Стреляй

— Роуч! Далекий, далекий крик, который заглушается звуками взрывов, стрельбы и противным звоном в голове. Боль поглощает тело, перед глазами мутно, как будто смотришь сквозь заляпанное стекло, и все плывет как во время пьянки. Но только это не пьянка, и Роуч жалеет об этом. — Черт возьми, держись, — слышится рычание над ухом, а после сержант ощущает, как его волокут по земле подальше от взрывов. Сержант поднимает мутный взгляд на напарника и так же медленно опускает, а изображение перед глазами мало-помалу проясняется. Он даже начинает осознавать, что с ним: подорвался на мине. За ними никто не гонится, поэтому Роуч просто прижимает к себе оружие. Опускает взгляд еще чуть ниже: за ними тянется дорожка крови. — Гоуст? — тихо зовет напарника сержант, сильнее сжимая рукоять оружия, чувствуя нарастающую боль. Лейтенант сажает его в укромном месте около стены. Оглядевшись и удостоверившись, что за ними никто не идет, он садится рядом на колени. — Сейчас, где тут... — он взглянул на разгрузочный жилет и потянулся за аптечкой, но его руку схватили — сильно, будто бы собираются сломать кости. Саймон поднимает полный удивления и непонимания взгляд на сержанта. — Не поможет, — Роуч хрипло смеется, из его рта вновь начинает течь кровь, а сам он указывает на раны: пуля в животе и оторванные ноги. Призрак сглатывает и вновь пытается достать аптечку, но Гэри не дает ему это сделать. Вместо обезболивающего он протягивает лейтенанту запачканный кровью пистолет. — Тебе это еще понадобится... — Саймон осекается и смотрит в глаза сержанта, на чьем лице играла болезненная улыбка. Он терпит изо всех сил, но по его щеке все равно скатывается слеза. — Эта война не закончится, они сильнее. И кому я там буду нужен с такими увечьями? Гоуст стискивает зубы и неохотно принимает пистолет. — Только не говори, что мне придется... — Ты все правильно понял, приятель, — Сандерсон морщится от боли и шипит. — Стреляй. Снова несколько секунд промедления, и Гэри начинает поторапливать лейтенанта. — Я не буду это делать, — рычит Саймон. — Я... — Я тоже тебя люблю, — Роуч закрывает глаза и улыбается. — Поэтому прошу тебя. Одного патрона, который там есть, тебе хватит, чтобы пристрелить меня и окончить мучения, верно? Саймон сглатывает и кивает. Хотя его мучения скоро прекратятся сами, от большой кровопотери, и лишь Райли это понимает. — Вот и хорош-ш-о... — Сержант сжимает его ладонь и улыбается. — Надеюсь, мы увидимся там... н-наверх-х-х-у... Хватка постепенно ослабевает, и тело сержанта обмякает, а сам он испускает последний в жизни выдох. Гоуст какое-то время просто сидит рядом, сжимая в руках пистолет, а после резко поднимается с оскалом на лице. — Приберегу патрон для Макарова.