Крах

Какое все хлипкое на вид: эти стены, окна, дома, словно бумажные. Кажется, что они разрушаться лишь от одного твоего касания. Темные, прогнившие насквозь крыши; зашторенные окна, скрывающие то что, происходит внутри. Даже если они и были открыты, хотели бы вы знать, что твориться там, внутри? Вероятно, нет. Нет такого человека, который осознанно посмотрел бы на это и не ужаснулся. От улыбок, пропитанных фальшью. От окрашенной ярко-алой одежды. От горя и отчаяния человека, который потерял то, что держало его здесь. Видели ли вы когда-нибудь настоящее отчаяние? Приходя после работы, он инстинктивно запирал двери и молниеносно задергивал шторы. Проходя на кухню, он садился за стол, который пустовал уже бессчетное количество дней, и пил чай с тремя кусочками сахара. Заходя в подвал, он оставлял ещё теплый суп около давно не выстиранной кровати и смотрел долго и пристально, словно пытаясь собрать по кусочкам снова и снова, а затем и воедино те печальные события, что произошли с ним ещё год назад. О... он помнил светлую улыбку жены и глаза, радостно смотревшие на него; беготню младшей дочки Элион, которая, направляясь на кухню, надеялась попробовать ещё не до конца приготовленный торт; сына, который смотрел на всё через пролет лестницы, наверно, думая, что никто его не заметит. Но в какой-то момент все это оборвалось. Сначала ушла жена. Это произошло так быстро и неожиданно, что он даже не успел толком осознать это. Он помнил только одну вещь. В этот день они очень сильно повздорили… Из-за ерунды. Мужчина был за рулем, но на секунду отвлекся. Они бы ещё долго говорили, но неожиданный скрип шин и последующий за этим удар прервал их разговор. А затем: авария, больница и долгие часы ожидания у её кровати. Безуспешные, как оказалось потом. Врач что-то говорил ему о редкой ситуации. Вдобавок, он передавал свое глубочайшее сожаление. Мужчина тем временем смотрел на давно неживое тело, падая все тише и тише, глубже и глубже в темную дыру, что образовалась у него внутри. Дальше было холодно. Легкий мороз пробирал его по коже, когда он смотрел на могильную плиту. Элион плакала и лишь сильнее сжимала руку своего брата. А тот лишь сжимал её руку в ответ и отворачивался, смотря в пустое пространство перед собой. Ветер ставился всё сильнее, подхватывая давно уже упавшие листья. Он уносил их прочь за границы человеческого виденья. Мужчина положил букет белых лилий на одинокую могилу и облокотился на неё и на миг закрыл глаза, забываясь и удаляясь прочь из этого места. Как бы ему не хотелось уходить отсюда, но приходилось. Он спокойно посмотрел на детей и сказал, что пора собираться. Они лишь молча кивнули. Дни проходили серо и уныло. Сын заперся у себя в комнате, а Элион со скучающим видом смотрела в окно. Чтобы хоть как-то взбодрить девочку после случившегося, мужчина решил сделать ей маленький подарок, о котором она говорила ещё очень давно. Поначалу девочка смотрела на него безразлично, почти не реагируя. Но вскоре, заинтересовавшись и рассматривая подарок со всех сторон, решила испытать его. *** Прыжок. Потом ещё один и так до бесконечности. Хватаясь за старые чувства и эмоции, которые она испытывала давно. Но они то приходили, то исчезали словно пыль. И в те моменты, когда она могла за них ухватиться, были самыми счастливыми после бесконечного холода этих дней. Кто-то приходил, а кто-то уходил. Однажды даже пришел брат, смотря долго и внимательно. Она не выдержала его взгляда и накричала, безжалостно раздирая своё горло. Он не остался в стороне и ответил ей. Подошел и со всей силы толкнул её. Падая, она уже не замечала ничего. Лишь в последний раз взглянув на свой задний двор, она погрузилась в темноту. Из которой ей было уже не выбраться. *** Когда, не ощущая её живого дыхания и не чувствуя пульса на руке, мальчика охватил страх. Правда не тот, который сковывает на месте. Не тот, просящий бежать как можно дальше и скорее. А живой ужас и отрицание происходящего. Думать и рассуждать при этом казалось невозможным. А что на это скажет отец? - как бы невзначай, спросил его внутренний голос. Дыхание участилось, и окружающая действительность начала расплываться перед глазами. Едва стоя на ногах и чувствуя сильную усталость, он услышал приближающиеся шаги. Вне себя от ужаса и от странного одолевающего его предчувствия, он забежал за обратную сторону дома. Спрятаться - говорил он самому себе - нужно спрятаться. *** Видя её лежащую на холодной земле и не подававшую признаков жизни, мужчине стало поистине страшно. Ни на что не реагируя, он спустился к ней на землю и лег поблизости. В тот день ярко светило солнце, выжигая все, что было у него на сердце. Принимать какие-то решения или действия ему не очень хотелось. Забыться и не думать, а после смотреть, как твой гниющий труп пожирают черви. Страшно умирать, но страшнее терять близких. Поднявшись, мужчина устало побрел по направлению к дому. Лишь последний раз оглянувшись через плечо на высокий забор, он увидел лежащее неподалеку тело Элион и аккуратные белые соседские дома. Громко хлопнув дверью, он зашел в дом. Память, как пленка для фотографий. Какие-то моменты мы помним с точностью до мелочей, а другие - неуловимо стираются. И сколько бы ты ни пытался воссоздать их с идеальной точностью - они лишь будут неуловимо ускользать от тебя. Это воспоминание остается для него туманным до сих пор. Он, конечно, помнил, как вошел, затем направился на кухню попить воды. Он берет стакан, но... по какой-то причине, он выпал у него из руки. Затем злость: сначала на себя, а потом на сына. Его комната - сопротивляющиеся тело что-то кричавшее... Но что? Темный подвал, потом исхудавший и побледневший мальчик. Мешки под глазами и уставший, полный печали взгляд. Но как ни странно, все больше и сильнее разглядывая эти размытые снимки, ты припоминаешь те детали, о существовании которых даже не подозревал. Разбросанные пакетики с едой, перевернутый матрас, сломанные дощечки и слабый, пробирающийся из них отблеск света. Он помнил и истертые в кровь руки, но не свои, а чужие. И ключ... кажется, находящийся в нижнем ящике шкафа. Возможно, он и установит те последние произошедшие события? Взяв ключ трясущийся рукой, мужчина стал спускаться по лестнице. Не до конца уверенный и терзаемый множествами сомнений, он открывает заветную дверь. Подходя уже к давно не выстиранной кровати, он ставит все ещё теплый суп... Тому, кто уже давным-давно не подавал никаких признаков жизни... Тень, поглотившая всю его семью, стояла с ним бок о бок, заглядывая в его лицо, исказившееся от горя и печали. А он лишь оттирал остатки давно засохшей крови.