Другой способ.

— Данила, ну ты что, издеваешься? — в очередной раз кричит режиссер. — Нет! Я не знаю, — отвечает Козловский — просто не получается.       Лебедев начинает психовать, ведь все вроде шло гладко, но как только Козловский оказался в одном кадре с Машковым, что-то пошло не так. Смена сцен, куча попыток, перерыв — ничего не помогало. Николай закрывает ноутбук и распускает всю съемочную команду, объявляя, что съемки на сегодня закончены. А потом Лебедев подзывает Козловского к себе. Тяжелый разговор на тему игры Данилы. Собственно, он и не может сказать ничего внятного. Ведь сам не знает, что с ним происходит. — Ну я не знаю. Поговори с Машковым, может решите что-нибудь. С остальными же у тебя все в порядке. — Лишь устало выдыхает мужчина. — Хорошо, — соглашается Данила.

***

      Владимир сидит на диване в своем кабинете, положив сценарий на колени. Мужчина согласился поработать с молодым актером вне съемок. И сейчас, прогоняя очередную сцену, он негромко говорит свой текст, изредка бросая взгляд в сценарий: — А вы почему опоздали? — Виноват, заблудился, — едва различимо мямлит Козловский. — Вы это пассажирам будете говорить? — жестко пресекает его Машков, следуя тексту. — Простите, — парень выпускает папку из рук и утыкается лицом в ладони. — Дань, все хорошо? — Владимир только сейчас обращает внимание на то, как парня трясет.       Козловский лишь судорожно мотает головой, стараясь сосредоточиться. — Ты чего? — Машков в два шага оказывается перед ним. — Я не смогу это сыграть. Вы сценарий читали? — Голос парня дрожит. — Естественно читал, — мужчина совершенно не понимает, к чему ведёт Козловский. — Они же не просто коллеги, — Данила немного растерян и говорит тихо, — между ними явно что-то большее. — Ты так думаешь? — Вопрос, на который он получает утвердительный кивок. — Тогда. У меня есть другой способ решить нашу проблему. — Владимир быстро облизывает сухие губы. — Специально для тебя.       Мужчина опускается перед Данилой на колени и медленно касается его рук своими. Гладит большими пальцами костяшки, сжимает запястье и подносит руку к губам, целуя в центр ладони. Закрывает глаза и спускается с поцелуями вниз, останавливаясь у манжета рубахи. — Владимир… Львович, — парень говорит рвано и с одышкой. — Ч-ч-ч… — Машков прерывает его, — давай сегодня поиграем? Побудем нашими персонажами, — легкая улыбка касается его губ. — Поцелуйте меня, — просит Козловский. — Хорошо, стажёр, — Владимир подаётся немного вперёд и на пробу касается губ парня своими.       Губы нежно скользят по другим губам, слегка закусывая нежную кожу, проникая языком внутрь. Поцелуй выходит таким трепетным и сладким, словно каждый только об этом и мечтал. Движения плавные, доставляющие удовольствие. Машков обхватывает парня за талию и аккуратно поднимает из кресла, скользя губами с мягкими касаниями к скулам, подбородку, шее. Ведёт его в сторону стола, пока тот не упирается в столешницу. — Леонид Саввич? — Парень тянется за каждым прикосновением, отвечает на каждую ласку. — Стажер? Стажер Гущин, вы живы? — Машков видит, что Даня принял правила его игры. — Да, как вы? Вы в порядке? — Читает сцену из самолета и прикусывает кожу на шее. — Ты не все слова сказал, — Владимир отстраняется и заглядывает в темные глаза партнера. — Не хочу говорить о Саше, нарушать их идиллию, — Козловский говорит о персонажах, а сам не хочет отвлекаться на лишние разговоры.       Данила закусывает губы и шумно выдыхает, когда Владимир Львович запускает руки под рубаху и скользит горячими ладонями по гладкой коже. Сухие губы обжигают тело поцелуями, а пальцы уверенно расстегивают пуговицы. Козловский не хочет отставать от мужчины и робко цепляется за край кофты, избавляя актера от одежды. Он словно входит в азарт, целует ключицы, спускается к груди и уверенно встает на колени. Смотрит на Машкова снизу вверх и, закусывая губы, расправляется с ремнем.       В кабинете было очень мало освещения, и в свете торшера, открывающаяся картина казалась мужчине безумно возбуждающей. Молодой парень со смазливой мордашкой стоит перед ним на коленях, пуская слюни на его, уже вставший член. Только вот Козловский кажется таким по-детски невинным, что пробуждает в актере чувства нежности. Аккуратно очертив скулу парня рукой, он коснулся указательным пальцем его губ и слегка надавил. Тот послушно открыл рот и слегка высунул язычок. Спустя секунду Машков убирает руку, опустив ее на плечо парню.       Тяжело дыша, Данила избавил мужчину от брюк и аккуратно взял в руку налитой кровью член. Наклонившись вперед, он робко слизал выступившую смазку, чувствуя на языке приятный вкус. Отстранившись, он увидел, как от его губ тянется тонкая ниточка слюны. Немного завораживающе и как-то даже по киношному. Прикоснувшись губами к головке, он почувствовал, как Владимир рвано выдохнул. А дальше больше — Козловский полностью взял головку в рот и обхватил ствол губами, стараясь одновременно двигать языком. Затем он нагнулся ближе и начал водить своим языком от начала до конца ствола, после чего снова взял член в рот, начиная ритмично посасывать.       Машков боролся с непреодолимым желанием запустить руку в темные пряди, перебирать их меж пальцев и направлять голову Козловского под более удобным углом. Но только он сдерживал себя, боясь спугнуть парня слишком резкими движениями. — Леонид Саввич, тут идея есть, — резко отстранился Данила. — Как говорит один мой знакомый — завиральная, — как он еще слова-то вспомнил в такой ситуации. — Завиральная? Это то, что сейчас нужно, — Владимир немного разочарованно выдохнул и уставился на парня, облизывающего губы.       Козловский резко выпрямился и приступил избавляться от брюк, доставляющих некий дискомфорт в области паха. Откинув их в сторону, парень смущенно опустил руки вниз, стараясь прикрыться, в то время как Машков одернул его и резко притянул к себе. В полумраке губы наткнулись на другие, и не было в этом ничего отталкивающего, словно так и должно быть. Плавные движения, мягкие поглаживания по напряженному телу молодого актера и вот он уже готов на все.       Развернувшись к мужчине спиной, Данила облокотился о деревянную столешницу, слегка прогибаясь в пояснице и выставляя задницу. Плечи были слегка сведены и напряжены, а сам он едва заметно дрожал, до тех пор, пока сухие губы не коснулись его спины. Слегка закусывая кожу, Машков спустился поцелуями к лопаткам. Опустив руки на плечи, он начал мягко разминать мышцы, от чего Козловский лишь протяжно застонал.       Теперь мужчина обхватил Данилу поперек груди, прижимаясь к нему всем телом. И губы, такие нежные, чуть шероховатые, стали в очередной раз порхать шее, плечам, лаская едва ощутимо. Обхватив ладонь Машкова, парень направил ее вниз. Стоило ему коснуться возбужденного члена, как по телу Козловского волной пробежали мурашки. А он, без спешки, продолжал массировать плоть. — Погоди минутку, — Владимир Львович обошел стол и достал из ящика небольшой пузырек.       Выдавив немного содержимого на руку, он стал аккуратно массировать сжимающееся колечко мышц, стараясь проникнуть внутрь и не причинить при этом боли. Попутно одаривая его шею поцелуями, Владимир методично растягивал парня до тех пор, пока тот не стал впускать в себя три пальца. Смазав также свой член, Машков пристроился сзади и аккуратно надавил, проталкиваясь вперед. Когда в парня вошла головка, Козловский негромко вскрикнул. И с каждым дальнейшим проникновением, по телу стала растекаться приятная нега, окутывавшая с головой.       Одной рукой Владимир придерживал Даню за бедра, а другая скользила по всему его торсу. Без стеснения он ласкал грудь, набухшие от желания соски, плоский живот. Ему нравилось покрывать его плечи поцелуями, покусывать за ухо и шептать жаркие слова, обращенные к «стажеру Гущину».       Отстранившись от парня, Машков резким движением развернул его лицом к себе. Чуть подтолкнув, он усадил его на стол и устроился между разведенных ног. Оглаживая бедра молодого актера, Владимир плавно вошел в него и одновременно зажал губы поцелуем, не давая очередному стону сорваться с пухлых губ. Чуть расслабившись, Данила ответил на сладкую ласку губ и немного свел ноги за спиной мужчины, обхватывая его за бедра, для более удобного проникновения.       Через минуту сладкой пытки движения становятся более резкими, а проникновения все глубже. Отчаянные крики срываются с искусанных губ, Козловский лишь сильнее прижимается к партнеру, желая быть как можно ближе. По спине и груди бегут струйки пота, а бумаги, уже давно скинутые со стола, валяются где-то в ногах. Еще секунда сладкой пытки и Данила чувствует, как Владимир взрывается возбуждением и изливается прямо в него, уткнувшись в плечо парня.       Следом за ним кончает и сам Козловский, после чего лишь устало откидывается назад, ударяясь головой о столешницу. Чуть усмехнувшись, он понимает, что слова из сценария приходятся к месту: — Не самая мягкая посадка, — с лица не сходит улыбка, а самому становится стыдно. — Зачет, — Машков улыбается ему в ответ и очерчивает ладонями напряженные мышцы на плоском животе парня.