sugarless.

К счастью Чанёля, долго противиться своему желанию не приходится — Бэкхён убирает руку буквально через пять секунд и переворачивается на бок, оказываясь спиной к Паку. Тот беззвучно выдыхает от облегчения, понимая, что никто не будет смотреть на него, пока он будет спать (мысль об этом тоже напрягала). Но ведь ничто не мешает ему самому смотреть на Бёна? В почти кромешной темноте, правда, мало что видно. Даже когда глаза привыкают, выделяется только белая подушка и контрастные с ней чёрные волосы мужчины. Тот, кажется, засыпает в считанные минуты, а Чанёль максимально незаметно подползает ближе, борясь с искушением дотронуться до мужчины, пока он крепко спит и точно не почувствует. Решимости так и не хватает. Остаётся только вздохнуть, вкладывая в это всё недовольство, и закрыть глаза, постепенно погружаясь в сон.

***

Утром будит яркое солнце. «Наверное, на небе ни облака», — первая мысль, которая приходит в голову жмурящемуся от света Чанёлю, которому яркий свет откровенно мешает. Лежать, конечно, хорошо, удобно и уютно, но глаза приходится открыть. И непонимающе проморгаться, когда буквально в десяти сантиметрах обнаруживается лицо вполне бодрствующего Бёна, который чуть заметно улыбается, разглядывая Чанёля. Тому хватает нескольких секунд, чтобы понять, что во сне он окончательно дополз до мужчины и теперь лежит вплотную, уткнувшись подбородком ему в плечо. — Извините! — тут же отползает назад, путаясь в тонком одеяле. — Доброе утро, — добавляет смущённо. — Доброе, — Бэкхён выглядит очень расслабленно. На его лице не видно недовольства или злости, и это успокаивает. Но Чанёлю всё равно неловко. — Я случайно, я не хотел мешать Вам и нарушать личное пространство, — еле слышно бурчит Чанёль в подушку. И замирает, когда чувствует в спутавшихся после сна волосах чужую руку. Бэкхён зарывается пальцами в пряди, и от этого по шее бегут мурашки. — Всё нормально, ты не мешал. Пойдёшь завтракать? — Пак благодарен, что мужчина сменил тему. Но в мыслях всплывают воспоминания о том уроде, который его вчера ударил по заднице. Даже на глаза ему показываться нет желания. — Нет, не хочется. Бэкхён лишь пожимает плечами, мол, как знаешь. И буквально через несколько минут выходит из каюты, пока Чанёль продолжает валяться в постели, думая, как поступить. Промолчать и терпеть это дальше? Или рассказать Бёну, но это обернётся его конфликтом с тем мужчиной? О варианте, когда Бэкхён узнаёт об этом и игнорирует, позволяя тому мужчине и дальше так вести себя по отношению к Чанёлю, думать не хочется — всё же, Бён не такой мудак. Ну, как кажется парню. До самого возвращения Бэкхёна Чанёль так и сидит в каюте, только разве что убрав постель. Неожиданно открывшаяся дверь заставляет вздрогнуть, а мужчина останавливается на пороге, с подозрением щурясь. — Что случилось? Не пытайся меня обмануть, я это не люблю. Ты вчера уснуть не мог и теперь сидишь, похожий на перепуганного кролика. Чанёль морщит нос под недовольным взглядом Бэкхёна, который прикрывает дверь и подходит, усаживаясь рядом и в ожидании глядя на парня. — Я жду, мальчик мой. Пак выдыхает, набираясь смелости. — Меня напрягает один из Ваших партнёров. — Кто и чем? — как всегда, всё чётко и по делу. — Тот мужчина, который приехал с парнем. Он вчера меня ударил по… По заднице, — под внимательным и серьёзным взглядом говорить это вдвойне тяжело. — И очень неприятно смотрел на меня, когда я ужинал. — Хорошо, я понял. Впредь не скрывай от меня подобное, ясно? — Ясно, — выдавливает Чанёль. — Я не хотел говорить, чтобы это не повлияло на результаты ваших переговоров или чего там. Понимаю, что дела компании важнее, чем я. — Ты же не какая-нибудь игрушка или кукла, чтобы бросать тебя в руки моих партнёров только из-за того, что им захотелось, эй, — мужчина снова треплет волосы младшего. — Я разберусь с этим. — Спасибо, — улыбка против воли растягивает губы. Не отдавая себе отчёта в собственных действиях, Чанёль на автомате трётся макушкой о чужую руку, когда та замирает на голове. — Хороший мальчик, — хмыкает Бэкхён, даже не пытаясь скрыть улыбку. А Пак чувствует, как краснеет. — Это Вы начали! — Да, конечно, это я виноват в том, что ты ведёшь себя, как маленький щеночек, — открыто дразнит Чанёля. — И обожаешь, когда тебя гладят. — Я не веду себя, как щенок, — парень обиженно фыркает. Пока не ощущает чужие пальцы на собственных рёбрах. Благо, через ткань футболки. Сдерживать хохот от щекотки не получается, и он заваливается на спину, дёргаясь и пытаясь убрать проворные пальцы от себя. — Ага. И сейчас ты совсем не похож на щенка, который ложится на спину, чтобы ему почесали животик, — продолжает щекотать. Чанёль теряется, обескураженный поведением мужчины, но времени размышлять нет — сейчас важно избежать этой пытки. — Господин Бён, пожалуйста! — воздуха уже не хватает, и вырывается какой-то обессиленный скулёж. Чуть грубые на ощупь пальцы уже чувствуются под тканью футболки, где они цепляются за тощие бока, и пора как-то останавливать мужчину. К счастью, просьба действует. Или же Чанёль, который до ужаса боится щекотки, выглядит действительно так, будто сейчас умрёт, если над ним не прекратить издеваться. В попытке отдышаться Чанёль совсем не обращает внимания на то, как бесстыдно задралась собственная футболка. В чувство приводит только осторожное касание к коже живота. Скосив взгляд вниз, задерживает дыхание и внимательно следит, как чужие пальцы бережно касаются голой кожи, оглаживая её. В голове всплывают воспоминания с того дня, когда Бён гладил его бедро, и короткая вспышка возбуждения заставляет поёрзать, но мужчина не обращает внимания, продолжая водить кончиками пальцев по подтянутому животу. Голова начинает кружиться от недостатка кислорода, и Чанёль шумно вдыхает, прикрывая глаза и пытаясь не спугнуть мужчину. Всё же интересно, что тот будет делать дальше. Любопытство — страшная вещь. Глаза распахиваются, когда живота осторожно касаются сухие губы, ведя дорожку выше, к краю футболки. От неожиданности Чанёль коротко стонет и вздрагивает, кладёт руку на чужой затылок, не замечая этого (иначе бы не осмелился коснуться мужчины без спроса), и притягивает ближе к изголодавшемуся по ласке телу. Словно почувствовав одобрение и разрешение, Бён начинает ласкать кожу губами настойчивее, иногда прихватывая её зубами. Руками пытается задрать футболку выше, чтобы добраться до груди и до видимых через ткань затвердевших сосков, но не успевает, когда Чанёля будто бьёт током, и он осторожно, но ощутимо оттягивает мужчину за пряди волос от себя. Тяжело дыша, парень садится, поправляя одежду. Смотреть на Бэкхёна стыдно, но приходится — и тот тоже выглядит возбуждённым. — Вы говорили, что я с Вами не из-за секса. И что Вы не будете принуждать. — И это правда, — голос Бэкхёна кажется чуть ниже, чем обычно. — Но при этом делаете так, — Чанёль кривит губы. Становится неприятно от самого себя — он никогда не был сторонником секса без отношений, а в результате готов лечь под мужчину, не зная, как на самом деле тот к нему относится. Может, Бэкхён его пошлёт к чертям после первой же проведённой вместе ночи, а Чанёль слишком привязчивый человек, и страдать потом из-за этого не хочется. Тем более, что сразу вспоминаются «девочки» остальных мужчин на яхте, которые продают своим спонсорам тела за деньги. — Прости, — Бэкхён на секунду прикрывает глаза. — Я не смог удержаться. Пойду прогуляюсь и проветрюсь. Чанёль молча, пытаясь задушить свою стеснительность, провожает мужчину взглядом. В животе не вовремя начинает урчать, и вспоминается, что сегодня завтрак пропустил. Всё же чувство голода оказывается сильнее страха перед тем мужчиной и неловкости перед Бэкхёном, поэтому он ждёт немного, чтобы Бён уж точно отошёл подальше, переодевается и выскальзывает из каюты, пытаясь побыстрее дойти до обеденного зала в надежде, что там ещё что-нибудь осталось. Перед очередным поворотом приходится затормозить — впереди слышится голос Бёна. Пока мозг пытается принять решение — пойти назад и подождать или просто пройти мимо мужчины и поесть, сам Чанёль с интересом отмечает крайне недовольную интонацию Бэкхёна. Любопытство заставляет замереть и вслушаться в разговор. — … знаешь, что я не люблю, когда трогают моё. — Сегодня твоё, завтра чьё-нибудь ещё, — второй голос незнаком, кажется, либо Чанёль просто не запомнил. Но сразу понятно, с кем Бэкхён разговаривает. — Я уверен, что ты не хочешь проблем. А я могу их устроить. Надеюсь, мы друг друга поняли, и больше на моего Чанёля не упадёт даже твой взгляд, не говоря уже о руке, которую я тебе в следующий раз просто сломаю или разрешу сломать ему. — Бён, серьёзно, из-за мальчишки ты будешь портить со мной отношения? Тебе ли не всё равно, кого трахать тебе и кто будет трахать его? Глухой удар и болезненный стон с руганью заставляют Чанёля выйти из-за угла, с волнением глядя на Бэкхёна. Тот почти не пострадал, если не считать руки, а вот у второго мужчины из носа идёт кровь, которую он безуспешно пытается остановить. Чанёль, не думая, осторожно тянет явно удивлённого его присутствием Бёна за локоть второй руки, утаскивая его в сторону каюты. Видимо, так и не суждено ему будет сегодня позавтракать.