свежая мята.

Йери смотрит в тетрадь внимательно, почти прожигает взглядом, но цифры перед ней все равно плывут и сливаются воедино, отчего хочется лишь уткнуться в нее носом и (тихо-тихо, чтобы не тревожить учителя) закричать от отчаяния. Девушка не любит учиться, и еще больше не любит алгебру с ее тестами, где сложно становиться уже на первом задании. И даже конспекты, вежливо одолженные у (к слову, самой любимой) онни, совершенно не спасают. Йери готовилась, честно и с чистой совестью готовилась к этому треклятому дню, подолгу оставалась у Айрин дома и подкрепляла знания литрами кофе, наполовину состоящим из сахара. Но сейчас, перед началом урока, сердце бьется гулко и быстро, а руки покрыты мурашками — и все от волнения. Йери сама не замечает, как выходит из кабинета, проходя знакомые коридоры и быстро взбираясь по лестнице. Как идет к нужной двери, отчего у нее сразу поднимаются уголки губ и рот расплывается в глупой улыбке. Она не стучит, лишь высматривает глазами знакомую макушку, а когда ее наконец замечают — манит к себе пальцем, хихикая то ли от счастья, то ли от нахлынувшего стеснения. Айрин выходит на удивление быстро, окидывая младшую заботливым взглядом. — Что такое, Йерими? , — спрашивает девушка, уводя Йери к окну. — Онни~и, — в шутку хнычет Йерим, подхватывая Айрин под руку, — я завалю этот тест. Рин вздыхает добродушно, разворачивая младшую к себе лицом и начиная поправлять выбившиеся из хвоста прядки, что сейчас беспорядочно спадали на лоб. Взгляд у нее тут же стал серьезным и сосредоточенным, заставляя Йери усмехнуться. Ей нравилось чувствовать на себе прикосновения рук Айрин, теплоту и мягкость кожи, эту чрезмерную, но столь любимую заботу. Девушка уже и не вспомнит тот момент, когда начала всерьез задумываться об ее отношении к онни. Когда ее карие глаза вдруг стали слишком красивыми и привлекательными, чтобы не смотреть на них постоянно. Когда от одного воспоминания об онни хотелось и смеяться, и плакать, и бабочки в животе начинали танцевать вальс со скоростью света. Когда с айрин захотелось целоваться, а не дружить. мысли прервал щелчок пальцев перед носом и обеспокоенное лицо старшей. Йери тут же нацепила на себя улыбку, слегка мотая головой. В голову ей закралась замечательная идея. — Онни, а я могу попросить тебя о кое-чем? — Что такое? Айрин смотрит на младшую с беспокойством (она помнит, сколько кофе выпил этот ребенок) и недоверием. — Поцелуй меня, — сердце забилось чаще, — на удачу. Йери прикрывает глаза и лукаво хихикает, скорее всего покрываясь легким румянцем. А затем и вовсе затихает, когда чувствует на своей щеке легкую теплоту, а нос щекочет легкий аромат свежей мяты. губы у Айрин мягкие и (до дрожи в коленках) ласковые, и Йери кажется, словно ее тело бьет мелкая дрожь от нахлынувшего, хоть и мимолетного, почти невесомого удовольствия. — Скорей беги в класс, глупышка, — голос у Айрин тихий, а ухо приятно обдает горячим дыханием, — остальное получишь, если сдашь тест. Когда Йери открывает глаза, онни уже нигде не видно. И наверное, Йерим сейчас совсем красная, до кончиков ушей. Но все же, самая счастливая.