Разминка

      — Вот ты где.       Лита коротко обернулась на голос, показывая, что появление Тесея было ею замечено, и вернулась к созерцанию окрестностей. С пятого этажа открывался прекрасный вид на Большое озеро. Стояли последние солнечные деньки, совсем скоро должны были ударить морозы и, пока этого не произошло, ученики — с такого расстояния они только угадывались в размытых пятнах — прогуливались вдоль берега. Даже гигантский кальмар подставил солнцу свою тушу, лениво шевеля щупальцами.       — Так много воспоминаний, — прошептала Лита, когда Тесей подошёл со спины, зарываясь носом в идеально уложенные каштановые локоны. Она нашла его правую руку, потянула на себя. Тесей, чтобы сохранить равновесие, выставил вперёд ногу, прижавшись коленом к колену, и опёрся ладонью о подоконник.       — Надо же, — заметил он, устроившись подбородком на её плече, — кальмар показался. Я его только на первом курсе и видел.       — Он немного стеснительный, — Лита слегка повела плечом, и Тесей отступил, сделав несколько шагов назад, почти упираясь в стену. Маленький закуток на пятом этаже выглядел так, точно архитектор собирался продолжить коридор до самой Северной башни, но потом вдруг передумал, оставив этот аппендикс.       — Зато ты — нет, — усмехнулся Тесей, когда Лита, сжав изящные пальцы на полах у самой шеи, потянула его светлое пальто вниз. Он перехватил её руку, потянувшуюся к галстуку, провёл большим пальцем по линии жизни, слегка заходящей на тыльную сторону ладони. Переплёл пальцы и обнял за талию, прижимая теснее, чем мог позволить себе просто партнёр по танцу.       Со стороны они смотрелись странной парой. Герой войны, глава Аврората и дочь древнего рода с сомнительной репутацией. Любимец публики и изгой. Кто мог бы подумать, что этих двоих сведёт танец?       — Ты нарочно, не так ли? — делано возмутилась Лита, стоило пухлым губам коснуться основания шеи.       — В этот раз — да, — согласился Тесей, больше не наступая на подол длинного тёмно-бордового платья. Крепко прижав к себе Литу, он невесомо целовал её насилу оголённое плечо, шею, слегка прикусил мочку уха. Лита знала, что он криво ухмыляется — по старой военной привычке — и хотела стереть эту ухмылку, прижав ладонь к губам. Только вот Тесей удерживал её запястья. Недостаточно сильно, впрочем. Доблестный аврор и обворожительная преступница — распространённый сюжет для тех любовных романов, что, густо краснея и смущённо хихикая, передавали друг другу девушки на её четвёртом курсе. Хорошо, что Лита их не читала.       Она вырвалась из его объятий и тут же, не давая опомниться, ухватила за плечи, притягивая к себе, вовлекая в новое па.       Это только разминка.       После войны устраивать приёмы с танцами стало модно. Идти в тот вечер не хотелось, но вечно противиться желанию семьи, ссылаясь на головную боль, было, увы, невозможно. Лита не любила общество, и то отвечало ей взаимностью. Но ей нравилось танцевать.       Лита была изгоем, Тесей — политическим компромиссом. Им неожиданно нашлось, о чём поговорить.       — Мне теперь жаль, — голос Тесея стал ниже, приобрёл кошачьи интонации, и ладони жёстче сжали талию через скользкую ткань платья, — что мы не общались в школе.       — Ты всё равно был бы слишком занят экзаменами, — фыркнула Лита, привстав на носочки, плавно проезжаясь всем телом по телу Тесея, завершая движение выдохом в самые губы. Но целовать не стала. — Как сейчас — работой. К слову, скоро нас хватятся?       Для мужчины, на чью талию закинула ногу обворожительная женщина, Тесей проявлял потрясающую выдержку. Только самыми кончиками пальцев провёл по колену, обводя, не пытаясь сдвинуть ладонь ниже под задравшееся платье.       — Несколько минут ещё есть, — хитро ухмыльнулся он, чуть склонив голову набок, и Лита зеркалом отразила эту ухмылку, крепко ухватившись за плечи Тесея и притянув к себе.       В глаза било солнце, кто-то из привидений проплыл мимо, отпустив сальную шуточку, на подоконник, хлопая крыльями, приземлилась птица. Лита закрыла глаза и прильнула теснее, хотя, казалось бы — куда? — и Тесей положил ладонь ей на шею, несильно сжав. Лита судорожно вздохнула. Ей нравилось, когда Тесей так делал.       — Пора, кажется, — хрипло прошептала она, оправляя воротник рубашки Тесея, пока он большим пальцем медленно стирал размазавшуюся помаду у уголка её губ.       — Пожалуй, — согласился он, без палочки призывая валявшееся у окна светлое пальто. Глаза Тесея лихорадочно блестели, обещая многое, но не сейчас — дома, когда не будут над ухом дышать подчинённые, начальство и подозрительная профессура; не будет холодить шею и плечи заглянувший в этот закуток по-зимнему колючий ветер; не будут мешаться скользкий атлас и плотный хлопок.       Дома, под звучащую только для двоих мелодию, они станцуют иначе.

30 июля 2018 г.