***
— Тея, я хотел подарить тебе кое-что. — Оливер зашёл к ней, держа в руке что-то маленькое. — Ты провёл на необитаемом острове пять лет и вернулся с сувенирами? — усмехнулась она. — Это хозен, он символизирует воссоединение. — Оливер протянул ей камешек, и Тея взяла его. Поверхность была тёплой и чуть шершавой, а по всему камню были разбросаны символы. Она улыбнулась, обняла брата и поцеловала в щеку. Щетина чуть кольнула губы, и она почувствовала, как его сильные руки коснулись ее спины. Не хотелось выпускать его из объятий, в них было тепло и хорошо. Впервые за несколько лет она чувствовала себя защищенной. Но его ждал Томми, поэтому она нехотя отстранилась. Оливер ехал в машине с Томми, говорил с ним о чём-то, а сам мысленно был в другом месте. Он думал о Тее. Ее поцелуй, такой лёгкий и невинный, пробудил в нём бурю чувств. И не потому, что сказывались пять лет одиночества. Просто она была такой… незнакомой. Той девочки, которую он помнил, больше не было. Была другая Тея. И он тоже стал другим…***
— Оливер… — Тея остановилась на пороге как вкопанная. Вся спина Оливера была покрыта шрамами. Ужасными шрамами. Что же с ним случилось за эти пять лет? — А стучаться не пробовала? — Он накинул рубашку, но не успел застегнуть, как Тея оказалась рядом и прикоснулась к его коже, провела пальцем по рубцам на животе и груди. От мягких касаний всё внутри переворачивалось, хотелось схватить девушку в объятия и… Стоп, Это же Тея, его сестра! — Что с тобой случилось на том острове? — Я не хочу об этом говорить… — Оливер, — Тея заглянула ему в глаза, — пойдем, я хочу тебе кое-что показать. Он стоял рядом с сестрой у могилы. Своей могилы. Рядом высилось такое же надгробие. Роберт Куин. Отец. Обе могилы были пусты. Оливер понимал, почему эти надгробия здесь стоят, хотя он сам жив, а отец похоронен на том острове. Он смотрел на сестру, у которой на глазах были слёзы, и видел ту маленькую девочку, что помнил. Она говорила, что прошла через ад, как и он. Она просила впустить ее. Впустить хоть кого-то в свою жизнь. Может, надо к ней прислушаться?***
Тея проснулась посреди ночи. Ей показалось, что она услышала странный звук. Прислушалась, но вокруг стояла тишина, если не считать грозы за окном. Внезапно послышался стук. Так обычно стучат ставни, когда открыто окно. Но сейчас дождь идет стеной, зачем кому-то открывать окна? Она встала и тихонько вышла в коридор. Раскаты грома слышались и тут, но были гораздо слабее. Повеяло холодом, и она поежилась: тонкая пижама и босые ноги не способствовали тому, чтобы согреться. По полу гулял сквозняк, и Тея пошла туда, откуда дуло. Это была комната Оливера. Она подошла и прислушалась: за дверью грохотало, слышался стук окна и ещё какие-то звуки, похожие на стоны. — Оливер? — Она постучала, но никто не ответил. — Олли? Она открыла дверь. Представшая взгляду картина на мгновение заставила замереть, но она тут же бросилась вперед. Ветер холодными порывами гулял по комнате, окно хлопало, занавески развевались. А на полу под окном, заливаемый потоками дождя, хлеставшими через подоконник, метался Оливер. Он что-то бормотал и стонал, крепко обхватив себя руками. Тея подбежала к нему и схватила за насквозь промокшую футболку. Оливер дрожал, но не просыпался. Ему явно снился кошмар. — Оливер, проснись! — Она трясла брата изо всех сил.- Оливер! — Тея залепила ему пощечину. Вдруг он распахнул глаза, сделал молниеносное движение, и она оказалась прижатой к полу, а рука Оливера сжимала ее горло, заставляя задыхаться. Она схватила его за запястье, пытаясь оторвать пальцы от шеи. — Олли, это я… — прохрипела Тея, и взгляд его прояснился. Тиски на горле разжались. — Тея? Что ты тут делаешь? Она внимательно посмотрела на него: мокрая футболка облепила тело, капли воды стекали с волос на лицо, взгляд напряженный. Но где-то в глубине глаз при очередном всполохе молнии она разглядела страх. Оливер боится? Это было неожиданно. Для неё отец и старший брат всегда были примерами бесстрашия и непоколебимости. Они никогда ничего не боялись. Ну или ей так казалось. А теперь она выросла и стала замечать то, чего раньше не видела. Чего он боится? Или… кого? Оливер протянул руку и аккуратно дотронулся до ее шеи, где уже проглядывали следы его пальцев. Он погладил их, словно пытаясь стереть. — Прости за это. — Он ещё раз легонько провёл по ее коже и убрал руку. Ей показалось, что сразу стало холодно. — Ничего, всё в порядке. Я понимаю. — Раскат грома прервал ее, и она будто очнулась. Дождь продолжал хлестать сквозь открытое окно и намочил пижаму. Босых ног она уже не чувствовала. Она зябко поежилась, и Оливер бросился закрывать окно. Справившись, он оглядел сестру. — Ты вся мокрая, заболеешь. Надо переодеться. — Тебе тоже не помешает, твою одежду вообще выжимать можно. — Она шутя протянула руку, схватила край футболки и потянула вверх. Оливер застыл. Тея почувствовала под пальцами горячую кожу, и ей нестерпимо захотелось провести по ней, исследовать каждый шрам на теле Оливера. Она осмелела и запустила руки под футболку. Ткань холодила тыльную сторону, а тепло тела грело ладони. Было немного странно, но очень приятно. — Тея, что ты делаешь? — Голос брата вывел ее из задумчивости. — Пытаюсь сделать так, чтобы ты не заболел. — Она старалась шутить, но голос предательски дрожал. — Не беспокойся обо мне. Я пять лет жил на острове, — усмехнулся Оливер и перехватил ее руки. — А вот о тебе точно нужно позаботиться. Снимай. Он дернул ее пижаму, и она приглушенно взвизгнула. Но Оливер был настойчив, и Тея сдалась в плен его горячих рук. Секунда — и ее пижамные штаны лежали на полу кучей мокрого тряпья. — Так не пойдёт, Олли, — игриво сказала она, — так нечестно. — И рванула вверх футболку, которую после некоторых усилий ей всё же удалось стащить с его мокрого тела. Та полетела к ее штанам. Тея шагнула вперёд и наконец сделала то, чего так хотела: дотронулась до одного шрама, затем до другого, провела рукой по груди Оливера и обошла его, зайдя со спины. Со шрамами было более-менее понятно, откуда они, но вот каким образом появились татуировки — оставалось загадкой. Тея положила обе ладони на спину Оливеру, а потом легко прикоснулась губами к шраму на плече. Он дернулся, но продолжал стоять. А она водила руками и языком по коже, наслаждаясь каждой секундой. Оливер стоял, зажмурившись и сцепив зубы. Было чертовски приятно, и он всеми силами старался забыть, с кем он. Это всё было… неправильно. Но слишком хорошо, чтобы прекратить. Он вспоминал, как в первый день увидел Тею на лестнице: такую радостную… такую взрослую… такую красивую. Он не признавался самому себе, что от ее объятий в нём просыпаются совсем не братские чувства. Вот и сейчас он изо всех сил сдерживался, одновременно ища в себе силы прекратить это безумие. Сладкое безумие. — Тея… — Голос прозвучал хрипло. — Если ты сейчас не остановишься, мы оба об этом пожалеем. — Олли, разве ты меня не любишь? — промурлыкала она, а ее губы переместились со спины на грудь. У него перехватило дыхание. — Конечно, люблю, но… — Никаких но, Олли. Я тоже тебя люблю. И я скучала. — Я тоже скучал.- Слова застревали в горле, а тело охватывал огонь. Ещё чуть-чуть — и обратного пути не будет. — Тея! — Оливер схватил сестру за руки и заставил посмотреть себе в глаза. — Ты не понимаешь, что делаешь… — Прекрасно понимаю, Олли. Я скучала, ты скучал. Я люблю тебя, и ты меня любишь. В этом нет ничего плохого. Мы оба прошли через ад. Так почему мы не можем хотя бы ненадолго оказаться в раю? Обними меня, пожалуйста, — прошептала Тея, и в ее голосе было столько мольбы, что Оливер не смог отказать. Стоило ему заключить сестру в объятия, как ее губы потянулись к нему и коснулись щеки. Потом спустились по шее на ключицу. — Что же ты творишь, Тея? — простонал Оливер и, приподняв ее подбородок, впился в губы поцелуем. Она продолжала крепко обнимать его, словно он мог исчезнуть. Снова. Этого Тея не могла допустить. Однажды она его уже потеряла. Второго раза не будет. Она сделает всё, чтобы его удержать. Оторвавшись от его губ, она моментально стянула с себя остатки пижамы и осталась перед ним в стрингах. К ее удивлению, она не испытывала ни капли смущения, стоя практически полностью обнаженной перед своим братом. Лишь вновь обняла его, прижавшись небольшой, аккуратной грудью с задорно торчащими сосками к его покрытой шрамами груди. Оливер лишь выдохнул и вновь поцеловал ее. Прикосновение бархатной кожи к его собственной возбудили его до предела, а ее юркий язычок исследовал его рот. Почувствовав руки Теи на поясе брюк, он на мгновение придержал их, а после подхватил сестру на руки и понес к кровати. Опустив на постель драгоценную ношу, Оливер отстранился и стал разглядывать сестру. Она лежала, нисколько не смущаясь под его пытливым взглядом, лишь чуть улыбалась и протягивала к нему руки. Не в силах сопротивляться этому призыву, Оливер наклонился и принялся целовать ее шею, спустился к груди и ниже. А Тея лишь прижимала к себе его голову, словно хотела стать его продолжением. Ее руки вновь порхали по его телу, лаская, гладя, прикасаясь так нежно, как никто из его девушек. Потом она вновь потянула вниз его пижамные брюки, и на этот раз у него не нашлось сил для сопротивления. Оливер на секунду отстранился, заглядывая ей в глаза. — Спиди… Ты уверена? — Как никогда в жизни, Олли. Будь со мной. Она моргнула, и взгляд ее опустился. Глаза чуть расширились, и она вновь взглянула на брата. — Надеюсь, за пять лет ты не забыл, как с этим обращаться, — она указала вниз, и Оливер хрипло рассмеялся. — Не волнуйся, это как езда на велосипеде, разучиться невозможно. — Он взглянул на сестру с лёгким беспокойством. — Спиди, у тебя были… парни? — Он выразительно приподнял бровь. — Были. До этого момента мы не доходили. Это что-то меняет? — Не особо, — пробормотал Оливер, вновь целуя ее грудь и спускаясь ниже. — Только то, что мне придется быть осторожнее, чем обычно. — Ты что, пытаешь своих девушек? — неловко пошутила Тея. Ей было страшно. Она, наконец, поняла, что обратного пути не будет. Что сегодняшняя ночь, чем бы она ни закончилась, изменит всё. Она хотела этого и боялась. — Спиди! — покачал головой Оливер. — Я, конечно, бабник и козёл, но я джентльмен. — Ну да, — фыркнула Тея и тут же ахнула: Оливер быстрым движением стянул с неё трусики, оставив абсолютно обнажённой. — Ты прекрасна, сестрёнка, — выдохнул Оливер. — Ты тоже весьма неплох, — парировала Тея. — У меня куча шрамов снаружи и внутри. А у тебя идеальное тело. — Твои шрамы — твоя изюминка, Олли. Немногие мужчины могут похвастаться тем, что смогли выжить на необитаемом острове и пройти через такое. — Она протянула руку и провела по самому длинному рубцу. — Ты прекрасен, Оля. И я люблю тебя. Тея приподнялась и поцеловала Оливера со всей страстью, на которую была способна. Он со стоном ответил ей, и их руки вновь пустились в путешествие по телам. Они прижимались так тесно, что слышали сердцебиение друг друга: гулкое, частое. Дыхание сбилось, воздуха не хватало, а они всё не могли насытиться. Тея, распаленная ласками, тихо стонала от неведомых ранее ощущений, а Оливер, чувствуя, что уже на грани и до безумия хочет ее, опустил руку и аккуратно ввел два пальца в слабо пульсирующее лоно. Тея выгнулась, что позволило ему войти ещё глубже. Внутри нее было горячо и мокро. «Это безумие!» — твердил себе Оливер, продолжая ласкать Тею пальцами, теперь уже четырьмя. Сестра металась под ним, стонала и кусала губы, и он возбудился ещё сильнее от этого зрелища. Не терпелось слиться с ней в единое целое, стать первым, кто подарит ей наслаждение и сделает настоящей женщиной. Но он не торопился, понимая что первый раз должен быть особенным. Почувствовав, что она уже на грани оргазма, Оливер довел ее до наивысшей точки наслаждения, прекрасно понимая, что будет дальше. Тея пыталась отдышаться, сквозь прикрытые веки глядя на Оливера. Напряжение не ушло, наоборот, стало еще явственнее, и она понимала почему. Притянув брата к себе, она прошептала: — Спасибо. Теперь твоя очередь. Он всё ещё колебался, но Тея не собиралась сдаваться. — Ну же, Олли. Сделай то, чего я хочу с самой первой секунды, как увидела тебя внизу лестницы. От этих слов у него перехватило дыхание. Оказывается, он был не одинок в своих чувствах. Взяв руки Теи и буквально пригвоздив их у неё над головой, он пробормотал ей в губы: — Прости меня, Спиди… — За что? — непонимающе спросила она. — За это, — невнятно ответил Оливер и вошёл в неё. Тея задохнулась, но не дернулась: она доверяла старшему брату. Оливер продвинулся ещё чуть-чуть и почувствовал сопротивление. Поймав губы Теи своими, он сделал резкое движение вперёд. Тея дернулась, выгнувшись, и чуть слышно застонала. — Прости, сестрёнка. Не хотел делать тебе больно. — Не стоит просить прощения. Всё в порядке. Голос Теи чуть дрожал, но она уже справилась с эмоциями. — Хочешь остановиться, Спиди? — Сейчас? Ты с ума сошёл, Оливер Куин? — возмутилась Тея. — Я тебя не отпущу. Никогда. Она обвила его руками, закинула ноги на поясницу и поцеловала глубоко и страстно. У Оливера просто снесло крышу. Сдерживаться больше не было сил, и он стал двигаться. Сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Краем сознания он знал, что, скорее всего, причиняет сестре боль, но остановиться не мог. Тее было и вправду больно, но не настолько, чтобы прекратить всё это. В конце концов, она сама хотела, так что придётся терпеть. В следующий раз будет лучше. У неё не было и тени сомнения, что этот следующий раз наступит. Она об этом позаботится. Когда Оливер напрягся, застонал, а после прижался к ней, она крепко его обняла. — Я скучала, Олли! — Я тоже скучал, Спиди! — Я тебя больше никогда не отпущу! — А я никуда не уйду. Они лежали обнявшись, и каждый думал о своём. Оливер — о том, что они, возможно, будут жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, и всё же это было прекрасно. Тея — о том, что теперь они вместе, и что бы ни случилось после, они навсегда связаны этой ночью. — Олли… Так что случилось на том острове? — Когда-нибудь я расскажу тебе. — Обещаешь? — Обещаю. Тея удовлетворённо вздохнула: она знала, что Оливер сдержит свое слово. А если забудет, она ему напомнит. Когда-нибудь…