Камера пыток

Он рядом. Совсем близко. Хрипло дышит мне в ухо, хрустит костяшками пальцев. Он – Зло. А я? Умираю во власти его взгляда. Мы стоим в луже чьей-то крови. С моих ладоней стекают густые алые ошметки и с неприятным звуком плюхают на землю. Он касается моих пальцев, стирает с них остатки боли и ядовито скалится. От этой улыбки меня пробирает мелкой дрожью, словно кто-то вонзил мне под кожу тысячи раскаленных игл и теперь медленно вытягивает по одной. Это чудище наслаждается моим страхом, наблюдает, как подрагивают мои обсохшие губы. Еще мгновение и он вопьется в них и вытянет из меня всю жизнь. Еще мгновение и безобразные трупы, что лежат на земле – очнутся. Они начнут ползти к нам, скрипя суставами, рыдая, пытаясь раскрыть слипшиеся от крови, глаза. Я не вижу его, но знаю, что он где-то за спиной. Обжигает шепотом шею, как умалишенный всё повторяет: «Не уйдешь» НЕ УЙДЕШЬ. НИКОГДА. Секунда. Две. Он тянется ко мне, сцепляет тонкие пальцы у меня на горле и отрывает от земли. Меня окутывает слабость, я начинаю задыхаться и кашлять. В глазах пелена, слезы давят на веки, но закричать все еще не получается. Я лишь издаю бессвязные звуки, хриплю и извиваюсь. А он вдруг начинает смеяться! Тихо-тихо, сладко-сладко, точно невинное дитя. Смеется так заливисто и искренне, все сильнее впиваясь пальцами в кожу. Я подобна подвешенной кукле, царапаю его кисти рук и пытаюсь вдохнуть, но всё тщетно. Тело немеет. Соленая вода льется по щекам и скатывается к его пальцам. Ему это не нравится. Он фыркает и швыряет меня на пол, словно мусор. А я лишь сгибаюсь и начинаю жадно хватать ртом воздух, харкая кровью. И снова этот взгляд. Он видит меня насквозь, он заставляет меня утонуть во тьме. Два желтых глаза. Чудовище. Зло. Мне не выбраться отсюда. Не убежать. В этой комнате воняет застывшей кровью, я чувствую, что мои ноги упираются в чье-то бездвижное тело. А он все еще посмеивается, скрывшись в тени. Это безумие охватывает меня, бережно обнимает и затягивает внутрь. Мы оба хрипим. Звери. У него на ладонях тоже кровь. Он – это я. Я – Зло. ХИХИХИ. ЗЛО. Что за глупости. Так нельзя. Мне нужно встать. Подняться с красного пола и взять со стола нож. Скорее, потом будет поздно. Иначе он возьмет его первый, а потом вскроет мне живот и будет не спеша вырезать по частям внутренности. А потом проломает мне ребра руками и вытащив кости раздавит сердце. Он сделал это и с другими. Засадил им в глаза иголки. Их крики отвратно звенели у меня в ушах, кровь текла рекой и пропитывала землю. Их агония доносилась до меня, но я не могла ничего сделать. Они рыдали, молили о пощаде, стонали. Я будто сама чувствовала их боль. Ощущала, как кто-то ковыряет у меня в глазнице, где вместо глаза – красная кашица. Потом он вырывал им ногти и выламывал пальцы. По одному. И наслаждался. И улыбался... Выплюнув остатки крови, я, наконец, встала на ноги. Мне холодно, будто превратилась в труп, и даже самое незначительное движение заставляет меня всхлипывать от боли. Но я все же делаю несколько шагов в темноту и пытаюсь нащупать кинжал. Он тоже все еще здесь. Следит за каждым моим движением, хотя уже давно знает. Стоит мне взять в руки нож, как он тут же кидается ко мне и сжимает меня в объятиях. Скользит руками по спине, впивается в ягодицы, руки. Обхватывает мои запястья и поднимает на расстояние глаз. Теперь я вижу его лицо. На нем раны, разрывы и много швов... Из под губ торчат клыки. Его сумасшедший взгляд приказывает мне, но я все еще противлюсь, вырываю руки. Однако, чего стоят эти попытки убежать и спрятаться? Он выгибает мои руки и, управляя ими, проводит ножом вдоль моей щеки. На мгновение мне кажется, что меня больно хлестнули по лицу. Но колющая боль постепенно спадает. Кожа лопается и по ней стекает кровь, сливаясь с соленой водой. Течет к подбородоку. Капает на грудь. А он снова хихикает. Так мерзко и тонко. Моим голосом. Еще порез. И еще. Я уже не чувствую боли, только жгучая горечь остается после каждого движения ножа. Он рисует на мне, оставляет кровавые потеки. Не боюсь. Не холодно. Ничего не вижу. Все еще смеется. Он сломает мне руки, я знаю. Еще мгновение и это лезвие окажется у меня под ребрами. Он будет ковырять рану, разводя алую жидкость по животу. Буду ли я кричать? Нет, не могу. Не получается. Даже когда он засаживает мне нож в вену, ничего не происходит. Только смех шипит в ушах и чьи-то крики, но не мои. Они далеко. На полу, у стены. Там кто-то живой. Кто-то выжил. Хихихи. Что за глупости... Так нельзя. Он не должен дышать. Нужно поскорее с ним разобраться! С ножа всё еще стекает моя же кровь, но это не помешает мне. Ничто мне не помешает. Если я не убью их всех, то не смогу убить и его. Если не перережу горло этому, всё еще живому, изуродованному существу, то он снова набросится на меня. Убить. Сжечь. Сломать. Задушить. Разорвать Мне не уйти отсюда. Уже поздно. Он – Зло. Но и я тоже.