Отец

       Май. Весна. На огромном подоконнике, прижав коленки к груди, сидит маленькая девочка лет восьми-девяти. С высоты пятого этажа она смотрит на улицу, пожирая взглядом всё вокруг. В ее глазах пляшут искорки предвкушения, сладкой надежды. Каждый день она сидит на этом подоконнике и ждет его.Ждет своего любимого папочку.        Вдруг, по обыкновению, откроется калитка, малышка увидит родной силуэт, что-то кольнет в сердце, а в голове радостно пронесётся: «Идёт!»        С невообразимой скоростью она соскочит с места и побежит к двери, где ещё пару минут будет переминаться с ноги на ногу, подпрыгивая и счастливо улыбаясь.       — Папа! Папа пришел! — закричит девочка, когда откроется дверь, и кинется к отцу на шею.       — А вот и моя принцесса! — мужчина улыбается, подхватывая дочку на руки. — Смотри, что я для тебя принёс!       — Это правда мне?! Спасибо, папочка, ты лучший! — она почти визжит от радости, когда получает от отца букет роз и пару шоколадок…        Мудак он, твой лучший папочка. Как жаль, что поймешь ты это лишь через пять лет.        Спустя пять лет почти ничего не изменилось. Такое огромное «почти».       Малышка уже далеко не малышка, ведь обстоятельства заставили её повзрослеть в два раза быстрее. Она по-прежнему сидит на подоконнике и ждёт отца, но в её взгляде совсем нет того предвкушения и радости. Вместо них — ненависть и боль.       С противным скрипом (а раньше девочка любила этот звук до дрожи в коленях) открывается калитка, он входит во двор. Она вытирает слёзы, цепляет на лицо равнодушную маску, выходит из комнаты и бросает, проходя мимо матери:       — Я ушла. Не знаю, когда вернусь.       — Стой! — мать останавливает её, дергая за рукав.       — Что ещё? — Малышку это начинает раздражать. Ещё немного, и она не успеет улизнуть.       — Хоть раз останься, выслушай его, поговори с ним, не мучай нас, прошу тебя! — женщина почти срывается на крик.       — Я говорила тебе уже тысячу раз. Я не хочу его видеть! — Кричит она и вдруг замолкает, услышав, как хлопнула входная дверь.       Шаг, ещё шаг, и ещё парочка. Сердце бешено стучит, руки сжимаются в кулаки, мысли носятся в безумном беспорядке.       — Ну здравствуй, дочь, не хочешь поговорить? — ядовитая усмешка, тщательно прикрытая недоуменным выражением лица.       — Не хочу. Не хочу иметь с тобой дела, не хочу тебя видеть! — повторяет она и смотрит на отца с вызовом, сдвинув брови.       — Может объяснишь, что я сделал не так? Снова. — Ирония. Опять.       Вдох-выдох, вдох-выдох. Милая, ты должна терпеть ради матери, ради сестры, ты должна перебороть себя, слышишь?       «К черту», — думает она и срывается на крик.       — Ты правда, правда хочешь знать, что ты сделал? Ты перевернул мой мир с ног на голову, ты разрушил его! Ты сломал жизнь маме, заставил её страдать, оставил годовалого ребёнка расти без отца! Ты не замечал меня, не вспоминал обо мне, забил на меня! Так почему теперь мне должно быть не плевать на тебя, а? — она не выдерживает, слёзы катятся по щекам, но видя, что он собирается заговорить, малышка только распаляется. — Молчи! Мне не нужны твои извинения. Знаешь, когда все началось, я думала, что ты просто оступился! Я не могла, слышишь, не могла, блять, поверить, что мой замечательный папа оказался такой скотиной! Я любила тебя больше всех на свете, я тебя боготворила! Ты хоть представляешь, что это значит для девочки-подростка? Да нихуя ты не представляешь, чёрт возьми. Я чуть не съехала по учёбе, едва не ушла из спорта. А сколько раз моя рука тянулась к лезвию, ты знаешь?! Но тебе было поебать, ты развлекался, параллельно выжимая из нас с мамой все соки! Но я выкарабкалась. И знаешь, что мне помогло? Ненависть к тебе. Я возненавидела тебя всем сердцем, ещё сильнее, чем любила. Тебе всё ещё непонятно, что ты сделал? Ты разрушил мои представления о жизни, ты почти сломал меня, сломал всё то, во что я верила. Я никогда не прощу тебя за это! Лучше прекрати здесь появляться. Если ушёл, то уходи насовсем, слышишь меня? Иначе, в один прекрасный день уйду я, и вы оба меня больше не увидите, ни-ког-да! — с этими словами она подошла к отцу и со всей силы ударила его по лицу, прибавив:       — Ненавижу тебя, предатель. Посмотрев на красную после удара руку, девушка снова разрыдалась, подняла рюкзак с пола и побежала прочь из этой злосчастной квартиры. Куда? Неважно. Лишь бы больше не видеть эти когда-то любимые и родные, ныне лживые и ненавистные глаза.