И когда друг друга проклинали В страсти, раскаленной добела, Оба мы еще не понимали, Как земля для двух людей мала. Анна Ахматова
***
Антон никогда не верил в любовь с первого взгляда. Потому что слишком ему казалось невозможным так сразу проникнуться глубоким чувством к незнакомому человеку. Но когда он заметил впервые Иру, сидящую за соседним столиком в кафе, у него что-то щёлкнуло внутри и перемкнуло. Она понравилась ему, и парень решился на знакомство. Воронеж - маленький город, поэтому вскоре выяснилось, что с Кузнецовой Шаст уже виделся на каком-то мероприятии и даже общался немного (правда, тогда она ничем не зацепила), но всем друзьям они продолжали говорить, что судьба свела их в том самом кафетерии. О неудачной первой встрече предпочли умолчать. Ирине хотелось верить, что их связь особенная, а Шасту... наверное, тоже.***
Между Арсением и Антоном моментально вспыхнула взаимная неприязнь при первом же знакомстве. Обычный паренек из провинциального городка ненавидел таких снобов, как Попов, а питерский интеллигент презирал таких недоразвитых дрыщей, как Шаст. И это еще самые мягкие «прозвища», которые они дали друг другу после начала совместных репетиций. Во время очередной импровизации Антон, не стесняясь в выражениях, высказал Арсу все, что думает о его юмористических и вообще актерских способностях. Попов тогда в долгу не остался, поэтому Стасу пришлось объявить о техническом перерыве в пять минут. Шастун выбежал на улицу, на ходу доставая из кармана джинс пачку сигарет и зажигалку. Дима последовал за другом, чтобы как-то привести его в чувства. - Ну что, все еще не веришь в любовь с первого взгляда? - В смысле? - спросил Антон, выдыхая из легких ядовитый дым, - с чего бы мне изменить свое мнение? - Не знаю, - пожал плечами Позов, - а что тогда происходит между тобой и Арсением? Дима, конечно, шутил, но Шаст не смог в ответ даже улыбнуться.***
Отношения Иры и Антона развивались постепенно. Им не хотелось нырять в омут с головой. Сначала они просто гуляли по парку "Алые паруса", делясь секретами и планами на будущее. Шастун, как истинный джентельмен, накидывал на девушку свою куртку, если к вечеру холодало, и прижимал покрепче к груди. Каждая встреча заканчивалась неловкими поцелуями на прощание и договоренностью созвониться. После шестого свидания Кузнецова предложила заехать молодому человеку к ней на чай, и Шаст не был идиотом - он сразу понял намек и вызвал такси. Для внешне скромной хорошей девочки Ира оказалась слишком раскованной в постели. Антону буквально снесло крышу после их первого секса. Утром она сделала ему шикарный завтрак в постель и предложила остаться на целый день у нее дома, потому что «все нормальные люди по субботам залипают в телик». И если сначала Шаст еще колебался дать согласие, то после того, как девушка опустилась перед ним на колени, все сомнения вмиг улетучились. У Кузнецовой в квартире было уютно; запах свежей выпечки и аромат лавандовых духов никогда не выветривались из ярко-желтой кухни. Антон любил долгими вечерами чесать её кота за ушком или курить, наблюдая за тем, как девушка готовит свою фирменную лазанью. Совместный ужин всегда плавно перетекал в короткие прелюдии и долгую страстную ночь, после которой Шаст оставался очень редко***
После концерта в Петербурге импровизаторы решили немного расслабиться, завалившись дружной компанией на съемную квартиру к Арсу. Стас и Дима купили огромный ящик пива, а Попов достал из бара бутылку любимого коньяка, который с ним на радостях согласился разделить даже Шаст, не терпящий алкогольных напитков крепче вина. Парни расположились в гостиной на полу вокруг журнального столика, загроможденного всяческой холодной закуской, и начали бурно спорить о какой-то ерунде. Антона, вообще, напрягали две вещи на свете - громкие дискуссии и чужие аквамариновые глаза, прожигавшие его запястья. Сидящий рядом Арсений раздражал, как обычно, всем: начиная от аромата дорогого одеколона и заканчивая привычкой нервно теребить волосы. Поэтому Шаст прижался к нему, и, пока никто не видел, коснулся пальцами острого колена. Нелогичный поступок для человека, бесившегося от одного вида своего коллеги. Но запредельная опасная близость кружила голову не хуже алкоголя. Попов невольно сглотнул, но никак более не выдал своего возбуждения. Комната резко сузилась до размеров их маленького личного островка, перекрывая мужчинам кислород и все пути отступления. Позов исподтишка наблюдал за друзьями, пугаясь собственных неутешительных выводов. Он хорошо знал Шастуна и понимал, что Арсу не выжить рядом с этим ярким мальчишкой - сгорит раньше, чем химия между ними перерастет в нечто большее. - Давайте уже разъезжаться по домам, - предложил Дима, как только стрелки настенных часов перевалили за полночь. Пьяный Шаст, естественно, заупрямился уезжать, обиженно спрятавшись в спальне Попова, словно трехлетнее дите. Матвиенко посоветовал Арсению принести ему туда позднее тазик и потащил остальных парней к ожидающему на улице такси. А Поз неожиданно понял, что этих двоих невозможно было спасти с самого начала. Прикрыв за гостями дверь, Арс направился к Антону с невероятным желанием высказать этому несносному ребенку все, что думал о нем. Потому что нельзя вторгаться так бесцеремонно в чужое личное пространство,***
Ира, как любая девушка, обожала комплименты, забавные прозвища и романтичные признания. Антон, к сожалению, не умел красиво ухаживать и петь дифирамбы под окном. Ему всегда казалось странным произносить вслух очевидные вещи. Поэтому Кузнецова редко слышала от него что-то ласковое и до розовых щечек милое. У девушки вошло в привычку называть Шастуна солнышком и писать, что она любит его, несколько раз за день. Постскриптум «я люблю тебя» шел практически к любым важным сообщениям. Антон на это отвечал лишь сердечком или другим уместным эмоджи. Он ощущал дискомфорт от этих смс, в глубине души коря себя за полное безразличие к столь важным словам. Отклика в его сердце они не находили, к сожалению.***
Арсений оказался типичным питерским романтиком. Когда у парней выдавалась свободная неделя от съемок, туров и корпоративов, он для них то ужин на крыше с видом на весь Санкт-Петербург организовывал, то полет в аэротрубе заказывал. Антона так еще никто не баловал, если честно, в отношениях. Первое время им вообще хотелось кричать о своих чувствах на каждом шагу, поэтому Шаст обожал просыпаться рядом с Поповым и вместо пожелания доброго утра признаваться ему в том, как сильно его любит. И слышать ответное «а я тебя сильнее». Оставлять записочки с милыми посланиями на зеркале в ванной, делать яичницу в форме сердечка, прятать skittles в карманах его джинс - все это быстро вошло у них в привычку. Антон не уставал делать комплименты по поводу внешности Арса раз восемь за день, потому что «ну ты же блять реально божественно выглядишь, как я могу не заметить этого вслух?». Попов, в свою очередь, посвящал своему парню небольшие четверостишья, которые отправлял ему сообщениями с припиской «я люблю тебя, как до Луны и обратно, помни об этом». И Шастун плавился от таких посланий быстрее, чем масло на раскаленной сковородке. Нет, они не соревновались, кто из них окажется более романтичным. Просто вели себя, как шестнадцатилетние подростки, и были счастливы.***
Ира была из разряда тех девушек, которые могут ходить по магазинам часами и при этом не уставать от слова совсем. Она тащила Антона практически каждые выходные в торговый центр и вместе с ним выбирала вещи. Шастун запасался терпением и набором стандартных фраз: «да, эта кофточка тебе идет», «нет, тебя не полнит черный цвет», «ты у меня красивая в любом платье», «конечно, покупай». Искрящаяся от счастья Кузнецова вертелась в примерочных по несколько часов, заставляя парня оценивать каждый свой наряд. Антон смотрел на нее и понимал, что ему плевать. Пусть хоть напялит на себя костюм хот-дога. Он ничего не смыслил в моде, и потому был плохим советчиком. Но в отношениях же принято идти на уступки друг другу. И Шастун шел, всякий раз покорно жертвуя свое время на шоппинг. Девушка хвасталась подругам, как ей повезло с таким парнем, закрывая глаза на его скучающий вид и банальные комплименты.***
Арс был шопоголиком. У него буквально была зависимость от дорогой красивой одежды. И он не жалел ни сил, ни денег на часовые стояния в очередях и бесконечные примерки. Каждый его образ был продуман до мелочей - начиная от сочетания цветов и заканчивая аксессуарами. Шаст никогда не был против сопровождать его в шоурумы, когда они были на гастролях, и в модные бутики Петербурга. К выбору даже новых джинс для своего парня он подходил с особой тщательностью. Критиковал и браковал неудачные вещи, с неподдельным интересом подбирал ему что-то на свой вкус. Попов благодарил его за терпение дежурным поцелуем в щеку днем и нежным сексом ночью. Шастун любил его, невзирая на истерики и вечное «мне нечего надеть». В такие моменты он просто брал Арсения за руку и тащил прогонять тоску покупкой очередной обновки. Потому что ему было важно видеть улыбку на родном лице. И участвовать в любом процессе, который обожал его невозможный граф. Будь то пафосная фотосессия или покупка новой рубашки. Антону нравилось быть частью жизни Арса.***
Антон и Ира практически за два года отношений ни разу не ездили отдыхать куда-то вдвоем. Только в компании друзей Шастуна. Но Кузнецовой нравилось общество Позовых, поэтому, когда парень вручил ей два билета в Италию и сказал, что они полетят вместе с ними, её это ничуть не огорчило. Она благодарно чмокнула его в губы и тут же начала звонить Кате, желая поделиться столь радостной новостью. Новый год они отмечали в Праге практически тем же составом. Дарина Шеминова составила девочкам отличную шоппинг-программу, а Стас для всех выписал обязательные для посещения достопримечательности. В последний вечер перед отлетом Дима позвал Антона выйти покурить из отеля. - Знаешь, - сказал Поз, доставая из кармана джинсовки зажигалку, - мы с Катей первые несколько лет отношений путешествовали только вдвоем. Странно, что вы... - А нам с вами веселее, - ухмыляясь, перебил Шаст, - побыть наедине еще успеем. И Дима понял, что разговор исчерпан. По прилете домой Антон предложил Ире отдохнуть в Турции. Только он и она. Опешившая от такого предложения Кузнецова уже через секунду визжала и прыгала от счастья. Шастун подумал, что ради её улыбки можно и потерпеть отсутствие друзей в заграничной поездке. Но потом Позовы позвали всех в Испанию, и они единогласно решили отложить совместный отпуск, посчитав, что еще успеют понежиться на турецком солнышке. Мама Ирины, позднее разглядывавшая фотографии ночного Мадрида, рядом с попивающей горячий чай дочкой, тревожно заметила, что «у такой чудесной пары нет ни одного хорошего фото». Кузнецова резко забрала телефон и обнаружила, что женщина, действительно, права - с Шастом ей не удалось сделать даже селфи. Рядом вечно пристраивались то Катя, то Дима. Едва не уронив айфон, она тяжело вздохнула и спрятала лицо в ладонях. Первый тревожный звоночек раздался над головой заплакавшей девушки.***
Больше всего на свете Арсений и Антон любили сбегать из душного Питера за город или вообще в другую страну. Шаст еще в начале их отношений купил огромный, во всю стену, атлас и повесил его на кухне, чтобы отмечать посещенные места. - Когда мы постареем, обещай, что ты свозишь меня в кругосветку, - сообщил однажды между делом Шаст, на что Попов лишь тихо засмеялся, прося исправить "мы постареем" на "я постарею". И казалось, не было ничего проще, чем тихими вечерами лежать в обнимку на кровати, планируя совместные путешествия. Самой первой они посетили Швецию. В конце января импровизаторам дали небольшой отпуск, и Арс со словами «пора покорять родину Икеи» заставил Шастуна мерзнуть целые выходные в Стокгольме. И не спасали ни поцелуи, ни глинтвейн, ни вязаная шапка в виде шлема викинга, которую Попов купил специально для Антона. Для всех друзей они, конечно, остались в Москве - боялись пока рассказывать о своем романе. Только Дима Позов, наверное, что-то заподозрил после того, как простуженный Шаст приехал на съемочную площадку и пошутил, что в такие холода ему все-таки нужно было носить шарф. Поз про себя заметил, что в столице две недели уже как держалась почти нулевая температура. Через несколько месяцев Матвиенко позвал приятелей на шашлыки в подмосковный дом отдыха. Арс и Антон моментально отказались ехать под совершенно нелепыми предлогами, но им каким-то чудом поверили и оставили в покое. Попов решил, что "шенгенской визе пропадать нельзя" и устроил им незабываемые "парижские каникулы". Шикарный проспект Монтень они посетили первым делом, поскольку больше своего парня Арсений, конечно, любил только шоппинг. Пара заглядывала в каждый дорогой бутик, примеряла нелепые костюмы и делала миллион забавных фотографий. Арс, как истинный современный аристократ, не удержался и купил себе зонтик-трость, а высмеявший его Шастун приобрел пару новых браслетов и мундштук, чтобы "курить, как настоящая дива". Целый вечер он дымил только с помощью него, и Попов не удержался, пририсовав Антону черным маркером усы и одолжив свой темно-синий берет. Закончилось веселье криками "твою мать, они не стираются", заливистым хохотом и неспешным сексом после выпитой на двоих бутылки вина. На следующий день они отправились покорять Эйфелевую башню. Там они долго выбирали ракурс для идеального селфи, дурачились и целовались на самом последнем уровне, не обращая внимания на косые взгляды других туристов. К сожалению, это была их последняя совместная поездка.***
Антон с Ирой были не особо публичной парой. Конечно, дни рождения друзей они посещали вместе, но на какие-то официальные мероприятия Шаст ходил без нее. Кузнецову, кажется, это нисколько не смущало. Ей хватало приглашений на съемки и гастрольные выступления, на которых она, не переставая, восхищалась "своим талантливым солнышком". Иногда девушка выкладывала в "Инстаграм" фото со свиданий, и тогда директ разрывался от сообщений в стиле «вот сучка». А Ира была только рада наблюдать, как ей завидовало огромное количество девчонок. Потому что они могли сколько угодно поливать Кузнецову грязью, но засыпала рядом с новым Павлом Волей она, а не какая-то школьница из Калуги.***
Арсений и Антон негласно решили, что свои отношения не станут афишировать. Потому что боявшийся за карьеру Попов считал, что это было слишком рискованно, а Шасту было все равно, знает о них кто-то или нет. Более того, у Арса был даже пунктик на этот счет. Ему вечно казалось, что окружающие на них косо смотрели и обо всем догадывались. Фанаты, давшие их пейрингу незамысловатое название «артон», только усугубляли ситуацию. Попов запрещал своему парню оставлять засосы на видных местах, целовать в гримерке, и вообще проявлять чувства на людях. И Шастуна задевало, когда на случайное объятие в порыве чувств после съемок, ему отвечали злобным «отвали, Тох». Арсений в такие моменты становился будто чужим человеком. Первая их крупная ссора случилась после того, как Антон имел неосторожность признаться Диме по пьяни, что он периодически, хотя на самом деле постоянно, живет у Попова. Позов нисколько не удивился данному факту, поэтому на очередной техничке поинтересовался у своего питерского друга, каково ему время от времени ютиться с двухметровой неуклюжей каланчой. Конечно, это была всего лишь безобидная шутка, но дома Арс устроил парню настоящий скандал. - Ты понимаешь, никто не должен знать, что мы вместе, - кричал Арсений, срывая голос. - Да похуй! Меня, вообще, заебало, что ты трясешься всякий раз, когда тебя называют пидором. Так ведь и есть, блять, - отвечал Шаст, сохраняя чуть более спокойный тон, - прекрати стесняться своих чувств и... меня. И тут Арс понял, что никогда до сих пор не задумывался над тем, что его мальчик переживал, когда тот вел себя, как последний мудак. - У меня нет никого дороже тебя, - прошептал Попов, глотая непрошеные слезы. - Хей, - Антон подскочил к нему и взял за руку, - я люблю тебя и принимаю с любыми загонами, слышишь? Тогда они помирились, и Арсений пообещал, что в скором времени они обязательно расскажут о своем романе коллегам по работе и остальным приятелям. Шастун заверил его, что они пройдут через ненависть и неприятие вместе, и Попову не стоит бояться трудностей. Ночное небо затянуло тучами, приближались осенние холода. Антон стоял на чужом балконе, выкуривая уже третью сигарету подряд после недавнего эмоционального разговора. За стеной мирно посапывал мужчина, с которым у него теперь не было будущего. Шаст соврал, сказав, что готов выстоять с Арсом против всего мира. Сил бороться у него больше не было.***
Расставание - это пункт назначения, к которому отчаянно несся их поезд под названием «отношения». С самого начала они знали, что не удастся избежать мучительного для обоих разрыва, но позволили себе насладиться тем небольшим количеством времени, данным им откуда-то свыше, наверное. - Я ухожу, - тихо сказал Антон, застегивая последнюю дорожную сумку с вещами. Арс наблюдал за тем, как он собирался, не произнося ни слова. Просто молча смотрел, как чужие футболки с забавными принтами покидали свое законное место на второй полке в шкафу, как толстовки из комода переезжали в чемодан, как совместное фото упаковывалось туда же. Попов не совсем понимал, зачем оно понадобилось парню в его новой жизни, где не будет места для каламбуров и низушек от торта, но, видимо, Шаст решил иначе. - Знаешь, я до сих пор люблю тебя, - робко признался Арсений, делая последнюю попытку остановить Антона, чтобы потом не мучиться от чувства вины. Нет, он сделал все, что мог. - Арс, - выдохнул собеседник, почесывая нервно пустое от браслетов запястье, - не усложняй все, пожалуйста. Давай забудем обо всем, продолжим жить дальше и останемся друзьями, как договаривались. - Как договоривались, - зачем-то повторил Попов и неловко обнял Шастуна, пытаясь запомнить запах его терпкого одеколона. Антон отстранился первым. Он ненавидел долгие прощания и нелепые драмы, в которые Арсений его втягивал. Дубликат ключей, вложенный в ладонь Арса, неприятно звякнул, обжигая холодным металлом его кожу. - Прощай, - Антон хлопнул входной дверью, оглушая хозяина квартиры неожиданно наступившей тишиной. - Увидимся на съемках, - ответил Попов и замер в ожидании чуда. Ему просто до сих пор не верилось, что Шаст ушел. Навсегда.***
Журналистка перелистывает страничку в своем потрепанном блокноте и задает Антону следующий вопрос: - А какой город, по вашему мнению, самый романтичный? Арсений смотрит на сидящего рядом Шастуна, нервно теребящего свои кольца, и подавляет в себе желание взять его за предплечье и сказать, что это всего лишь очередное интервью для глянцевого журнала - не стоит так переживать. - Все говорят, Париж, и я согласен с этим, - улыбается парень, - но, признаться, никогда не бывал там. Попова будто прошибает током от его последней фразы. Не бывал. Не бывал. Не бывал. Конечно, не бывал. А когда ему туда было успеть слетать? До отпуска далеко, а с Ирой он собирался на следующую годовщину в Грецию. Антон с Арсением не целовался под Эйфеловой башней. Антон с Арсением не гулял по дождливому Питеру, взявшись за руки. Антон с Арсением вообще не вступал в отношения. Они же решили все забыть, перечеркнуть общее прошлое. И у одного из них это получилось. - Хей, Земля вызывает графа, - щелкая пальцами, смеется Шастун, - ты с нами? - Да, конечно, - охрипшим от долгого молчания голосом отвечает Арсений, поправляя на бок челку. - Нужно меньше витать в облаках, Попов, - беззлобно ругает его Антон и делает знак операторам продолжать съемку (видео потом обещали выложить на ютуб канале издания). Шаст встречается с Ирой - это константа. А единственным напоминанием об их совместном прошлом служат теперь лишь пепел от сожженных фотографий и два разбитых сердца. - Однажды и я выйду из лабиринта, - шепчет вслух Арс, покидая студию.