***
Я лишаю тебя титула первого принца Люцис! И если ты когда-нибудь войдешь в наши стены, мы будем вынуждены стереть тебя с лица земли. За покушение на убийство коронованного принца, ты теперь сослан в ссылку. Прочь с моих глаз! — заявил Регис, его голос был резким, но его глаза были полны болью, когда он повернулся спиной к старшему сыну.***
Горожане следили за его уходом в гробовом молчании, пока первый кусок гнилой пищи не полетел по воздуху и не были названы имена, так как бывший принц был вынужден бежать из своего дома в дикие земли Люциса. Острый камень оставил след на одном плече, прорезая ткань его темной одежды. След был в форме полумесяца, бывший принц отказался вылечить его зельем, чтоб оставить себе клеймо — на память. Откуда он пришел, но в основном почему он не мог вернуться.***
Не могу поверить, ты пытался навредить собственному брату! У тебя почти получилось задеть Гладио… — голос Айрис сломался, когда она покачала головой, слезы текли по ее щекам, — я даже не могу смотреть тебе в глаза.***
Воспоминания продолжали смешиваться, его друзья, его семья, все отвернулись от него, одним за другим. Его голос всегда исчезал в этих ужасных кошмарах, его преграды лишали его силы, не оставляя ему ничего, кроме отчаяния. Все обвинения были ложными, основываясь на страхе брата перед троном, которого принц никогда не хотел. Он проснулся с вздохом, покрытый холодным потом. Он лежал у подножия кровати, убаюканный спокойным дыханием Луны. Он попытался успокоиться, прежде чем она что-то заметила. Он ненавидел, когда она видела его таким. У них было что-то, что-то наполовину основанное на лжи, так как он не мог поделиться своим настоящем именем, но что-то, что стоило иметь кошмары каждые несколько ночей. Мятежная принцесса зашевелилась, когда он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Его плечи дрожали, а руки сжались в кулаки. — Каэл? Он вздрогнул от псевдонима, это было не его имя. Он больше не тот человек: ни принц, ни сын и ни брат. «Возьми себя в руки, Нокт» — кричал ему внутренний голос. Лунафрейя Нокс Флёре отбросило одеяло и подошла к нему. Ее спутанные волосы от крепкого сна, холодная рука на его горящей коже. Он не хотел ничего, кроме как почувствовать ее объятия, а еще лучше, подтолкнуть ее к матрасу и освободить дикие эмоции, которые он скрывал глубоко в своем сердце. Но это было неправильно, когда имя, которым она его называла, было таким чужим. Со мной все будет хорошо. Ложитесь спать, ваше Высочество, — он устал, устал от себя. Не прячься за моим титулом, Каэл. Ты для меня больше, чем простой телохранитель, ты же знаешь, — он знал столько же — сколько простые телохранители не должны знать. Они не должны спать в кровати своих протеже. Они должны следить за сном своего подопечного. Однако, он завоевал ее доверие в считанные дни, невольно наблюдая за ней. Она была главой восстания против империи и его лучшим шансом защитить Люциса от Нифельхейма. Она помогла ему в трудную минуту, предоставив ему кров и еду, когда никто другой не взял бы странного наемника, преследуемого имперскими MTs. В довершение ко всему, Луна была красивой женщиной, и только шрам на левой стороне ее лица был единственным недостатком ее эфирной красоты. Но это не мешало ему посмотреть на нее. Как смотрят люди ее страны. Как бы хрупко она ни выглядела, она довольно сильна и сражается либо с трезубцем, либо с рапирой, что немало дает ему некое неудобство защитить ее на поле боя. Тебе не надоест это через несколько месяцев? — он спросил ее. Единственное, что я планирую так далеко вперед, это продвижение моих войск, — она напомнила ему об этом. Разговор помог успокоить его, разжались кулаки, и когда она взяла его за руку, он сжал ее ладонь, не в силах скрыть, насколько ему нужны были эти маленькие жесты. Ты не должен говорить мне, о чем были кошмары. Но я думаю, тебе не помешает выспаться этой ночью, — она поправила ему волосы, аккуратно убирая пряди от глаз. Боже, как ему хотелось наклониться к ней, но оставался совершенно неподвижен. Не трать на меня свою магию. Мой разум не болен, — его лечением было ее прикосновения. Но ты чем-то обременен. И хотя мне было бы намного легче не думать об этом, но я слишком сильно волнуюсь о тебе. Ты больше, чем просто телохранитель. Ты мой рыцарь, Каэл.» Большие пальцы Луны погладили его запястья, и на мгновение он потерялся в ее чистых голубых глазах. Если он все еще мог быть где-то, это должно было быть здесь, с ней, но ложь возвращала его в прошлое. Ты лучшее, что случилось со мной за долгое время, — признался он. «И тех кого я любил, я потерял либо испортил» — и снова он проклинал себя. Тебе было больно в прошлом. Я понимаю это, — он сглотнул, когда ее пальцы коснулись его лица. Я боюсь, что могу причинить тебе боль сейчас. Потому что мое прошлое… будет преследовать меня до тех пор, пока я не очищу свое имя, — она нахмурилась, переместив свои руку с его лица на его руки. Ты имеешь в виду свое настоящее имя? — уточнила она. Он не ожидал такого вопроса, но все же ответил ей, — Тебе лучше не знать его. Лунафрея расправила плечи, ее увзгляд сменяется решительным взглядом, словно она на поле боя, — Я думаю, что знаю достаточно, чтобы собрать все воедино, Калум.» Ее голос оставался теплым для него, но то что он услышал — повергло его в шок. «Она знала?» Как… как давно ты это знаешь? — почему он начал дрожать? Я проверила твое прошлое. Хоть Люцис, возможно, и пытался сохранить всю историю в секрете, но если бы я не могла добыть информации, то наше восстание давно бы уже было позади, — он скрестил руки на груди, понимая, что вместо облегчения чувствует себя преданным. Этот секрет уже был достаточно тяжелым на его совести, но она притворялась, что все это время относилась к нему как к простолюдину? Итак, вы знаете, что меня разыскивают за покушение на убийство? — неужели это его новый кошмар. Я также знаю, что тебя подставили. Ты слишком добр, чтобы… — он не успела договорить, как он оттолкнул ее руки, удивляясь, почему он был так зол. Значит, я нравлюсь тебе, потому что я принц? — в нем уже начиналась кипеть злость. Нет, — ответила она Потому что я жалкая развалина? — его терпения хватало все мало и мало. Она еще раз отрицательно покачала головой, и Ноктис, по непонятным его причинам, вздохнул, — Я пошел по этому неправильному пути. Я тебе не нравлюсь. Это много неуверенности для взрослого человека. Я никогда не относился к людям по-другому из-за титула. И я не испытываю к тебе жалости. Никогда, — ее слова внушали веру. Сидя рядом с ней на ее кровати, пытаясь контролировать различные эмоции, которые боролись за его сердце, он уже не мог понять чему и во что ему верить. Я завербовала тебя, потому что мне нужен был сильный Боец, который мог бы использовать магию, как я. Мы сражались с тобой бок о бок последние пять месяцев, и я доверяю тебе свою жизнь. Мое сердце совсем другое. И я понятия не имею, смогу ли я дать тебе мирную жизнь, которую ты заслуживаешь в будущем, — отчего ей стало грустно, что она не такая какой хотела бы быть. Мне не нужны обещания на далекое будущее, — проговорил Нокт. Гнев перерастал в тревогу и нетерпение, которое он ощущал внутри себя. Руки Луны прижались к его ночной рубашке, ее ладони грели сквозь ткань, и он наклонился к ней, где это движение приветствовалось хитрой улыбкой. В ее глазах был блеск, который он видел один или два раза. Молчаливое обещание несравненного блаженства. Тогда ты можешь быть со мной. До тех пор, пока ты не отвлекаешь меня от моих целей, — уж слишком сладко прозвучали эти слова для него. Я хочу, чтобы империя исчезла так же сильно, как и ты, — терпение исчезло. Их первый поцелуй был совсем не мягким. Зубы звенели вместе, губы уже измучены суровой обстановкой, языки дерутся, прежде чем найти успокаивающий ритм. Их жизнь была в постоянном отчаянии и тревоге. Он бежал в течение нескольких лет и только что восстановил свою полную силу, после вступления в ее армию. Она похоронила свою мать и бесчисленное количество солдат, принеся смерть больше, чем исцеление, и столкнулась не с одним кризисом веры. Как бы ни любили ее люди, Лунафрея почиталась со страхом, поскольку многие пали за нее. Может, поэтому она так хорошо понимала его потребность быть где-то рядом. Может, поэтому она и цеплялась за него прямо сейчас. Когда ее руки сомкнулись вокруг него, Ноктис выпустил всю ярость, потянув ее за волосы, прижав ее к кровати, целуя ее так грубо, как он осмелился. Она провела ногтями по его спине, под рубашкой, прежде чем позволить ее рукам дрейфовать дальше. Она стянула пояс, не заботясь о том, было ли это опрометчивое решение. Его руки уже подняли ее ночную рубашку, и его рот был на ее груди, чередуя поцелуи и легкие укусы, которые заставляли ее извиваться и кричать. «Я не хочу… чтобы нас кто-нибудь услышал, — она тяжело дышала. Твое желание для меня закон, принцесса, — она улыбнулась в темноте, обхватывая его пальцами, испытывая его решимость. Он приглушенно застонал за ее плечом, и у него перехватило дыхание. Я желаю больше поцелуев, — она его умоляла. Ноктис обязал себя, пытаясь быть мягче на этот раз. Возможно, она не первая девушка на его руках, но он был бы проклят, если бы он не относился к ней хорошо. Ее руки двигались слишком быстро, и хотя он знал, что освобождение было близко, он остановил ее движения, подняв ее запястья по обе стороны от ее головы. Нет спеши. Ночь еще молода, — проговорил он. Вы предпочитаете пассивных девушек? — с хитринкой спросила его. Наоборот, — ухмыльнулся она, — Прошло некоторое время, поэтому твоих рук будет недостаточно. Она покраснела, прежде чем неловко прочистить горло, — Мне стыдно спрашивать, но… это было больше, чем время для меня. В ответ он поцеловал кончик ее носа, скользнул руками вверх по ее бедрам, чувствуя напряжение в каждой из ее мышц. Расслабься, Луна. Скажи мне, что ты хочешь и где, — его пальцы вонзились в ее бедра, по-собственничестве, и она отпустила свои последние барьеры, решив насладиться временем, которое они имели сейчас. Было почти легко предсказать движения друг друга. Они уже сотрудничали почти во всем остальном. И впервые за многие годы у Ноктиса появилось чувство, что он принадлежит. Они могут использовать друг друга, но, по крайней мере, они разделяют более чем одну цель. Разрушение империи и сохранение друг друга в безопасности, нормальном и счастливом, если это возможно.***
Имперцы захватили Алтиссию и теперь шли к Тенебре. Армия, собранная Лунафреей, выдержала бесчисленные набеги и сумела сдержать мощных мехов в страхе. Но сегодняшний бой был бы другим. Генерал Глаука поклялся отвести голову принцессы Иедоласу. Достижения империи замедлялись десятилетиями из-за семьи Флёре. Это должно было прекратиться с их последней наследницей, независимо от того, какая сила у нее была.