Это всё любовь.

Всегда сидишь и думаешь, как же было бы круто иметь то, что может принадлежать тебе без стыда и совести, когда ты можешь это нащупать, изучить своими ладонями, а может и даже губами? Кто знает. Ведь то, что творится в чужой голове нельзя узнать. Зато грустная улыбка окрашивает лицо этого человека, пока глаза жадно поглощают объект желания и похоти. До чего хотелось дотронуться, почувствовать горячею кожу своими подушечками пальц, пока изучаешь все изгибы и маленькие давно забытые шрамы чужого тела. Желательно сейчас, желательно где-то среди ста книг и пыльных деревянных полок. Ведь каждая часть тела и даже родинка, невесомо заставляли возбуждаться, чувствуя как потеют ладони. И так каждый день. До Кёнсу — красивый, умный, скромный и внешне такой невинен, зато сексуален и безэмоциональный. Он всегда закидан разными книгами библиотеки, внимательно изучая содержимое их и хмуря брови, но бывало так, словно та ненужная макулатура, то просто куча мусора, а его, До Кёнсу, там и во все нет. Ведь в первую очередь примерному ученику стоит учиться. Хотя и бывали моменты, когда и самому парню настолько наскучивала библиотека и та тишина, которая давит на мозги, что при любой возможности он выходил на задний двор школы, садясь под большим дубом на мягкую зеленую траву, слушая звук природы, щебет птиц и тихое мелодическое пения лучшего друга. Теплый ветер приятно дует, поглаживая своим воздухом голые части тела, а скрипучий звук перевернутой страницы подаёт неприятные мурашки по спине, заставляя слегка вздрогнуть, но остаться на месте. Сегодня была настолько хорошая погода: солнце не сильно и било в глаза, хотя и небо было чисто голубым, заставляя слегка улыбаться тому, насколько же может быть мир прекрасен, а вставать с любимого места и куда-то идти безумно не хотелось. Под боковым зрением тихо нежится знакомый силуэт — Бён Бэкхён. Сладко посапывая на плече парня, словно тот и сам как солнце, которое ждёт своё чистое небо. Он так же и есть лучший друг темноволосого, которого Дио мог спокойно душой назвать дитём и не боятся того, что старший его за его разорвет. Ведь все прекрасно знали, насколько они друг другом дорожат, и, дружбой тоже. Лёгка улыбка, оказавшись на лице До и умиление на своего друга, вмиг забывают о книге, которою недавно одна из почтённых рук отпустила давно забытую страницу. Плавным движением и совсем аккуратно, чтобы не разбудить своего друга, Кёнсу заправляет прядь за ушко парню, замечая лёгкую улыбку у того на лице, а после, совсем возвращает внимание на то, чтобы вернуться к старому делу — приятному чтению книги. Мир такой странный, а люди в нём кажутся такими невинными, что даже не знали то, что такой человек — До Кёнсу, мог вытворить за своей яркой улыбкой и скромной натуре. Хоть и думали о нём совсем по-другому. Словно этот милый парень — любимец учителей и собственных родителей, ничего не скрывал подобию скелета в шкафу. А на деле все безумно ошибались. Жизнь для человека у которого совсем открытое окно для большего видения посторонних глаз, было минусом для самого парня. Но и До не был туп, хоть и каждый может заглянуть в его окно и заметить, то чего не стоило. Единственное что можна было увидеть, насколько же ему была интересна учёба, смотря на тетрадки с конспектами, так, словно для него оно было подобию воздух, его маленьким ключем для неведомого замка. А ведь никто и не догадывается, что у Кенсу может быть и свои маленькие тараканы в голове. Особенно в тот момент, когда за столь умными тетрадями кроется много гейской порнухи и тихий альбом расписанный разных фанфиков, от которых Дио невольно возбуждался. И даже не это было бы для всех таким удивлением. Нет. О всяких заинтересованностях в пошлых штучках друга знал Бэкхен, иногда его же и подъебуя ими; и даже не то что в свободное время парень любит сидеть за передачами, где рассказываю звёзды об очередном рецепте, представляя всё это в эротических мечтах. И каждому дана тайна, которую хотели бы забрать собой в гроб, и такая была у самого Кёнсу. Ведь на самом деле его настораживало то, что красуеться на заставке телефона, заставляя из-за этого часто забирать гаджет у друга, блокируя всеми паролями, чтобы его маленькую тайну не раскрыли. А ведь та тайна для него могилой важна. Ведь какой нормальный парень будет дрочить на своего соседа, известного в школе как — капитал баскетбольной команды Сон Шону? Только - До Кёнсу. Поэтому брюнет засиживал до поздней ночью за его фотографией, где по его рельефному телу текут капли пота, заставляя подняться дружку в штанах. И как тут не захотеть того, кто настолько соблазнительно играет, проводит пятеркой по влажным волосам и мило всем улыбается? Верно, никак. Но это не было преградой для того, чтобы не заводится до безумия, добавляя большего количество адреналина. И ведь было то, что он не знал, то, чего себе представить в жизни не мог. За ним бесстыдно следили каждый вечер с чужого окна и жадно поглощали взглядом, раздевая и давно имеющего До во всех разных позах камасутры, глотая слюни и проводя рукой по своему возбуждению в домашних штанах. Сон Шону — тот самый сосед Дио, по которому тот тёк в тишине, и, по совместительности, ученик той же школы, что и второй парень. Он красив, спортивного тело сложения, капитал баскетбольного клуба, где его откровенно любят и уважают. Любят конечно в первую очередь, и, не просто любят, а так до невозможно мечтая и получая то, чего безумно хотят, каждый раз чувствую как в тело разрывают толчками. Да, он был подражателем всего. Но кто же знал, что и у него есть свои так же тайны, о которых лучше не знать? К примеру то, как он пилить взглядом невысокого парнишу с глазами, словно они вот-вот выпадут с орбиты, тёмными волосами, которые часто потеют от того, на сколько жарко на улице, и охуенными бедрами, которые безумно хочется сжать и оставить желательно красный отпечаток руки. До тесноты в штанах, чувствую подушечками пальц, что ему жизнь подарила его всего. Поэтому и его попытки следить за парнем, начинаются с этого, что ему безумно захотелось его изучить вдоль и поперек, как изучают какой-то неосознанный предмет. Где бы не был парень, с кем бы не проводил своё свободное время и во сколько — Шо всегда видел все действие До. Он ревновал его со стороны, когда тот с кем-то кокетничал или же наоборот, смеялся и обменивался объятиями, но и радоваться с ним Шону тоже нравилось, ведь когда прекрасные губы расплываются в улыбке, нельзя не залюбоваться. Хоть и в сторонке. Хоть далеко. Зато пока ему этого хватало, морально конечно, но физически он прекрасно знает, что скоро не сможет сдерживаться. Кёнсу был тот, кого Сон считал идеалом. Заставляя в свободное время от учёбы и клуба, следить за парнем от самой библиотеке, в который он бывал сидел до закрытия, и до того момента, пока у того в окне не погаснет свет. Да, такой вот он — влюбленный идиот. Легкий, такой спокойный и теплый ветер, который приятно бил в лицо, пока под большим дубом, давно окрашенный зелеными листьями, сидел он, тот самый: из-за которого ночные сны перешли давно за рамки приличного; тот, кто всегда причина стояка в чужих штанах и тот, кто заставляет залипнуть на то, как он заботливо поправляет своему другу прядь волос, словно на месте того неандертальца он — Сон Шону. Вспомнился день, когда парень, как обычно, с самого утра и до вечера следил за Дио, где бы тот не был: столовая, в которой часто много народу и иногда можно было легко потеряться; библиотеке, где часто злая пожилая женщина на чей-то даже писк прикладывала указательный палец к губам и шептала «тсс», глухим звуком; даже у дома, парень выжидал, когда темноволосый откроет дверь, а перед тем как зайти, проверить, нет ли сзади кого-то. Да, тогда он был откровенно спокоен за задницу соседа. Напротив, в чужом доме, видеться такой знакомый силуэт, который вышел только с душа. Снизу красуются красные спортивки, верх же — черной футболкой, а на голове покоилось белоснежное полотенце. Сколько Сон себя помнит, он ни разу не видел, чтобы Су вышел с душа полуголый хотя бы. Сейчас же, он внимательно следит за тем, как второй украдкой проверяет свою дверь в комнату — закрыта ли, а позже садится за свой рабочий стол, где без стыда и совести раскрывает журнал с голыми тёлками, которые и во все не были ему интересны. Ведь следом, что он делает, так это достает телефон и прячет между страницами журнала, чтобы видел только он то, что там изображено. Видеться шуршание под столом, как откровенно красные искусанные губы раскрываются в глухом стоне, а руки невольно потеют и вытираются об шорты. Потому что до невозможности это возбуждает, заставляя вязку слюни, что собралась в рте, сглотнуть. Шо сам уже не выдерживает и проникает рукой в свои боксеры, проведя пальцами от головки члена вниз, смазываю семено. Кёнсу последний раз проводит по своему возбуждённому органу, закидываю голову и кончая в собственную подставленную ладонь. Лоб вспотел, дыхание участилось, а рука давно испачканная смесью наконец вынырнула со штанов, вытираясь салфетками, который парень купил специально для таких моментов. Глаза лениво закрываются думая о том, что сосед никогда не узнает, что на него, такого: сексуального, сногсшибательного, только что жестко дрочнули, получая огромный оргазм. И как же Дио мечтал, как же желал отдаться Сон Шону. Чувствовать, как тот его страстно и горячо трахает ему рот горячим языком, а руки того сминают до синяков бреда, жестко вбивая в свою кровать. О, да, как же это возбуждает, да так, что темноволосый в очередной раз возбудился, округляя глаза и смотря вниз. — Чёрт, — сплюнул он, проникая вновь чистой давно ладонью под резинку боксёров, протяжно простонав. И так они всю ночь провели, возбуждаясь от друг друга. Утро в столовой сдалось таким обычным. Опять та партия народа и шума, которая так бесит. Ноги плавными движениями пересекают каждого ученика этой школы, чтобы выйти на более свободный путь. Но кто же знал, что найдётся какой-то дебил, который надвинется в сторону Дио, не замечая и заставляя того упасть на колени с шумом роняя книгу. Глаза в бешенстве ходят по полу, находят книгу, останавливая взгляд на чьих-то ногах, который были прямо напротив него. Книга биологии всё так же лежит в пару сантиметрах от темноволосого, а тот в свою очередь тупит, теряется. Под навесом, чужое тело немного сгибается, чтобы прихватить пальцами книгу, пока Кёнсу наконец поднимает взгляд, изучая человека, который решил ему помочь. Глаза и без того большие, расширяются, пока сердце начинает бешеный ритм движений и отдается эхом в висках, а ладони наконец потеют. Перед ним стоял: тот, кто был его мечтой; тот, на кого он вечерами и ночами дрочил; тот, кто живет совсем напротив и тот, кого До Кёнсу любит с момента приезда. Парень не смеет подняться, он так же смотрит на удивлённые и растерянные глаза напротив, придерживая книгу. Губы расплываются в широкой улыбке, протягивая свободную ладонь сидячему на коленях парню, чтобы помочь встать. И вот, подушечки холодных пальц ложатся наконец на теплую ладонь, которую сминают, чувствуя их мягкость. Только сейчас осознание Шону наконец приходит, смотря на чужой взгляд — это всё любовь.