Khalid — Stay
Шистад со всей силы бьёт кулаком по кнопке пожарного извещателя, с размаху разбивает стекло на мельчайшие крупицы и вызывает звонкий шум сирены, когда рыжая девчушка мчится где-то по одному из коридоров школы в очередной раз, опаздывая. По ушам бьёт резкая и неприятно давящая по чувствительным перепонкам сирена, и Ева, наконец добегая, останавливается напротив повёрнутого спиной Криса, пока из кабинетов, где минутой ранее шёл урок, с охватывающей паникой и жуткой спешкой выбегают ученики и учителя. Крис оборачивается от слов парней, пытавшихся остановить его, и видит солнечную девушку в его старой футболке и лосинах с неопрятным хвостом рыжих волос и, то и дело, беззвучно открывающимся ротиком, словно рыбка. — Зачем? — шепчет она, а он слышит. Крис, в общем-то, всегда её слышит в независимости от силы децибел её ангельского голоска. Он молчит, она снова опоздала. Мун, вообще-то, всегда опаздывает. Парень не мог позволить, чтобы её наказали. Не один же раз предупреждали-то. Еве хочется начать ругаться, потому он ставит под удар себя таким необдуманным и идиотским поступком. Брюнет же просто уходит, кинув последний облегчённый взгляд и отвернувшись, до взрывной точки, не совсем кретин, знал, когда шёл на это, что по головке не погладят. Они были лучшими друзьями с пелёнок насколько помнит Крис, а ещё этот парень помнит, что обморочно любит эту соню.***
Всё идёт своим привычным чередом: они постоянно где-то неподалеку друг от друга, проводят вечера вместе, наслаждаясь. Отрабатывают рядовые совместные смены в небольшой кафешке отца Криса, протирая в конце дня столики, пока Ева сероглазая задорно смеётся, а её глаза искрятся зелёным отблеском искренней радости с очередной бестолковой, но от этого не менее плохой, шутки кареглазого. Всё как всегда. Всё. До определяющего момента. Девушка подпевает своему лучшему другу их излюбленную песню, комично пританцовывая и потирая барную стойку. Крис выпускает смешок каждый раз, когда Ева фыркает и забавно кривиться от пыли. Стоит неподалёку внимательно исследуя стакан на наличие разводов. — Кристофер, — невзначай лопочет Мун, поворачиваясь всем корпусом к парню за тряпкой, как неожиданно натыкается губами на его мягкие и бархатистые. Один. Два. Три. Ева, ошарашенная недопустимой случайностью, как ошпаренная отстраняется от неимоверно манящих её губ и смотрит на Шистада — такого довольного как объевшийся сметаной кота внутри и совершенно невозмутимого снаружи, — внимательно изучающего реакцию девушки.***
Однажды система даёт сбой, и, обычно вся до мозга костей пацанка, Мун является в школу в премилом платьице с лёгким, но всё же макияжем, ослепительно улыбаясь каждому проходящему. Слишком специфически для этой девушки. Слишком не похоже на неё. Нет, не то, чтобы Крису не понравилось, даже наоборот — тот не мог оторвать отпавшую челюсть от школьного кафеля, как бы отчаянно не силился. Но это определенно заставило его насторожиться. Для этого паренька она была самой прекрасной и волшебной даже в спортивках и изношенной худи, особенно, когда эта худи принадлежала ему. Он уловил своим воспалённым от изрядной любви мозгом неопределённую опасность и поймал себя на мысли, что ещё один такой выход этой, вроде как свободной (ох, этот факт бесил его больше всего, пусть и все знали, что лучше к ней не лесть) рыжей девчушки его точно доконает к чертям проклятым. Свихнётся от непомерно удушающей ревности, что, сука этакая редкостная, схватилась за горло, крепкие рёбра и ебашит кувалдой по ним с такой силой, что даже обсидиан пылью развеется к херам. Шистад как натуральная, специально выведенная и выдрессированная собака-ищейка, цепляется выжигающим всё до тла взглядом за любого, кто подходит к его девочке. Каждого жалкого человечишку в внезапно возросшем кругу общения Мун и, словно изголодавший, сидящий на лавовой цепи, цербер, готов сорвать и сожрать всех парней и, кажется, девушек тоже. Вдруг что. Крис не маленький, знает, что такие взгляды даже от девушек не прочат ничего радужного. Хотя постойте… именно радужное они и предвещают. И вот, когда в Ниссене устраивают тематический бал, Шистада просто распирает. Его подруга приходит не с ним, нет… А с каким-то парнем, что прижимает её к себе за талию, вдавливая хрупкое тельце, гаденько улыбается, смотря на брюнета явно лишнего и обделённого в компании друга с его спутницей. Парня, которого Квииг старательно игнорировала три чёртовых дня. Ядовито и злостно шипит, сжимая посильнее челюсть, когда та встаёт и принимает руку своего спутника, а не Кристофера, заботливо протянутую к её собственной. «Прости, всего лишь не хочу ранить тебя.» Гласит сообщение от рыжеволосой, что становится спасательным кругом непонятно для кого именно: то ли для шатена в компании той же девушки, то ли для самого изнывающего Криса.«Объяснишь?»
«Когда тебе ничего не будет угрожать…» «И, кажется, он мне правда нравится, Крис» Этот парнишка любит играть, но ему не нравится когда играют с ним. И уж в особенности, Кристофер Шистад терпеть не может, если кто-то осмелился посягнуть на его Еву Мун.***
— Что тебе нужно от Евы? — брюнет хватает Малика за чёрную джинсовку, когда видит в метре от пустующего зала, грубо таща в направлении раздевалок. — Не играй с ней, она такого не заслужила. — Ты её любишь, не так ли? — словно узнав опасную тайну, раскрытие которой не сулит ничем хорошим, по крайней мере для него точно, усмехается шатен и в секунду принимает серьезный вид, насупившись: — Кто бы мог подумать. Однако у такого законченного аморального мудака как ты, Шистад, нет никакого шанса на её сердце, я удивлён как она с тобой может вообще общаться, что уж говорить о дружбе, а любви и подавно… — Нелепо с твоей стороны думать, что дружба и любовь разные вещи. Они одинаковые. Это просто разная вариация одного и того же желания быть вместе, — говорит Крис, делая шаг назад, когда больше не чувствует былой уверенности парня напротив, тупящего взгляд на носы своих ботинок. — Так что, Адам, мы ещё посмотрим. — и уходит. Уходит прочь из раздевалки, оставляя последнее слово за собой. Слишком уверен и… влюблён. И Шистад понимает, что в любом случае останется победителем: он счастлив, когда счастлива она, и улыбка ярко играет на её устах. Он уж точно знает, ведь любил её так всю жизнь. /Дружба, как и любая любовь — сложная, коварная, опьяняющая, сбивающая с толку. И ценная./***
Ева заявляется к Крису в полвторого ночи, неаккуратно кидая камушки в окно, а после и неуклюже вскарабкивается в него, ложась на кровать парня. — Что-то случилось? — обеспокоенно бормочет кареглазый, невесомо дотрагиваясь подушечками пальцев молочной кожи и вглядывается в её завораживающие серо-зелёные омуты, будто пытаясь отыскать на там что-то. Всё. Ева придвигается ближе, мельком косится взглядом на огоньки и крохотные световые созвездия, сумбурно и хаотично расположившиеся на потолке и стене. В голове проскальзывает тончайшей лентою воспоминания о том, как Крис прилагал огромные старания и силы, стремясь осчастливить и без подобного чуда сияющую и сладкую Мун. Она вымученно, но искренне растягивается в улыбке от уха до уха и не спеша переводит свой взор на парня, что увлечённо наблюдал за чуть вздымающейся грудной клеткой близ лежащей особы. — Скажи мне это, — едва уловимо лепечет она, словно заколдованная рассматривая незначительные мимические морщинки на лбу и вокруг глаз, когда брюнет непонимающе хмурит брови. — Что? — неразборчиво мямлит из-за вставшего поперек горла кома. Комка его чувств и опасливых догадок, что медлительно пробираются к мозгу и с обратной пропорциональностью настигают уже во всю бушующее молодое сердце. — Я хочу услышать, — терпеливо шепчет она, ждёт, пока Шистад колеблется с точностью того, правильно ли он её понял. Находит его горячую и большую ладонь, кладя свою маленькую в его и сжимая, сплетает их пальцы. — Я люблю тебя, Ева, — брюнет неуверенно шепчет дающиеся с большим усилием слова и, засмотревшись на сплетённые руки, чуть качает головой, резко устремляет пронизывающий взгляд на сероглазую, что молниеносно приподнялась на колени, выкарабкавшись из робких петель. — Уже можно положительно ответить? — минутой позже хихикает рыжая, ярко светясь счастьем, плюхается обратно в тёплые объятья, нежно и кротко даря сносящие Крису остаток рассудка поцелуи.