Коснись

Что что-то пошло не так, Аксенову было понятно сразу, стоило только Владу взглянуть на свою же мать и изобразить жалкое подобие улыбки. Потом это ощущение обострилось в несколько раз, оставив наточенное лезвие где-то внутри. Камский точно ожидал увидеть Лешу, что в принципе сложно было объяснить с учетом выключенного телефона и без какой-либо связи их друг с другом. Тот факт, что помимо него он лицезрел еще и собственную мать, вряд ли его в должной мере обрадовал. Это можно было понять до того, как каждый из них открыл бы рот. После Аксенов в принципе начал ощущать себя лишним. - И где, получается, Клим? - спросила женщина, сидя уже в машине на заднем сиденье. Машина Влада к этому моменту уже остановилась у дома. И это, пожалуй, была самая напряженная и ненормальная поездка за всю жизнь Леши. - Выйдем, - произнес тот, кинув взгляд в сторону Аксенова. - А ты, - обращаясь к нему, произнес Влад, - посиди в машине. Камская хмыкнула, но послушала и вышла. И если до этого она выглядела просто расстроенной, сейчас точно была злой. О чем бы эти двое ни говорили около отеля, когда Леша отошел в сторону, чтобы поставить телефон на зарядку, сейчас это только ухудшало и без того так себе обстановку. Влад был все-таки очень сильно похож на мать. В ярости она ни в чем ему не уступала. - И ты его отпустил?! - услышал ее приглушенный крик Аксенов, доставая телефон и любуясь на те несчастные восемь процентов, на которые тот успел зарядиться. Взгляд коснулся этих двоих сам по себе. Женщина в злости отвернулась от сына, еле справляясь с эмоциями. - Да какого хрена, Влад? - Он твой сын. - Он мне больше не сын, - зло отреагировала та. - После всего этого он к нашей семье отношения не имеет никакого! Что-то высокоморальное внутри требовало включить музыку, чтобы приглушить эти голоса хотя бы в салоне. Нечто здравомыслящее, что еще, видимо, теплилось там же, заставляло сидеть и вслушиваться в каждое новое слово. И вникать. Почему-то снова стало страшно. Если бы это чувство появилось с час тому назад, Леша бы в принципе не влип в это дерьмо. Но появилось оно сейчас, когда он сидел в паре метров от разъяренной семейки Камских. И не имел возможности уже, казалось, как-то увернуться от нового удара. - Замолчи! - громкий бас Влада заставил вздрогнуть даже Аксенова, сидевшего в машине. Женщина изменилась в лице, но не сказала на это ни слова. Только чуть подняла голову, будто стараясь хотя бы так выглядеть с сыном на одном уровне. Влад продолжил, не понижая больше тона: - Он в больнице и не в состоянии что-либо сделать, так что последнее слово за мной. А теперь иди в дом. Клим - не твоя забота. - В следующий раз сделай все необходимое, Влад, - выплюнула она. Но потом, будто осознав, что сказала, повернулась снова к машине. Леша в этот момент почувствовал себя, словно на пороховой бочке. Так себе ощущение. Камский заставил ее повернуться сразу же к себе. Злой взгляд его матери Леша ощутил будто бы через ее сына. - И не смей мне сейчас говорить, что я не права. Он все равно что-то сказал. Так тихо, что можно было узнать, если бы только Леша умел читать по губам. Дрожащей рукой вместо этого он прибавил какую-то идиотскую песню по радио, чувствуя накатывающую волнами истерию. Приходилось буквально ломать свои же пальцы, чтобы отвлечься. Влад сел в машину снова через пару минут. Все эти пару минут Аксенов восстанавливал сбившееся к чертям дыхание. И кажется, так и не смог это сделать. - Как ты меня нашел? - тихо спросил он то, что крутилось в голове все это время. - Как узнал, что я в том отеле? - Это неважно, - зло высказал Камский, заводя автомобиль. Леша готов был с ним поспорить. Это было, черт подери, очень даже важно. Но только сил в себе на возражение не нашел, судорожно выдохнув и прикрыв глаза. Телефон в руке провибрировал, сообщая о слишком низком заряде батареи. Внутри все провибрировало в ответ на это, требуя горизонтального положения в кровати дома. Позволить себе расслабиться сейчас казалось еще одним методом самоубийства. - Скажи мне лучше, какого хуя ты не поехал домой, - прорычал Камский, проезжая дома один за другим со скоростью света. Леша посмотрел в его сторону, чувствуя, как внутри все потихоньку отмирало. Пальцы приходилось ломать с удвоенной силой, буквально заставляя суставы трещать. - Потому что, кажется, это была довольно-таки простая просьба. - Мне нужно было увидеться с одним человеком. - Увиделся? - и в этот момент тот посмотрел на него. Леша в буквальном смысле ощутил, как по нему ударили, не касаясь. И это был по-настоящему новый уровень во всем этом дерьме. Прострелило знатно. - Тебя кто просил лезть? - Я думал, что это важно для тебя. Машина остановилась так резко, что проскрипели шины. Аксенов успел выставить руки вперед, чтобы не сломать нос о панель напротив. Все действия Камского, насколько бы безобидными они сейчас ни выглядели, напрягали и вгоняли в ужас. Влад приоткрыл сразу же окно, медленно доставая сигарету из пачки, которая валялась между ними. И потом медленно закурил, выдыхая дым в сторону улицы. И его подрагивающие руки были такими точно не по причине страха. - А теперь говори, как ты вообще об этом, блять, узнал, - произнес он, резко посмотрев Леше в глаза. - И сейчас, Аксенов, тебе лучше не пиздеть. - Я услышал разговор Талина, - тихо ответил тот, наблюдая за струйками дыма, исходящими из чужого рта. И это, черт подери, ни на грамм не успокаивало расшатанные нервы. - Он послал было своих людей за твоей матерью. - И что ты, блять, делал рядом с Талиным? - и чужие пальцы чуть сильнее сжали сигарету, чуть было не поломав ее на две части. Легкие сжались вместе с этим. Влад, похоже, обладал каким-то ебучим телекинезом, не менее того. - Можешь отвечать, не стесняйся. - Пришел к другу. - Не к тому ли, кто до сих пор работает на этого уродца? - К нему, - и после этого ответа Влад резко выдохнул. Сигаретный дым не действовал благотворно. Он заставлял задыхаться еще сильнее от накатывавших чувств. Но под чужим взглядом не было возможности даже двинуться с места. Все внутри леденело. - Я тебе не наврал, Влад. Я не собирался вредить тебе. - А что насчет тебя, Аксенов? - В смысле? - Я так понял, что вредить ты собрался сам себе, - выплюнул тот. Дым, казалось, к этому моменту заполнил легкие, вытеснив все остатки кислорода. - Объясни мне, блять, одну вещь: зачем ты лезешь туда, куда тебя не просят? Кто тебе сказал ехать за ней? - Я не... - Чего?! Рука потянулась к двери, дернув за ручку. Та не поддалась. Тогда пальцы нащупали хотя бы кнопку, с помощью которой возможно было опустить стекла. Только вместе с этим почему-то не поступило воздуха: Леша только сильнее начал задыхаться, вдыхая ненавистный дым и не имея возможности втянуть что-то другое. Руки дрожали. Взгляд метнулся к двери и обратно. Слишком поздно пришло осознание, что дым во всем этом виноват в последнюю чертову очередь. Влад и без него мог с легкостью завязать узел на шее. И трудно было дышать сейчас именно по этой причине. Леша коснулся затылком спинки сиденья, пытаясь дышать. Просто дышать. И это был далеко не первый раз, когда подобное не удавалось провернуть, сколько бы бесплодных попыток не было предпринято. Но тогда хотя бы отпускало. - Черт... - услышал он сквозь пелену, образовавшуюся вокруг. Рука снова было потянулась к двери, чтобы ту открыть. И снова наткнулась на препятствие, когда сделать это не удалось. Стало еще страшнее, еще больше истерика сжала дыхательные пути. Когда руки Леши коснулся Влад, захотелось кричать. Нехватка воздуха не позволила создать даже нечто похожее на этот чертов вскрик, вышло что-то, напоминавшее скорее хрип. Но пальцы самопроизвольно сжались, сжимая вместе с тем чужие. Вместо ожога Леша чувствовал тепло, которое постепенно переходило от Влада к нему. Чужие пальцы осторожно сжали в ответ. И после Камский потянул на себя. Медленным, но настойчивым движением он в пару мгновений заставил Лешу уткнуться носом в свое же плечо. - Дыши, - тихо произнес Камский ему на ухо, все еще сжимая руку в своей. Вместо этого одно только осознание, что он настолько близко, что буквально держал его за руку, что касался, заставляло задыхаться все сильнее. Леша сжал чужую руку так сильно, что стало даже больно. Не помогло. И не помогало ровным счетом ничего, пока нос не уловил нотки все того же одеколона, смешанного с этими злосчастными сигаретами. Как около той реки. Как и всегда. Тот был приглушен по максимуму, его аромат не витал вокруг Влада постоянно, но впитался, казалось, в самую кожу. Это помогло снова дышать. - Я хотел помочь, - на выдохе прохрипел Леша. Ощущение было, будто горло кто-то разодрал в клочья. И запах действительно действовал, как успокоительное. - Все, что происходит в моей семье, не твоя проблема, - произнес спокойно тот, не отстраняясь. Дыхание потихоньку приходило в норму. И сейчас, в этот самый момент, запах сигарет совершенно не раздражал. Вдыхать его было даже привычно. Влад резко выдохнул. Его вторая рука, отставленная в сторону, чтобы не обжечь Лешу, все еще держала сигарету. - Запомни это раз и навсегда. И больше - не лезь. - Я этого не обещаю, - ответил Аксенов. И отпустил чужую руку сам, чуть отстранившись. Взгляд его коснулся пальцев, сжимавших сигарету. И, похоже, была потеряна последняя связь с благоразумием, потому что рука сама потянулась к чужой. И сама заставила Влада потушить этот чертов источник дыма. - Не кури в машине. - Это моя машина, хочу тебе напомнить, - сразу отреагировал тот. - Я помню. По телу будто до сих пор проходились мелкие заряды. Но стало определенно лучше. - Твоя мать говорила о твоем брате? - спросил Леша после, чуть повернув голову в сторону Камского. Влад хмыкнул. - Слышал, значит? - Слышал. - Да, мы поболтали о нем, - ответил он. И сквозь выстроенную стену спокойствия снова начала пробиваться ярость. Все казалось, что тот просто что-нибудь сломает. Или по крайней мере ударит по чему-то, что находится рядом. - Мою мать волнует в первую очередь дело. И в последнюю - люди. В том числе мы с ним. Это не новость. - Она выглядела расстроенной из-за твоего отца. - Потому что отец - гарант того, что предприятие не провалится, - выплюнул он сразу следом за этим, как само собой разумеющееся. Усталость во Владе плескалась через край, заполняя внутренности. То же чувствовал теперь и Леша. - Он мог держать все в узде, не прикладывая лишних усилий к этому. - Влад? - позвал его Аксенов, унимая до сих пор дрожь по телу. - Да? - Ты убил своего брата? - спросил он, смотря почему-то прямо перед собой, на дорогу, но не на чужое лицо. Сейчас было сложно смотреть в его глаза после этого. И долгое молчание на пользу не шло. - То, что Клим сказал... это правда? - В какой-то мере... да. Сон, где Влад ломал ему пальцы, резко стал более приближен к реальности, чем та правда, где он положил ему на плечи куртку, когда было холодно. Леша прикрыл глаза, затаив на пару секунд дыхание. Паники больше не было. Камский уничтожил ее с концами, вытравив из души хотя бы на сегодня. Внутри уже не было даже страха. Чувство самосохранения все еще било тревогу, но настолько приглушенно, что отмахнуться от него не составляло труда. - Он сделал то же, что делает сейчас Клим, - произнес Влад, привлекая к себе внимание. Даже мысли не было, что тот продолжит. Почему-то именно сейчас начала болеть голова и стало сводить конечности, будто при простуде. - Что, Леш, все не так уже радужно? - Все и не было радужно, - хмыкнул тот. - Мы можем выйти из машины? Вместо ответа Влад разблокировал двери, ни о чем не спрашивая и ничего в принципе не говоря. Сейчас в самую пору, наверное, было просто открыть ее и бежать отсюда на всех парах. И забыть обо всем, что было, словно об очередном кошмарном сне. Вместо этого Аксенов вышел из автомобиля, остановившись около его капота. Камский вышел следом. - Сейчас бы к той речке, - усмехнулся Леша, чувствуя ветер через накинутую на плечи куртку. Влад посмотрел на него, мало понимая, казалось бы, о чем речь. - Желательно в тот же отрезок во времени даже, я бы сказал. - И сразу же развернуться и уйти? - спросил тот, не меняясь в лице. И сразу же развернуться. И уйти. Перед глазами почему-то стало темно. - Талин был другом моего отца, Влад, - произнес Леша вместо ответа, чувствуя, как в горле снова начал образовываться ком. Камский подошел на пару шагов, присаживаясь на капот рядом. Но не сказал на это ни слова. И Аксенов знал, что стоило только посмотреть на него, и он замолчит. А говорить хотелось. Впервые за все это время хотелось. - Я действительно пошел к нему работать, потому что есть нечего было. Вообще-то он сам предложил, где-то в перерывах между продажами моим родителям новой дозы. Моему отцу, к слову, это было даже в плюс, да и матери тоже. Талин сказал, что даст им небольшую скидку за это. Так были все счастливы: родители, которые доставали за бесценок наркотики, Талин, у которого при только-только развивающемся бизнесе был новый работник. Ну и я. Потому что был вариант хоть как-то подзаработать и быть подальше от этой семьи, - и странно, как спокойно и размеренно выходили эти слова. Будто Аксенов говорил о погоде, а не о самых блядских днях своей жизни. - С Сашей я, кстати говоря, там и пересекся. В этой же среде. И даже работалось как-то полегче благодаря этому. Было... не так паршиво. - Он раньше работал на Талина? - Пытался, - ответил Аксенов. - Быстро понял, что ловить там нечего. Я это тоже к тому моменту осознал, потому что Талин - тот еще блядский урод, - выплюнул он следом. И потом замолчал на пару секунд, вдыхая полные легкие кислорода. Ощущение было, будто он пробежал пару километров и встал передохнуть. Острое такое ощущение. - Я думал, что у меня в принципе выбора не было. Никогда. Без образования, без связей, с двумя ненавистными наркоманами-родителями, которые были одной ногой в могиле. Маловато шансов куда-либо пробиться. И Ретов пытался убедить меня в обратном. Знаешь, я даже почти поверил. Был готов к нормальной жизни, которую мне так сказочно проиллюстрировал этот мудак. И после вышел на людей, которые могли бы помочь. - И решил стать администратором в ресторане? - уточнил тот. Без насмешек, без уклона в другую степь, без лишних намеков. Если бы в голосе проскользнуло хоть что-то из этого, Аксенов бы снова замолчал. И на этот раз - навсегда. - Помог его владельцу в мелком деле. Тот предложил вакансию официанта для начала со стоящей заработной платой и без рисков, - ответил он. - Тогда я и решил рассказать все Ретову. И тогда же все и рухнуло, стоило ему набухаться в какой-то ебучей компании, потому что его приняли на работу. Теперь я даже, кажется, знаю, какую. После всего, что он говорил про наркотики, меньше всего хотелось верить, что он снова сунется в это. Видимо, я и тут прогадал, - повернувшись к Владу, сообщил он. Камский сидел неподвижно. На секунду Леша даже потерял мысль. - Больше всего я жалею лишь об одном. - О чем? - спросил тот. - О том, что не свалил раньше, - ответил Аксенов. - Тогда, может, и не было бы у меня таких проблем. Может, вообще никаких бы не было. Ты сам никогда об этом не думал? - Это например? - Например, свалить от того, что для тебя выбрал кто-то другой, - встав прямо перед ним, заявил Леша. И смотрел теперь глаза в глаза. Было сложно увидеть за вечно нечитаемым взглядом напротив нечто такое, до чего он смог все же достучаться. Тот так и остался непроницаемым. - Никогда не думал, что это не твое? - Много раз, - хмыкнул тот. - Но все чуть сложнее, Леш. Он поднялся на ноги, достав нечто блестящее из кармана. И поднял это на уровне глаз, демонстрируя незаурядный амулет на довольно-таки массивной цепочке. Леша вздрогнул, смотря за тем, как этот застывший осьминог качался туда-сюда перед его носом. И потом перевел взгляд на Камского, так и не в состоянии высказать и пару слов. Влад потянул его руку за рукав к себе, заставляя взять это. Но как только цепь коснулась пальцев, сразу же пролетела на землю. Аксенов одернул руку. - Это... - внутри все сжалось снова, - принадлежало ему. Это висело на его шее задолго до встречи с Лешей. Тогда, когда они с Ретовым только пересеклись в каком-то баре, когда этот осьминожек выглядывал из его рубашки. Тогда, когда купались как-то ночью, и эта цепочка блестела вместе с этим ебаным амулетом при лунном свете. И тогда, когда он резко прижал его к стене в пьяном угаре, а эта херня просто случайно оказалась поверх майки, в которой он тогда был. Это был его амулет. - Наблюдательно, - произнес Влад, ухмыльнувшись. - Я знал, что ты поймешь. - Ты же не... - Теперь тебе больше нечего бояться, - произнес тот, резко и под корень обрубая все. Взгляд снова упал на валявшийся теперь уже под ногами амулет. Не было желания даже к нему прикасаться. - Он тебе больше не навредит. Я за это ручаюсь. - Что с ним? - А есть какая-то разница? - ответил он вопросом на вопрос. И теперь стало по-настоящему жутко. - Больше ты его не увидишь. Он это заслужил как никто другой, разве нет? Или хочешь сказать, что никогда не желал этого? - Я не... - но что-то внутри, что отчаянно пыталось быть честным, остановило. Потому что желал. Желал больше жизни, чтобы ублюдок был в нескольких метрах под землей, а не продолжал после всего этого бухать, веселиться и продолжать свою никчемную жизнь. - Он жив, если тебя это так волнует, - наконец, произнес Влад. И с души упал самый массивный за всю историю камень. На секунду показалось, что это произошло в сопровождении с громыхающим звуком. - Но это моих слов не отменяет. - Ты не должен был этого делать. Влад сделал два шага, сокращая расстояние подчистую. - Правда? - уточнил он, всматриваясь в Лешу, словно сканируя его с ног до головы. - Потому что я считаю иначе. И потому что, милый мой, не терплю, когда какие-то мрази смеют вредить тому, что дорого мне, - только сейчас Аксенов увидел, как этими шагами Камский втоптал в грязь то, что принадлежало Ретову. Просто прошелся по этому предмету, разрывая все шаблоны. И, проследив за взглядом Леши, усмехнулся. - Бояться больше нечего. После этого он сбавил напор, отойдя также на несколько шагов назад и доставая снова сигареты. Влад без них уже в принципе не представлялся. Это было тем самым завершением его образа, которого так иной раз недоставало. Взгляд то и дело касался амулета такого далекого уже другого человека, проходясь после по Владу. Снова и снова. Будто в этом был какой-то смысл. - Мы можем съездить туда снова, - произнес тот, наконец. И выдохнул снова дым. - Я бы тоже хотел этого. Как думаешь? - Съездить... куда? - К той речке, около которой тогда были, - произнес он. И после всего того, что было сказано, смотреть на него такого было чем-то неправильным. Его мягкий взгляд сейчас был больше похож на издевку. На какую-то крайне не смешную шутку. - Ты же, вроде как, этого хотел пару минут тому назад? - Да. Этого. - Так поехали. Эти два образа двух совершенно разных людей не могли сочетаться в одном. Не могли. Не мог человек, который давал свою руку каждый раз, когда приходилось задыхаться, и крепко держал, когда не удавалось удержаться на краю обрыва, стрелять в других людей. Попросту не в состоянии был тот, кто спрашивал в смс, как прошел день, убивать. И в голове эти два совершенно, казалось бы, разных образа воедино не складывались, сколько наложений одно на другое не делай. Это не мог быть Влад. Тот человек, что сидел в баре и пытался влить в себя алкоголь, лишь бы не думать о смерти брата, не мог его же сам днем ранее и убить. Ведь... не мог же? - Ты идешь? - спросил Влад, открывая дверь авто и выкидывая вновь недокуренную сигарету. Новая и совершенно ничем не обоснованная привычка. - Да, - ответил Аксенов. - Иду. "Бояться больше нечего", - так только что он сказал. Минутой, кажется, раньше. Только было ли это правдой?