Регулярное обслуживание

Гостиная замка Львов блаженно пуста, когда Широ устало опускается на один из диванов в дальнем конце. Это не значит, что он избегает остальную команду, настойчиво говорит он себе, осторожно помещая металлический протез на один из подлокотников. Ему просто нужно отдохнуть, хотя бы немного, и желательно без обеспокоенных… или обвиняющих взглядов. Он вздрагивает, одновременно представляя заслуженные осуждающие взгляды команды, а также от боли, которая разрывает обрубок его руки. Это отвлекает от первой мысли, и он устраивает Галра-конечность более бережно на подлокотник, довольный тем, что диван теперь принимает его вес, и снимает давление с того, что осталось от его правой руки. Это помогает… немного. Конечность снова болезненно пульсирует, и он стискивает зубы, подавляя стон. Только когда он слышит мягкий треск ткани, то понимает, что его протез впивается в подлокотник так сильно, что разрывает обивку, автоматически реагируя на его боль, так, что он даже не осознает, что делает. Он резко выдыхает через нос и закрывает глаза, сосредоточиваясь. Через некоторое время скрип металла и жужжание механизмов говорят ему, что пальцы сами убираются с подлокотника. Он снова сосредотачивается на дыхании, вдох, выдох, вдох, выдох, он способен игнорировать пульсирующую руку немного лучше. Отдаленно он понимает, что его хорошо видно в гостиной. Наверное ему следует вернуться в свою комнату, где его никто не увидит, и где никто не будет беспокоиться о нем, или спрашивать, почему он рвет обивку, или… что-нибудь еще. Но сейчас двигаться с протезом очень больно. Даже если проклятая вещь несколько компенсирует свой собственный вес, напряжение на его руке и плече особенно мучительно в такой день, как сегодня. Возможность положить его на любую поверхность и снять часть нагрузки с его правой руки — необходимое облегчение, и теперь, когда он сидит, он не может заставить себя встать, пока нет. Пять минут, обещает он себе. Пять минут, и я вернусь в свою комнату. Этого должно быть достаточно, чтобы отдышаться. Поэтому он продолжает концентрироваться на своем дыхании — вдох, задержать, выдох, подождать. Повторить. Боль не отступает, но становится немного легче, когда он сосредотачивается на чем-то другом. Этот прием он узнал, когда обучался рукопашному бою на Земле, и он использовал эту технику в крайних случаях в течение года в плену Гарла. Через несколько минут он решает посидеть на диване подольше, упираясь плечами в спинку и откинув голову на подушку. Он точно не может назвать это удобным, не с постоянно пульсирующей верхней частью руки, но в данный момент это лучше, чем напрягаться, чтобы удерживать вертикальную позу. Он чувствует напряжение и боль везде, но особенно в плечах, груди и позвоночнике, и особенно в районе правого бока. Отдохнуть минутку — это… приятно. Совершенно тихо, неподвижно, ничего не отвлекает его, а это значит, что он начинает думать. На этот раз, правда, это не вырвавшиеся из заточения темные воспоминания выползшие на поверхность его разума как черви. Это намного более свежие воспоминания, всего несколько часов назад, о последней миссии в качестве паладинов Вольтрона. Они нашли другую Бальмеру… благословенно свободную от оккупации Галра, в секторе галактики в настоящее время неинтересном империи. Но удручающе близко к планетарным границам Галры, и с разведывательными кораблями, которые они видели недавно, вторжение было неизбежно. Особенно учитывая, как Галра жадно пожирают ресурсы по всей Вселенной. И особенно, когда целью является (сравнительно) более молодая, здоровая Бальмера с сотнями готовых к использованию энергетических кристаллов и с мирными жителями, не подозревающими об угрозе с неба. Но паладины Вольтрона не собирались позволять так жестоко издеваться над этой Бальмерой, как с той, которую они посетили в прошлый раз. Они рискнули высадиться на поверхности Бальмеры и пробрались в пещеры, чтобы предупредить людей и научить их защитить себя от Галры. Первый контакт прошел хорошо, и паладинов приветствовали любопытные, но дружелюбные обитатели подземелья, в то время как Аллура и Коран оставались на корабле, наблюдая за деятельностью Галры. Только предупреждение Аллуры спасло их, прежде чем истребители Галры налетели с неба, начав терроризировать Бальмеру и ее жителей. Пока существо живет достаточно долго, чтобы отдавать все кристаллы, которые может произвести, Галра мало заботятся о его здоровье. Эта Бальмера не уставшая, потрепанная и умирающая как предыдущая, однако и ее негодующие крики раздаются повсюду, пока воины сжигают ее поверхность и разрушают несколько естественных пещер-артерий, тянущихся к самому сердцу существа. Оно разгневано, но не может достать бойцов в воздухе. И хотя паладины знают, что существо может быть смертоносным, если Галра когда-нибудь высадятся на его поверхность, Галра достаточно умны, чтобы не делать этого. Поэтому существо бушует вокруг них и почти убивает паладинов в яростной попытке уничтожить любой чужеродный объект внутри или на его каменном теле, почти сокрушив Ханка и Кита в ярости. Бальмерианцы приложили ладони к пещере-плоти и работали как единое целое, чтобы успокоить существо, обещали, что паладины их друзья, их союзники, и будут защищать ее, если она позволит им. Это успокаивает — немного — но даже Широ, который не имеет Бальмерианских или даже Алтеанских навыков взаимодействия с существом, может сказать, что оно смотрит на них с обидой. Все, что они могут делать — это то, что обещали — защитить Бальмеру и ее народ от захватчиков. Широ отдает приказ вернуться к львам и открыть ответный огонь — осторожно, чтобы не навредить Бальмере — но легче сказать, чем сделать. Эта Бальмера не знала жестокости Галра, и ее пещеры не завалены металлоломом и другими электронными приборами и нет прямых путей, высеченных в ее каменной плоти. И в то время как глубокие шахты, которые обеспечивали убежище Львам на первой Бальмере, существуют и на этой, они недоступны для чего-то большего, чем под или истребитель из-за замысловатых сот каменных мостов, пересекающих все открытое пространство. Пидж сравнивает их с клетками головного мозга; Широ они кажутся больше похожими на паутину. Тем не менее результат один — Льву, конечно, не пролезть сквозь них, не повредив Бальмеру. Поэтому Львы остались наверху, а паладины далеко под поверхностью. Некоторое Бальмерианцы предлагают показать им кратчайший путь, чтобы как можно быстрее достичь поверхности, и направляют их к одной из глубоких шахт с клетками мозга-паутиной-мостами. Бальмерианцы используют их как автострады, чтобы добраться до различных уровней и частей Бальмеры, и сообщения проходят здесь быстрее, говорят они. Может быть, аналогия Пидж с клетками мозга более правильная, и возможно их отсутствие на последней Бальмере объясняло, почему она изо всех сил пыталась помочь им. В любом случае, указания приводят их к скоплению каменных клеточных мостов, которые достаточно близки к поверхности, чтобы они могли подняться или быстро взлететь, пока их не сбили истребители, роящиеся над головой. Пидж первой выбирается на открытое пространство и подпрыгивает, активируя реактивный ранец, прокладывая путь на поверхность. В то же время над туннелями снижается корабль Гарла и сбрасывает на них сферический металлический предмет, который взрывается, распространяя яростные искры вокруг. В то же мгновение постоянная связь в ухе Широ с Замком Львов обрывается, мертвая и безмолвная. Яркие полоски индикаторов на броне каждого паладина мигают, тускнея. И ранец Пидж искрит и моментально выходит из строя, и она начинает падать в глубокую пещеру. — Пидж! — Лэнс ближе всех к ней на одном из мостов — кричит в тревоге. Он ныряет вперед, когда она падает мимо него, и ему удается поймать воротник ее брони. Но скорость ее падения слишком велика для его неустойчивого положения, и он опрокидывается на бок вместе с ней. Рука Кита появляется из ниоткуда, чтобы поймать Лэнса, и им удается схватиться за руки, как раз когда Лэнс кричит в ужасе. Кит совершает героическое усилие, упираясь пятками и таща их назад, но вес не одного, а двух падающих паладинов больше, чем он может справиться, и он тоже скользит за край. Ханк последний и неуклюже ловит Кита, который вскидывает свободную руку в отчаянном усилии схватиться за каменную клетку-мост. Ханку удается захватить пальцы Кита, но Кит угрожающе качается, когда Лэнс и Пидж раскачиваются под ним. Ханк почти теряет хватку, и когда он резко наклоняется вперед, чтобы исправить это, он теряет равновесие и присоединяется к остальным. Все, что слышит Широ, это их испуганные крики, поскольку они падают, все еще сцепленные в живой цепи. Все о чем он может думать, я не могу снова потерять свою команду, что бы не случилось. И прежде, чем он понимает, что делает, он бросается вперед, и его Галра-рука работает быстрее, чем он думал это возможно, и хватает запястье Ханка непосредственно перед тем, как они окажутся вне досягаемости. Все четверо снова замирают, дико раскачиваясь, и Широ чувствует тяжесть их веса, ощущает напряжение в плече и в точке соединения, где плоть встречается с металлом. Такое чувство, что давящий вес четырех членов команды оторвет протез, как будто они воткнули ножи в металлическую обшивку и вонзились в плоть, чтобы отрезать ее, как будто что-то погружает зубы в его руку, чтобы беспрепятственно жевать ее. Это агония, и ему едва удается подавить крик боли, поэтому он скрипит зубами, пытаясь удержать их всех. Но каким-то чудом она держится, и они перестают падать. Он слышит крик боли, и на мгновение думает, что в конце концов потерял контроль. Но через секунду он понимает, что это Ханк, и еще через секунду после этого он чувствует вибрации, большие чем при физическом прикосновении, когда его металлические пальцы дробят кости, которые обхватили. Галра-протез может быть тонким инструментом, когда это необходимо, но в спешке он променял точность на силу и скорость и не контролировал конечный результат. Чувство вины наполняет его, смешивается с режущей агонией в плече и обрубке и напряжением в ногах и груди, когда он упирается и подтягивается, чтобы не упасть за край с остальной частью команды. Сосредоточься, резко говорит он себе. Вина потом. Сейчас спаси их. Команда не взлетает, поскольку все их реактивные ранцы были отключены неизвестным оружием, которое корабль Галра использовал на них. Бойцы все еще парят выше, стреляя беспорядочными лазерными лучами, но Широ слышит ответный огонь сверху. Аллура, должно быть, поняла, что связь паладинов была каким-то образом прервана и оказывала поддержку, где могла. Поэтому сначала он сосредотачивается на паладинах. В то время как остальная часть его тела страдает от напряжения, Галра-рука чувствует себя шокирующе хорошо. Она не издает пугающих щелчков или скрежещущих звуков, и он не ослабляет хватку на Ханке, по крайней мере, ему удается не калечить запястье желтого паладина еще больше. Решительно стиснув зубы, Широ начинает тянуть команду вверх к мосту, позволяя руке делать как можно больше работы. Это работает — мучительно медленно, и давление и боль в том, что осталось от его руки увеличивается с каждым мгновением, пока он продолжает поднимает вес всей команды, но это работает. Ему удается протащить Ханка вверх достаточно, чтобы желтый паладин наполовину вполз на мост, где он немедленно поворачивается, чтобы помочь с вытаскиванием Кита. Широ выпускает раздавленное запястье Ханка, чтобы схватить Кита, которого передает Ханк, и с весом на одного человека меньше на этот раз все идет немного легче. Кит работает с ним, перенося свой вес, как только у него появляется малейшая приличная опора, чтобы подтянуть Лэнса ближе, и Широ вытягивает синий воротник паладина обеими руками, затаскивая его на клетку-камень. Пидж последняя, протягивая обе руки за помощью, и после трех других Широ находит ее невероятно легкой. Лэнс не отпускает ее воротник, пока она не оказывается на твердой поверхности. Все четверо выглядят испуганными, но они в порядке, хотя Ханк прижимает раненое запястье к груди и тихо хнычет, когда двигает им. — Прости, Ханк, — хрипло произносит Широ, — может быть, он не смог удержаться от крика. — Мне так жаль, я не хотел причинить тебе боль — — Все в порядке, — уверяет Ханк, который тут же все портит тем, что морщится от боли. — Все в порядке, это… мы были бы мертвы, если бы ты этого не сделал, Широ, правда, я понимаю. Широ не верит ему ни секунды. Но у них нет времени на обсуждения, и Бальмера снова кричит вокруг них, разъяренная, когда бойцы продолжают стрелять по ее поверхности. Паладины бросаются через решетку клеточных мостов и добираются до поверхности, хотя и медленнее, чем это было бы с ранцами. Львы благословенно целы и невредимы после странного электромагнитного импульса, который, как Широ с опозданием понимает, никоим образом не повредил его Галра-руку. У него нет времени думать о последствиях. Они побеждают, в конце концов, сила вторжения мала по меркам Галры, они явно не ожидали сопротивления со стороны мирных Бальмерианцев. Его легко отбить даже без Вольтрона, потому что Ханк не в состоянии пилотировать желтого Льва с искалеченным запястьем. Положение спасено, Балмерианцы благодарны, и даже Балмера признательна достаточно, чтобы подарить им несколько мощных кристаллов. Аллура оставляет коммуникатор для этих новых союзников, чтобы связаться с ними, если на них снова нападут, и еще одна группа присоединяется к Союзу Вольтрона. Широ морщится от боли и воспоминаний. Судя по всему, сегодня была победа, даже с тревожным открытием какого-то разрушающего импульса, который был у Галры. Даже Ханку станет лучше после короткого пребывания в одной из криокапсул. Но, в конце концов, это не подходит Широ. Он просто облажался. Ему не хватило контроля, не хватило концентрации, и он ранил одного из своих товарищей по команде. Он знал, откуда взялась эта рука, и, по крайней мере, кое-что из того, на что она была способна — он должен был это помнить, и не мог позволить себе быть небрежным с ней так, как сегодня. Что если бы им нужен был Вольтрон, а Ханк не смог бы управлять желтым Львом? Что, если бы он сломал руку Ханку, или ранил одного из других, пока поднимал их? Что, если бы он потерял внимание настолько, что она активировалась, пока он был слишком занят, отвлекаясь на свои боль и страх, чтобы заметить? Его рука снова пульсирует, холодная, настойчивая, болит. В некотором смысле, часть Широ почти чувствует, что он заслуживает этого — как будто это напоминание не делать то, что он только что сделал. Это подходящее наказание за ранение одного из членов его команды, особенно когда он должен был защищать их. Но другая его часть просто хочет, чтобы она перестала болеть. Он хочет, не в первый раз, просто снять проклятую штуку на некоторое время, как спроектированный людьми протез дома. Людям с ампутированными конечностями на Земле требуется регулярное обслуживание протезов и недостающих конечностей — как для очистки и лечения травмированного места, так и самого протеза, и изменения размера и подгонки в соответствии с тем, как конечность может набухнуть или атрофироваться. Ханк обеспечивает отличное обслуживание протеза (Широ снова вздрагивает, насколько плохо он отплатил за эту доброту сегодня), но обрубок его правой руки, к сожалению, не имеет таких же возможностей. С Галра-рукой, постоянно прикрепленной к его телу, он мало что может сделать для заботы о том, что осталось от его правой конечности. И Галра вряд ли задумывались о разработке инструмента, который правильно интегрировался с его хозяином, когда они могли создать невероятное оружие за его счет. Как боевой инструмент, протез невероятен — он дает Широ огромную силу, достаточную, чтобы не уступать тяжелыми бойцам ближнего боя, таким как Сендак, и он может быть довольно точным, чтобы позволять ему обращаться с оружием или техникой, которые принесут пользу в бою. Но это не инструмент, предназначенный для комфорта или помощи своему хозяину-инвалиду. В лучшем случае он может натирать и раздражать его кожу и мышцы и отдаваться тупой болью в нервах. А в худшем, как сейчас, пульсирующая и колющая режущая боль, заставляющая его больше всего на свете хотеть вцепиться ногтями в металлические швы и оторвать их, чтобы избавиться от этой штуки. И он знает, что может быть хуже. Он знает это потому что воспоминания шевелятся у него в глубине головы… вспышки, обрывки и куски, когда его правая рука пропала и когда эта железка заняла ее место, когда она болела и пульсировала, а кожа вокруг металла была красной и воспаленной и сочилась, если ее тревожили, когда было так жарко, слишком жарко, а он не мог удержать даже свою крошечную порцию воды, хотя знал, что она ему позарез необходима, когда он едва мог видеть или стоять, а его правая сторона была настолько тяжелой и болела, и он едва мог видеть своего противника через всю арену из-за пота, заливающего глаза, едва мог держать меч в левой руке — — Широ? Глаза Широ тревожно распахиваются, когда он подавляет стон, и он поднимает голову от спинки дивана. Аллура и Коран стоят в дверном проеме. Аллура переоделась в свое элегантное платье, а значит она уверена, что опасность давно миновала. Широ не волновался, если бы не тот факт, что они оба уставились на него со смесью беспокойства и замешательства. Он чувствует, что его поймали на том, что он не должен был делать, и с ужасом понимает, что сидит на диване большую часть часа. Он собирался отдохнуть всего несколько минут, чтобы не выглядеть так, как сейчас. — Широ? — повторяет Аллура. — С тобой все в порядке? — Я в порядке, — отвечает Широ… возможно, слишком поспешно. Его больная рука мешает сосредоточится, и требуется вся его концентрация, чтобы говорить. Аллура и Коран переглядываются. Через некоторое время Коран говорит понимающе: — Уши Альтеанцев намного превосходят ваши примитивные человеческие, ты знаешь. В дополнение к тому, что он намного лучше выглядят (Аллура ухмыляется в явном согласии) мы также способны различить гораздо более широкий диапазон звуков, по сравнению с остальными. Широ сжимает губы, ясно понимая, что они слышали приглушенные звуки, которые он обычно издает в те моменты, когда… вспоминает. — Коран хочет сказать, — говорит Аллура, взглянув на своего советника, прежде чем вернуться к Широ, — что ты кажешься… расстроенным. Что-то не так? — Совсем ничего, принцесса, — уверяет он. Она бросает на него недоверчивый взгляд, и он решает добавить капельку истины, чтобы отвлечь от большей лжи. — Просто немного устал после битвы. Вот и все. Я буду в полном порядке после небольшого отдыха. Оставшаяся часть его руки пульсирует в несогласии. Широ прекрасно знает, сегодня он хоть немного поспит, не то что сейчас. Боль утихнет в конце концов, но все, что он может сделать до тех пор, это пережить ее. — Не буду вас задерживать, — добавляет он, когда альтеанцы не двигаются с места в дверях. — Я не хотел отвлекать вас от дел. — О, никаких неудобств! — радостно говорит Коран, рассеянно теребя усы. — В конце концов, я искал тебя. — Я только что проверила координаты корабля, — добавляет Аллура. — На данный момент у меня нет ничего неотложного. Широ внутренне кривится. Если это так, их нелегко будет отвлечь и его не оставят в покое так быстро. Он вздыхает, и думает, что мог бы попробовать минимизировать негативные последствия. — Зачем я тебе понадобился, Коран? — Во-первых, — говорит Коран, — чтобы доставить некоторые новости и сообщение. Ханк помещен в крио-капсулу, и его запястье уже идет на поправку. Все было не так плохо, как выглядело — он выйдет через час или два. О других серьезных травмах говорить не приходится. Широ отводит взгляд, глядя на выбранную точку на полу, когда волна вины снова захлестывает его. — Ах. Это хорошо. Я счастлив это слышать. — Я подумал, что ты мог бы сказать это сам, — говорит Коран нейтральным тоном, в котором он слышит обвинение, — И здесь приходит сообщение. Ханк очень настаивал на том, чтобы я полностью уяснил, что ты не виноват в том, что случилось сегодня. На самом деле, у меня ушло много времени, чтобы уговорить его сначала пойти в крио-капсулу, прежде чем он выследил тебя, чтобы сказать тебе сам. Широ моргает от удивления, и поднимает взгляд на двух Альтеанцев. Аллура выглядит серьезной, но Коран немного улыбается и снова теребит усы. — Да, — продолжает Коран, так, словно спрашивает время, — все остальные паладины на самом деле довольно настойчиво объясняли мне, это было слово…"потрясающе", тебе удалось поймать их всех и вытащить обратно. Они шаг за шагом пересказали мне все события, когда я их латал. Должен сказать, это действительно впечатляющий подвиг. — Этого было недостаточно, — твердо говорит Широ, и он не может скрыть своего разочарования и вины в голосе. — Я серьезно ранила Ханка. Я мог сделать и хуже. — Ты спас им жизни, — так же твердо отвечает Аллура. — Ты с честью следовал кодексу паладина, защищая своих товарищей по команде в моменты их уязвимости. Если бы ты не действовал так, все четверо, включая Ханка, почти наверняка были бы мертвы. — Я защищал их неправильно, — говорит Широ. — В этот раз получилось, но могло быть и хуже. Из-за меня мы не смогли сформировать Вольтрона, если бы это было необходимо. Мы потеряли поддержку одного из Львов. Я должен был найти лучшее решение. — Тогда стань лучше в будущем, — говорит Алура. — Тренируйся. Планируй. Изучи свои слабости и слабости своих товарищей паладинов и научись обходить их. Но не наказывай себя за то, что защищал других, особенно когда они сами не держат на тебя зла. Ее тон тверд, как у принцессы, ожидающей повиновения, но ее глаза и улыбка добры, когда она говорит. Широ немного расслабляется, впитывая эти слова. На самом деле Аллура действительно не ошибается, и она обладает способностью совмещать сострадание с практичностью, что делает ее отличным лидером. Она признает его неудачи, не пытаясь скрыть их, и предлагает поддержку на пути совершенствования, и каким-то образом это успокаивает больше, чем то, что все утверждают, что он вообще не сделал ничего плохого. Он не чувствует себя полностью свободным от вины, но, по крайней мере, он не чувствует, что его оправдывают от его собственных действий незаслуженно. – Я сделаю это, — обещает он. — Стану лучше. Она понимающе улыбается и кивает так, как будто полностью доверяет ему. — Теперь, когда с этим покончено, — говорит Коран голосом нарочито бодрым, — может, перейдем к другой причине, по которой я искал тебя? Широ хмурится, и Коран достает из кармана небольшое портативное сканирующее устройство, которое Широ видел в лазарете. — У меня не было возможности осмотреть тебя после битвы, — говорит Альтеанин. — Ханк был в приоритете, конечно, но после того, как вы его высадили, когда битва была окончена, ты выскочил из лазарета, как йалмор после фарзгрипа. Широ понятия не имеет, что это значит, но подозревает, что это грубый эквивалент "убежал действительно очень быстро", потому что это, безусловно, то, что он сделал. — Теперь, когда о других позаботились, я подумал, что приду сюда, чтобы посмотреть, не был ли ты ранен в бою. Есть жалобы? — Нет, — говорит Широ, даже когда его правое плечо и то, что осталось от его руки, болезненно пульсируют. — Ран нет. Просто устал. Коран бросает на него суровый взгляд, и Широ чувствует себя неловко, как будто его только что поймали с рукой в горшке для печенья. — Только не сейчас, — говорит советник. — Остальные также незамедлительно отметили, что ты поддерживал свою правую руку до конца битвы. Они были обеспокоены, — добавляет он, слегка расстроенно глядя на Широ. — Но они не были уверены, был ли ты ранен, когда они упали, или ты пострадал от чего-то после, или получил попадание во время перестрелки. Не хочешь объяснить, что случилось? Очевидно, что это не опасно для жизни, если ты был здесь в течение последнего часа, но час или около того в крио-капсуле должны это излечить. Широ слегка вздрагивает при мысли о том, чтобы его заперли в одной из капсул даже на час, чтобы исцелить. Мысль о потере сознания, или контроля, или о том, чтобы оставить себя таким уязвимым, не очень приятна. — В этом нет необходимости, — настаивает он. — Кроме того, — добавляет он с искрой вдохновения, — я не уверен, что эта штука хорошо сочетается с капсулами. — Он слегка кивает на свою Галра-руку. — Я воспользуюсь капсулой в случае, если встанет вопрос жизни или смерти, но не теперь, и охлаждать металл… Коран немного хмурится. — Да, я полагаю, это веский аргумент, — признает он, хотя и неохотно. — Не хочу ранить тебя, пытаясь исцелить. Пидж и Ханк еще работают над решением этой проблемы? — Да, но это сложнее, чем они изначально полагали, — говорит Широ, благодарный за смену темы. — Они пытаются найти способ нейтрализовать или повторно рассеять изменения температуры, но металл, из которого сделана эта вещь, — — Это твоя рука доставляет тебе проблемы, не так ли? — нахмурившись, перебивает Аллура. Широ колеблется, но Аллура смотрит на его металлическую руку. Он с опозданием понимает, что его пальцы снова впиваются в подлокотник, тихо разрывая ткань еще больше. Это бессознательная реакция на пронзительное чувство в его руке, которое преследует его на протяжении всего разговора. Теперь они оба внимательно следят за ним, и Широ знает, что ему не сойдет с рук дальнейшее отрицание. — Да, — наконец признается он со вздохом. — Это от поднятия всех, не так ли? — продолжает настаивать Аллура, а Коран хмурится и разворачивает медицинский сканер. Широ снова сжимает губы, но через мгновение кивает. — Вот тогда все и началось. — На этот раз, во всяком случае, думает он, но не произносит этого вслух. Коран делает шаг вперед и начинает водить перед ним медицинским сканером, внимательно изучая экраны, пока получает дополнительную информацию. — Только рука? Что-нибудь еще доставляет тебе неприятности? Широ вздыхает, уже уставший от этого разговора, но покорно отвечает под пристальным взглядом Альтеанцев. — Место, где присоединяется протез хуже всего, — признается он, — но я чувствую боль во всем правом боку и плечах. На этот раз мы не слишком много сражались, но… — он по привычке пожимает плечами и мгновенно сожалеет об этом, слегка морщась. Коран теребит усы, активно изучая показания. Через минуту он качает головой, выглядя одновременно удивленным и расстроенным. — Болезненность не удивляет, даже если ты не пострадал сегодня, — говорит он, нажав на устройство и создав голограмму в воздухе. — Ваша человеческая физиология… ну, я полагаю, она впечатляет по-своему. Твои мышцы научились постоянно адаптироваться к протезу, чтобы компенсировать нагрузку от его использования, особенно в стрессовых ситуациях, как сегодня. Вот почему ты так сильно чувствуешь это в боку и плечах. Твоя Галра-рука, возможно, сделала большую часть работы по подъему, но именно остальная часть твоих мышц должна была компенсировать напряжение, внезапно выдерживающее четырех человек в дополнение к другим адаптациям, и этот подвиг подверг их довольно сильной нагрузке. –О. — Широ моргает. Он никогда не думал о том, как держит плечи или центр тяжести, или как все изменилось с тех пор, как он получил металлическую руку, но он предполагает, что это произошло где-то вдоль позвоночника. Его тело должно было научиться приспосабливаться к инородному предмету, который теперь был его частью, или умереть, пытаясь… особенно посреди гладиаторской арены Галра. — Твое правое плечо и рука немного сложнее, — продолжает Коран, разворачивая другой голографический экран, чтобы показать Широ результаты сканирования. С одной стороны кажется, что это какой-то тепловизор, а с другой… Широ точно не уверен, что это, но изображение его культи немного ярче, чем остальное его отсканированное изображение, что, вероятно, нехороший знак. — Там довольно сильный отек, — говорит Коран, выводя второе изображение прямо над красным пятном. — Вот что это означает, видишь? Вероятно, это из-за сильного напряжения, которому он сегодня подвергся из-за ловли и подъема четырех падающих паладинов. Я тоже не эксперт по физиологии человека, но я предполагаю, что длительное использование этого протеза не помогает. Не похоже, что он приспосабливается, чтобы компенсировать изменения в конечности, к которой прикреплен, — здесь он хмурится немного презрительно глядя на место соединения, явно не одобряя технологию Галра, — это означает, что когда конечность находится под дополнительным воздействием или начинает отекать, эта штука не утруждает себя компенсировать это. Что еще больше тебя напрягает, и цикл продолжается, видишь? — И здесь, — Коран касается первого изображения, которое выглядит как тепловая карта, и Широ отмечает, что его плечо на этот раз немного более тусклое, чем все остальное, — температура здесь немного ниже, видишь? Это может даже так ощущаться физически. — Я… понимаю, — медленно говорит Широ, нахмурив брови. Теперь, когда он думает об этом, ему кажется, что он делает это слишком часто. — Я всегда предполагал, что это из-за самой руки. Знаешь, раз уж это металл. Коран качает головой, в то время как Аллура с любопытством приближается, чтобы лучше взглянуть на показания. — Это может быть немного связано, но я готов думать, что это в основном потому, что кровообращение нарушено в том, что осталось от твоей правой руки. Я прошел полевую медицинскую подготовку после поступления и иногда видел что-то подобное у людей с ампутированными конечностями, которых нельзя было поместить в крио-камеру сразу после получения травм. И ваша человеческая биология кажется достаточно похожей, что я бы поспорил, что у людей та же проблема. Циркуляция крови в потерянных конечностях может ослабнуть, потому что мышцы, которые раньше помогали стимулировать кровоток через конечность, не могут работать или просто исчезли. Но тебе все еще нужен этот кровоток, чтобы сохранить конечность здоровой, и тебе его не хватает. Это может вызвать больше боли, чем обычно, или просто ослабить конечность дальше… что означает, что это может усилиться из-за этой штуки в будущем. — Он указывает на металлическую руку. Широ смотрит вниз на кибернетическую руку, начиная с пальцев, которые он едва удерживает, чтобы снова не начать рвать обивку, к месту, где металл встречается с плотью. То, что отмечает Коран, имеет смысл, когда он думает об этом. И он всегда знал, что эта чертова штука никогда не была сделана, чтобы помогать ему, когда он потерял конечность; Галра никогда не заботилась о своих, а тем более о рабах и пленниках. Слабость была чем-то, что стоило выбраковывать и изничтожать, а не компенсировать. Так с чего бы им делать протез, который учитывал физические ограничения, такие как кровообращение или отек? Сильные будут страдать и через это обратят боль в свою пользу, а слабые умрут, тем самым доказывая, что они никогда не заслуживали оружие, которое им дали. Аллура и Коран с любопытством наблюдают за ним, когда он поднимает глаза. Широ смотрит на них, потом вздыхает. — Скорее всего, вы не ошибаетесь, — признает он, — но я не уверен, сколько пользы от этого знания. Я не могу его снять. Моя настоящая рука будет продолжать испытывать стресс, несмотря ни на что. И я не собираюсь просто расслабляться и использовать его как можно меньше — остальная часть команды нуждается во мне, а это значит, что будут дни, когда мне придется использовать его на пределе, а потом просто справляться с последствиями. Он поднимает левую руку жесте что поделать, вместо того, чтобы пожать плечами. Аллура и Коран снова обмениваются взглядами, а Коран лениво тыкает в голограммы, заставляя их исчезнуть. — Я бы не сказал, что мы ничего не можем сделать, — весело говорит советник. — Я уже сказал, что не пойду в капсулу… если это не совершенно необходимо. — Не в капсулу, — говорит Коран, качая головой. Он снова задумчиво теребит усы. — На Альтее у нас было несколько способов лечения, которые мы будем использовать. У нас нет оборудования для некоторых, и я не уверен, что лекарства будут хорошо работать с физиологией человека, даже если бы они у нас были. Но я думаю, массаж может помочь. Широ пристально смотрит на него: — Массажная терапия? — Разумеется! Если все сделать правильно, это может помочь уменьшить напряжение и отечность в руке и восстановить кровообращение. И мы можем сделать это прямо здесь и сейчас. Хочешь попробовать? Широ чувствует себя неловко при этой мысли. Дело не в том, что он не любит физический контакт; в конце концов, остальные паладины регулярно прячутся за ним, забираются на него, хлопают по плечам, хватают его руки в волнении или поддержке, или сидят достаточно близко, чтобы коснуться, и Ханк, в частности, очень свободен с его восторженными медвежьими объятиями. Он привык контактировать, но его не устраивает мысль о том, что кто-то будет работать с остатком его правой руки, тем более когда она особенно чувствительна и болезненна в данный момент. И ему очень некомфортно от Корановского, если все сделать правильно, и неприятно осознавать, что, хотя они очень похожи на людей, физиология Альтеан по-прежнему значительно отличается от их. Они могут сделать что-то хуже, не осознавая этого. Его беспокойство, должно быть, отражается на лице, потому что Аллура подает голос. — Что если Коран будет отслеживать медицинские показания во время процедуры, пока я делаю работу? — Предлагает она. — Мы сможем следить, работает ли эта массажная терапия вообще и немедленно остановиться, если она не помогает. Или, если тебе это не нравится, ты скажешь нам, и мы постараемся найти другую альтернативу. Особенно неприятный укол боли через правую руку заставляет его стиснуть зубы и слегка податься вперед от боли. Он слышит треск, когда его металлические пальцы впиваются в обивку так сильно, что лопается внутренний каркас. — Простите, — хрипит он, когда ощущение, что что-то разрывает его руку, снова стихает. — Легко можно заменить, уверяю тебя, — говорит Коран с видом того, кто обсуждает погоду. — Но это не то, с чем ты должен мириться, — добавляет Аллура, нахмурившись. — Можем мы…? — Хорошо, — шипит Широ через мгновение, когда снова пульсирует его рука. — Может… ладно, попробуем. Они оба кивают и подходят, а Коран снова поднимает медицинский сканер и возится с несколькими настройками. Вначале они кружат вокруг него, но Широ напрягается, беспокоясь, что они находятся за его спиной, когда он уязвим. Они вероятно замечают это, потому что оба снова переходят в его поле зрения, и Алура говорит: — Я думаю, что это лучший угол. Коран? — Совершенно верно, — соглашается он. — Дай мне минутку… Он возится с медицинским сканером, что дает Широ немного времени, чтобы попытаться снова расслабиться. Он благодарен им обоим за то, что они дали ему удобный предлог, и на более глубоком уровне, за то, что они абсолютно не похожи на Галра и действительно заботятся о комфорте своего пациента. Они хотят помочь, твердо говорит он себе. Они бы не навредили тебе нарочно. Просто попробуй один раз. — Хорошо, — говорит Коран через несколько минут, — Я думаю, что нам лучше начать здесь и попытаться сначала поработать над этой опухолью. Принцесса, начинай очень осторожно, двигаясь в этом направлении… Аллура смотрит на экраны один раз, когда Коран указывает на какую-то деталь, которую Широ не видит, а затем кивает, осторожно потянувшись к правой руке Широ, как раз у основания, где металл встречается с плотью. Кожа там особенно чувствительна и болезненна, и Широ не может удержаться от гримасы, поскольку ее пальцы касаются шрамов и посылают новую искру боли по всей руке. Но прикосновение Аллуры очень нежное. И так как Широ полностью осознает, что она достаточно сильна, чтобы оторвать ему руку и швырнуть ее через всю комнату без каких-либо трудностей вместе с Галра-протезом и всем остальным, это действительно показывает, насколько она осторожна. Она использует только самое легкое давление на его кожу, следуя инструкциям Корана. Но ее пальцы маленькие и проворные, что позволяет ей манипулировать плотью и мышцами вокруг краев Галра-протеза, не разрывая его или не вызывая дальнейших повреждений. Тем не менее, сначала это больно. Хуже того, чувство, что кто-то манипулирует его отрубленной рукой таким образом, что вызывает боль, глубоко тревожит, даже если он умом понимает, что все это на благо. Аллура, кажется, догадывается, потому что через несколько мгновений спрашивает: — Все в порядке, Широ? — Все хорошо, — настаивает Широ. Если они думают, что это поможет в долгосрочной перспективе, он решил, по крайней мере, дать им шанс. Все, что угодно, чтобы убрать эту колющую боль, которая все еще разливается по его руке и заставляет его металлические пальцы сжиматься на краю искореженного дивана. Даже если это не самый приятный опыт. Аллура, кажется, понимает. Она продолжает, все еще тщательно работая пальцами над поврежденной, израненной плотью и следуя инструкциям Корана. Но она также начинает говорить с Широ, рассказывая ему о каком-то ягодном фестивале, который они проводили на Альтее каждый год. Она описывает ягодные поля, цветы и угощения, которые делали из них; последние, в частности, звучали значительно лучше, чем пищевая слизь и какая-то ужасающая смесь Корана, которую он делал им на день. Ее голос приятный и монотонный, и звучит спокойно и расслабляюще, ничем не напоминая холодные и безразличные голоса, которые он иногда слышит в глубине своего разума. Он старается не обращать внимания на пульсирующую боль от массажа какой бы сильной она не была. И после нескольких минут тщательной работы боль уменьшается. Его ощущает, что давление на нее уменьшается, и она не такая отекшая. — Отличное начало, — говорит Коран, пристально глядя на экраны. — Теперь немного больше давления, принцесса, и мы посмотрим, сможем ли мы уменьшить некоторые из этих отеков. Вот так… Коран указывает на руку и плечо Широ, и Аллура увеличивает давление, массируя мышцы более глубоко. Вновь на мгновение возникает дискомфорт, но затем мышцы, кажется, расслабляются, так как Аллура тщательно следует инструкциям Корана. Это всегда одни и те же движения, массирующие от его протеза, и Широ смутно понимает, что они пытаются отвести часть давления от места, где металл встречается с его плотью. Он позволяет им работать и немного расслабляется, напряжение уходит из его плеч. Это было… не так плохо, как он ожидал. Кожа и мышцы, которыми они манипулируют, по-прежнему очень чувствительны и иногда ощущения все еще неприятные, и его рука все еще пульсирует или колет болью, но чем дольше они работают, тем менее сильными становятся эти ощущения. Он вздрагивает, когда чувствует скребущееся прикосновение по правому боку, и удивленно опускает голову. Мгновением позже он замечает всех четырех мышей Аллуры, балансирующих на подушках дивана, подлокотнике и коленях, методично разминающих больные мышцы и кожу правой стороны через жилет. Сбитый с толку, он смотрит на Аллуру, которая слегка застенчиво улыбается. — Они хотели мне помочь. Все нормально? — Ах… конечно, — говорит Широ моргнув. Мыши, как правило, игнорируют его. Если они не с Аллурой, они обычно крутятся вокруг Пидж или пытаются украсть еду Лэнса. Тем не менее, их маленькие лапки отлично достают всех напряженных мышц на его боку и спине, которые использовались для компенсации Галра-руки, и после преодоления странного ощущения массажа от четырех мышей он позволяет им заняться этим. Коран и Аллура работают методично, Коран тщательно отслеживает показания на своем сканере и Аллура следует инструкциям, основанным на обратной связи, которую они получают, в то время как мыши работают над его больными мышцами. Аллура продолжает говорить пока работает, теперь она рассказывает о главном празднике Альтеан и как бы ее люди праздновали, иногда отвлекаясь на инструкции Корана. Боль в руке Широ начинает постепенно отступать по мере того, как напряжение уходит из его поврежденной конечности, и голоса становятся обволакивающими и более отдаленными, как успокаивающий вид белого шума. Он чувствует себя странно расслабленным и снова откидывается головой на спинку дивана, погружая ее глубже в одну из подушек. Его веки тяжелеют, пока наполовину не закрываются, и он чувствует, что вроде как дремлет. Все кажется далеким, но не в неудобном, пугающем смысле, когда он чувствует себя погруженным в темноту корабля Галра и свои воспоминания в качестве заключенного. Он чувствует себя в безопасности и расслабленным, как будто в трансе, и совершенно спокоен. Он знает, что Аллура постепенно движется к его правому плечу, или мыши, снующие от его бока к левому плечу, чтобы размять в этом месте, но ничего не беспокоит его, и он доволен их работой. Такое чувство, что прошел век, когда руки убираются с его плеча, а мыши скользят вниз, усаживаясь на колени. Широ чувствует, что в какой-то момент он растаял на диване, и удивлен, насколько спало напряжение, а он даже не осознавал, что жил с этим. Он моргает, возвращаясь в настоящее, и Аллура и Коран с любопытством наклоняются к нему. — Мои показания гораздо более положительные, — весело говорит Коран, как только он ловит на себе взгляд Широ, — но каков окончательный вердикт? — Ах… хорошо, — признается Широ с мягкой улыбкой. — Действительно… действительно хорошо. Это лучшее, что моя правая рука чувствовала за… очень, очень долгое время. Он даже не понял, что возможно так обращаться с отрубленной рукой, не говоря уже о том, что постоянное раздражение от боли успокаивается. Коран улыбается, и Аллура выглядит определенно довольной. — Если это так, — радостно говорит Коран, — мы, вероятно, должны продолжать такую терапию на регулярной основе. Здесь довольно много повреждений, чтобы попытаться справиться с этим за один раз, вероятно потому, что о твоей руке никогда не заботились раньше, но если мы сможем поддерживать это регулярно, мы сможем предотвратить развитие такой проблемы в будущем. — Я думаю, что теперь, когда мы начали лечение, будет проще помочь, — соглашается Аллура. — Похоже, все прошло хорошо, — говорит Коран с кивком. — Можем продолжать. И это наш единственный реальный вариант, пока мы не сможем снять проклятый протез; то, как он трансплантирован, несет больше вреда, чем пользы. Он снова смотрит с отвращением на Гарла-технологию и качает головой в неодобрении. — Протезирование Альтеан было столь же продвинутым, но мы разрабатывали их либо съемными, либо настраивали под ампутированную конечность, поэтому они не подвергали такой чрезмерной нагрузке своего хозяина. — Как и на Земле, — рассеянно бормочет Широ, все еще чувствуя себя странно расслабленным, как будто он плывет. Он даже не осознавал, насколько напряженным и раздраженным было его тело, поддерживающее его металлическую конечность, пока Коран и Аллура систематически не успокоили его. — Съемные протезы, во всяком случае. — Что-то в ваших человеческих синапсах работает правильно, по крайней мере! — Говорит Коран. — Во всяком случае, лучше, чем Галра. Ну, мы не можем удалить его, но мы можем помочь тебе лучше сохранить его. Я думаю, по крайней мере, раз в неделю и после каждой серьезной битвы, которая слишком сильно напрягает твое плечо, если ты не против? — Я была бы рада помочь, — добавляет Аллура с улыбкой, — и я уверена, что другие паладины также захотят изучить эти техники. С колен Широ пищит возмущенная группа, и Аллура переводит с нежной улыбкой: — Мыши также добровольно предоставляют свои услуги. — Я… да. Это может быть хорошей идеей, — говорит Широ, осторожно поднимая металлическую руку в первый раз с тех пор, как он сел, ну… два часа назад, вау. Протез легко перемещается, и Широ не чувствует такой же болезненной нагрузки на правую руку и бок, как раньше — он ошеломлен от понимания, что постепенно просто привык. Он рассеянно сгибает пальцы и задается вопросом, поможет ли это и с первой проблемой. Может быть, если он не будет постоянно бороться с накоплением напряжения на том, что осталось от его правой руки, он сможет лучше контролировать протез и не причинять вреда своей команде в будущем. — Отлично! Тогда мы снова соберемся через неделю, — говорит Коран, снова потеребив кустистые усы. — Тем временем, я считаю, что Ханк должен покинуть крио-капсулу с минуты на минуту. Я думаю, он был бы очень рад видеть тебя там, ждущего его. — Ага. Отличная идея. Широ дает мышам время перебежать на диванные подушки, прежде чем встать. Но прежде чем уйти, он поворачивается лицом к Альтеанцам. — Спасибо вам обоим. И вам тоже, — добавляет он, когда мыши снова возмущенно пищат. — Не беспокойся об этом, — говорит Коран, выпрямляясь. — Поддерживать паладинов Вольтрона и принцессу Альтеи — моя работа. Я не позволю никому из вас страдать без необходимости, если этого можно избежать. И Широ видит то, как он стоит и вкладывает душу в каждое слово. Такой нелепый, Широ знает, что Коран очень серьезно относится к своей работе и заботится обо всех них таким же порой сумасшедшим образом, но в конечном счете он добрый дядя. Аллура улыбается и протягивает мышам руку на диване. — Мы будем рады помочь. Каждый из нас. Я… иногда чувствую себя плохо, — признается она, — из-за того, что втянула всех вас в войну, о которой, я знаю, вы не просили. Нам необходимо сражаться, и мне известно, что вы все добровольно согласились остаться и взять на себя эту ношу, но я понимаюю, что это должно быть трудно. Если я могу что-то сделать, чтобы облегчить это, я сделаю. И Широ видит, что она тоже говорит от всей души. Аллура может быть суровым начальником, стойким и решительным в бою. Но она также искренне заботится о своих паладинах, даже если Широ знает, что они не были бы ее первым выбором, если бы у нее были старые паладины. Широ не считает ее своей принцессой — он не Альтеанин и ее титул ничего не значит для него или других людей в долгосрочной перспективе — но он считает ее хорошим лидером и хорошим другом. — Я все равно ценю это, — говорит Широ. Они кивают, и он поворачивается, чтобы покинуть комнату и отправиться в лазарет, с удивлением обнаружив, что его не пугает прежняя мысль — на самом деле он чувствует себя довольным впервые за долгое, долгое время.