***
Место это оказалось удалённое. Полузаброшенный заводской комплекс посреди бескрайнего пустыря, за которым начиналось кладбище — такое увидишь нечасто. Маринин оставил машину возле заколоченного административного здания с ободранной красной вывеской: «Комбинат (неразборчиво), павильон 13». Положив руку на рукоять пистолета, Игорь пошёл по широкой дороге, по обе стороны от которой плыли заброшенные постройки. Многие были без окон, другие наглухо заколочены. Впрочем, попадались и те здания, где явно ещё кто-то обитал: занавески и решётки на окнах, кое-где даже горел свет. Спустя двадцать минут плутания по промзоне, Маринин вышел на нужное строение: «104/3». Это было огромное здание из белого кирпича, сохранившееся в неплохом состоянии. У чёрной широкой железной двери виднелись красные кнопки. Поднявшись на невысокое каменное крыльцо, Маринин нажал на одну из кнопок. Спустя несколько долгих мгновений щёлкнул замок. В проёме показался здоровенный лысый мужик с огромным охотничьим ружьём в руках. — Чё тебе? — развязно спросил он, — это частная территория. — Следователь Маринин, — свободной от оружия рукой Игорь достал из кармана куртки документ, — у вас мой помощник. — Жди. Дверь захлопнулась. Прошло не менее пятнадцати минут, прежде чем она открылась вновь и на пороге появился тот же амбал. Наведя пушку на Игоря, он пробасил: — Проходи, следак. Маринина под дулом пистолета повели по бесконечному коридору. Двери, двери, двери… Запах краски и приглушённый свет. Потолки в здании были высокими, не менее десяти метров. Громила завёл следователя в огромный зал, в котором пахло сыростью. Посреди зала на стуле сидел избитый, связанный по рукам и ногам Антон. Завидев Маринина, он тихо застонал в кляп. — Не приближайся, — рявкнул голос из темноты и через секунду на свет выехало инвалидное кресло. На нём восседал седовласый мужчина с пышными усами. У Игоря внутри всё оборвалось: это был генерал-майор юстиции Чканский. Маринин однажды присутствовал на юбилейном вечере в честь его заместителя, а также часто видел Чканского на доске почёта в родной прокуратуре. «Такими кадрами нужно гордиться!». — Добрый день, — опуская плечи, глухо отозвался Игорь. — Я ждал тебя. Ты припозднился, — склонив голову набок, генерал-майор коснулся сухим пальцем старого шрама на левой щеке, — вижу, удивлён. — Да, удивлён, товарищ генерал-майор. — Если коротко, то у тебя есть выбор, — взяв с колен зелёное небольшое яблоко, Чканский с хрустом откусил от него кусочек, — либо ты прекращаешь это дело и забываешь обо всём, что узнал, либо ваши с Курочкиным трупы находят в лесопарковой зоне. Выбор за тобой. — Я не веду это дело. Я узнал обо всём этом случайно, работая с другим де… — Не суть важно, — холодно улыбнувшись, хорошо поставленным голосом продолжил мужчина, — я предлагаю тебе жизнь в обмен на твой отказ рыться во всём этом. Мне нужен Крестопольский. Тех идиотов можешь оставить в клетке — от них никакого толку. Даже улететь нормально не смогли. Маринин ощущал только бешеное биение своего сердца. Он не мог отказаться от участия в дальнейшей судьбе Крестопольского. Чканский наворотит неописуемых бед, стоит только материалам оказаться в его лапах. Но и подыхать не хотелось. Игорь вспомнил о Мише и на душе на мгновение сделалось тепло и светло. — Маринин, я жду, — строго заявил генерал-майор, откусывая от яблока ещё немного. Игорь перевёл взгляд на Антона, лоб которого был перепачкан кровью, а в рот был воткнут кляп. — Ладно. Я не буду участвовать в этом деле, — сухо ответил Маринин, взглянув в голубые глаза Чканского. — Вот и славно, — ухмыльнулся тот, в лёгкой задумчивости рассматривая лицо следователя, — вас проводят. И запомни: не пытайся обмануть меня, у меня везде уши и глаза. Будешь мешаться — полетишь на тот свет стеклянной бутылкой. Свободен. С тяжёлым сердцем Маринин наблюдал за тем, как двое бугаев развязывают Антона. После их повели обратно бесконечно длинным коридором. Напоследок лысый с силой ткнул дулом ружья в спину Игоря, заставляя того буквально вывалиться за дверь. Следователь и его хромающий помощник добрались до машины. Маринин отвёз Курочкина домой и проследил, чтобы тот вызвал врача. — Я позвоню, — сказал он, уходя. — Спасибо вам, Игорь Владимирович! И простите меня! Простите, что пошёл один, — сквозь ком в горле произнёс Антон, с трудом укладываясь на кровать. Маринин приехал в прокуратуру. Ему хотелось быть ближе к химику, ведь теперь его судьба предрешена. Следователь много курил и уснул на рассвете, положив голову на стол. А утром он словно получил послание свыше. Он должен обратиться за помощью к могущественному человеку. Но человеку, которому можно доверять. У Маринина был такой знакомый. Обдумывая всё это, Игорь вышел к химику. Тот ночевал в прокуратуре и выглядел потрёпанным и уставшим. — Едем, я отвезу вас домой, — скупо улыбнувшись, произнёс вместо приветствия Маринин, выглядя ничем не лучше учёного.***
Во дворе дома Крестопольского сидел Константин. Он курил, со всемирной тоской поглядывая перед собой. Отпустив Глеба, Игорь приблизился к племяннику Анастасии и сел рядом. — Как продвигается расследование? — спросил Лукьянов, взглянув на следователя. — Неплохо. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. — Тётка была стервой, — произнёс тихо Костя и сплюнул в сторону, — но она помогла мне… не знаю. Запутался я. — В чём? — В своём к ней отношении. — А как вы ладили с кузеном и кузиной? — Мне нравился Артём. Мы тесно общались. Маринин заметил в этом мужчине некий надлом. Возможно, боль потери слегка сломила его? Этого сказать наверняка было нельзя… — А что вы здесь делаете? — Приходил навестить Регину, — странно хохотнув, Костя искоса посмотрел на Маринина, — а что? — Ничего, — поднявшись с лавки, Игорь пошёл в сторону подъезда, — совершенно ничего. Оказавшись в квартире Глеба, он позвонил Валерию. Благо, тот оказался дома. Маринин попросил парня приехать к Крестопольским. — Может быть, желаете пирожков? Я сделала с мясом, — тепло произнесла Полина, выходя из кухни и вытирая руки розовым полотенцем, — «ваш человек» и Глеб уплетают за обе щёки! — Спасибо, — Маринин только сейчас понял, что чертовски голоден, но у него было ещё одно дело, — чуть позже. А пока я загляну к Регине Дмитриевне. Янтарова мягко улыбнулась, пропуская мужчину в квартиру. На ней было чёрное платье в стиле пятидесятых. Простое, но вместе с тем представляющее собой некий отзвук той эпохи. Женщина всё ещё была бледна и всё время держалась за бок. — У вас так много раритета, антиквариата. Прямо, как галерея, — прохаживаясь вдоль стеклянного шкафа, заставленного старыми фото, картинками, статуэтками, заметил Маринин. — Да, я храню всё, что напоминает мне о молодости. Неповторимое время, — Янтарова подошла к стене и провела пальцем по огромной фотокарточке в раме, — наш выпуск. Тридцать лет пролетели, как миг. Игорь приблизился к фотографии и встал рядом с Региной. Тринадцать человек, пышущих юностью, смотрели на фотографа и улыбались. Некоторые даже махали. Маринин заметил молодую Янтарову на переднем плане. — Я никогда не пользовалась косметикой. И сейчас не пользуюсь. Есть в макияже что-то ненастоящее, противоестественное. — Как вы себя чувствуете? — помолчав, спросил Игорь. — Рана побаливает, но жить буду. Хочу сейчас сходить на улицу, отнести кошечкам молоко. — А пойдёмте к Крестопольским? Я бы хотел, чтобы вы присутствовали на разоблачении убийцы. Думаю, вам будет интересно. Регина в волнении взглянула на мужчину и кивнула, заламывая пальцы: — Это так неожиданно… Идёмте. Когда Игорь и Янтарова вошли в квартиру Крестопольских, Валерий и Константин уже жевали пирожки под пристальным вниманием Борисовой. Маринин запер дверь на ключ и попросил всех пройти в гостиную. — Что ж, думаю, пора открывать карты, — демонстративно позвякивая ключами, произнёс следователь, — присаживайтесь. Повисла гробовая тишина. Все медленно расселись, во все глаза глядя на Игоря. Полина принялась обдуваться полотенцем: по её лицу тёк пот. Глеб выглядел не лучше покойника. Остальные напоминали манекенов. — Начнём с того, что подобные убийства зачастую носят неоднозначный характер. Например, живёт-поживает великолепный жулик, а однажды всю его семью расстреливают, оставляя в живых только его. Это месть. Именно понимание такой простой вещи заставило меня обратить внимание на то, чем занимался Глеб. Меня напряг тот факт, что Заслуженный химик получает куда больше, чем любой другой. Как оказалось, не зря. Наличие тайной лаборатории в квартире Ольги Глебовны указали на то, что они работали заодно. Дальше я смутился на моменте факта романа Зимина и Анастасии, а также Зимина и Ольги. В глазах Виктора я не видел никакого огонька, когда речь заходила об этих женщинах. Все эти романы были выдумкой. Гражданка Борисова была свидетельницей разговоров матери и дочери, из которых поняла, что Ольга и Виктор хотят пожениться. Но пожениться они хотели только ради того, чтобы удачно свалить в Италию. Дальше Борисова солгала мне, сказав, что Зимин обожал Анастасию. Она ревновала, ибо давно была влюблена в товарища химика. Вот и выдумала это, — замолчав, Маринин посмотрел на Полину. Та вытерла пот со оба дрожащей рукой и виновато покосилась на Крестопольского. Тот кивнул, мол, ничего страшного. — Когда мы позвонили некоему Шишкину и мой напарник поехал на встречу, я ещё не знал, что этот господин и есть Зимин. Зимин имел несколько имён и фамилий. Занимался он незаконной деятельностью, как вы уже поняли. Например, продавал свой подпольный товар, не прошедший никакие необходимые инстанции и проверки. Шишкин выставил себя любовником Ольги, надеясь сбить нас с пути. Всё решило убийство Кожевниковой. Тогда в её записной книжке я нашёл некоего Прасковьева. Мать Зимина звали Прасковьей Шишкиной. Мне стало ясно, что либо Виктор убил Кожевникову, либо кто-то активно подставляет его. Итак, что я могу сказать о семье Крестопольских? Анастасия изменяла своему мужу. Её интересовали материальные блага, а также она очень хотела нравиться мужчинам. Супруг давал ей духи с феромонами. О странном, резком, алогичном желании близости с ней сказал её любовник Южный. Анастасия работала вместе с Кожевниковой. Скорее всего, она похвасталась перед начальницей, какой мастер её муж. Кожевникова заинтересовалась работой Глеба. В тот момент Крестопольский и Зимин уже сто лет как помирились. Вероятно, Кожевникова и Зимин встречались. В отличие от Глеба, отданного науке, Виктор делал деньги. Он обещал Кожевниковой много омолаживающей косметики взамен на круглую сумму. И эта дама была готова платить. Так и оказался Виктор в её телефонной книжке. Мне стало ясно, что Зимин не мог быть убийцей. Он — шарлатан. Наш убийца совсем не такой. Он действовал на волне ненависти или страсти, но при этом работа вышла тонкой! Как это возможно? Очень просто. Убийц было двое. Глеб сглотнул и дотянулся до окна. Открыв его, жадно хлебнул холодный воздух. — Зимин — мошенник. Стрельцов — того же поля ягодка. Кто же остаётся? Может быть, Борисова? Она любила Глеба и ненавидела его жену. Чем не убийца? — спокойно проговорил Игорь. — Нет, это не я! — закричала Борисова, прижимая ладони к румяным щекам, — прошу, не надо… — Но теоретически могли бы, верно? Этим и воспользовался наш злодей. Он подбросил вам косметику в надежде, что этого будет достаточно. У вас был мотив, а также в сумочке лежали помады, такие же, как в сумках убитых. А ещё вы солгали следствию. И я бы действительно остановил взгляд на вас, если бы не некоторые ошибки нашего злодея. Случайно столкнувшись с Региной Янтаровой, я увидел в её пакетике косметику. Новенькую косметику. При этом она не пользуется ею, по иронии судьбы она сегодня сама призналась в этом. Милая, добрая соседка. Но что таится в этой душе? — Маринин перевёл взгляд на Регину и улыбнулся. — Вы хотите сказать, что я зарубила топором троих? Вы меня переоцениваете, — Янтарова тихо хохотнула от услышанного. — Нет, вы не рубили. Но вы присутствовали в квартире в момент убийства. Потому никто вас не видел и не слышал. После шоу вы вернулись к себе и заперлись там. Удобно, никуда бежать не надо, — Игорь хмыкнул и обвёл взглядом собравшихся, — у вас был помощник. Вы были «головой» операции, а товарищ Лукьянов — «руками». Константин вздрогнул и опустил голову, обхватывая её руками. — Костя, что же ты молчишь? — тихо произнёс перепуганный Глеб, — скажи, что это не так, мальчик… Ты не мог… Лукьянов молчал. — Константин рос с больной бабушкой и матерью, работающей на нескольких работах. Анастасия бросила их. Уехав, ни разу не навестила родных, хотя и устроилась в Москве очень благополучно, выйдя замуж за подающего надежды химика. Костя ненавидел её за это. После смерти бабки и матери он подался в Москву. Анастасия не стала гнать племянника, помогла ему найти здесь работу и дала денег. Он был вхож в дом Крестопольских и крепко дружил с Артёмом, в чём сам признался. Теперь немного о вашем сыне, Глеб. Он ненавидел свою сестру и сказал об этом гражданке Янтаровой, у которой занимался историей. Артём хотел убить заносчивую Ольгу. Ему нужен был надёжный исполнитель, всё должно было выглядеть как налёт группировки с целью ограбления. Каким-то образом Костя так расположил парня к себе, что тот высказал о своём желании. Лукьянов сказал, что всё организует. С тех пор Артём стал поставлять информацию Лукьянову, а тот — Регине Дмитриевне. Так наши убийцы и начали строить свои планы. Они хотели быть уверенными, что их никто никогда не найдёт. Всё должно было быть чисто и все подозрения должны были падать на Борисову и Зимина. В крайнем случае, на Валерия. Повисла тревожная тишина. Глеб открывал и закрывал рот, тупо глядя перед собой. Валерий закрыл глаза рукой, тяжело выдохнув. Борисова, казалось, сейчас грохнется в обморок. — Регина, как же так? За что же? — прошептал, наконец, Крестопольский, не решаясь взглянуть на соседку. — Ну, что ты раскис, как баба? — вдруг властно и жёстко заговорила Янтарова с совершенно непроницаемым лицом, — да, я придумала план убийства для этого слабака. Был поздний вечер. Я уже собиралась спать, как вдруг услышала плач и проклятия. Открыла входную дверь, увидела Костика, сидящего на бетонном полу. Он был пьян. Я завела его к себе и оставила на ночь. Утром он признался мне, что ненавидит Настьку и её сытую жизнь, что хочет убить их всех. А я… о, я так давно хотела увидеть своими глазами кровавую казнь! Эта мысль птицей влетела в мою голову и не желала улетать. Я предвкушала, представляла, ждала. И вот он, шанс. Глеб потрясённо ахнул. Борисова сжала его плечо, неотрывно глядя на Янтарову. Та запрокинула голову и расхохоталась. После чего взглянула на Маринина: — Ей-богу, если бы не тот мой промах с косметикой, вы бы никогда не поняли, что за всем этим стою я. Да и Артёмка ничего не знал о том, что Зимин — шкура. Так бы я подготовилась более тщательно. Если бы не его подпольная деятельность, он бы попал за решётку! Ха! — Получается, ты просто хотела крови? Неважно, чьей? — страшным шёпотом прошептал Глеб. — Именно. Три рыбы, целых три! Это того стоило. Артём рассказывал нам о планах семьи. Твой тупой сын хотел убить сестру! Негодный. Взамен предлагал бриллиантовые серьги Ольги. Мол, за них её и порешили. Ты вырастил монстра! Ха! Также нам удалось собрать небольшой компромат на тебя и твою работу. Ты, Глеб, хорошо скрывался, даже родной сынок знал немного. В общем, нами был выбран день «Икс». Глава семьи не должен был заявиться. Все остальные были дома. Я зашла в гости, мы сели здесь, в гостиной. Я знала, что Лукьянов зарубит первым Артёма, который выскочит открывать, ведь именно он «заказал» сестру и ждал, что там решится. Как только Артёмка ушёл, я включила музыку как можно громче. Две дуры ничего не слышали. Спустя время вошёл Костя. Мы говорили, выпивали. В какой-то момент Костик стал вспоминать свою убогую жизнь в лачуге, в нищете. Его глаза налились кровью. Я поняла, что сейчас будет то, чего я так ждала. Я встала в дверях и перегородила путь. Костик достал из сумки отмытый топор и нанёс удар девчонке. Ух, сколько свеженькой крови было! Красота! Настя бросилась ко мне, умоляя выпустить, а Костя нагнал её и всадил в неё топор. Потом он порезвился с её телом, добавив ещё удары. Я была на вершине блаженства, счастлива, как никогда… Мы собрались и тихонько покинули квартиру, спрятавшись у меня. Вот и всё. И знаете, я ни о чём не жалею. Разве что, о том, что Костя оказался тряпкой. Убийство не подарило ему счастья. А мне — да. — Ты — чудовище! — взревев, Крестопольский вскочил на ноги, но Валерий вовремя схватил его за плечи и усадил обратно. — Ваши шаги были глупы. Вы ранили себя, надеясь, что я ещё больше заподозрю Виктора или Валерия после ваших слов о том, что вы разговаривали с бывшим парнем Оли и сказали ему, что считаете убийцей Зимина, — продолжил Игорь, — вы хотели напасть на меня в темноте, когда отключился свет, но боялись, что его дадут столь же неожиданно. Из этого я сделал вывод, что выключение света не входило в ваши планы. Это была нелепая случайность. Увидев, что я покидаю квартиру, вы велели Косте лететь к Кожевниковым. Он представился человеком «от Прасковьева». Сказал, что если она позвонит мне и завлечёт к себе, мол, я знаю, кто убийца, то получит бесплатно инновационный препарат. Она сделала, что было нужно и была убита. О том, что Кожевникова связана с Зиминым, Артём вполне мог узнать из бесед матери по телефону или Ольгой. — Живём один раз. Я хотела увидеть чью-то казнь и я устроила себе это представление, — с гордостью отозвалась Янтарова и встала, поправляя платье, — теперь извините, мне нужно вынести молоко кошкам. — В другой раз. У нас есть ваше чистосердечное, так что поедем в прокуратуру, — заявил Маринин и достал из кармана диктофон, — кстати, зря вы пытались меня испугать той записочкой. Это так по-детски. — Какой записочкой? — искренне поразилась Янтарова, — впрочем, всё равно. Я могу хотя бы собраться? — Если лейтенант Микульский присмотрит за вами, — Игорь кивнул оперативнику и тот вмиг отреагировал, выходя из комнаты вслед за женщиной и принимая протянутые следователем ключи от квартиры. Маринин подошёл к телефону и набрал рабочий номер, вызывая оперативную группу для задержания. Как только он положил трубку, раздался грохот. Все четверо встрепенулись и уставились на Лукьянова, бьющегося на полу в судорогах. Из его рта обильно текла белая пена. Маринин присел возле умирающего. — Отравился, — сообщил он остальным, проверяя пульс. Глаза Кости словно вылезли из орбит. Он остался лежать в нелепой позе. Напевая песню и целуя портрет матери с отцом, Регина собиралась под арест, точно на Чёрное море. Заметив выносящий из квартиры Глеба труп Кости, презрительно хмыкнула: — Слабак! Маринин выкроил секунду и вручил Валерию обрывок той записки, которую нашёл в самом начале следствия. Теперь было ясно, что он мог быть адресован только ему. На глазах парня выступили слёзы. Игорь похлопал Валерия по плечу и прошёл в квартиру Глеба, где остались только Борисова и Крестопольский. Она гладила учёного по плечу, утешая. — За свою практику я научился перестать удивляться пакостям и подлостям, на которые способны люди, но так и не понял, как в головах с виду совершенно нормальных людей, людей образованных, любящих искусство и животных, рождаются порой нечеловечные, дикие идеи и мысли. Мне пора. Я оставляю вас под охраной. Скоро я снова появлюсь, нам нужно будет поговорить кое о чём с вами, Глеб. Крестопольский с трудом встал на ноги и поймав ладонь следователя, затряс её, пылко шепча: — Спасибо, что нашли убийц… Спасибо вам… — Всегда рад помочь, — похлопав мужчину по плечу, он услышал, как тот расплакался. Навзрыд.