sugarless.

Чанёль откровенно нервничает. Он понимает, что зря вспылил после ужина, зря так отреагировал на случившееся — в конце концов, он не имеет права подобным образом разговаривать и вести себя с человеком, который старше и безвозмездно содержит его. В голову приходит, что он, напротив, должен быть крайне благодарен за то, что Бэкхён выбрал его и не требует ничего взамен. Так что нужно было любыми силами вымаливать прощение, а не мямлить, психовать и позволять Бэкхёну уйти с чувством холодного разочарования в Чанёле. Очень «кстати» вспоминается бэкхёновское «надеюсь, ты меня не разочаруешь» с их первой встречи. И становится вдвойне обидно. Он же не делал ничего назло Бэкхёну на этом ужине, он просто не знал. А мужчина отреагировал так, будто Чанёль его предал и потоптался по нему. Конечно, такие чувства Бэкхёна и его резкие слова понятны — подобные ему по статусу люди не размениваются на сомнения и вторые шансы, они принимают решение сразу. И почему-то Чанёлю очень страшно, что Бэкхён после этого решит разорвать с ним их «отношения». Сам Бён не звонит уже несколько дней, этим только подкрепляя растущую уверенность Чанёля в том, что мужчина решил молча всё закончить. Одна половина кричит: «Да он бы прямо тебе сказал!», а вторая шепчет, что Чанёль не достоин даже того, чтобы ему сказали о том, что всё закончилось. Но их по-прежнему связывает наличие у Чанёля ключей от машины. Первая мысль по этому поводу как-то неожиданно поднимает настрой, потому что парень понимает, что как минимум встретиться с ним Бэкхёну придётся, даже если это займёт несколько минут. Правда, второй же мыслью приходит то, что у Бёна наверняка есть запасные ключи от автомобиля, и ему нет смысла забирать те, которые он отдал Чанёлю. Конечно, это вопрос безопасности, но… Если человек не хочет видеться, то у него найдутся другие решения проблемы с наличием у Пака ключей. Через три дня после того ужина Чанёль возвращается с университета и недолго мнётся, не зная, стоит ли брать с собой все подарки Бэкхёна. В конце концов, переодевается в более свободную одежду, чем та, в которой он был на парах, складывает в рюкзак часы, подаренный Бэкхёном телефон, пихает туда же новый ноутбук, с лёгким сомнением оставляет дома кучу новой одежды (её теперь только на тряпки пускать, обратно в магазин не примут, так что лучше Чанёль её оставит) и едет к дому мужчины на метро, нервно сжимая пальцами в кармане связку ключей. Чем ближе к жилому комплексу, где живёт Бён, тем глупее кажется собственная идея прийти без предупреждения. В конце концов, мужчина говорил, что иногда уезжает в командировки, и очень неловко будет просидеть тут до ночи и не встретить его. Машина обнаруживается точно там же, где он её оставил тогда, психанув. Сам Бэкхён давно бы поставил её на место, если бы ездил на ней, значит, с тех пор он просто её не трогал. Сидеть на скамейке около соседнего дома (чтобы не привлекать внимания жильцов дома Бэкхёна и не попасться ему на глаза самому) приходится действительно долго. Чанёль уже успевает проголодаться и немного замёрзнуть, а небо - потемнеть, открывая взгляду еле видные в свете огней города звёзды. — Привет. Чанёль крупно вздрагивает от испуга и неожиданности, когда рядом садится Бэкхён, засунувший ладони в карманы джинсов. Он сегодня ещё и в простой белой футболке и кожаной куртке, что совсем не вяжется с его обычным образом в людных местах, к коим относится всё, что не является его квартирой. — Здравствуйте, — пристыженный взгляд опускается на собственные колени. Когда повисает совсем уж неприличная тишина, приходится продолжить. — Я понимаю, что после того случая Вы не захотите со мной иметь дела. И я принёс то, что Вы мне дарили, — Чанёль начинает судорожно дёргать за замок рюкзака в попытке занять руки и себя самого. Неожиданно тёплая ладонь накрывает его собственную руку, заставляя замереть. До Чанёля с запозданием доходит, что это первый раз, когда Бэкхён касается его кожи своей. — Прекрати, Чанёль, — голос мягкий, несмотря на внешнюю усталость мужчины. — Как будто расстаёшься с парнем и возвращаешь ему все подарки. — Я подумал, что должен отдать, это ведь всё очень дорого стоит… — бормочет Чанёль, не зная, нужно ли опять оправдываться. А Бэкхён по-прежнему не убирает руку. — Я погорячился тогда, извини. Пак поднимает ошарашенный взгляд на Бэкхёна. Он тут собирался ползать на коленях, если бы Бэкхён попросил, а тот почему-то извиняется сам. — Это я собирался извиняться, — тихо ворчит он, не сдержавшись. А Бён в ответ посмеивается. — Тэён правду тебе сказала, я обычно спокойно реагирую на такое. А тут почему-то вспылил, сам не понимаю, — пожимает плечами. Недолго молчит, а потом продолжает, и по мужчине видно, как трудно ему даётся откровенничать с почти чужим человеком. — Она с детства у меня всё забирала. Не из жадности и не всерьёз. Просто для того, чтобы подразнить. Я ужасно бесился, — усмехается Бэкхён. — Потом научился это игнорировать, Тэён перестала так поступать, когда выросла, теперь у нас отличные отношения. Но на ужине я почему-то очень сильно разозлился. Наверное, подумал, что в этот раз она хочет забрать что-то моё себе на самом деле. Внутри начинает царапаться какое-то непонятное волнение, когда Чанёль слышит «моё». Откинув мысль о том, что фраза звучит слишком грубо, будто Пак предмет, он понимает, что это волнение даже немного... приятное? Бэкхён не хочет разрывать их странные и до сих пор непонятные для самого парня отношения. И это радует, несомненно. — Куда я от Вас денусь, — фыркает Чанёль. Теперь уже нет такого страха перед Бэкхёном, который постоянно присутствовал изначально. Может, роль сыграла вся эта ситуация, а может, то, что сейчас Бён решил поделиться с ним чем-то личным, когда рассказал про Тэён. — Мне иногда кажется, что ты чего-то в жизни не понимаешь, Чанёль, — звучит немного осуждающе, но сразу ясно, что в шутку. — Ты очень красивый молодой человек, и я уверен, тебя себе хотел бы каждый второй с того ужина. И моя сестра не исключение. Думаю, она бы с радостью прибрала тебя себе, если бы не моё существование. Парень чувствует, как к щекам приливает кровь. И, кажется, это больше от смущения из-за слов про его красоту. — Да бросьте, Вы мне льстите, я никогда не замечал большого внимания к себе. — Вот именно, не замечал. Иногда нужно открывать глаза, Пак, — Бэкхён легонько хлопает Чанёля по плечу. Тот нерешительно улыбается. — В любом случае, как я мог к кому-то там уйти… Я же Ваш… — сама пауза напрягает Чанёля, так ещё и Бэкхён в ожидании пристально смотрит. — Ваш мальчик, — выдавливает парень, чувствуя, что ещё немного — и он сгорит от смущения. Бэкхён наконец улыбается. — Приглашаю своего мальчика в гости. Правда, я завтра утром улетаю на несколько дней в Японию, но мы решим эту проблему, думаю. — Да я домой на такси поеду сегодня, не хочу мешать. Да! — спохватывается Чанёль, доставая из кармана ключи. — Вот. — И как тебе моя малышка, кстати? — интересуется Бэкхён, пряча их в джинсы. — Ужасно, — морщится Чанёль, получая полный притворного сочувствия взгляд. — Я дико боялся разбить её. Она так плавно ездит, очень непривычно, и… — Так, планы меняются, — Бэкхён снова вытаскивает ключи и встаёт. — Идём, покатаю тебя. Моя детка обижена за слово «ужасно». Это «покатаю тебя» звучит до ужаса пошло и сексуально голосом Бэкхёна, но Чанёль трясёт головой. Никаких лишних мыслей. Бён ничего такого не имел в виду. — Уже поздно, а Вам завтра на самолёт, — нерешительно возражает парень, но послушно идёт следом и закидывает сумку на заднее сиденье. — Это будет завтра, — бросает ему Бэкхён, садясь на водительское место. И такой Бэкхён нравится Чанёлю даже больше. Тот, первый, в строгом костюме и с укладкой — его он боялся и уважал, но от него постоянно хотелось сбежать. А этот Бэкхён вызывает желание остаться рядом, наладить с ним отношения и узнать его ближе. Гораздо ближе.