СЦЕНА 1
Утро, начинающееся с теплого душа и чашки кофе — лучшее утро. И прямо сейчас Чейз встречал его, стоя во влажной ванной, разглядывая себя в «окошке» запотевшего зеркала. Он мурлыкал под нос какую-то мелодию, которая крутилась в голове с самого момента пробуждения, но Чейз никак не мог вспомнить, откуда она. В правой руке оказалась бритва, в левой баллончик с пеной для бритья. Роберт не брился уже несколько дней после того, как длина его щетины переступила с отметки «милый детский пушок» к «бездомный бродячий музыкант с трафальгарской площади», и теперь она побуждала каждого спросить, не нужно ли ему занять денег. Кадди даже предложила аванс. Но на деле всё оказалось куда проще. С виду стабильный пациент резко начал быть роковой стервой, раздавая отказы одному за другим… органам. Ну или они ему. Смысл особо не меняется, пациент был в критическом состоянии. Спустя несколько бессонных ночей врачи из команды Хауса наконец позволили себе нормальный отдых. И Чейз смог-таки принять этот потрясающий душ, провести ночь в настоящей кровати, чувствовать густой аромат кофе с кухни, смешивающийся с фруктово-ягодным шампунем, а также сбрить эту нелепую поросль на его лице. И почему только Хаус с этой своей небрежной недельной щетиной и невероятно мятыми рубашками выглядел так привлекательно? Чейз последний раз провёл рукой по бородке, прежде чем нанести пену и распрощаться с противоречивым элементом внешности. «Было бы забавно, если бы меня тоже звали Хаус», — вдруг подумал Роберт. «Фамилия одинаковая, а люди совсем разные». «А что? Мне бы пошло.» — Доктор Хаус, вы сегодня замечательно выглядите, — сказал сам себе Чейз, пародируя голос медсестры Сары Лоусон из кардиологии. — Хорошо спали этой ночью? — Да, Сарочка, спал я отлично, спасибо, — Чейз подмигнул зеркалу и поправил волосы, запустив пятерню в светлую челку. Роберт открыл дверцу шкафчика и достал оттуда тюбик с кремом после бритья, зацепив при том несколько пустых оранжевых пузырьков, которые с пластиковым звоном полетели на кафельный пол. Ядрёный ментол пощипывал раздражённую лезвием кожу и мелкие ранки, но делал её мягче и придавал ощущение свежести. — Реаниматолог доктор Роберт Хаус, — вдруг произнёс Чейз. Голос немного сел, заставив его вздрогнуть от неожиданности. — Роберт Хаус, — молодой врач будто перекатывал на языке это имя, смаковал необычное сочетание. Извращенцы любят всякое необычное. Чейзу нравится. — Звучит потрясно, правда? — он обратился к своему отражению в запотевшем зеркале, последний раз стрельнул глазками, обмотал полотенце вокруг бёдер и вышел из ванной, захватив мятую рубашку с батареи.СЦЕНА 2
Отдых действительно пошёл на пользу всем членам отделения диагностики, потому что еще несколько дней назад они из последних сил выдавали диагнозы один за другим, пока Хаус не поставил его, исходя из цвета белья на пациентке. Серьёзно. Оказалось, что лифчик и стринги разных оттенков, которые были на женщине во время первого приступа — показатель временного дальтонизма. Кадди была в бешенстве, когда Хаус ворвался в операционную, Форман скептически отнёсся к очередному «совпадению», Кэмерон была в шоке, Чейз — в восторге, а Хаус снова оказался прав, и старался никому не показывать своего внутреннего ликования, чтобы все воспринимали его правоту как должное. Сегодня же, как и предполагалось, «особых» пациентов не было, поэтому команда бездельничала в кабинете. Когда же Кадди пришла разогнать их по приемным комнатам клиники, Хаус не отпустил никого, парируя возмущенные грудь и попу женщины тем, что нужно срочно… Что «срочно» Грег так и не придумал, вытолкав Лизу за дверь. И не то чтобы он не хотел нагружать своих лакеев сегодня, просто насолить Кадди в очередной раз ему хотелось куда больше, чтобы в очередной раз доказать, что она ему начальник только по бумагам. Теперь же злой ниггер Форман сидел за толстой книгой, мягкотелая шлюшка Кэмерон села за какие-то бумажки Хауса, милашка-австралиец Чейз мечтательно уставился за окно и думал о своём, а сам начальник слушал какую-то металлическую бурду и кидал мяч в стену, периодически отрывая от занятий своих подчинённых и обзывал их новыми прозвищами, что приходили к нему во время этой своеобразной медитации. «Я бы всё-таки хотел замуж за Грега» — думал Роберт, краем глаза наблюдая за наставником, который, наловчившись и высчитав углы, ловил мячик изогнутой ручкой трости. «Интересно, тогда кого из нас называли бы по имени, а кого по фамилии? Или нам дали бы прозвища? Или, может, номера?» В голове Чейз называл самого себя розовой соплёй, но потом отодвигал эти мысли и продолжал восхищаться мужчиной, представляя себя в свадебном прикиде. «Интересно, а на свадьбу Хаус тоже в мятом припрётся?» «Хотя, если он будет жениться на мне, я сам ему все рубашки выглажу, все стрелочки на брюках, чёрт, да я ему носки готов гладить и по «плечикам» развешивать, тьфу» «Он не достоин того, чтобы я гладил ему носки… Носки вообще не гладят. Но рубашки бы я ему гладил точно. Быть бы только доктором Робертом Хаусом, а там и отбивные, глядишь, делать научусь. Не кормить же мужчину бутербродами да салатами, как это делал вездесущий Уилсон. Дружок нашёлся». «Так, стоп, хватит, это уже перебор. Но Роберт Хаус…» В этот момент в стеклянную дверь постучался, а после вошёл немолодой мужчина лет пятидесяти навскидку, держа за руку молоденькую девушку в кожаных штанах и на шпильках, которая дула губы и пыталась вырваться из железной, по видимому, хватки своего спутника. — Здравствуйте, доктор Хаус, можно вас на минутку? — мужчина произнёс тихо, но уверенно, и обращался он явно не к тому, кто подал голос первым. — Да, конечно. Чейз встал с дивана, повесил на шею свой стетоскоп и направился к мужчине. и только неуверенное: «Чейз, ты в порядке?», сказанное Кэмерон, вселило в него мысль о том, что что-то не так. — Что? — Он позвал Хауса, — флегматично пояснил Форман, оторвавшись от книги. — Так я и… — молодой доктор осёкся под напряженными взглядами коллег и непонимающими посетителей. — Я… Эм… Ослышался. Чейз почувствовал, как загорелись кончики ушей и вернулся на диван, демонстративно уткнувшись в медицинский журнал, который схватил со столика. — Интересно… — протянул Хаус, наклоняя голову и прищуриваясь, как свойственно лишь ему.СЦЕНА 3
— Хаус, придите в себя наконец, не нужна ей операция! — Форман начинал закипать от того, как равнодушно Хаус направлялся в обзорную комнату операционной, в которой через пятнадцать минут должны удалить пару фунтов головного мозга юной балерине. Команда бежала за ковыляющим диагностом, пытаясь заставить отменить операцию, ведь все трое были уверены в её ненужности. — Если вы проведёте гемисферэктомию* она уже никогда не станет нормальной! — на грани истерики пропищала Кэмерон, цепляясь за лацканы пиджака Хауса. — А если мы не выскребем из её черепушки половину мозга, то опухоль сожрёт его в течение трёх месяцев, так что отвалите от меня и дайте посмотреть, как из куска мяса делают овощ. Чейз непроизвольно хмыкнул с шутки Хауса, за что получил два злых взгляда, которые, казалось, при определенных условиях могли дать ему неплохую оплеуху. Роберт откашлялся и под дерганье бровями Кэмерон а-ля «ну скажи же ты уже что-нибудь» попытался вставить свои пять копеек. — Они правы, Хаус, операция не нужна, мы назнач… — начал молодой человек, но Грегори оборвал его, явно начиная раздражаться от глупой настырности своих подчиненных. — Чейз, хоть ты закрой свой рот, иначе я найду для него занятие более полезное, — Хаус оттолкнул прилипшую к нему Кэмерон и слишком ловко для инвалида подскочил к лифту, мгновенно нажимая кнопку вызова своим жезлом всевластия. — Доктор Хаус?! Справа послышался мерзкий женский голос, хозяйка которого стремительно приближалась, цокая каблуками по полу. Грег сжал челюсти, закатил глаза и с крайне недовольной физиономией опаздывающего человека ещё несколько раз нервно надавил на кнопку. — Кто из вас доктор Хаус? — спросила женщина и обворожительно, как ей наверняка казалось, хлопнула длиннющими накладными ресницами. — Он. Глава отделения диагностики показал на недоумевающего Чейза, который уже хотел было возразить, но женщина в парике сделала это первой. — Но я слышала, что доктор Хаус хромает… — женщина с силиконовой задницей поправила силиконовую грудь. Хаус с немалой силой пнул Роберта в голень, и тот, вскрикнув, повалился на пол к ногам своих коллег, шефа и женщины с неровным автозагаром. — За что? — Ты же доктор Хаус, а этот мужчина в платье и с нейросифилисом, что стоит перед нами, сказал, что доктор Хаус хромает. — Мужчина? — удивились лакеи. — Нейросифилис? — удивился нейросифилитик. — Хаус, с чего вы взяли, что у неё… него сифилис? — с упреком спросила Кэмерон, помогая подняться Чейзу. — Дорогуша, на оба твоих вопроса один ответ, — Грегори набрал воздуха в легкие. — У меня есть глаза в глазницах, и они исправно распознают мужика в бабском прикиде с сифилисом, а теперь прошу вас, позвольте мне покинуть это пространство, полное кретинов! — проорал он. — Ну нет, доктор Хаус, теперь вы никуда не пойдёте, — мужебаб преградил путь к лифту, который должен был вот-вот прибыть. — Вон ваш Хаус, с ним и разбираетесь. — Это вы Хаус, ваша трость… — Не моя, я взял её погонять на время, выгляжу с ней очень сексуально, бабы так и вешаются. — Хаус, хватит дурачиться! — О, смотрите, Кейтлин Дженнер*! Как в самой тупой комедии все обернулись, а в этот момент настоящий Хаус запрыгнул в пришедший лифт и нажал на кнопку. — Пока! — Это катастрофа, — Эллисон села на диванчик и уткнулась лицом в ладони. — Этому единоличнику важнее вылечить пациента, сделав овощем, пускающим слюни в рубашку, чем принять свою неправоту! — Форман очень сильно злился и чуть было не пнул горшок с садом, стоящий на полу, но вовремя себя остановил. — Он прав, Форман, — неожиданно согласилась девушка. — Опухоль бы убила её в течение трёх недель, может больше, но на препаратах она бы получила лишь три-четыре месяца непрерывных страданий в больничной койке. — Да идите вы… идите вы к чёрту, раз готовы отобрать у человека возможность прожить хоть такое короткое время в своём уме! Идите к чёрту! — Буквально зарычал Форман, со всей силы вдавливая кнопку вызова лифта, явно намереваясь последовать в отделение хирургии за Хаусом. — Форман… — Чейз хлопал глазами и открывал и закрывал рот, как рыба, пытаясь сказать что-то, но в голову ничего не приходило. — А ты вообще заткнись, побереги глотку для члена Хауса, жополиз несчастный, — последняя реплика, пропитанная злобной едкой желчью, и темнокожий скрылся за дверьми лифта. — Так кто-нибудь выслушает меня наконец? — подал голос мужебаб. Чейз вздохнул, развернулся и ушёл обратно в кабинет, оставив Кэмерон разбираться с этим самостоятельно.СЦЕНА 4
— Ну подожди, подожди… Сейчас, подожди. Чейз пытался вслепую попасть ключом в замочную скважину двери квартиры Хауса, пока сам доктор медицины рвал пуговицы на рубашке Роберта и кусал его шею. Чейзу под Рождество удалось наконец вытащить мужчину в ресторан, что случалось крайне редко. Хаус предпочитал романтичные приёмы пищи наедине с кабельным и каким-нибудь коматозником, а в последнее время иногда он даже заказывал что-то из доставки на дом и приглашал Чейза. С тех пор, как они начали встречаться, молодой доктор ощутил изменения в отношении Грега к себе. Может, это связано с изменением статуса подчиненного на постоянного полового партнёра, с которым также можно хорошо провести время, получив при этом дозу эндорфина, окситоцина, вазопрессина, дофамина и адреналина*. Хаус стал более мягким к нему, даже проявлял заботу, но старался этого не показывать. Но таким сердобольным особам, как Чейз, логические выводы не нужны, чтобы понять это. Мужчина стал чаще бриться и расчесываться. Рубашки, правда, гладить не начал. Унижения со стороны Грега-начальника, к сожалению, не прекратились, но стали как-то… Мягче? Даже глуповатая Кэмерон начала что-то подозревать, не говоря уже о Формане, который не упускал возможности напомнить о том, что видел однажды в морге. Сам Грег никогда не стеснялся своих отношений с Чейзом, и иногда даже подыгрывал Посланнику Угольных Шахт, чем заставлял кончики ушей Роберта полыхать. Последний предпочитал не упоминать об их особых взаимоотношениях при коллегах, но Хаус постоянно вредничал и специально доводил своего подчинённого до ручки. Хорошо, что большая часть больницы привыкла к выходкам руководителя отделения диагностической медицины и просто-напросто не обращала на него внимания, как и, собственно, Кадди, которая, слушая очередную отмазку Хауса, связанную с Чейзом, закатывала свои огромные глазищи. Наконец дверь поддалась, и мужчины буквально ввалились в квартиру. Запутавшись в собственных ногах, они споткнулись и повалились на пол, зацепив при этом вешалку. Они продолжали целоваться, лежа в прихожей среди разбросанных вещей и обуви, и им будто было все равно, что вокруг них, важно было лишь то, что рядом любимый человек. Конечно, Хауса происходящее вокруг волновало особенно мало, он был готов разложить парня прямо тут, на полу, но Чейз, мозг которого еще не до конца отключился от возбуждения, скинул с себя Грега, встал и они, снова прилипнув друг к другу, продолжили путь до пункта назначения. До кровати они всё же не дошли, и пришлось упасть на диван, подавив при этом коробки из-под пиццы, которые Роберт велел Грегу выбросить ещё вчера. Но об этом позже. Строгие больничные шмотки летели на пол, воздух в квартире был разогрет до предела, словно в адской бане. У Чейза в глазах плясали чёртики, а у Хауса перед глазами один единственный чёртик, со светлыми волосами, сбившимися в порывах необузданной страсти докторов, и серыми радужками. — Слушай, Чейз, я тут спросить хотел… — начал Грегори абсолютно несвоевременно, и ему об этом тактично напомнили. — Прошу, давай не сейчас.СЦЕНА 5
По телевизору началось любимое шоу Чейза, а за окном начался ещё более сильный снегопад. Парень сидел на диване в одеялах и жевал дурацкий попкорн, который любил Хаус, но который терпеть не мог Роберт. А Хаус терпеть не мог ток-шоу по телевизору. — Чейз? — М? Грег стоял в проходе между кухней и гостиной с загадочным видом, которого не заметил Роберт, слишком увлечённый глупым ящиком с картинками, чем мужчина был крайне недоволен и дал об этом знать как можно скорее, рявкнув так, что упомянутый Чейз чуть было не подавился очередным зерном сырного попкорна. — Помнится мне, ты хотел стать доктором Хаусом? — Грег иронично поднял брови кверху, собрав все глубокие морщинки на лбу, — Или мне показалось? Чейз смутился. В голове мелькали мысли о том, что доктор просто стебётся над ним и заставит теперь… Да что угодно могло прийти в голову этого невозможного человека. И заставить сделать какую-то работу за Хауса — это самое меньшее и безобидное из того, что туда действительно могло прийти. Чейз молча уставился на миску в руках. — Ну, раз так, то я, пожалуй, подарю это обручальное кольцо Кэмерон. Или нашему чёрному другу Форману, — с деланным огорчением сказал мужчина, — Ему не привыкать ходить в железных круглых штуках на руках. Чейз непонимающе уставился на Хауса. У того в руках действительно было кольцо, которое он покрутил в пальцах, а потом посмотрел на Роберта через него. — Ты… делаешь мне предложение? — глаза молодого доктора всё ещё ползли на лоб и грозились оказаться где-то на затылке. — Ты идиот, Чейз? Напомни мне, почему я взял тебя на работу? — Грег был раздражён, потому что вся эта ситуация и так сильно смущала его, так ещё и этот светловолосый засранец вынуждал его говорить те самые смущающие слова. — Да, я делаю тебе предложение. Улыбка Чейза поскакала прямиком туда, где недавно находились его глаза, а в следующий момент он повис на шее своего будущего мужа, нежно целуя. — Я согласен быть твоим мужем. — Учти, я всё равно буду называть тебя Чейзом, — серьёзно сказал Хаус, но в голосе слышалась нежность, которую ему всё-таки не удалось скрыть.