Sketches

Мойра всегда была дерзкой и самоуверенной, а особенно это проявлялось в школе. За словом в карман не лезла, внешне была похожа больше на гота, по характеру на гопарей из её района похожа, с которыми она, кстати, нашла общий язык. За черту, конечно, не выходила, но часто балансировала на ней. Девкой была умной, хоть ещё неопытной до жути, и предпочитала всё-таки, время от времени, заниматься учёбой, чтобы окончательно не слететь. Часто тусовалась она с Кастиэлем во дворе, и когда их отношения дошли до нового уровня, никто как-то не удивился. Ну, нашли друг друга двое отбитых, пусть счастливы будут. Только счастье это, жаль, что продлилось недолго. Первое время она старалась быть такой же, как и в школе, боясь таким образом предать её молодого человека, но когда они были вынуждены расстаться, а вся подростковая ересь окончательно вышла из неё, она смыла яркие волосы, отрастила их, и теперь в шкафу чёрной одежды заметно поубавилось. Единственное что осталось — это тату на предплечье, которое Мойра старательно скрывала, предпочитая её закрывать одеждой с длинными рукавами. Тату это появилось буквально на следующий день после завершения отношений, и было довольно символическим. Ворон, сидящий на тонкой веточке. Как она вычитала в интернете — означающий одиночество, и с этим смыслом она была согласна. Когда она приехала назад, Розалия удивилась — перед ней больше не стояла отбитая хулиганка Мойра, с короткими синими волосами и пирсингом, а вполне нормальная, даже среднестатистическая, девушка. На немой вопрос подруги студентка ответила так: — Вся дурь вышла вместе с Касом, не дрейфь. И засмеялась, а Роза точно была рада таким изменениям. Алекси, наигранно приложив руку к сердцу, пропищал, что теперь остался один голубоволосый, хотя заметил, что натуральный каштан ей идёт больше. Изменилась не только она, но и Амбер, с которой удалось найти общий язык. Они часто собирались в баре и разговаривали по душам, выслушивая проблемы друг друга. Блондинка часто упоминала брата и отца, и надеялась, что ситуация в семье разрешится когда-нибудь. — Разрешится, — уверяла её Мойра, отхлебнув немного пива, — рано или поздно чёрная полоса в твоей жизни, и в жизни твоей семьи, закончится, и я уверена, что отношения в ней наладятся. Нужно лишь ждать, и прикладывать все усилия для того, чтобы ситуация закончилась, и не было печальных последствий. Поэтому не губи себя, и лучше съешь мой бургер. Ты прямо светишься на глазах, прекращай свои диеты. И вновь приставила стакан к губам. Амбер, помня в школе её совершенно другой, удивлялась безграничной мудрости Мойры. Та лишь засмеялась, впервые обнажая кому-то татуировку: — Ворон — это одиночество, а где оно, там и наступает мудрость, ибо осознать себя можно лишь тогда, когда ты остаёшься один. Увы, когда я училась в прошлом университете, я часто было одна, так что… — стакан оказался полностью опустошенным, — да и всегда проще судить ситуацию, в которой ты прямо не участвуешь. Будь я на твоём месте, уверена, сама бы металась. Амбер улыбнулась и достала телефон, чтобы кое-что показать. — Боже, вы с Касом вроде расстались и изменились, но думаете, почему-то, в одном направлении. На, держи, — и протягивает свой мобильник. Постер какой-то группы, которую она раньше не видела. На ней гитарист, весь в тату, и явно смахивающий на её бывшего. Мойра неверуще смотрела на экран мобильника, иногда переводя взгляд на блондинку. — «Вороний шторм»? Серьёзно? Боже… — и аккуратно положила телефон на стол, — я не знала… — С того момента как ты уехала, я его редко вижу, Мойра. Но он словно взял себя в руки, знаешь, — Амбер откинулась на спинку стула, — я, конечно, рада, что у него дела пошли в гору, но мне кажется от прошлого Каса мало что осталось. Жаль, что… не все меняются в лучшую сторону как ты, хаха… Тонко намекает и о своём брате, и Мойра ничего не может сказать по этому поводу, лишь накрывает её руку своей, давая понять, что она не одна сейчас. Амбер благодарит её грустной улыбкой. Когда они успели перейти на новый уровень отношений — никто из них не знает, но им вдвоём комфортно, а это главное. — Уже ничего не изменить, Мойра, — подавленно отвечает Амбер, — но ты всё ещё можешь встретиться с Кастиэлем, если хочешь. На следующей неделе концерт, и я приглашаю тебя туда. Отказ не принимаю. Если моему брату надо хорошенько мозги промыть, и помочь я ему не в силах, то Касу можешь помочь только ты. Ну, я надеюсь на это, по крайней мере. И студентка соглашается, и даже не столько ради бывшего, как ради блондинки, которой точно нужно развеется, чтобы лишь на время забыть о Натаниэле и отце. Неделя проходила как-то по-странному долго, в голове были мысли лишь о Касе, и о их совместном прошлом. И ещё странным было то, что вспомнить об этом она решила только сейчас, спустя три года после их разлуки. Да, периодически она думала о нём, но не было столь больно, как сейчас. Студентка надеялась, что сильно её отшивать не будут, и он примет её, как старую подругу. Вспоминать об отношениях не стоит, не сейчас. Может, как-нибудь в будущем. И вся её нахваленная самоуверенность куда-то пропала, и даже пришла мысль о том, что это всё было возрастное, и прошло, как и время, когда её любили. — Мойра, — бесцеремонно заходит в её комнату Амбер, не замечая гневный взгляд Элин, — держи. И передаёт билет на концерт Кастиэля. — Тоже туда собралась? — скептически спрашивает соседка, разглядывая билеты в руках блондинки. Амбер уже хотела что-то сказать, но её прервали: — Да, иду. Ты имеешь что-то против? — Нет, — отрицает Элин, — просто не знала, что ты их слушаешь, вот и всё. Я тоже иду просто. Амбер молчит, ощущая напряжённую ситуацию между двумя девушками. — Прикольно, — весело улыбается Мойра, заставляя блондинку недоумевать, — ребята реально классные. — Да, — соглашается Элин, — рада, что ты с этим согласна. — Мойра, — тихонько шепчет Амбер, дергая подругу за рукав, как маленький ребёнок, — я могу привести его к тебе после концерта, так что, ты поговорить можешь с ним, если… — С кем «с ним»? — всё-таки слышит соседка, прерывая блондинку. — Я её хотела познакомить со своим бывшим одноклассником, — Амбер решается взять ситуацию под свой контроль, умолкая, что Мойра и сама была их одноклассницей, — да и сама хочу узнать, как он поживает. Элин смотрит с сомнением, но продолжать эту тему отказывается, и Мойра ей благодарна. Пока ей не нужно знать, что они с Кастиэлем были знакомы, а особенно, что их отношения были отнюдь не дружескими. И на концерт они идут с Амбер. Та, воодушевившись, подбирает ей одежду, делает причёску и макияж, сама изрядно веселившись при этом. При входе в бар замечают Натаниэля и его сестра останавливается, чтобы поговорить с ним. Мойра извиняется и уходит, решая не мешать. Около барной стойки замечает Прию и решает присоединиться к ней. — Всё-таки хочешь взглянуть на нашу рок-звёздочку? — и протягивает ей стакан с синей жидкостью, — я тоже. Я его со школы не видела, и мне интересно, узнает ли. Ну, тебя точно нет, ведь ты так изменилась, красотка. Прия опустошает свой стакан и поворачивается к сцене. В это время и Амбер подходит к стойке, присаживается рядом на стул и забирает коктейль, который ей дала девушка, и выпивает залпом. Видимо, разговор с её братом не совсем удался. Спрашивать она о нём не будет, лучше просто постарается разрядить обстановку. — Скоро группа на сцену выйдет, и почему-то, мне не хочется это видеть, — начинает студентка, — но я уверена, что мы с тобой, Амбер, повеселимся на славу, да? Блондинка улыбается, положив свою голову на бар. Мойра аккуратно убирает её волосы с лица, заправляя за уши — Амбер заливно хохочет. — Смотри, а то так я заревную, и подумаю, что тебе не нужна ни я, ни Кас, — Прия поворачивается к ним и смеётся тоже, — а вон и твой рокер. Мойра спрыгивает с барного стула и идёт ближе к сцене, стараясь лучше разглядеть его лицо, оставляя подруг сзади. И вот он — такой высокий, взрослый и невероятно красивый. Дыхание резко перехватило, и ничего, кроме как просто смотреть на него, она не могла. Тихонько продвигалась ближе к сцене, она надеялась, что он узнает её даже сейчас, несмотря на её новый стиль и внешность. Люди ругались, но девушка продолжала идти вперёд, словно завороженная. И вдруг, случайно, его взгляд цепляется за её. Он глядит на девушку дольше, чем положено. Узнал. Она уверена, что узнал. Грустно улыбнувшись, студентка кивает ему и возвращается в бар. Ей, почему-то, тяжко смотреть на него. — И даже разговаривать не будешь? — скептически спрашивает Амбер, наблюдая, как Мойра возвращается к бару. — Я пришла сюда ради тебя, — девушка усмехается и продолжает, — а к нему подойти я… боюсь. Столько воды уплыло, Амбер, я ему и не нужна уже. Да и концерт ещё не закончился. — Не сожрёт же он тебя, — вмешивается Прия, до этого спокойно наблюдавшая за выступлением, — вы взрослые люди, поговорите спокойно и разойдетесь. И у тебя весь страх перед ним пройдет. Амбер, внезапно подскочившая на стуле, тычет пальцем на студентку, и пытается сказать что-то членораздельное, но получается плохо. Мойра вопросительно поднимает бровь. — Татушку покажи ему! — наконец-то выговаривает она. — И мне тоже тогда, — Прия недовольно бурчит, — а то я не знала, что ты уже испортила своё тело, и мне очень хочется на это взглянуть. Студентка глупо хихикает и убегает в туалет, по пути извиняясь перед двумя девушками. Сейчас выслушивать это она не хочет, в любом случае, нужно ждать конца выступления. А в это время песня сменяется одна за одной, и про себя Мойра замечает, что играют они реально круто. Около женского туалета стоит Натаниэль и смотрит на концерт оттуда. Девушка к нему не лезет, да и он к ней тоже, что радует — парень лишь спрашивает про Амбер, а после положительно кивает. Приятно осознавать, что даже после всех своих изменений, он продолжает переживать за сестру. Когда девушка выходит из туалета, большая часть народа уже куда-то рассосалась, и до неё доходит, что выступление закончилось. Взглядом быстро пробегается по залу — замечает синеволосую голову Алекси и решает идти к нему поздороваться, пока её нагло кто-то не перехватывает за руку. Уже подозревая на Ната, она резко обернулась, но нет. Кастиэль, живой и здоровый, а самое главное — настоящий. К нему можно прикоснуться, почувствовать запах его парфюма и услышать его голос. Колени непроизвольно подкашиваются, и ничего она из себя выдавить не может. Инициативу берёт Кастиэль. — Привет. Мойра закусывает губу и старательно изучает его лицо, изменившиеся за четыре года. Такое грустное и уставшее. — Да… При-привет, — и мило улыбается, стараясь скрыть от него, как ей страшно в данный момент. Предлагает ей отойти в более спокойное место и уводит за сцену. Тут довольно темно, да и сама по себе атмосфера получается интимной, и находиться ей здесь становится неловко. — Мне понравилось твоё выступление, — начинает она, стараясь вернуть себе былую самоуверенность и стать более похожей на прошлую Мойру. — А ты изменилась, — замечает он, протягивая руку к волосам, — рад, что ты их отрастила. Стала более женственной. — Значит, тебе не нравился мой прошлой стиль? — недоумённо спрашивает девушка, уже отошедшая от былого волнения, — мог бы и раньше сказать. — А ты бы что-то в себе изменила, да? — грустно усмехается Кастиэль. — Если бы ты попросил. Мойра тихо шепчет, опуская взгляд. Она не привыкла ощущать его таким холодным, и находиться в подобной близости становится невыносимо. — А если бы я попросил тебя приехать? Сказал бы, что хочу тебя видеть? Словно специально старается её пристыдить, и она согласна, что получается это у него отлично. Мойра открывает рот, но сказать ей нечего. — Так ты же не хочешь, — замечает по его поведению девушка, и уже проклиная про себя Амбер, затащившую её сюда. — Какая ты догадливая, — говорит он уже на повышенном тоне, но быстро успокаивается — присаживается на пол, закрывая руками лицо, и Мойра уверена, что он уже и сам устал от этих разборок и мыслей, и делает самую разумную вещь, что пришла ей в этот момент. — Кас, — присаживается рядом, прижавшись к его плечу, и, что самое удивительное, он её не отталкивает, — я хочу, чтобы ты меня простил. Простил за всё. Я не хочу своим присутствием делать тебе больно, ты этого недостоин. Просто я идиотка, всегда ей была и буду, этого уже не исправить, как бы этого не хотела… О, кстати! Смотри. И снимает свою кожаную куртку, обнажая свою сделанную тату. Кастиэль нехотя убирает руки с лица и с скептицизмом смотрит на неё. — Ха-ха, правда забавно? Я сделала её на следующий день после… не важно. Но в ней я нашла некое утешение и принятие, а потом уже и смирение. И хоть я ощущаю, что наши отношения не прошли бесследно для меня, и к тебе ещё есть что-то, я тебя отпускаю, Кастиэль. Ты нуждаешься в свободе, в ком-то лучше чем я. В той, которая не сделает тебе больно своими словами и действиями. Говорит, и удивляется, как эти слова потоком льются из неё. Всё то, что она боялась сказать, но так сильно хотела, вырывается из её уст. Кастиэль сидит тихо и слушает, не прерывая её монолог. — Я говорю тебе это затем, чтобы ты был свободен, Кас. Я со своими чувствами перебьюсь, этого только и достойна. Твоё решение окончательно расставит точки над «и» в наших отношениях. Кастиэль молчит, даже не смотря на неё. Старательно обдумывает всё сказанное, а после выдает то, что она и ожидала: — Ты их уже расставила, Мойра. И если бы ко мне у тебя что-то оставалось, ты бы не забыла обо мне на три года. Девушка надевает на себя куртку, тоже стараясь не смотреть на бывшего. Если взглянет — точно не выдержит и разревётся, а ведь сама менее минуты назад обещала ему не навязывать свои чувства. Поплачет по пути в кампус. — Прости меня, Кастиэль. Извиняется перед ним и уходит, оставляя его одного. Сейчас они больше не могут видеть друг друга, и вряд ли когда-нибудь смогут. — Вот дура. И Мойра, всё-таки, уходит назад без Амбер.