— Прошу простить меня, я вынужден оставить Вас. Меня ждёт моя девушка. У неё сейчас проходит выставка в ресторане, я должен быть там. Ещё раз приношу свои извинения, Андреа. — Мужчина улыбнулся, пытаясь сгладить неловкую ситуацию, и удалился из помещения.
Хейли проводила его печальным взглядом и бросила деньги бармену за бокал вина, который так и не выпила. Она прилетела в Париж только для того, чтобы снова увидеть Элайджу. За все эти годы девушка не могла начать отношения, потому что надеялась. В чудо? Что память сама вернётся? Конечно, такого не может быть. Кеннер прекрасно это понимала, но мечтала, что рано или поздно случиться то, что заставит всех Майклсонов появиться в Новом Орлеане. Рядом с ней будет стоять он. Когда слово «девушка» зарезало уши, Хейли поняла, что готова приехать домой к Марселю и заставить его исправить это недоразумение. Сердце этого требовало, а мозг твердил, что такие необдуманные действия навредят Хоуп. Маршалл уже собиралась идти в отель, но кто-то сел рядом и поставил перед ней бокал с бурбоном. Девушка хотела сказать, что не ищет партнёра на ночь, но встретилась со знакомыми глазами.
— Клаус, — прошептала только губами, не издавая звука. Ярость застлала глаза алой пеленой. Его нахождение здесь может навредить Хоуп, — какого дьявола, ты творишь?
— Проверяю, чтобы мой братик не навлёк на себя опасность, — он расплылся в своём коронном оскале. — Можешь меня не отчитывать, я уже ухожу. Дела в Руане. Ты ждала, что именно Элайджа скрасит тебе вечер. Какая жалость, что у него появилась новая девушка. Чудо не произошло; он тебя не вспомнил. Но я с удовольствием займу его место. Буду ждать тебя по адресу «Les BerThoM Rouen», Андреа, — гибрид поцеловал её в щеку и испарился.
Маршалл клялась, что не пойдёт к Клаусу. Весь вечер и ночь проведёт в номере; будет пить виски и вспоминать радостные моменты. В планы не входило развлекаться с психопатом. Но она пошла в сторону городка — Руан. Ей нравился вампиризм: кровь, стекающая по подбородку; сила, позволяющая чувствовать себя всемогущей; скорость, помогающая оказываться в нужном месте через какие-то ничтожные секунды.
Бар напоминал тот, где раньше работала Ками. И даже Клаус сидел на том же месте. Хейли готова поспорить, что в бутылке бурбон.
— Какой приятный сюрприз!
— Это ничего не значит, — чётко выговорила Хейли.
Клаус скучал по Маршалл, которой слишком сильно доверял. Он прекрасно знал, что Хейли всегда прикроет его. Отличная напарница, которая превзошла своего учителя. Он видел счастливую волчицу, любившую Элайджу, или несчастную девушку, которая выходила замуж за волка — Джексона. Знал, что она значит гораздо больше для него. Хейли Маршалл — не просто жена или вторая половинка, она — мать его дочери.
Хейли изучила Клауса, как свои пять пальцев. Могла с уверенностью заявить, что этот мужчина — не монстр, у которого нет души. Ведь чудовища не могут любить. Ник любил Хоуп, Элайджу, Фрею, Ребекку, Марселя, да даже Кола! Девушка понимала, что нельзя разлучать семью. Ведь они не могут друг без друга. Им нужно отвлекаться от разлуки каким-то садистким способом. Например, окунуться в мир боли и крови. Неожиданностью стало то, что старший брат принял решение стереть память. Оставить Хейли одну со всеми проблемами в семье Майклсонов.
Она вошла в совет и представляла сторону оборотней. Раньше волчица об этом мечтала: найти свою стаю. Но жизнь перевернулась вверх дном после того, как она переспала с первородным гибридом. Забеременела, влюбилась в благородного брата, родила и умерла при родах, обратилась в гибрида и приблизилась к самой легендарной семье первородных вампиров. Хейли — не Клаус. Её не боялись, а считали девушкой-оборотнем, которая удачно устроилась. Их мнение было ошибочным.
— Не хочешь узнать, как Хоуп? — спросила Маршалл.
— Я уверен, что ты — отличная мама, которая справляется со всем, — ответил гибрид, отпивая виски из горла и передал бутылку своей собутыльнице на этот вечер/ночь. — В отличие от меня.
— Клаус, я же говорила, пока ты не скажешь, что произошло между вами, я помочь не смогу…
— Зачем тебе? — спросил Ник, смотря на девушку. — Недавно ты хотела, чтобы я исчез из вашей жизни. Скажи… Ты жалела о том, что мы переспали? О том, что оставила ребёнка? Если могла бы исправить всё это, пошла бы по другому пути?
— Не говори о Хоуп, как об ошибке. Я благодарна Хоуп за то, что обрела вторую семью. И знаешь, пока не увидела вашу семейку, не понимала слово «семья». Правда, вы можете ненавидеть друг друга, но когда кто-то идёт против одного из члена вас… Он идёт против всей семьи. У меня никогда не было тех, кто за меня был готов убить. И я рада, что у моей дочери есть тот, кто сможет защитить.
— Хоуп переместилась ко мне в то время, когда я вырвал сердце очередного вампира, — Клаус наблюдал за реакцией брюнетки.
Он знал, что Хейли боялась его с самого первого дня проживание в доме. Клаус не такой как благородный Элайджа, который утешил беременную волчицу, залетевшую от его братца-психопата. Старший брат не мог поверить в то, что Клаус действительно хотел только самое лучшее для своей дочки и её матери. И тогда, когда Хейли попыталась убежать с Хоуп и волками… Гибрид был так зол на неё, что решил заключить временное перемирие с Далией. Майклсон, конечно, не собирался ей отдавать самое ценное, что было в его жизни. Также Ник бы вернул прежний облик Альфе Полумесяца, но чуть попозже, когда та усвоила урок. Хоуп Майклсон — не её дочь, но и его тоже! И каждый шаг Клауса, после рождения дочери, был совершён во благо. Клаус не стал ждать осуждающих речей и ушёл, ничего не сказав.
Хейли знала, что Клаус Майклсон — не прекрасный рыцарь в её истории, а злой серый волк. Когда Хоуп просила рассказать про отца, она с улыбкой говорила, что он пожертвовал собой, спасая семью. Ведь это было правдой. Он любил всю семью. Даже Кола, который не раз предавал Клауса. Он не убил его, да укладывал в гроб, но только тогда, когда тот выходил из себя и убивал толпу неповинных людей. Маршалл тяжело вздохнула и последовала за Никлаусом, который был на крыше. Клаус действительно находился там, пил бурбон и смотрел на ночной город.
— Клаус, ты не монстр. Не для Хоуп.
— Хейли, она видела, как я безжалостно вырвал сердце!
— Клаус, она — Майклсон. Она сможет прожить без невинности, а без семьи — нет! — Маршалл вспомнила, как ей это сказала Фрея, когда волчица встала на сторону Киллин. Тогда разозлилась, а сейчас поняла смысл сказанного. — Хоуп уже девять, может ей пора узнать, что Майклсоны монстры? Про вас ходили легенды, и мне кажется ей лучше это узнать от нас. Ведь я тоже убивала, особенно после превращения. Вспомни меня! Толпы ведьм, лежавшие у нас на пороге, и ты был рядом со мной. Ты сказал, что мы будет драться, как семья!
Ещё один непростой период в её жизни. И опять он был рядом, а не Элайджа. Старший Майклсон только посмотрел на неё и сказал, что та превращается в Клауса. А может ей нравилось быть им? Чтобы при её имени так же сотрясались, как перед именем Никлауса Майклсона?
— Ты была права, — наконец заговорил Клаус. — Фамилия Майклсон — проклятия для нашей дочери. Вам двоим лучше уехать подальше и забыть, что вы имели дело с нами. А теперь уходи.
— Нет! — Хейли сравнялась с ним. — Клаус, мы придумаем что-нибудь, чтобы ты смог быть рядом с Хоуп, я тебе обещаю.
— Знаешь, почему я разрешил Элайдже быть с тобой? — Маршалл хотела возразить, что он просто не мог двум влюбленным быть раздельно. — Потому что я знал, пока мой брат рядом с тобой, ты будешь рядом со мной. Ты мне нужна, Хейли Маршалл-Кеннер, — при последней фамилии он скривился, вспоминая умершего мужа волчицы. — Ты нужна мне. Ты была напарницей, другом, который не давай сойти с верного пути.
— Клаус…
— Я никого не впускал в своё сердце все эти века. Потому что знал, что они умрут, будет адски больно. А они умрут, за Майклсонами всегда ходила смерть. И по закону жанра умирали не мы, а все те, кто был рядом с нами. И легче было стать злым сером волком. А когда появилась ты, Хейли, было уже поздно что-то менять. Ты была счастлива рядом с моим благородным братом.
— Ты прав, и где я сейчас? — спросила Маршалл, после недолгой паузы. — Элайджа ушёл от меня к другой женщине, не помня кто я. А я стою с злым гибридом, с которым десять лет назад переспала…
— Да это был жаркий гибридский секс, — ухмыльнулся Клаус, осматривая мать Хоуп. — Уйдешь или останешься?
— Ты мне скажи, — волчица прекрасно помнила их диалог в ту роковую ночь, когда судьба решила, что эти двоим ещё рано расходиться. — Повторим? Тем более я тогда была простым оборотнем, а не гибридом. Не смогла понять в полном объёме термин — «гибридский секс», но он был жарким, я согласна.
— Соблазняешь, волчица, — прорычал гибрид, впиваясь в губы партнерши и целуя. Жарко, яростно, как будто, хотел сказать им что-то важное, что никогда не скажет словами.
— Клаус, подожди, — воскликнула девушка, отстраняясь от него. — Мне интересно, почему ты меня теперь называешь Волчицей, ведь ранее я была маленьким волком?
— Всё логично и просто, — Никлаус на вампирской скорости переместился к стенке, прижимая Хейли к ней. — Я злой серый волк, ты непредсказуемая волчица, а наша дочь необыкновенный волчонок.
После ответа Клаус снова приступил к поцелуям, но потом переместился на её шею. А руки мужчины расстёгивали рубашку, а Хейли стягивала его футболку.
Десять лет назад их секс был похож на обычный одноразовый трах. А сейчас это было иное. Они хотели насладиться друг другом. Ведь понимали, что у них есть только эта ночь. На утро Хейли сбежит и будет для Хоуп заботливой матерью, и уже завтра будет снова в Новом Орлеане сидеть за одним столом с Винсентом, Фреей и Джошем и принимать решение за весь французский квартал. Но уже не забудет принять противозачаточные таблетки, только второго ребенка не хватило для полного счастья. А Клаус снова пойдёт убивать врагов семьи, чтобы так защитить.
Когда Клаус разделался с последней вещью, которая была на девушке. Он вошёл в неё одним движением. Она была готова. Эта волчица всегда отличалась своей страстью, о чём прошептал мужчина одними губами, что даже Хейли острым слухом не услышала за своими стонами:
— Постарайся не умереть.
***
Две недели назад.
Клаус пообещал своей дочери вернуть ей мать. Но сейчас, когда он сидел на коленях с колом в груди, которым его заколол Элайджа. Хоуп лежала не так далеко в отключке, может быть это к лучшему. А перед его глазами вампирша Гретта, помешенная на чистоте крови, ему она напоминала Волан де морта. Её рука держала сердце Хейли, и Клаус видел, что она не может ничего сделать. Помощи ждать неоткуда.
Перед смертью Хейли разочаровалась в очередной раз в Элайдже. Понимала, что благородный рыцарь бывает хуже, чем злой серый волк. Ей жаль Клауса в первый раз в своей жизни. Зная гибрида, волчица понимала, что для него быть бессильным хуже пыток.
И вампир принял единственное верное решение на тот момент, достойное истинной Майклсон. Она резким движением свернула палец с кольцом Гретте и выбежала с ней на улицу. Да, Хейли слышала крик Клауса за секунду до того, как её тело схватила страшная агония от огня. Правда, говорили, что одна из самых больных смертей для вампира — это сожжение от лучей солнца. Она сгорала изнутри.
А Клаус Майклсон за долгое время снова ощутил чёрную дыру в области груди, где у нормальных людей располагалось сердце. Такая боль была тогда, когда умирал Хенрик, его младший брат. В то время он был обыкновенным человеком, и боль от потери была естественная. Но когда Эстер прокляла их, Никлаус для себя решил не привязываться, чтобы не чувствовать ту боль.
***
Настоящее время.
— Клаус, — послышался женский голос.
Гибрид помнил только то, как Хоуп совершила огромную ошибку, забрав Пустоту в себя. Позволив семье воссоединиться, и самому Нику быть рядом с единственной дочерью. Но это привело к катастрофическому последствия.
Клаус понимал, что его дочка не переживёт эта полнолуния, и он не мог дать и ей умереть. И Ник придумал план, по которому они поменяются местами. Близняшки Аларика, оказались ещё те — лицемерные ведьмы, согласились спасти свою одноклассницу за новый телефон и отмену длинной школьной юбки. Но они смогли высосать магию из Хоуп и переместить в него. Гибрид не попрощался со своей семьей, не зная, что сказать им. И мужчина снова сбегает от проблем, но теперь на ту сторону. И вогнал последний кол из белого дуба в сердце, и последнее, что услышал это был крик Элайджи.
Очнулся он на земле, какого-то леса. Не так представлял ту сторону. Слишком тихо и спокойно за его грехи. Но стоило ему подняться, как услышал знакомый голос.
— Какого черта ты тут делаешь? — Хейли. Это была она. Мать его дочери стояла не так далеко от него и не верила своим глазам.
— Я тоже рад тебя видеть, дорогуша.
Хейли думала, что её предназначение выйти замуж за Джексона, её судьба — Элайджа, а Клаус — просто чёрная полоса в её жизни. Он — отец Хоуп, может быть, не такой плохой, каким она его представляла. И сейчас он перед ней. И Маршалл чертовски рада этому, что теперь рядом с ней ещё один близкий человек, с которым она не смогла построить достойные отношения в жизни, может быть, тут обретут вместе покой?
А Никлаус в своё время думал, что у них не так много времени, чтобы побыть одним. Пройдёт время и Хоуп с Фреей и Давиной, найдут способ вытащить их отсюда.
Это не конец их истории, а только начало.
