать. — Ну, так где ты в последний раз видел паука? — В спальне… Он был в углу для плохих парней… И он был огромный! Очень большой. С твое лицо, наверное! Лапы просто невъебенно большие… — Так. Всё, достаточно твоих описаний. Они очень полезные, спасибо. — Правда?.. — Да. Обязательно мне помогут. Без них вообще не справиться. — Вот и хорошо… Питти, мне страшно. Мы уже близко… А он уже близко к нам. Паркер остановился у двери в спальню. Повернул голову в сторону Уэйда. — Откуда ты знаешь, что он всё еще там? — Спасибо, блять! Успокоил, так успокоил! Валерьянку здесь принимать вообще не нужно? Что?.. Белый, это сарказм! — Тссс. Мы заходим. Питер смело взялся за ручку, потянув на себя кряхтящую дверь. Уэйд тоже что-то кряхтел, бубнил, несмело шагая за Питером. Человек-Паук уверенно шел вперед, мечтая лишь разобраться с проблемой надоедливого антигероя и как можно скорее вернуться к себе домой. Ему до жути хотелось спать. И вот они оказались на месте. Проблема Уэйда оказалась намного меньше, чем след ладони на лице Питера от фейспама. Да, крупный паук действительно сидел в углу в спальни. Но это был обычный паук. Не страшный. Такие часто заползают в дома и могут спокойно в них жить. Питер вздыхает. Слышит, как зубы Уэйда стучат друг о друга, а колени дрожат. Нет… Весь Уэйд дрожит. Дэдпул подаёт голос. Тихий, слабый и очень сиплый. — Ну что? Питер вздыхает. Устало и слегка раздраженно смотрит на наемника. — Тegenaria duellica. Ну, или можно сказать Большой черный домашний паук. — Питер задумчиво трет подбородок. — Звучит не так страшно… — Да. Он не опасен совсем. Можешь расслабиться и не дрожать. — Белый сказал мне, что это птицеед. А Желтый сказал, что он крупнее обычной особи. Питти, мы тебя втроем очень любим, но ты не ошибаешься? Питер смеется. — Заканчивай дрожать! И Желтый, и Белый неправы. Он не опасный, только очень быстрый. Человек-Паук одним лёгким и быстрым движением ловит паука в ладони. Герой скрывается на балконе. Уэйд продолжает дрожать. Нервничает. Лоб покрывает испарина. Дэдпул стягивает маску. Кусает губы. Питер возвращается к нему, отпустив паука. Юноша критично смотрит на мужчину. Хмыкает. И осматривает комнату. Паутины много. Очень много паутины. Питер делится этой информацией, продолжая. — Странно. Много паутины для одной особи. Может здесь еще пара штук? — Пара штук?! — взвизгивает Уэйда. Ноги разъезжаются в стороны. Мужчина хватается за стену, а затем за сердце. Питер не смотрит на него. Он сидит на корточках напротив угла, где только что был паук. Там есть паутина. — Питти… — Странно… Паутина не напоминает трубу. Как будто и не им связана. — Питти… — Такое ощущение, что паутина здесь не для поимки еды. Для другой цели. Укрытие?.. Её здесь так много… — Питти… — Норы в стене только не хватает, и была бы… — Питти… — Это правда странно. Не очень понимаю, но думаю, что… — Питти! — Хм. Хотя нет, так не думаю… — ЭТО БЫЛ НЕ ТОТ ПАУК! — кричит Уэйд, сжав кулаки и закрыв глаза. — В смысле не тот?.. Дэдпул качает головой. Сглатывает и мелко дрожит. Он едва различимо шепчет. Питер встает на ноги. — Он наверху… Питер отшатывается от стены. — О боже мой! Ты не мог мне раньше сказать?! — Ты меня не слушал… Питер молчит, только удивленно смотрит. На него тоже смотрят. Смотрят пять пар глаз. Одна пара Уэйда, а другие четыре пары паука. Действительного огромного паука. — Рад, что мы не спорили на желание с Желтым или тобой… Это птицеед-голиаф или терафоз Блонда, Уэйд. Питер сглатывает, он не разрывает контакта с пауком. — Этот вид является одним из самых больших пауков в мире. — Паркер неосознанно делает паузу. — Длина его тела в размахе ног может достигать 28 сантиметров… Но, Уэйд… — Питер шагает назад, разворачивается к Дэдпулу. — Это патология! Здесь не 28, а… — замолкает, смотрит пару секунд на паука, а затем на Уэйда. — сантиметров 40, Уэйд… Или около того. Такого нет в природе! Это феномен. — И что делать?.. Дэдпул молчалив. А Питер и рад. — Он обычно живет в тропических лесах некоторых стран Южной Америки… Эм. В северной Бразилии, Гайане и Венесуэле. Но какого черта он делает у тебя?! Уэйд сразу же оживает. Улыбается, начиная сомнительную сказку далеко не для детей. — Это было вчера. Я иду такой часов в пять. Блять. Сохраните документ и заткнитесь. Я рассказываю! Найдите себе пока новый шрифт. И вот. Иду. Всё как всегда, всё как обычно. Ничего нового. Только мороженое с другим вкусом и всё. Зачем делать вкус батончика, если он даже не похож на этот батончик? Я не понимаю! Бред. Еще бы со вкусом говна сделали. Такого жизненного дерьма я ещё не хлебал. Ну и вот, выбрасываю в урну фантик. И тут вижу его. Огромного. Очень крутого. И думаю: «Ну, а дай-ка возьму этого красавца. Забавно будет». Без понятия, что этот паук там делал. — Сказал Уэйд сразу, понимая, что обязательно спросит Питер. — Забавно не было. Ну, только поначалу. Я принес его домой. Положил. И всё. Я думал, что он сам уйдет. Но он остался! Он здесь вторую ночь! Я забыл о нем, вспомнил только, когда увидел паутину на компе. Оба персонажа перевели взгляды в сторону компьютера, спрятанного под слоем паутины. — Не поиграешь особо. Дай эту штуку… ну, свой паутинорастворитель. — Уэйд, это так не работает… — Хотел позадротить пару недель, но я понял, что попал. Пиздец. Он всё еще тут! У табличек началась фобия, и они меня заразили! И вот так мы пришли к завершению. Я здесь. Таблички в голове. Ты у меня в квартире. И паук тоже здесь! А ты спасешь нас! Паркер лишь кивнул головой, снова смотря на паука. Огромный. Темно-коричневый паук, и ноги у него красновато-коричневые. Спинной щит довольно внушительных размеров покрыт острыми волосками. — Ладно, Уэйд. Спокойной ночи. Дэдпул теряется от этих слов. — Что? Нет! Стой! А как же п-п-паук? — Ну. Я всё сделал. Мы говорили об одном пауке. — Питер зевает, напряженно смотрит на гигантского птицееда. — Н-н-но Питти… — Уилсон чувствует себя обманутым, брошенным и потерянным. Питер знает, что не хочет подходить к пауку. Не хочет бегать за гигантом по всему дому и ловить. Надо бы быть чуть более ответственным, но… — Уэйд. — Питер закрывает балкон и окна. Нужно ещё заделать все дырки, которые могут оказаться способами уйти. — Ты можешь переночевать сегодня у меня. Дэдпул определенно точно видит белые крылья за спиной Паркера и нимб над его головой. — Правда?! Питти! Ты лучший! А мы ведь… — Нет. Не надейся, что что-то будет. — Я не надеюсь, я знаю. Всё обязательно будет. Уэйд говорит это табличкам, и они смеются, зная, что всё наконец получится Когда все пути к отступлению перекрыты, а герои наконец уходят, птицеед ничего не чувствует. Ей и так хорошо. Она вообще самка, молодая мать и ей уже скоро выпускать детишек погулять…