Mоя властная Dемонеssа

      Ночь. Лес почти облетел, но листики еще цеплялись за стволы деревьев. Большая желтая полная луна выглянула из-за облаков и осветила все своим холодным светом весь лес, все окрестности. Сквозь ветки пробивался этот свет и белыми пятнами бегал по земле. Под ногами девушки шелестела опавшая красно-желтая листва. Она подняла голову и жмурилась от света луны, а после оскалилась от боли. Ее обычные человеческие уши стали вытягиваться и покрываться шерстью, как заячьи. От локтя до кончиков пальцев ее рук стали мягкие и пушистые, особенно ладошки. Под трусиками вырос белый хвостик и по позвоночнику потянулась полосочка шерсти, заканчиваясь на шее. От колена и до ахиллесового сухожилия по икрам тоже протянулась мягкая шерсть.       — Как сегодня красиво… И луна полная. — не сводила она взгляда с ночного светила. Резко в небе ведьма пронеслась на метле, это можно было понять по силуэту на фоне луны… И огромному носу, который тут же бросился в глаза Сабрине, а в ушах так отдался этот мерзкий смех. Тут же пронеслись еще три-четыре ее сестры на метлах. Сперва зайка нахмурилась, не понимая чего тут ведьмы разлетались.       — Ой внученька, чего стоишь? — показался из-за дерева старый маленький деда леший, опираясь на тросточку.       — А? — повернула девушка к нему голову, узнав голос, улыбнувшись. — Да так, не пойму чего тут ведьмы разлетались на своих метлах. Брачный сезон у них что ли или вообще уже в край одурели, что летают и кости не берегут?       — Сегодня ж праздник! — прохрипел старичок, проведясь рукой по длинной бороде. — Вся нечисть на шабаш собирается возле озера у костра. — послышалось от старичка хихиканье. — Я тоже туда иду, меня тоже пригласили, как одного из самых старых и дряхлых.       — Ой, деда леший, не прибедняйтесь, — усмехнулась синеглазая. — Не такой уж вы и дряхлый и старый. Или вам прям так и сказали?       — Да, прям так и сказали! — возмутился дед, но потом рассмеялся.       — Вот хамы! — нахмурилась девушка, уперев руки в бока. — Никакого уважения к старшим!       — А тебя не пригласили? — поинтересовался леший, ткнув тростью в пенёк.       — И к оборотню-кролику никакого! — договорила и надула щеки зайка, скрестив руки.       — Давай внученька, им назло приди! — на удивление леший сегодня был куда добродушнее, собравшейся неподалеку сволочи.       — Говорили что и демоны сегодня прилетят, развлекать буду всех! — прыгнул чертенок с ветки на ветку, щелкая хвостом.       — Да? Правда что ли?! Тогда надо идти быстрее! — воодушевилась девушка и побежала, шелестя листвой и щелкая ветками, забыв о лешем и чертенке.       На фоне луны показался опять силуэт, но на этот раз бабы-яги в ступе с метлой.       Сабрина бежала со всех ног к костру, горящему у берега «Мертвого озера». Здесь полегло много людей. Из некоторых участков торчал разные ветки и острые предметы, особенно много было всего этого добра у берега. Уже бегя по берегу на другую сторону, где был оранжевый огонек, под ее ногой появился пенёк и она споткнувшись об него, упала в воду, порезавшись об острое стекло, которое торчало из воды.       — Сестренка, ты чего это? Искупаться решила? — показалась голова русалки из воды, покрытая рыбьей чешуёй на щеках, подбородке и лбу, немного захватывая волосы, и чуть поодаль показался конец хвоста.       — Нет! — надулась зайка и прижала к себе порезанную руку. — Какая зараза мне под ноги пень подложила?! — возмущаясь, осмотрелась девушка по сторонам и пристально посмотрела на пенёк, об который споткнулась. Оперевшись на мокрые ноги, Сабрина откинулась назад, сев на камни.       — Оу, ты порезалась… — почувствовала запах крови серена и выпустила клыки. — Иди быстрее к костру, прижги рану. Только шерстку не подпали! — улыбнулась рыбина и нырнула на дно.       — Не подпалю, — в рыбий хвост ей, зайка показала язык и поднялась, пойдя к костру, где уже все кричали и смеялись. Мимо нее, со стороны озера, пролетела на метле ведьма, оставив круги на воде, мерзко смеясь. — Разлетались тут всякие на вениках! ОЙ! — только и успела увернуться от остальных, пролетавших на своих вениках, бабок, напевающих свою изысканную мелодию, обновляющуюся каждый год:       Мы старухи хоть куда!       Заведем себе кота!       Его в котел кипящий мы добавим       И с заячьим пометом Кощею сварим.       Кинем пару лягушат с презервативом,       Один глаза ящерицы и пару ложец соплей —       Вот и получился для Водяного анти-рыбный спрей!       Порчи на всех понашлем,       Молодухам нос утрем.       Всех мужчин приворожим       И на Майями улетим!       Но напоследок чарку грохнем,       А не-то в дороге сдохнем!       После последних слов по всей окрестности пронесся визг и мерзкий смех, который заставил некоторых рассмеяться от новой песни, а других закрыть уши и возмущаться.       — Кто-то меня звал? — из воды показался Водяной и откинул водоросли, заменяющие волосы, со своего плеча обратно в воду. Он был толстый и кожа у него была синего цвета, в руке жезл, на голове серебряная корона с сапфиром в центре. Его сопровождал гарем русалок, нацепивших на себя разные украшения.       — Старый друг, — заулыбался, только-только пришедший на шабаш деда леший.       — О-хох! Давно не виделись! — поприветствовал его царь Мертвого озера, подплыв предельно близко к берегу в знак уважения.       — Год уже как. — прохрипел старичок и между ними зашелся долгий разговор.       Сабрина смотрела на все это с улыбкой и села на одно из бревен рядом с волком-оборотнем, которого смущалась больше всего в лесу, но места другого не было. Время было без десяти минут полночь. Костер трещал и все скинули пищу, которую добыли или которая осталась. Стали нанизывать на палки и жарить на костре, а кто ел сразу все сырое. Леший и Водяной отвлеклись от своего разговора и принесли свою добычу. Водный властитель кинул всем кучу рыбы, уже собираясь есть свою сырую, как обычно, но лучший друг стал настаивать, чтоб он попробовал хоть раз в жизни съесть кусочек жареной, а не сырой рыбы. Тот кое-как, но согласился и попросил одного из присутствующих пожарить ему рыбки, хотя нет, скорее приказал.       — Э-хе-хей! Скучали без меня? — прискакал на скелете своей лошади Кощей Бессмертный. Резвые косточки жеребца встали на дыбы прямо над костром, заставив некоторых маленьких бестий отскочить в стороны. Кощей потянул уздечку в сторону и конь встал боком к костру.       — Кощеюшка!!! — заверещали, растаяли ведьмы от его вида и были все в порыве нежных чувств.       — Привет, мои кошечки. — улыбнулся он им и подмигнул.       — А дед-то ловелас еще куда… Поискать еще таких надо! — послышался смешок из кустов и оттуда вышли белокожие красноглазые вампиры, блестя клыками.       Зайка не могла свести взгляд с рядом сидящего оборотня, которому как раз и приказали пожарить рыбу. Он сидел и фыркал, хмурясь, напрягая бицепсы, к которым и был прикован взгляд девушки. Этот волк сам по себе привлекал к себе много внимания противоположного пола своим видом: колючие волосы средней длинны, выбритые с одной стороны; высокий и молодой; гетерохромия* (светло-голубой и желтый) и прямой острый нос; накаченное тело из-за постоянной беготни и тренировок с братьями; мощные, сильные руки с татуировками в стиле «Трайбл», которые переходили со спины на плечи, а потом и до кистей; шерстяная жилетка поверх голого торса, хвост и камуфляжные штаны, заправленные в берцы.       — Если так нравится, можешь потрогать. — неожиданно заговорил волк, наблюдая за рыбой, чтоб не сгорела. Он давно заметил, как жадно она смотрит на его руки. — Или съесть хочешь? — посмотрел парень на нее краем глаза. Сабрина сперва не поняла о чем это он, но тут в мозгах что-то щелкнуло и она раскраснелась.       — Нет, мне не нравится! — выпалила она, пылая. — Ой! То есть нравится… Эм… То есть… — бешено забегала глазами она по округе, мысленно хватаясь за голову и крича: «Что делать…? Что делать?!».       — Зачем же так паниковать? — расцвела на его лице улыбочка. — Хоть я и волк, но еще могу держать себя в руках, чтоб не съесть тебя, — он приблизился лицом к лицу с девушкой, смотря прямо в глаза. — Я ведь угадал что нравится?       — Д-да… — заикнувшись, сжалась девушка, в смерть смущаясь. — Ты точно не съешь меня…?       — Ну… Если не будешь бояться, то не съем… — хмыкнул он, горячо дыхнув ей в лицо.       — Я поняла. — кротко пискнула зайка и посмотрела на рыбу, хвост которой уже подгорал и хрустел, а туловище стало немного темным. — Кажется сейчас сгорит…       — Твоего Дьявола! — опомнился волк и с легкой нелепостью в движениях стал убирать рыбу с огня, чем немного рассмешил Селену. Но можно было и не пытаться — рыбе все равно — хана.       Как только он произнес эти слова, огонь вспыхнул сильнее и языки пламени поднялись на метра три ввысь, чуть не подпалив хвосты чертей на ветках дерева и метлы ведьм. Оборотень, обречённо вздыхая, с некой грустью посмотрел на упавшего в огонь карпа.       — Кто тут звал Дьяволов?! — раздался многоголосый смех разного тембра и высоты, что звучало жутко, будто тебе «поет» хор всех демонов ада. Хотя, так и есть. Из этой огненной стены один за другим стали выходить демоны семи грехов, но вышли только шестеро и все мужчины.       — Вы чуть нам платья не подпалили! — стали махать кулаками ведьмы с метел и недовольно корчиться.       — Ох, где ж мои манеры? — задал сам себе вопрос один из демонов, уложив свои багряно-черные волосы рукой назад. Это был демон греха тщеславия (зависти) — Инвидий. Он был не большого роста, настолько худощавого телосложения, что казалось будто бы сейчас переломится на две части, а то и на несколько, но волосы имел красивые и длинные. Рога коротки, тянувшиеся за затылок.       — В следующий раз постараемся вовсе от вас ничего не оставить! — рыкнул Айр — демон гнева, вечно недовольный ничем. Представлял он из себя двухметровую гору мышц с торчащими, как штыки из стали, вверх короткими волосами. Из его плеч и вдоль по позвоночнику, сквозь кожу, прорывались шипы, не считая огромных острых плотных ногтей, что на ногах, что на руках. Имелось много шрамов.       — Лучше говорите, что тут есть пожрать? Я такой голодный… — толстый до невозможности демон облизнулся. По второму подбородку, свисающему по самый живот с жировыми складками, можно узнать грех чревоугодия.       — А ещё что вообще тут есть? — фыркнул Аваритий.       — Как тут прохладно… Не то что в аду, аж кости подгорают! — поджав потрескавшиеся губы, мямлил Инвидий, осматривая все с завистью из-под лба.       — Наконец-то вы пришли! — воскликнул Кощей и конь его заржал, встав на дыбы.       — Мы вообще приходить и не хотели! — ворчал Айр, облокотившись на дерево, скрещивая руки.       — Да! Потому что вы отвратительны по сравнению со мной! И даже вы! — показал белобрысый демон на своих братьев, свободную руку приложив к груди.       — Опять Супирбия заносит… — закатил глаза Аваритий, приложив ладонь ко лбу.       — Задрал уже ты со своей гордостью! — сорвался Айр и дал брату подзатыльник. — Из-за тебя теперь мелкий ноет!       — Ну все-все! Хватит уже ныть, Аседий. Этому придурку сейчас старший втащит и все.       — Ну вы слышали что он сказал? Мы отвратительны! — заливался слезами самый младший из шестерых демонов.       Перебранка продолжалась. Все присутствующие смотрели на них то смеясь, то не понимая вообще что происходит.       — Ну и зачем они вообще тогда приперлись? — поправил один из вампиров очки. — Ругаться?       — Скорее всего. — фыркнул Роланд, не сводя взгляда с сгоревшей окончательно рыбы.       — Ну демоны все же… — вздохнула Сабрина и положила голову на плечо оборотня. — А почему их только шестеро? Разве их не семь должно быть? — заметила зайчиха и посмотрела то на вампира, то на оборотня.       — Да кстати, где седьмой?       — Сестры на вас не хватает! Где она шляется?! — держа белобрысого за красные длинные рога, рычал демон гнева.       — Где Лаксерия?! Сестрёнка!!! — запищал мелкий Аседий и громче заплакал.       — Твоего же Дьявола… Ничего без меня не можете. — раздался женский приятный голос и мощный порыв ветра, который рассадил что демонов, что всех присутствующих.       Показалась из тени демонесса похоти. Единственная девушка среди мужчин с красно-бордовой кожей, черными, как смола волосами, большими мощными крыльями и очень сексуальным телосложением. От парней только и послышались глубокие вздохи и устремились в ее сторону пожирающие взгляды, а кто-то и слюни пускал.       — А ну не смотреть на нее! ГЛАЗА, СУКИ, ВАМ ВЫКОЛЮ И НА СУХОЖИЛИЯХ ПОВЕШУ! — зарычал, размахивая кулаками, Айр.       — Ути наша злючечка-колючечка, — засмеялась звонко демонесса и взяла за щеки брата, потискав. Тот помрачнел так, что аж его пепельно-жёлтые волосы стали грязно-синими. — Ну не дуйся, — стала перекорчивать его девушка и нахмурила брови и надула губы. — А то пар из ушей повалит.       — Щас ты свалишься.       — Бу-бу-бу. — показала она язык и засмеялась. — Итак, как тут много разных существ… Начнем праздник? — подмигнула она одному из парней, что тот взмыл духом и явно загорелся желанием отыметь суккуба где-нибудь в сторонке, но она не так проста… Почувствовав это желание в нем, девушка прильнула к нему и села ему на коленки, смачно поцеловав в губы, пуская свой сладкий яд.       — Фу! — искривился Инвидий в отвращении. — Ну зачем прям сейчас? Это мерзко! — хоть, на самом деле, он желал чтоб и к нему сегодня так уверенно подошла девушка и села на коленки.       Парень тем временем, с которым целовалась Лаксерия, стал засыпать и упал с бревна на землю без чувств, в последний момент оттолкнув от себя резко девушку в испуге, но было поздно и он погрузился в вечные пошлые сны. Его кожа буквально высохла, точнее высыхала еще при поцелуе прямо на глазах, он стал скелетом. Девушка через поцелуй высасывала из него его силы и года, оставшейся жизни. Но умер он довольный, от части, ее яд заставлял его перед смертью кончать, не останавливаясь, но последнее что он увидел и почувствовал — это резкая боль во всему телу, особенно в паховой области и ее настоящее лицо: красные злобные глаза, острые клыки.       — Хорошо что ты моя сестра, не хотел бы я так коньки отвесить… — отозвался Аваритий и подошел к трупу, став снимать с него драгоценности.       — И так будет с каждым, кто пожелает меня выебать. — тыльной стороной ладони вытерла Лаксерия уголок губ, предварительно облизнувшись.       — Да ты в ударе сегодня… — поднял брови Айр, уж кто, но только сестра могла заставить его удивиться чему-то.       — Еще в каком. — успокаиваясь, осмотрела окружающих девушка и тихо хихикнула с испуганных лиц окружающих. — Братишки, заканчивайте дурачиться. Пора веселиться! — с пламенным азартом в потемневших глазах, перевела взгляд суккубка на своих братьев, давая понять что прелюдия окончена и пора начинать вакханалию.       После «прелюдии» демонам развеселить толпу было не трудно, т.к многие подумали что это специально подстроенная сцена, а этот парень и вовсе иллюзия, но перейдем к главному…       — Как одиноко мне, одиноко… — пропела тихо Сабрина, держа в руке надкусанное яблоко, в которое натычкали крепкого алкоголя демоны. — Ну и зачем я взяла это яблоко… Оно не вкусное! — надула губки зайка.       — Одиноко говоришь… — появилась рядом с ней Лаксерия и облизнулась.       — Ой! — вздрогнув, резко повернула голову зайка к демонессе. — А ты здесь откуда?       — Не смей ко мне обращаться на «ты», кролик. — взяла рогатая ее за скулы и сжала, подтянув ее лицо к себе, заставляя смотреть в глаза. — Сегодня для тебя я — Госпожа.       — Я не кролик, а заяц! — возмутилась Сабрина и нахмурилась. — И с чего бы это ты моя «госпожа»?       — Нет большой разницы. Не смей так смотреть на меня, маленькая сучка. — провелась кончиком языка по уголку губ Селены Лаксерия. Услышав дерзкий вопрос, отреагировала она на него грубо, т.к не любит не подчинения. — Потому что на тебя, суку, я целый год смотрела снизу, испытывая неутолимое желание тебя, шлюху, трахнуть. А ты здесь еще выёбываться будешь? Не боишься ли ты, жалость моя, покончить жизнь хуже того парня? А? — было видно что демонесса немного перебрала с алкоголем, и теперь, все тайны пламенной души стали вылазить наружу.       Такая откровенность в смерть смутила Сабрину, заставив покрыться по самые уши алым цветом, но сбросила этот жар угроза, брошенная в ее сторону.       — Б-боюсь… — пискнула девушка, сжавшись, когда рогатая обняла ее за плечо и поцеловала в щеку.       — Вот так-то — лучше! — засмеялась девушка-демон и отпила еще алкоголя. — А теперь пошли.       — Никуда я не пойду… — еще пыталась сопротивляться зайка, пока в ней бушевало сомнение: «Стоит ли идти за этой извращенкой? Нет? А может она убьет меня, как парня? А как вообще с девушкой обращаться-то?!». — Я же по мальчикам, а не по девочкам…       — Это не трудно исправить… — хмыкнула, показав клыки, Лаксерия. — Иди со мной. Будешь хорошей девочкой — не убью, а если плохой, — последний слог последнего слова пропела демонесса, — то придется тебе не сладко умирать, а долго и мучительно. Надеюсь, все понятно?       — Угу, — быстро кивнула головой Сабрина. — Но…       — Никаких «но»! — рыкнула прямо ей в лицо Лаксерия, «обжигая» запахом алкоголя из рта. — Ты сейчас идешь со мной пока все отвлечены и только попробуй убежать. Прикончу — как только поймаю. Ясно?!       — Да… — опустила ушки синеглазая.       Больше ничего не говоря, взяла Лаксерия её немного грубо за руку и повела по дальше в кусты и от кустов.       — Куда мы идем…? — взволнованно поспешила спросить «жертва».       — Туда, где тебя не услышат. — злобная усмешка, которую Сабрина никогда не забудет.       — Ты убьешь меня…? — едва слышно, в испуге.       — Это уже от тебя зависит. — остановилась рогатая на поляне, где не было ни души, только полная луна и дерево посредине.       Сильный захват. Рогатая прижала зайку к дереву, поставив колено между ее ножек, заставив ее сердце колотиться так, будто оно сейчас выпрыгнет из груди. Учащённое громкое дыхание, заткнутое грубым поцелуем. Страх, возбуждение, желание чужой плоти смешались в кучу. Воздуха мало, слишком жарко…       — Ох… — отстранилась от демонессы Сабрина, разрывая поцелуй, жадно глотая воздух. — Ты…       — Извращенка. — договорила суккубка. — Я как бы знаю это. Я ж блудница. — коварная усмешка.       — Да… Ты горячая… — краснела зайка, чувствуя, что между ножек у нее начинает подтекать.       — А ты, я смотрю, скрытый мазохист… — облизнула свои клыки Лаксерия. — Которому нравится что я делаю… — она резко своей грубой хваткой, крестом, подняла над головой зайки ее руки.       — Да… — едва слышно, на глубоком выдохе.       — А ты знаешь что я умею делать?       — Соблазнять?       — Не только. Еще я могу воспроизводить свои фантазии в реальность. — В этот момент за спиной блудницы показалось нечто похожее на тентакли. Увидев это, глаза синеглазки распахнулись, как от страшного сна, а щеки покраснели, изо рта невольно вырвалось:       — Извращенка!       — Еще какая. — засмеялась демонесса и тентакли опустились резко вниз, пробираясь к ножкам зайки, а по ним взбираясь до ее киски. Послышался тихий стон, сорвавшийся с губ мазохистки. Было сразу понятно — шупальца достигли своей цели и уже снимают с нее трусики.       — Ого! Как ты намокла, аж выжать можно! — восхищалась Лаксерия, загоняя зайку в новую волну смущения. — А это говорит о том что ты… Девственница… Обожаю непорочных сучек. — у блудницы от этого чуть слюни не текли, а вот зайке было не до смеха, когда об ее киску терлись тентакли, которые казалось вот-вот сделают ей больно, вторгнувшись внутрь.       Чувствуя легкий страх в воздухе, Лаксерия развернула её грудью к стволу дерева и шлепнула по заду.       — Какая аппетитная, как орех, так и просится на грех. — горячо выдохнула блудница зайке в шею и провелась по ней языком. — не бойся, тебе понравится…       — Но…       — Никаких «но» я сказала! — рыкнула Похоть и грубо взяла зайку за хвостик, что та пискнула. — Не шевелись… — приказным тоном сказала рогатая и впилась клыками в шею зайки.       Гробовая тишина.       — Ч-что со мной т-такое…? — произнесла Сабрина, как только демонесса отстранилась от ее шеи, а она почувствовала между ножек сильное возбуждение и как пульсирует клитор.       — Афродизиак. Из-за него ты сильно возбудишься и не почувствуешь боли, а наоборот… Захочешь еще больше и больше, глубже и глубже… — улыбнулась развратница и резко отстранилась от девушки, смотря за ее реакцией.       Зайка громко ахнула и схватилась за промежность, сомкнув ножки. Ёе щёки горели алым пламенем, дыхание участилось, сердце забилось, а киска обтеклась запретными соками настолько, что они стали стекать по ногам. Она подняла голову на свою мучительницу и сползла вниз по дереву. Руки ее невольно потянулись себя удовлетворять, но блудница не позволила и ее тентакли схватили руки зайки, заведя их ей за спину, из-за чего она не довольно простонала.       — Ну же, госпожа! Пожалуйста! Впихните что-нибудь в меня! — глубоко дышала похотливая зайчонка.       Довольная улыбка. Демонесса стала снимать с себя короткие шорты и трусики. Подойдя к Селене она взяла ее за уши и притянула лицом к своему сокровенному месту.       — Вылижи меня, а я подумаю, что в тебя впихнуть. — сверху вниз посмотрела блудница на зайку, а та послушалась и под возбуждением, стала смачно вылизывать клитор мучительницы, а она лишь смотрела на нее властно и чуть скалилась.       — Я рассчитывала на большее, а это на хороший финал для тебя не тянет.       Эти слова врезались в мозг Сабрины, как стрела и она стала облизывать и проникать языком в госпожу интенсивнее и быстрее.       — Какой быстрый… Ах… — откинула блудница голову назад. — Прогресс… М… — поджала губы и задышала чуть чаще. Одна из щупалец потянулась к киске зайки и резким движением проникла в нее, тут же став двигаться.       Она не почувствовала боль, наоборот, получила от нее удовольствие и громко стоня, засосала клитор демонессы к себе в ротик, став облизывать самую чувствительную бусинку кончиком языка.       — Ах! — облокотилась та на дерево, вскрикнув и тяжело задышав. — Ах ты… — вздрогнула доминантка от прошедшему по всему телу возбуждению. От этого ее тентакля проникла глубоко в зайку, от чего она со вскриком, отстраняясь от дела, кончила, вытолкнув из себя инородное тело.       Демонесса отошла в миг от зайки и смущенно (!!!) на нее посмотрела.       — Сколько живу, но так приятно еще не было… Никогда…       — Еще… — лепетала, как в бреду, жертва. — Я хочу еще… Госпожа, дайте мне еще…       — Хех, понравилось? — хмыкнула Лаксерия.       — Да!       — Тогда готовься… — придя в себя, злобно улыбнулась похоть и ее тентакли взяли зайку за руки и ноги, подняв в воздух.       Девушка мутно это все осмотрела и перевела взгляд вниз.       Стоило только Греху Похоти создать картинку в своем разуме — это воплощалось…       Зайка висела на четырех тентаклях. Осталось еще три. Одна подтянулась к ее киске и вошла в нее по самую матку, тут же став то пульсировать, то двигаться вперед-назад. Вторая полезла к ней в ротик, а третья вверх по ноге дошла до ее попки и стала медленно пробираться в ее анус, растягивая его. Послышался легкий визг, из-за которого тентакля в ее ротике проникла в нее глубже, а глазки зайки распахнулись. Третья щупальца прорвалась сквозь узкое колечко мышц и медленно, протяжно стала трахать девушку. Она кончила, извиваясь и дергая ногами, закатывая глаза.       — Так быстро? — облизнулась извращенка и рядом с ней появился стол, на который в миг положили зайку тентакли, на живот, раздвинув ноги. Щупальца впились в запястья и сухожилия синеглазки, натянув ее руки и ноги, прижав ее к столу и обездвижев, будто веревки. — Моя очередь… — на руке Лаксерии появилась перчатка, а на попку Селены капнула капелька смазки. Блудница стала проникать двумя пальцами в зайку. Та застонала и прогнулась в спине.       — Вы всем так приятно делаете, госпожа? — почти промурлыкала Селена.       — Нет. — кротко отозвалась доминантка и стала вводить в девушку свою руку, окончательно растянув ее анус.       Громкий вздох и вскрик, перешедший в стон, доставляли Греху Похоти неимоверное моральное удовольствие. Мольба о продолжении и вовсе доводила ее практически до экстаза. Она засунула руку в зайку практически по локоть, заставив ту опять кончить и задергаться, но эти конвульсии не остановили извращенку и она стала трахать Сабрину рукой в зад по самый локоть.       — Госпожа, вы меня порвете! — высунула язычок, как собачка, синеглазая.       — Чтоб тебя порвать, мне надо тогда в тебя все тентакли запихнуть, а так не беспокойся… Ты же получаешь удовольствие… Верно? — рывком вытащила из зайки руку развратница.       — О да! — глубоко дыша с высунутым языком, мямлила мазохистка.       — Хех, — облизнулась блудница и потрогала свой клитор, представляя нечто интересное, которое тут же воплотилось. На ее бедрах появился не хилых размеров фаллос с креплением на тело и она тут же вставила его в киску зайчику. Стон разнесся по всей округе. Шлепок, следующий. Отпечатки рук на заднице. Вскрик. Очередной оргазм. Как же было жарко…       Закончилось все тем, что демонесса одела на лицо своей сучки член и заставила себя им трахать, пока в попке и киске зайчика на полной мощности вибрировали секс-игрушки. Кончили они вместе, растворяясь в приятных ощущениях.       — Твоего Дьявола! — неожиданно рыкнула демоница, посмотрев на небо. — Рассвет!       — Останьтесь со мной… — щенячьими глазами посмотрела через плечо на Лаксерию синеглазка. — Я буду очень хорошей девочкой…       — Увы, не получится, мое тело раствориться из-за долгого перебывания на поверхности… Уже растворяется… — перевела взгляд она на свою руку, которая была полупрозрачная. На ее лице застыл немой ужас.       — А мы встретимся еще? — почти со слезами на глазах спрашивала Селена.       — На следующий год только… — посмотрела на нее Лаксерия. — А возможно и нет…       — Так долго…       — Да. Я надеюсь ты найдешь себе парня, так как со мной вряд ли получится, ведь я могу являться сюда только раз в год, а то и раз в сто лет.       — Поцелуете меня… В последний… — грустно посмотрела девушка на демона и не успела договорить, как та ее так же грубо и властно поцеловала, медленно окончательно растворяясь, оставляя зайку одну на полянке, так же ухоженно одетой, правда с немного растрёпанными волосами…       Но кто же знал, что они все-таки будут вместе каждый год в ночь Хеллоуина… Тайно от всех, даже от парня Сабрины — Роланда, того самого оборотня с рыбой...