B U R N M E

Прямое ощущение будто готовишься к падению. Тысяча страхов взрывают черепную коробку, скапливаясь все в один момент, в одно время. Готовясь к прыжку, никогда не можешь быть уверен, что все пройдет успешно и это и есть жизнь. Если все идет по течению, то это не значит, что где-то тебя не поджидает препятствие, которое придется обойти или столкнуться с ним. Чаще всего делать выбор приходится исходя из обстоятельств, которые предлагает тебе жизнь. Жизнь – это так много, а ты всего лишь одна история из миллиардов, но иногда жизнь связывает двух людей вместе, и они разделяют ее на двоих, но никогда не будет поровну или пополам, кто-то всегда должен отдавать больше. Ты смотришь на ее спящую, и уже знаешь, что сделал верный выбор. Солнце давно взошло, но вы под своей завесой неприкосновенности. Она хрупкая и скорее всего ты потратишь для ее существования еще немало сил. Некоторые люди стоят того, она стоит. Тысяча предрассудков, связанных с ревностью и критической точкой невозврата. Самые сильные чувства, это когда появляется страх из-за того, что можешь потерять. Когда теряешь контроль над собой, теряешь нить происходящего, растворяясь в настоящем. Падаешь и приземляешься, в этот раз, кажется, обошлось. Солнце освещает ее лицо, пока ты стоишь у окна, ожидая, пока откроет глаза. Безмятежность рассыпана на всей ей, без лоска и притворства. Она подтягивается, переворачиваясь на другой бок, поджимая губы, из-за света, пару раз касается руками пустого места рядом, и только затем нехотя открывает глаза. Спихивает окончательно одеяло, которое было зажато ее длинными ногами и несвязно ругается на тебя за то, что поднялся раньше или ушел. Тянет серую широкую футболку вниз, когда садится на кровать, будто это что-то изменит, и только потом ворочает головой, чтобы сфокусироваться на тебе. Улыбается и тянет руку, чтобы ты отдал ей свое кофе, которое пил все это время, специально растягивая, именно для этого момента. - Джису звонил, - передаешь ей ты. Ты не хотел, чтобы она просыпалась, зная, какой вчера был тяжелый день для нее. Как ни странно, реакция ее брата, была вполне адекватной, и он не стал говорить ничего лишнего, только попросил отвезти ее после домой. - Ммм… - она пошла вместе с кружкой в ванную комнату, свободной рукой пытаясь распутать длинные пряди темных волос, сбившиеся из-за сна. Ты, посмеиваясь, решил найти что-нибудь, чем можно перекусить перед работой, зная, что вы оба ненавидите, когда желудок пуст, но на готовку никогда не хватает времени, да и желания. Ты надеялся не думать о том, когда все пошло к чертям и в твоей съемной квартире появилась эта особа, но скорее всего, теперь было проще осознать, как становится пусто, когда ее нет. Ты часто в эти дни курил на крыше, смотря в сторону столика, где зиял пропущенный кадр, в котором не было молчаливой брюнетки, которая кидала бы пустую банку пива в корзину для белья… Которая бы лежала на самом краю и вслух рассуждала о мелочах, в которых ты был также не силен. Ты громко выругался, когда смерч запрыгнул на тебя со спины, с диким хохотом, а ты чуть не скинул сковородку с плиты. У нее был странный смех, из-за которого казалось, что она может задохнуться, возможно, из-за того, что она редко его демонстрировала, ты не знал, но для тебя он был особенным. Ты подхватил ее под ноги и понес в комнату, сбросил Мину на кровать и прижал сверху своим телом, получая от нее вибрацию исходящую из грудной клетки. - Я умираю, - грозилась она, а сама все равно пыталась вырвать тебе волосы, больно дергая за пряди, чтобы ты отступил. Тебе казалось, она была нежной, только когда в ее глазах можно было увидеть пустоту и смех, в остальных случаях – Мина была невозможна. Ты принял ее новую, ту, которая смогла открыться и перестала притворяться. Шин Мина была лучше версией Сноу. Всего лишь прозвище, но для нее это было другой личиной, под которой можно скрыться. Ты осознал это на примере самого себя, когда в жизни Мин Юнги превращался в рэпера и продюсера, где нужно было отбрасывать слабую часть себя и работать. Вы ехали в машине, и ты стократно предупреждал ее поставить ноги нормально, но на каждом светофоре она прижимала к себе колени и руками имитировала различные танцы. Ее игривое настроение передавалось воздушно-капельным, перезаряжало на новые открытия и вдохновение. Эту картину запомнишь надолго, этот момент, ее. Сноу Ты действительно можешь быть счастлива, и об этом хочется говорить даже вслух, но твой энтузиазм не будет одобрен братом, на что ты, как всегда, наплевала, полагаясь только на свои внутренние ощущения. Берешь в руки карандаш и начинаешь рисовать, незамысловатые штрихи, подбадриваются вкусом кофе на языке, смешиваясь с недавними поцелуями с Юнги. Не щадя грифель, ты пытаешься передать цвет его волос, но мягкость его прядей… Ты качаешь головой, прибывая в своей вселенной, которая, кажется, теперь крутиться вокруг Мина, и тебе не двадцать два, а вновь пять. Он помог тебе понять, расставив вчера все по местам. Сомнений в нем больше не было. Ни в чем не было. И если это диагноз – то, ты с радостью примешь его. Если это болезнь – то, ей можно болеть вечно. Спустя пару часов, приходится перебраться в ванну, чтобы смыть грифель с рук и остудить сознание под душем. Натягиваешь на себя домашнюю одежду как раз вовремя, потому что на часах шесть вечера и как по расписанию, эхом раздается звонок в дверь. Ты спускаешься спустя минут десять, собрав еще влажные волосы в кривой пучок на голове. На тебе ни грамма косметики, хотя ты не хотела пугать Тэхена своим видом. Он как всегда одет с иголочки, в темно-синем костюме, белой рубашке, узкий черный галстук завязан простым узлом, в руках кожаный портфель с очередным проектом. Эимили встречает вечернего гостя куда лучше тебя, предлагая тому тапочки и чашку травяного чая, пока ты стоишь, облокотившись на лестницу, и ждешь дальнейших действий с его стороны. На его лице вырисовывается довольная улыбка, и он проходит в гостиную, будто был тут уже не раз. Теперь уже ты плетешься за ним, скользя по темному паркету, своими голубыми махровыми носками, хотя раньше так любила ходить босиком, но кто же знал, что впадать в детство порой так весело. Садишься на диван, пока Тэ, раскладывает свои бумаги на столе. Собранный и деловой, что аж смотреть тошно. Эмили предлагает подать вам ужин, и ты поспешно соглашаешься за Тэхена, желая его отвлечь едой от лишних разговоров. Спустя час тебе удается засыпать его тонной вопросов, на которые ты получаешь натянутые ответы, что раздражает. Облизываешь ложку с мороженым и тычешь ее в банку, где съедено уже половина ванильного блаженства. Пересаживаешься на диван ближе к Тэ, чтобы еще раз рассмотреть наброски, предлагаемых им вариантов. - Я слышал, что ты рисуешь, не хотела бы нарисовать все сама, для презентации, которая состоится через неделю? – не замечаешь, как он все это время смотрит на тебя, потому что твое любопытство все еще не утолено. Ты полностью вовлечена в работу, а новые идеи просыпаются одна за другой, после слов о том, что весь проект может быть выполненным по твоему усмотрению. А может, это просто день такой хороший, когда только и хочется, что творить, еще и желательно рядом с Юнги. - Мне тут окна не нравятся, - мычишь ты на первый эскиз. – А тут, уж слишком все вычурно, а это вообще что такое? - Это ты сейчас критикуешь работы главного архитектора? – хмычет Тэхен, не то улыбаясь, не то злясь. - Ну, техника у тебя есть, но если Джису доверил все мне, то я воспользуюсь этим подарочком на все сто пятьдесят процентов, - ты уже видишь, что если совместить три эскиза вместе, то что-то да получится, даже очень. - А что ты хочешь? – игнорируешь его вопрос. - В акварели будет неплохо. - Что ты сказала? – складываешь листы в ровную стопку и складываешь их в портфель Тэхена. - Все, я знаю, чего я хочу. Можешь отсканировать и прислать мне все параметры и расчеты? – спрашиваешь ты у ошарашенного архитектора. Берешь в руки моложеное и встаешь с дивана, выжидающе смотря на него. - Через два дня встретимся снова, - отмахивается он, расслабляя черную удавку на шее. - Подожди, через два дня ведь благотворительный вечер. У меня не получится, - спокойно произносишь ты, пожимая плечами. - Тогда завтра? - Говоришь так, будто свидание назначаешь, - это вырывается само собой, но ты уже готова стукнуть себя по лбу, но ведь сегодня этот мужчина даже не раздражал тебя, что как минимум странно, а как максимум – ты даже готова пересмотреть свои принципы и работать с этим талантливым негодяем, несмотря ни на что. Ким замечает твое секундное замечание и посмеивается. Встает с дивана, подхватывая свой пиджак, приближается к тебе запредельно близко, со своей улыбкой маньяка и прищуром и так хитрых глаз. Ты даже не успеваешь опомниться, как он берет тебя за руку и запускает твою ложку с мороженым к себе в рот. «И что это было?» Он прощается и уходит. Просто уходит, не бросив в тебя даже привычную понятную только ему фразочку. Быстро отходишь от необычного оцепенения перед таким Тэхеном и собираешь тарелки со стола, унося их в столовую, остальную работу Эмили обещает выполнить сама, а ты поднимаешься в свою комнату, думая о том, что брат как всегда задерживается. Такая жизнь входит в обычную колею даже быстрее, чем ты предполагала. Жить хоть и в этом огромном доме с кем-то – это волнительно? Да, кажется, так ты себя и чувствуешь, когда тебя зовут к столу поесть, когда будят утрам или сообщают о каких-либо планах на день. Говорят, что к хорошему быстро привыкают и если отпустить все споры и предрассудки, то все действительно так. ***

«Мы все связаны слишком крепко, чтобы разорвать эту связь. Крепко…»

Юнги возвращается домой ближе к полуночи, почти готов упасть мертвым грузом на кровать. Впервые со счастливой улыбкой на губах. Сообщение от нее, и даже не одно, заставляет подорваться и как всегда пойти на крышу, где так не хватает ее, сидящей рядом, но теперь она гораздо ближе, чем раньше… Сигарета тлеет под длинными пальцами и не только у Юнги. Это новая миссия в голове Тэхена, новый план, который созрел накануне, заставляющий впустить корни в ту, которая не его. Ведь дружба дорога лишь тогда, когда вы вместе. Сноу забрала у него многое, многих. Особенно время, которое он отчаянно хочет вернуть себе назад, но как бы не хотелось признавать, Ким хочет и ее. Копаться в прошлом – относительно поганое занятие, но он также уверен, что клин вышибается клином, а в контактах всегда есть давно забытые номера, на такой случай, как сейчас. - Давно не слышал тебя, Чери… *** - Джису? – стучишься в кабинет, называя брата по имени. Открываешь дверь, натыкаясь на измученное тело, лежащее на столе. Прокрадываешься ближе, пытаясь не разбудить его, но он сам неожиданно поднимает голову. - Тебе не спится? – хриплым голосом, спрашивает он, выразительно посмотрев на тебя. - Еще рано, - коротко бросаешь ты, садясь на кресло и подтягивая к себе ноги, для удобства. - Хочешь поговорить? - Хочу сказать спасибо за то, что доверил мне проект, но я не хочу, чтобы ты подкупал меня своими бессмысленными уловками, - ты сжала подлокотник, испытывая некое смущение от того, что до сих пор не хочешь верить, что все происходящее – реальность. Джису поднялся со стола и подошел к сейфу, встроенному в стену. Ты не увидела код, который он ввел из-за быстрого движения его пальцев. - Это документы, которые я изъял у твоего знакомого, когда заходил к нему в гости, - он положил папку на стол, подзывая тебя для того, чтобы ты взяла ее. - Ты всегда говоришь только о делах? Тебе так нравится все портить? – взорвалась ты, переходя на враждебный тон. - Этот дом, достался нам в наследство. Нам двоим, - неожиданно произнес он, как обычно заводя тебя в тупик. - И все же, ты должен принять то, что мне лучше в квартире, где жила мама. И еще более счастливой я буду, оставшись с человеком, который мне дорог, даже несмотря на его прошлое. - Мина, я пытаюсь понять тебя, но ты всегда разная, - ты усмехнулась, потому что уже слышала это где-то. – Ты похожа на Минхи, и я знаю об этом, потому что всегда был в курсе вашей жизни. И зная, как ей было нелегко, я хочу предложить тебе все, что у меня есть. С тебя только правильный выбор, который обеспечит тебе будущее, о котором многие и мечтать не могли. - Я уже выбрала, - последнее, что сказала ты и вышла из кабинета, так и, оставив лежать ту злополучную папку у брата на столе. «Прошлое – не столько существенно, насколько важны отпечатки. Пороки – это не простая шалость, люди не меняются…» Он налил в граненый стакан виски, приглушая боль в висках. Он радовался каждому ее визиту, но все еще чувствовал, что она не приняла его до конца, возможно, твоей жене удастся убедить ее. Факты и доказательства не работали, а последним аргументом стало то, что ее мучала бессонница. «Любовь – злая кудесница, способная перекроить и сердце и разум. Это еще одно искушение, не подвластное многим, потому что не все настолько открыты для других, чтобы впустить в себя частичку другого человека…» Ты понял это не сразу, и принял не с первого землетрясения в твоей жизни. Но была еще и любовь к сестре. Особая связь, которая крепче любого другого союза, потому что уже предопределена с рождения. Семья. «Прости, Мина, что желаю тебе совершенно другой жизни…»