Коснись

Это было больше похоже на очередную несмешную шутку или какой-нибудь подкол. "Оптиум" был, и правда, хорошим отелем. А еще буквально на следующий день выяснилось, что он находился в паре шагов от Арлекино и недалеко от того самого стрельбища. Когда Леша оказался здесь снова, пройдя от силы минут двадцать в нужную сторону, внутри все замерло. Было ощущение, будто они с Владом были здесь буквально вчера. И буквально вчера все было иначе: был Аксенов со своей странной фобией, была мания помочь кому-нибудь поблизости, был подходящий вариант, который не послал при первой же возможности. Тогда даже в мыслях не было, что все обернется так. И тогда Аксенов попадал по долбанным мишеням, когда как сейчас мазал мимо каждой из них. В руке у него было снова оружие, не такое, как то, что он держал в машине у Дена или у себя дома, или при очередной перестрелке. Это оружие было легким, почти невесомым, а напротив были не люди, а всего лишь неживые цели. Но сосредоточиться было все равно невозможно. То, что раньше помогало справиться с внутренними демонами, сейчас усугубляло ситуацию и вводило в состояние еще большей депрессии. На один шаг вперед пришлась целая тысяча шагов назад. Было действительно страшно даже предположить, куда приведет следующий. - Попытайся представить вместо них меня, - прозвучал голос позади, заставляя замереть вместе со вскинутым оружием на месте. Потом Леша медленно повернул голову вбок, смотря на Камского и чувствуя, как последние частички ниспадают в атомы. - Может, так будет проще попасть? Оружие, что Аксенов держал в руке, было брошено на стойку. Влад проследил за этим жестом взглядом, снова посмотрев ему в глаза. И улыбнулся. Будто и не было ничего. Будто это не он ушел после просьбы что-то ответить, оставив все как есть. - Как ты снова меня нашел? - спросил Леша, чувствуя поднимающуюся из самого сердца ярость. Все те вопросы, которыми он задавался раньше, но которые в силу многих причин просто игнорировал, выплывали сейчас. - Тогда, в том отеле? Сейчас? Что еще я не знаю, Камский? - Я установил кое-что у тебя в телефоне, - произнес тот. - Ты не любишь брать трубку, когда нужно. Приходится действовать другими методами. Я ведь и сейчас тебе звонил. Безуспешно, к слову. Аксенов достал телефон из кармана, попробовав его включить. На экране высветилась снова картинка полностью севшей батарейки. Сейчас было даже не до того, чтобы следить за такими вещами. Леша не чувствовал необходимость в телефоне все то время, что находился в одном номере с еле живым Исаевым, который вечно ворочался во сне. Всю эту чертову ночь, когда он не спускал с него глаз, и весь последующий день, когда приходилось изредка проверять его состояние. Он и вышел-то лишь, чтобы просто, наконец, отдышаться от всех этих норовящих разорвать изнутри событий. - Сдался, так и не достигнув цели? - спросил Камский следом, подойдя ближе и кивнув в сторону так и не пораженной мишени перед Аксеновым. Тот бросил взгляд в ту сторону, сразу же повернувшись снова к Владу. Это было даже смешно. Будто это хоть на грамм его волновало. - Неужели ни разу не попал? В тот раз у тебя получалось лучше. - Да, по людям у меня тоже выходило неплохо, - с сарказмом ответил Аксенов, оскалившись. Взгляд Влада померк. - А тут что-то идет определенно не так. Камский взял брошенный пистолет, протянув его Леше. Брать тот не хотелось. Сейчас много чего хотелось. Как минимум высказать все в чужое лицо. Но точно не стрелять по треклятым мишеням, когда у них двоих времени и без того было мало. Под чужим взглядом Леша все равно этот пистолет взял, снова подняв руку, даже не пытаясь взять что-либо на прицел. На отъебись. Камский подошел вплотную, положив свою руку на его. - Прекрати накручивать себя, - тихо прошептал он на ухо, аккуратно ту приподнимая, направляя пистолет так, как было необходимо. - Ты должен, наконец, успокоиться. Большинство целей поражаются только тогда, когда ты полностью себя контролируешь. Он сам, приблизившись максимально к Аксенову, взял на прицел нужную мишень, которая так и не была поражена. И, аккуратно наводя чужую руку, позволил и Леше ее увидеть. Без дрожи. Без лишних движений. Четко и ясно. Когда Леша выстрелил, пуля попала в точку. Единственная из тех, что он использовал сегодня. Рука с пистолетом сразу же опустилась. Влад, отпустив на мгновение, развернул его полностью к себе лицом, заставляя упереться в эту стойку позади. На одну лишь секунду снова стало душно и неуютно, было ощущение, что сейчас-то точно что-то произойдет. На это влиял, похоже, пристальный взгляд напротив. Когда Камский, приблизившись, обнял Лешу, прижав к себе и уткнувшись ему в плечо, это чувство распалось на мелкие осколки. - Почему ты, блять, просто ушел? - спросил Аксенов его, чувствуя, как потихоньку его начинало отпускать. Вот так вот просто, благодаря каким-то объятиям. - Неужели это нет? - Мне нужно было, чтобы ты был в другом месте какое-то время. - Да почему, блять?! Их взгляды пересеклись вновь. Желание просто ударить возросло до небес. И стоило Камскому отвести взгляд, снова избегая ответа, как Леша в действительности поднял обе руки, чтобы его от себя откинуть. Просто оттолкнуть. Злоба должна была хоть как-то выплеснуться, чтобы не случилось новое извержение вулкана. Но Влад перехватил обе его руки буквально в воздухе до того, как он бы его коснулся, жестко сжав их выше запястий и снова опустив. Все внутри бунтовало против положения, в котором Леша вообще оказался. Стоило только дернуться, как хватка молниеносно ослабла, будто Камский не иначе как копался в его мыслях. Будто понимал без слов. - Ты такой злой, потому что я не дал тебе ответа? - уточнил Влад, все еще стоя слишком близко и заставляя тем самым сердце стучать еще отчетливее. Непонятно даже было, по какой именно причине. - Сам догадался или кто подсказал? - Я сказал, что не могу ответить, пока не утрясу проблему, - прорычал тот. И сейчас стоило пересмотреть вариации с тем, кто из них двоих был злее. Потому что Аксенов бы точно поставил не на себя. - Я сказал тебе не лезть к Талину, но ты полез. И все было бы зря, если бы ты там же и сгинул. - Что было бы зря? - Я вернул Талину кое-что, что принадлежало ему, за твою шкуру, - твердо и отрывисто произнес он, ухмыльнувшись. И предчувствие забило моментально тревогу, потому что все просто не могло быть так просто. - Кровь за кровь. Я только что от одного из его людей. - Что ты сделал? - Мы не будем об этом говорить. - Что?! - почти прокричал Леша ему в лицо, не сдаваясь. - И почему ты тогда не сказал раньше? - Потому что не был уверен в том, что это сработает, - парировал он. - И не хотел заключать эту сделку. Все прошло лучше, чем ожидалось. Просто забудь. Я взял Талина на себя. Ты больше не будешь подвержен этой угрозе, Аксенов. Обещаю. Я вроде как уже говорил, что моя семья для меня в приоритете. - Да, - усмехнулся Леша, вызывая новую вспышку огонька ярости на чужом лице. Влад прекрасно понимал, что он хотел сказать. Но Аксенов обязан был закончить. - Точно же, как я мог о ней забыть? - Ты моя семья. - Не нужно забывать о своих родителях, - прорычал Леша тому в лицо. - Перестань делать вид, что этой проблемы не существует, когда она, вероятно, куда значительнее какого-то далекого Талина. Я предложил тебе бросить все и свалить. Со мной. И ты приходишь и начинаешь говорить о новых договорах, которые заключил, чтобы обеспечить мне мнимую безопасность, - и с каждым новым словом взгляд напротив мрачнел все больше. Злоба лилась через края, переполняя все внутренние сосуды до единого. - Мне не нужно, чтобы ты лез в мои проблемы, Камский, как до тебя это еще не дойдет?! Я могу их решить, снова просто, блять, сбежав. И знаешь, что меня останавливает?! Он уже не разбирал кричал это или говорил шепотом. Здесь все равно кроме них двоих не было ни души. Люди, может, и заявлялись на стрельбище, но точно не в будний день ночью, когда были и варианты получше, как провести свое время. Даже тот мужик, что продал пули, должен был уже дрыхнуть за своими сканвордами. Поэтому Леша, в принципе-то, мог орать это во всю глотку, лишь бы достучаться, наконец, до Камского. - Найдут? Это, кажется, твой главный аргумент? - продолжил он, продолжая сыпать соль на рану. - Да насрать! Пусть, блять, ищут. Пусть когда-то я снова в это влипну, но я сделаю хоть что-то, чтобы избавиться от камня на собственной шее. Влад резко выдохнул, сделав еще один шаг в направлении Леши и буквально усаживая его на эту стойку позади. Напирая так, как никогда, вероятно, этого еще ни делал, он приблизился на самый максимум, заставляя того отклониться. От него сейчас исходила опасность. Это точно была она, код красный, все тревожные знаки разом. Но почему-то именно на нем инстинкт самосохранения не работал. - Я не буду бегать, - прорычал он в ответ, не давая даже отстраниться, чтобы выстроить хоть какие-то границы между ними. Никакого личного пространства больше не существовало. Он его стер. - И ты тоже. Это тебе, а не мне, пора бросить курить, как ты вчера выразился. - Может, еще и прикончишь их всех нахуй? - с иронией произнес Леша. Влад усмехнулся. - Ты имеешь что-то против, Аксенов? Леша попытался снова отстраниться, отклонившись назад, когда Камский перехватил его за воротник, приблизил к себе сам и поцеловал. Было ощущение, что все, накопленное в нем, вылилось именно сейчас, конкретно в этот момент, когда он с напором вцепился в чужие губы и прокусывал кожу на них. Не было тут места осторожности, которой были пропитаны все их касания. Камский послал к черту все, что было негласно установлено между ними. И буря, которая поднималась из самого сердца, теперь будто имела определенное заданное направление. Сконцентрировалась на другом человеке. Он заставил развести ноги, чтобы встать еще ближе, и продолжал, не останавливаясь. И дело было, пожалуй, даже не в проклятом поцелуе. А в том, что изнутри снова поднималась паника. Стоило только его руке пройтись дальше, остановившись на талии, как вспышка озарила сознание. Страх появился внезапно, но возрастал в геометрической прогрессии по мере того, как тот продолжал. И как только его рука коснулась шеи Аксенова, передернуло окончательно. Реакция со стороны Влада была незамедлительной: его пальцы перестали касаться оголенного участка кожи, остановившись в миллиметрах от нее. Глаза в глаза. Они даже дышали в унисон. - Я не стану тебе вредить, - произнес тот охрипшим голосом. Мелкая дрожь прошлась по всему телу. Камский это точно чувствовал, потому что был слишком близко. Но все еще оставался рядом. - Если хочешь, чтобы я остановился, скажи. И я это сделаю. Собственные эмоции выбивались из-под контроля. Леша медленно поднял руку, перехватывая чужие пальцы, переплетая с ними свои. А потом сделал то, что сделал несколько минут назад сам Влад, когда положил руку на его, чтобы помочь выстрелить. Только руку Камского Аксенов положил на свою шею. Большинство целей поражаются только тогда, когда ты полностью себя контролируешь. Только ощущение было почему-то, будто Леша теперь помогал Камскому стрелять. И целью был он сам. И даже если это была всего лишь одна из тысячи дрянных попыток доказать что-то самому себе, итогом которой был полнейший провал, он все равно приблизился к Камскому, целуя его, аккуратно, последовательно и максимально мягко. Это могло и должно было так сильно потопить его в болоте, что дыхание стоило задержать уже сейчас. Он буквально дрожал. И контролировать себя сейчас просто не мог. Каждое его прикосновение к шее воспринималась за угрозу удушения. Каждое касание к запястьям - как попытку ограничить в движениях. В горле застыл ком, когда Влад медленно продолжил, перехватывая инициативу в свои руки и пропуская волосы Аксенова через пальцы. Вместо того чтобы сжать руку на шее Леши, Камский отпустил и поцеловал, проходясь по ней губами. Его руки были холодными. Как только Камский запустил их под рубашку, этот холод сковал все внутренности разом, отзываясь еще тысячью ошибками в и без того несовершенном психологическом коде. Влад действовал настолько медленно, что с каждой секундой казалось, что сейчас, на манер хищника, осуществит бросок. И тогда пути назад точно не будет. Тогда вообще не будет никакого пути, потому что второго такого захода Аксенов бы не перенес. Но он продолжал в таком же темпе, избавляясь от рубашки, проходясь пальцами по шрамам на теле Леши и не переставая целуя. - Если я не выдерж... - начал было Аксенов, буквально задохнувшись, не досказав даже одного слова. Камский снял верхнюю одежду и с себя. - Не думай об этом. Он заставил Лешу буквально лечь на эту стойку, уложив на лопатки. Места было немного, но прочность досок была безусловной. Аксенов поддался и здесь, позволяя ему занять позицию сверху и просто, отбрасывая все предрассудки, целуя. Одна-единственная мысль о Ретове сейчас, и все полетело бы к черту. Одно-единственное сопоставление этой ситуации и той, к которой Лешу принудили, послужило бы пусковым крючком для нового срыва. Но действия Влада шли вразрез всему тому, что делал другой человек. Все, что происходило сейчас, было другим. Каждое прикосновение, кто бы из них двоих не был инициатором, не убивало, а помогало, наоборот, дышать и жить. На коже Камского было тоже много царапин, были ссадины, шрамы, даже ожоги. Сейчас все это удавалось лицезреть в полной мере. Влад продолжал целовать, почти невесомо касаться, вызывая неоднозначные чувства в груди, и так же легко избавлять от мешающей одежды. Акцентировать внимание необходимо было на двух вещах: глазах и смеси двух родных запахов. Это помогало не пойти ко дну окончательно. Это было так же невыносимо, как и блядски необходимо. Камский облокачивался о руку, другой заставив Аксенова приподняться и перенести весь вес на лопатки. Подушек не было, как и ничего, что бы могло помочь, поэтому воспользоваться пришлось собственной же одеждой. Леша буквально задыхался в ощущениях, но все, что бы ни происходило, шло вполне неплохо, пока Влад не ввел первый палец. Малейший дискомфорт спровоцировал новый поток бессвязных мыслей и молниеносную реакцию организма огородиться от всего и снова закрыться. Вместо этого, ощущая, как он буквально зарывает себя в могилу поглубже, Аксенов притянул к себе Камского, поцеловав. И буквально впился в чужую спину пальцами, стоило тому начать растягивать. Все происходило медленно, но настолько, сука, болезненно, что хотелось лезть на стену. Время от времени казалось, что еще немного и возобладает ощущение ожога по всему телу, что снова начнут обжигать касания, что произойдет новый срыв. На чем бы Аксенов ни держался, это что-то готово было обломаться в любой момент. - Расслабься, - прорычал Камский ему на ухо. Леша, кажется, в противовес сжался еще сильнее. - Или скажи остановиться. - Просто продолжай. Тот, словно по заказу, растянул еще сильнее, заставляя Аксенова выгнуться от боли. Внизу живота все горело. Воспоминания, сколько бы он их ни давил, норовили вырваться наружу и добавить новых проблем. Спасал лишь взгляд родных глаз напротив и слабое ощущение уверенности в чужих действиях. - Я тебя ведь действительно люблю, Аксенов, - произнес тот, целуя в шею. Леше показалось, что по нему в этот момент провели ток. И шандарахнуло так сильно, что он полностью потерялся в ебаном пространстве и времени. Это помогло. Это дало на мгновение расслабиться, когда, казалось, все тело напоминало один оголенный нерв. И когда Влад вошел, боли было определенно меньше того ее количества, которое должно было быть. На глазах в буквальном смысле наворачивались слезы. Камский действовал медленно ровно до того момента, пока по всему телу не разлилось принципиально новое ощущение, перекрывшее боль. Потом Влад начал осторожно набирать темп, окончательно оголяя чертову душу. Это был катарсис. Какая-то поломанная деталь, что все это время мешала нормально функционировать, встала на свое место. Камский позволил вновь начать дышать. В этот момент казалось, что что бы там ни последовало дальше, это можно было пережить. Если Камскому было под силу справиться со всем тем, что тянуло Лешу ко дну столько лет, он, вероятно, мог справиться с чем угодно. Потому что секс для Аксенова был последним шагом к окончательному сходу крыши вплоть до этого самого момента. Влад перечеркнул и это. Перечеркивал прямо сейчас, не позволяя ощущать, что что-то не так. Каждым ебаным действием и движением. И не вызывал притом паники. Даже когда все закончилось, не появлялось мысли, что то, что произошло, - ошибка. - Я не... - и Леша буквально заглох, чувствуя, как его до сих пор штормило. Он не испытал новую паническую атаку. Он не слетел с катушек. Он даже не начал мурыжить все эти воспоминания вновь. Он смог перешагнуть через это. - Ты гораздо сильнее, чем, вероятно, думаешь, Аксенов. Дрожащие руки с трудом смогли застегнуть ремень. Конечности не слушались. Редкие болезненные ощущения давали скованность в действиях. Но все это было ничем по сравнению с тем, что творилось внутри. Камский, взяв рубашку Леши, помог с чертовыми пуговицами на ней. И эти два запаха, которые Аксенов всегда ощущал от Влада, будто бы впитались в него самого. - Не уходи, - произнес он Камскому, стоило только тому дернуться с места. Влад ухмыльнулся. Кольцо на его руке ярко сверкало даже при том блеклом освещении, что здесь было. - Даже если ничего не изменится, пожалуйста, не уходи. - Не стоит. Он поднялся, но был молниеносно же остановлен. Леша повернул его к себе, вцепившись в руку. Жест, который раньше он так ненавидел, теперь применял сам. - Я смогу это пережить, если ты останешься, - произнес он. Потому что то, что между ними было сейчас, было прямым доказательством, что без Камского он не сможет вообще. Теперь, похоже, нет. - Тебе не придется, - ответил тот. - Я разобрался с твоей проблемой, пусть это и стоило некоторых усилий. Теперь решу свою. Или ты, и правда, думал, что я позволю родителям так потакать мной? - Как ты убедил Талина? - спросил Леша, опуская руку. Влад молчал, когда он был на взводе. Это было очень похоже на то, что он сделал вчера, когда не позволил смотреть на то, как резали его друга. Тогда бы его это просто искалечило еще сильнее. Сейчас же, Аксенов был уверен, новость воспринята бы была не так ярко. Камский посмотрел на него, ухмыльнувшись. - Ретов раскололся, что был должен ему внушительную сумму еще тогда, когда я сорвал с него тот амулет, - произнес он отстраненным голосом. Леша завис. - Оказывается, он спер в свое время у него немало товара и сдал парочку точек нашей семье, его конкурентам. Если бы я отдал его, Талин бы запряг его работой, пока он не выплатит долг, и сделал бы неприкасаемым, - сердце в этот момент у Леши забилось чаще. - И тогда был бы шанс, что ты с ним еще пересечешься. Так я думал прежде. И этого я хотел меньше всего после того, что было. Этого хотелось меньше всего и Леше. Не хотелось признаваться, но ему было куда проще думать, что тот просто мертв. Потому что как бы он ни пытался убедить себя в том, что смерти не заслуживает ни один человек, Ретов все равно оставался тем, кто должен был получить, казалось бы, свой плохой конец. После всего, что было, точно да. - Но знаешь, - продолжил Влад, - как оказалось, Талин мыслит куда проще. Ретов глобально ему поднасрал тогда. Больше, чем ты сможешь когда-либо. - Что с ним? - Ему прострелили голову прямо при мне, - произнес тот. - И скорее всего, я пожалею, что сказал это тебе, но если ты так хочешь быть в курсе всего - что же, будь. Считай, Ретов отдал тебе долг спустя столько лет с охуительными процентами. Благодаря ему забьют на тебя. Уже как час тебе официально ничего не угрожает. Что не скажешь про твоего друга, конечно. Без ложки дегтя все равно не обошлось. Но чувство, будто бы Аксенов прямо сейчас заново родился, было. Этот день официально можно было считать одним из лучших за все последние несколько лет, несмотря на сопутствующие события. Такие даты можно было отмечать в календаре красным. Хотелось бы чувствовать хоть что-то горькое по поводу смерти другого человека. Аксенов же не чувствовал. - Ты... - Я же сказал, что улажу проблему, - произнес тот, спокойно смотря в глаза Леше. - Я держу свои ебаные обещания.