Фруктовый поцелуй.

      Всегда было то, что волновало Барнса больше, чем заботы о протезе. Да, это его губы, которые постоянно трескались и шелушились. У Баки была целая куча гигиенических помад, но Стив обожал лишь черничную.       Барнсу всегда было всё равно на стереотипы о том, что помады – это удовольствие только для женщин, тем более гигиенические. Но сам он всё ещё боялся бегать по магазинам женской косметики, поэтому любезно просил Наташу, зная, что она не сможет противиться его желаниям. Баки любил ухаживать за собой, ведь он делал это для себя и, конечно, для Стива.       Каждый день парни вставали рано утром и отправлялись на пробежку, делали различные физические упражнения, но какой от них толк, если в конце дня они всё равно срывались и заказывали сразу несколько коробок пиццы, ссылаясь на то, что им лень готовить полноценный ужин.       Стив особенно любил лечь в гостиной перед телевизором вместе со своим любимым, любил, когда тот засыпал прямо на его руках, любил перебирать шёлковые пряди волос цвета горького шоколада, он любил Баки Барнса, любит и будет любить, несмотря на то, кем он был раньше. Казалось, их совместная жизнь могла бы показаться идеальной, но куда уж лучше.       Все считали, что они оба идеально дополняли друг друга. В их доме никогда не было ссор и разногласий, что иногда даже пугало некоторых, а может эти некоторые просто до конца не понимают, какой может быть настоящая любовь. Сам Бог не знал, что творилось в душе Стива, когда он увидел Баки, своего Баки в облике Зимнего солдата, спустя семьдесят лет с лишним, при этом не зная, что тогда он всё-таки выжил и над ним ставили самые ужасные эксперименты. До сих пор его бросает в дрожь, когда он думает о том, что пережил Баки, человек, который «потерял жизнь» из-за него.       Затерявшись в своих мыслях, Роджерс не заметил, как прошел почти целый час, а Барнс уже мило сопел в его крепких руках. Недолго думая, он встал, стараясь не разбудить Баки, подхватил его на руки и отправился по направлению в их спальню. Медленно пройдя в комнату, Стив подошел к кровати и мягко опустил шатена на его сторону, после чего тихо прошагал к своей и лёг, накрывая себя и его одеялом.       Баки снова всю ночь ёрзал, ему снились кошмары об ужасном прошлом, которое, к сожалению, он так и не смог забыть. Стив привык просыпаться посреди ночи, прижимать его к себе и шептать что-нибудь успокаивающее на ухо. Проделывая эту операцию несколько раз, они тут же засыпали.       Барнс проснулся раньше Роджерса. Как всегда. Это позволяло ему любоваться Стивом каждый раз, как он открывал глаза. Солнечные лучи, которые пробирались сквозь щели закрытых штор в их спальню, аккуратными линиями падали на золотистые волосы и лицо Стива. Худыми и кривоватыми пальцами Баки коснулся его белоснежной кожи и убрал со лба шёлковую прядь волос. «Люблю тебя, Стив Роджерс.», — прошептал он и снова откинулся на большую и мягкую подушку. Провалявшись ещё около пяти минут, парень резко соскочил с кровати и пошел в ванную комнату, где собирался привести себя в порядок.       За всё время, что Баки пробыл в ванной, Стив успел проснуться, но встать так и не решился. Тем временем Барнс уже заканчивал наносить маску и завязывать пучок, чтобы волосы не лезли в лицо. Выйдя из ванны, он пошёл на кухню с целью приготовить Стиву завтрак. В последний раз, когда он готовил яичницу, она сгорела и несколько часов в квартире стоял не очень приятный запах, но Роджерс не растерялся и съел всё, что было в сковороде, потому что не мог смотреть на своего парня, который может вот-вот расплакаться. Сейчас это его не останавливало, и вот уже через пару минут был готов сэндвич, которым он собирался накормить блондина.       Баки поторчал на кухне ещё немного и снова поспешил в ванную комнату, чтобы окончательно разобраться с собой. Он посмотрел на себя в зеркало и тихо выругался, как только взгляд упал на обветренные губы. Металлическая рука мигом скользнула на верхнюю полку, где находился его «спаситель». Взяв в руки помаду, Барнс аккуратно нанёс тонкий слой на обкусанные и потресканные губы, после чего быстро закрыл колпачком и закинул на своё место.       Он сходил на кухню, взял с собой тарелку и уверенным шагом пошёл обратно в спальню. Стив всё продолжал лежать на своём месте, делая вид, что спит. Барнс еле-еле перебирая ноги, подошел к мирно лежащему блондину. Он начал наклоняться для того, чтобы разбудить парня утренним поцелуем, держа в одной руке завтрак, а другой придерживая пряди волос, которые пытались упасть прямо на лицо. Тут же Стив резко распахнул глаза и рывком притянул Баки за шиворот футболки прямо к своему лицу. От неожиданности он выронил тарелку из рук, и та с громким звоном разбилась. Роджерс начал целовать его так сладко, что тот не смог устоять. Размякший Барнс повалился прямо на него. Они сплетались языками, чувствовали горячее дыхание друг друга, а блондина, который учуял знакомый черничный запах, и вовсе словно окатило холодной водой. Стив аккуратно вобрал в рот нижнюю, уже опухшую губу Баки и начал нежно смаковать, покусывать, а потом снова зализывать.       Роджерс решил, что пора заканчивать эту пытку и оттянул парня от себя за длинные волосы. Баки после таких поцелуев — это то, на что Стив готов пялиться часами. Прерывистое дыхание, вздымающаяся грудная клетка, слюна, стекающая с уголков рта, растрёпанные волосы и налитые блаженством глаза. И всё это его, только его. — Стив, какого чёрта, кто будет всё это убирать? — встрепенулся Баки, толкая Стива в грудь. — Не волнуйся, Бак, я уберу. Но тебе всё же понравилось, ведь так? — с наглой улыбкой спросил Роджерс.       Раскрасневшись, Барнс запустил в него подушку и перебрался на свою сторону.       У Баки была целая куча гигиенических помад, но Стив обожал лишь черничную.