1
Воскресенье — определённо один из самых любимых дней недели у Чонгука. Обычно на улице светит солнышко, даже если ноябрь, и погода абсолютно точно располагает к прогулке в очередную неприметную кофейню. Чонгук не знает, как так получилось, что он полюбил кофейни и, собственно, кофе. Хотя погодите, отчего же не знает? Может, виной всему его стремление к совершенству? Каждый день он просыпается с мыслью о том, что он что-то должен. Должен стать более быстрым, написать тест по английскому больше, чем на 15 баллов из 100, должен научиться рисовать руки, а не вороньи лапки, должен побить собственный рекорд на физкультуре. Должен, должен, должен. Это слово прочно сидит в подсознании и не даёт спокойно жить. Может быть, воскресенье один из его любимых дней как раз потому, что в этот день он никому ничего не должен: ни себе, ни родителям, ни ожидающим от него много учителям. День себе в удовольствие, законченная вчера домашка и лучший друг, который, правда, больше любит чай и пьёт только карамельный маккиато. Поэтому на Чонгуке лёгкая куртка и чёрная толстовка с капюшоном на голове внизу, а сам он набирает номер вечно опаздывающего Тэхёна. — Тэхён-а, ну где ты? Давай спускайся уже! — ворчит Чон. — Да иду я, иду. Тэ спускается только через ещё 15 минут, когда злого Гука уже берут коняшки, которые хотят долбануть копытом Киму по голове, но не делают этого при виде ещё сонного воробушка, который почему-то ему хён. — Ты почему так долго? — Да соседка, — зевая, отвечает Тэхён, — цветочки попросила полить на площадке. Я бы ей эту лейку на голову вывернул, если бы мама не научила старших уважать. — Оу, понятненько. Как спалось? — Паршиво. Под окнами орали какие-то мужики. Бесит, каждую ночь одно и то же, я, походу, высплюсь только в гробу. Кстати, куда идём? Чонгук многозначительно кивнул и ответил: — Да уж. Мы идём… Тут недалеко есть кофейня, говорят, там работает сногсшибательный бариста, — мечтательно вздохнул Гук. — Хочу на него взглянуть. — Ещё не видел его, но уже влюбился? — Тэ закатил глаза и вздохнул. — Смотри, чтобы ты у разбитого корыта не остался, дорогуша. — Бла-бла-бла, — Гук отвернулся. — Ничего я не влюбился, глупыш. Так только ты можешь — влюбляться в тех, кого ты никогда не видел. Тэхён поджал губы, ничего не ответив. Минут пять они шли в тишине, пока Чон наконец не объявил, что они пришли. Кофейня оказалась милой и уютной в преимущественно тёмных тонах. По площади она не была большой, скорее маленькой, но туда удивительно вместились пять столиков, барная стойка с пирожными, а сзади стоял невысокий довольно бледный и худой парень в белой рубашке в голубую полоску и зелёном фартучке с чёрными волосами, довольно узкими глазами и губами, чьи уголки были немного загнуты наверх, как у кота. Низ скрывала стойка. — Добро пожаловать, — прохрипел бариста. — Эм, здравствуйте, — робко поздоровался Чонгук, покраснев. Видимо, об этом человеке и шла речь. Он правда красив. Тэхён отстранённо кивнул. — Что будете заказывать? — спросил, мм, что там на бейджике, Юнги-шши. — Мы ещё не определились, — смутился Гук. — Что-нибудь посоветуете? Тэхён кинул, что он будет травяной чай в большой, самой огромной что есть кружке, и демонстративно ушёл за стол, зацепив один из столиков. — Я бы посоветовал вам свалить отсюда, но вообще, я варю отличный латте. И клубничное пирожное, — с фальшиво-милой улыбкой проворчал Юнги. — Кхм, — Гук отвёл взгляд. — Я буду то, что вы предложили. Мин про себя умиляется этому очаровательному ребёнку, что сейчас так краснеет перед ним. Да если бы Юнги сейчас предложил съесть ему крокодила или подарить ему свой дом, он бы согласился. Бесспорно. — Ожидай, ребёнок, — подмигнул Мин и отвернулся, чтобы приготовить латте и чай для его друга. А может, и парня, хотя судя по тому, что тот второй сейчас влюблённо смотрит в экран, второй вариант отпадает. — Рисунок сделать? Чонгук перед ним снова покраснел, кивнул и прошёл за столик к Тэ. — Опять с Хосоком? — Гук подпёр голову рукой. — Опять покраснел перед незнакомцем? — передразнил его Тэхён. — Да, с Хосоком. — Он красивый, — Чонгук пялился в спину очаровательного бариста. — И притягательный. У этого Юнги красивый голос и эстетичные руки. — У тебя сейчас радуга пойдёт изо рта. — Отстань. Тэ отстаёт, дальше переписываясь с неким Джей-Хоупом, а Гук уже успел придумать их первое свидание с этим парнем. Юнги казался ему загадочным и умным, а его голос… Его голос великолепен, это правда. Чонгуку уже хочется слушать его вечно. Из приятной неги дум младшего вырывает голос его, да, уже краша. — Ребёнок, забери свой заказ, — я не думаю, что надо говорить, что Чонгук смущается от этого «ребёнок». Он встаёт и забирает поднос, на котором чашечка кофе, пирожное и чайник, видимо, с чаем. Гук ставит свою чашку и пирожное на стол и отдаёт Тэ чайник. — Эй, бариста, где моя чашка? — повышает голос Ким. — Ну, вы же просили самую большую чашку. Больше у нас нет, — пожал плечами Юнги. — Наслаждайтесь. — Очень оригинально! — буркнул Тэхён. — У тебя что? А в чашке Чонгука нарисован кот, который показывает ему фак и просит отсюда свалить. Чон выпячивает губу и обижается. А он ему понравился. Парень поднимает взгляд на Юнги и смотрит обиженно-обиженно, но вместо хотя бы «сорян» ему подмигивают. — Ну и ладно, — бурчит Чон. Мин наблюдает за милой мордашкой парня и улыбается. Очаровательно.2
Второй раз Чонгук забегает сюда, когда бежит из школы на танцы, а на поесть времени нет совсем. В кофейне народу раз, два и обчёлся, а за стойкой всё тот же Юнги, ждёт, пока придёт хоть кто-нибудь, помимо старых аджумм. Когда на пороге появляется этот очаровательный ребёнок, как прозвал его Мин про себя, настроение сразу влетает с отметки «ну такое» до «я готов свернуть горы, ну, или сварить ему кофе собственными руками». — Здравствуйте, — здоровается с ним Гук, а Юн уже плывёт по рекам маккиато от очарования… Надо узнать его имя. — Мне латте с собой и пончик с мятной глазурью. — А мне твоё имя и всё это за счёт заведения. А ещё твой номерок, — лыбится бариста. Что за праздник щедрости? — Эм… — краснеет Гук. — Меня зовут Чон Чонгук, а номер… А зачем это всё? Юнги не отвечает всё то время, пока варит Чону кофе, только оборачивается и загадочно ухмыляется. Зато говорит, когда отдаёт заказ: — Ну как, вдруг я захочу пригласить тебя на свидание, а у меня нет ни имени, ни номера. Думать надо, ребёнок. Теперь номер пиши, — и отмечает с удовольствием, как краснеют щёки Чонгука. — Буду ждать, — тихо говорит он и уходит из кафе. У Чонгука сердце стучит так, что он готов прямо тут подохнуть, и не совсем понятно от чего: то ли от того, что он, кажется, скоро пойдёт на свидание, то ли от чувств, то ли от сладенькой улыбочки Юнги. Сплошной сахар, не иначе. Но нужно откинуть все лишние мысли и бежать на тренировку, потому что иначе тренер даст ему сладкую жизнь.3
Вернувшись с танцев измотанным и в плохом настроении, Гук думал, что ситуацию не исправить ничем. Ни любимым котом, который свернулся под бочком и тихо мурлыкал что-то хозяину, ни блинчики, что были заботливо оставлены мамой, что приезжала недавно, видимо. Дело в том, что мама Чонгука работает на раскопках и, если удаётся, она заезжает к сыну, заставая его дома, бат нат тудэй, но всё равно приготовленная еда греет душу. Но всё равно всё не то. Тренер устроил взбучку Чонгуку за то, что он летает в облаках, потом его просто облили грязью, рассказывая, насколько с ним невозможно заниматься, потому что он просто бездарный кусок камня (как автор, лол), и что была бы возможность, с ним бы не возился никто, но мама платит большие деньги за индивидуальные занятия. Это гложет ужасно сильно. Раздаётся звук пришедшего сообщения. Неизвестный: Привет, ребёнок: 3 Я: Привет. Юнги? Неизвестный: Да. Что-то случилось? Чонгук рассказывает, что да, случилось. Рассказывает о проблемах на тренировках, в ответ получая слова поддержки, такой необходимой для не совсем уверенного в себе Гука. Рассказывает о школе, о том, кто он и что, а Юнги рассказывает о себе. Оказывается, хён, он, естественно, старше, стажируется в агенстве, подрабатывает бариста и пишет какие-то тексты песен, продавая их за копейки. И даже даёт почитать. Жаль, что только за копейки, потому что будь Мин популярнее, ему платили бы столько, что вскоре он бы улетел на Карибы. Прощаются они уже за полночь, потому что обоим вставать завтра, но глупые улыбки и не менее глупые мысли лезут в голову обоим.4
— Алло? Воскресенье. Воскресенья, как, я надеюсь, помнят все, дни просто прекрасные. Очаровательные, наполненные светом и радостью, уютными кофейнями, а теперь… Теперь они наполнены Юнги, который специально берёт в эти дни выходные, чтобы гулять с Чонгуком. Так уже на протяжении целого месяца. В будние дни они переписываются, кидают друг другу селки, желают спокойной ночи и доброго утра, спорят на разные темы, просто общаются, узнавая друг друга лучше. Две недели нужно Чонгуку, чтобы понять, что он влюбился в Юнги. Что он постоянно думает о нём, что он хочет делать всё вместе со старшим, который так сильно запал в сердце. Может, если бы он был девчонкой, то хотел бы от него ребёнка, но он парень. Это к лучшему. Но Юнги не даёт ему понять, нравится он парню или нет. С одной стороны, бесспорно нравится — Мин постоянно тащит его гулять и покупает сладкую вату, говоря о том, какой он миленький. А с другой стороны, хён очень занятой человек и у него нет времени на то, чтобы любить одного глупого Чон Чонгука. И этот самый глупый Чон Чонгук хочет, чтобы его любили. Это естественно. — Чонгук-а, — на том конце провода Юнги. — Пошли на свидание? — Ч-что? Свидание? — Чон аж подскакивает на своей кровати. — Да. Я уже устал ждать тебя, я хочу сходить с тобой на три свидания, предложить тебе встречаться и признаться в любви. Так что поднимайся, я знаю, ты всё ещё спал, собирайся, мы идём на одно из трёх свиданий. — Хён, а давай без свиданий? — шепчет покрасневший Чонгук. — Давай встречаться и так? Приходи ко мне, я скажу, что тоже тебя люблю и мы останемся дома на весь день, будем смотреть фильмы и обниматься. А потом ты останешься у меня на ночь, а в понедельник мы никуда не пойдём. — Хм, — с той стороны трубки, кажется, слышатся писки. — Я согласен. Жди меня, малыш, я буду через час. И всё-таки это классно — быть тихим неприметным маленьким мальчиком до тех пор, пока ты не влюбишься в сногсшибательного бариста, который сказал тебе проваливать при первой же встрече.