Любимая Френдзона

Питер сдавленно шипит, когда рука дергается, а карандашная линия явно уходит не туда. Он тихо ругается, яростно кидая (уже почти сломанный) карандаш на мягкую обшивку дивана. Хочется кричать, рвать и метать, смотря на гору белоснежных листков на полу, но ему определенно не жить, если родители проснутся. Один раз он допустил ошибку, и синяков на его теле стало на херову тучу больше. Один раз он разбил вазу из розового стекла, любимую вазу своей мамы. Произошло то же самое, а обрабатывать руки, рассеченные в кровь, пришлось Тони. Как и доставать стекляшки из ладоней. Тогда он шутил о том, какой неудачник всё же Паркер, но, в самом деле, он чуть не умер на входе в комнату, увидев кровоточащие ладони. Один раз родители увидели, что Тони сидит ночью в комнате парня. Его выволокли силой, а с парнем произошло то же самое, что происходит всегда. Старк не слепой, но всегда молчит, когда замечает синяки на теле Питера, за что тот безумно ему благодарен. Впрочем, Тони и сейчас сидит в комнате парня, фыркая в кулак, когда у него не получается что-то в очередной раз. Парень не может понять причину беспечности Питера. Он сидит, нахмурившись, пытаясь нарисовать что-то руками, замотанными в бинты. На щеке отливает синим синяк, рассеченная бровь старательно заклеена (угадайте, кем?), но от этого его волосы не перестают сиять золотом под светом ламп, глаза всё еще кажутся глубокими темно-синими озерами, губы, как и прежде, аккуратные и утонченные, хоть и вечно опухшие и покрасневшие от покусываний самого парня, а румянец на его щеках всё ещё является самой милой вещью, что когда-либо видел Тони. -Ты очень красивый, - практически шепотом говорит Тони, боясь родителей парня больше, чем всего на свете, наклоняясь чуть ближе к сосредоточенному на рисунке Питеру, пытаясь заглянуть в глаза. Он не боится говорить подобное, не боится уже очень давно, как не боится и того, что его поймут неправильно. Он бы безумно хотел, чтобы его поняли уже, наконец, «неправильно». Питер неопределенно мычит, а Тони разочарованно думает, что он его даже не услышал, однако парень отрывает глаза от рисунка. -Правда? Уверен, в таком виде, - он многозначно тыкает в бровь и синяк, - все девчонки точно мои. Лицо Паркера проясняется, когда он смотрит на Тони, губы трогает легкая улыбка. Тони не может не усмехнуться, слушая комментарий парня о своей внешности. Он замечает (он всегда замечает) эти прекрасные искорки веселья в его прекрасных глазах. Это очень тяжело объяснить, но Старк уверен, что глаза Питера сияют, будто маленькие огоньки, когда ему весело. И он делает всё, чтобы видеть их как можно чаще, ведь глаза парня – самое чудесное в его жизни, без преувеличения. Тони ухмыляется, обвивая руками торс парня, утягивая того на мягкий матрас, расстеленный на полу, попутно щелкая выключателем. Комната погружается в темноту. Волосы парня разметались по цветастой подушке, а сам Питер тихо матерится, кажется, проклиная Тони за испорченную работу. Будто его это волнует. В его руках очаровательный парень, похожий сейчас на маленькую птичку, которому определенно пора спать. -Ну уж прости, красавец мой, два часа, пора бы уж и баиньки, - на это Питер бубнит что-то о том, что Тони ведёт себя как мамочка, однако укладывается поудобнее у него под боком, затихая через пару минут. Тони обреченно вздыхает. Теперь главное проснуться раньше родителей парня. Когда это началось? Детский сад. Маленький мальчик (одногодка самого Тони, вообще, но из-за трогательно больших глаз кажется меньше на пару лет) плачет навзрыд. Аккуратный носик забавно сморщился, пухлые щечки алеют, красные губки едва заметно подрагивают, а маленькие ручки крепко сжимают плюшевого медведя, такого же крохотного, как и его обладатель. Тони удается сдержать вздох умиления, рвущийся наружу из самого сердца. Мальчик вытирает сжатым кулачком блестящие дорожки от слез и шмыгает, моргая покрасневшими глазами. Вздох умиления сдержать не удаётся. Тони подрывается с места, обнимая мальчика, самостоятельно начиная утирать тому слёзы. Тот смотрит на него шокированно и, кажется, пытается сбежать. Ему не удается. Маме Тони Питер понравился сразу же. Школа. Питер с разбегу спотыкается о что-то (собственную ногу..?) и перелетает через несколько лавочек, явно неудачно приземляясь носом в пол. Тони с ужасом бежит к нему, услышав хруст, соспровождающий это действо. Позже, в медпункте, куда его успешно донес Старк, Питер счастливо говорил о том, насколько Тони хороший друг, зажимая тканью кровоточащий нос. Хороший друг. -А ты криворукая задница, Питер. Все воспоминания Тони, связанные с парнем, лучшие. Он вздыхает, щелкая по носу Питера, что почти уснул. Парень с трудом открывает сонные глаза, и да, Тони знает, насколько тот не любит, когда его будят. -Я люблю тебя. – выдыхает парень прямо в лицо Питеру, на что тот только недовольно хмыкает. -Я знаю. И стоило ради этого меня будить…

***

Вокруг черное всё. Люди в черных костюмах, черное небо над головами, черные надгробия. Родители Питера погибли в автокатастрофе буквально день назад. За всю его жизнь большую часть боли он получил именно от них, именно из-за них он страдал, именно из-за них не мог быть самим собой. Он не мог делиться с ними своими проблемами, они не могли помочь ему. Но он любил их просто за тот факт, что они – его родители, за то, что в них текла одна кровь. Голова Питера была опущена вниз, взглядом невидящих глаз он смотрел в небо, отросшие волосы скрывали большую часть его лица. Возможно, Тони хлопнул дверцей слишком сильно. Парень вздрогнул, подняв взгляд на приближающегося друга. Тони буквально налетел на него, крепко прижимая к себе, шепча о том, что всё обязательно будет хорошо. Он потом разберется с тем, почему парень ничего ему не сказал. Питер стоял в оцепенении несколько секунд, потом, будто поняв, чего именно ему не хватало всё это время, обнял парня дрожащими руками, чувствуя, как слёзы непроизвольно катятся по его щекам. Рядом с Тони можно. Он всегда его понимал, он всегда был рядом. -Я подаю заявки в Калифорнийский колледж, мы переезжаем, - тихо проговорил Тони. Питер резко замер, пытаясь переваривать услышанное, потом вцепился руками в его кофту, поднимая взгляд на парня. -Т-ты уезжаешь? Пожалуйста, не оставляй меня тут одного. Ты.. У меня больше никого нет, – голос Питера был слегка осипшим и дрожащим. Все внутренности Тони буквально скрутило от желания отгородить этого прелестного парня от всех существующих проблем мира, укутать в одеяло и спрятать в безопасном месте. И он пообещал себе, что именно так и поступит. -Я никогда тебя не оставлю, как ты вообще мог о таком подумать? – Тони невесомо касался губами его лба и щек, чувствуя соленый привкус. Ему было искренне плевать, как там это выглядит со стороны, и что подумают родственники парня (будь его воля, он бы раздел Питера и прямо здесь.. ну, вы поняли, о чём я). – Поедешь с нами? Я уверен, что ты пройдёшь, и моя мама всегда будет рада тебе в нашем доме. Я уверен, что она сама предложит тебе жить у нас. Сам знаешь. Спустя 15 минут Питер уже сидел в уютной машине мамы Тони. На его плечах был уютный теплый плед в клеточку, в руках упаковка шоколадных конфет. Его любимых. -Прости, милый, я не успела захватить с собой термос. Сейчас приедем к нам, выпьем чаю и накормим тебя хорошенько.. Послушай, Питер, я знаю, сколько на тебя навалилось. Именно поэтому, даже не обсуждается, ты переезжаешь к нам. Вернее, c нами. Поговорим об этом позже.. Ты ведь не против? Поэтому покушаешь, мы тебя завезем домой, чтобы ты мог собрать вещи. Питер очень не любил, когда за него что-то решают, но сейчас он был абсолютно счастлив. Горький осадок с его души не мог исчезнуть так быстро, но он был уверен в завтрашнем дне, что случалось действительно редко. Паркер стиснул руку Тони в своей ладони, наклоняясь к нему, когда его мама, наконец, отвернулась, довольная произведенным результатом. -Я люблю тебя. Тони мог поклясться, что увидел в его глазах что-то, что не видел раньше. И это что-то заставляло сердце сбиваться с привычного ритма. Он сжал руку парня в ответ, решив, что точно убьет его, если тот скажет что-то о лучшем друге.