Шёпот в темноте

Милый маленький комочек... Шрам лежал, окружённый сумраком пещеры и смотрел вниз, на крохотного свернувшегося львёнка в его передних лапах. Его сын был так похож на него, даже сейчас, когда он едва открыл глаза... Глаза, единственное, что не было у них похожим, у львёнка они оказались прозрачно голубыми, точь в точь как у матери. Шрам был рад смотреть в эти глаза. Он уже очень давно никого не любил и потому эти маленькие лапки с прозрачными подушечками, шёрстка и глазки стали настоящей отдушиной для него. Он наконец мог почувстовать тепло в груди. Шрам лишь надеелся, что когда-нибудь его сын тоже его полюбит и радовался, что его мать позволяет ему быть с котёнком. Лев помнил, как несколько месяцев назад Нала вернулась в Прайдленд после долгого отсутствия. Шрам тогда был действительно поражён, потому что если уж она сбежала отсюда, то возвращения можно было не ждать. А тут вдруг юная львица вернулась, и это при условии, что сбежала она после предложения Шрама родить ему наследника. Лев был удивлён, приятно удивлён. Едва увидев Налу, он сразу понял что сегодня ему дан шанс немного развлечься. Шрам помнил, как стоял перед ней, в гневе спрашивая её как она посмела, как могла так поступить, а она просто слушала с опущенной головой. А потом, когда он уже хотел было перейти к части наказания, когда речь его достигла самого пика, она вдруг прервала его. Подняла голову и тихим, немного сиплым голосом позвала: - Шрам. Он тогда замолчал, немного удивлённо ожидая, что же она скажет ему. Но то, что последовало за его собственным именем буквально чуть не свалило его с ног. - Я согласна родить тебе наследника. Лев просто замер, глядя на неё широко распахнутыми глазами, несколько секунд переваривая информацию. - Я... Мне нужно было обдумать твоё предложение... Поэтому я ушла, — в её глазах плескалось нечто похожее на отчаянье. — Но теперь я взвесила все доводы. Я согласна. Его лицо расплылось в улыбке, и он буквально пропел ей в ответ: - О-о, я рад, что ты смогла принять верное решение! Шрам до сих пор не знал где она тогда была, что с ней произошло и почему она вернулась, но этот её побег был явно ему на руку. Теперь в её бунтарской натуре что-то сломалось, она отчаялась и подчинить её не составляло никакого труда. Нала вскоре после возвращения забеременела, а когда на свет появился маленький темношёрстный комочек, будто бы очнулась. Шрам немного опасался, что она не будет любить львёнка из-за того, что отцом его являлся он, но всё обошлось. Всё же она была молодой, это был её первый ребёнок, и Нала выглядела счастливой, когда он пришёл, чтобы взглянуть на сына. - Как ты хочешь назвать его? Он засомневался ответит ли она, когда после минуты молчания заглянул ей в лицо и увидел, что глаза её будто подёрнулись мутноватой дымкой. Но потом она моргнула и всё же ответила. Тихо, надломленно, без малейшей надежды в голосе. - Если можно... Я хотела бы... Симба... Последнее слово она почти прошептала, и, читая обречённость в её глазах, лев заставил все лишние чувсва в груди потухнуть и спокойно ответил: - Нет, Нала. Я не хочу иметь ничего общего с... — слова застряли у него в горле. — С прошлым покончено. - Тогда Мхиту, — куда более решительнее сказала львица, и Шрам понял, что от этого имени так просто отказаться не получиться. Он понимал её, понимал в обоих случаях. Симба был её единственным другом в детстве, к тому же она так внезапно лишилась его. А Мхиту... Он помнил этого маленького светленького львёнка, её младшего брата. Второго ребёнка Сарафины... Шрам так и не узнал, что случилось с ним, просто однажды он понял, что не видит его больше среди львиц, а Сарафина и Нала выглядят убитыми горем. Ему сказали лишь, что Мхиту пропал, должно быть его сожрали гиены, эти тупые ненасытные звери, либо он свалился куда-нибудь и свернул себе шею — это было бы очень на него похоже. Что ж, ничего удивительного, что она захотела назвать своего ребёнка в честь брата. Всё таки это было лучше, чем «Симба». Теперь маленький Мхиту спал в его больших лапах, и Шрам не двигался, чтобы не разбудить его. В пещере никого больше не было, львицы были заняты охотой. Но, судя по тому что у входа показалась знакомая поджарая фигура, минимум один отряд уже вернулся. Зира мрачно взглянула на спящего львёнка и подошла ближе. - Здравствуй, Шрам. - Что ж, и тебе привет, — внимательно наблюдая за её движениями, ответил лев. — Как прошла охота? - Удачно, — сухо бросила она, заходя ему за спину, в глубь пещеры. — Твои львицы тоже принесли какую-то дичь. После той грозы охотиться стало легче даже им, — она презрительно фыркнула, но в голосе её слышались всё-таки довольные нотки. — Вода в реке вернулась в своё русло, и на старом водопое тоже теперь можно найти немного воды. Похоже, засуха наконец закончилась. - Да, — Шрам позволил себе удовлетворённо улыбнуться. — Думаю, теперь всё будет лучше. Когда стада узнают, что сюда вернулась вода и половина гиен сгорела или сбежала, они вернуться. - Лучше бы они сгорели все, — оскалилась Зира. — Эти грязные шавки мне надоели! Жрут, как десяток моих львиц, спят и ничего не делают! И этот их тупой визг! Львица грубо зарычала. - Немедленно замолчи! — зашипел на неё Шрам. Мхиту в его лапах сонно мяукнул и завозился, переворачиваясь на другой бок. — Твой принц спит! Он буквально почувствовал исходящее от неё недовольство. - Знаешь, я как раз хотела поговорить о нём, — сухо сказала львица. - О Мхиту? — немного удивился Шрам. — Что тебе нужно? - Ты же знаешь, что у меня тоже есть львята, — она не смотрела на него, всё ещё недовольно помахивая хвостом. – Мальчик и девочка. Шрам осторожно поправил завернувшееся ушко сына. - И что же? — без особого интереса ответил он. - Ну, понимаешь, — она встала и неторопясь прошлась по пещере. — У тебя есть сын, а у меня есть дочь... - Всё ясно, — устало и немного раздражённо закатил глаза лев. — Ты хочешь обручить их. Хорошо, я подумаю и обсужу это с Налой. - Чёрт возьми, Шрам! — она резко обернулась к нему. Из пасти львицы снова вырвалось рычание, — Зачем тебе что-то спрашивать у неё?! Зачем тебе вообще нужна эта малолетняя выскочка?! - Закрой пасть! — зашипел лев. Мхиту приоткрыл глаза и протяжно мяукнул. Шрам раздосадованно глянул на него, а затем раздражённо обернулся к львице. - Я же сказал вести себя тише! — оскалился лев. — Нала – молодая здоровая охотница и мать твоего будущего короля!! Поэтому успокойся и проваливай отсюда, пока у моего сына есть хоть какой-то шанс нормально поспать!! Зира взглянула на него горящими алыми глазами, а за тем, ни сказав ни слова, вышла, гордо подняв голову. Лев хмыкнул. Он прекрасно помнил, как сам вот таким же образом выходил из пещеры, когда на него шикал брат. Видите ли, принц Симба спит! Что ж, вот и спите теперь вместе с ним, Ваше Величество... Шрам мягко дотронулся носом до мяукающего львёнка и осторожно, едва касаясь его шёрстки, лизнул его в лоб. Обычно он себе подобного не позволял, так как собственная пасть казалась несоизмеримо огромной, по сравнению со всем тельцем Мхиту. Но сейчас надо было как-то его успокоить, верно? Львёнок вытянул передние лапки, касаясь морды отца, и взглянув на него большими светлыми глазами, зевнул. - Спи, — прошептал Шрам. — Скоро придёт Нала и покормит тебя. Вскоре маленькие глазки закрылись и Шрам, сам убаюканный тоненьким мурлыканьем сына, положил голову рядом с лапами, прикрыв глаза. Дядя Шрам! Ох, небо, нет, не сейчас, сейчас Шрам отдыхает, сейчас он хочет поспать вместе с сыном, какого чёрта этому глупому комку шерсти тут... надо? Дядя Шра-ам! Лев рывком вскинул голову и огляделся, тяжело дыша. Пещера была пуста. Шрам испуганным взглядом посмотрел вперёд, на выход и виднеющийся впереди выступ. Нет, всё в порядке, ему просто показалось, приснилось... Он мёртв, они всё мертвы, всё в порядке, он сам убил их... Шрам взглянул на мирно сопящего сына и, выровняв дыхание, вновь положил голову на пол, не закрывая до конца глаз. Тишина какое-то время прерывалась его тяжёлым дыханием, но потом лев успокоился. Это просто глупые отголоски снов. Покой постепенно окутал его тело и Шрам уже хотел было закрыть глаза, как вдруг впереди, у входа промелькнул маленький золотистый силуэт. Лев вновь вскинул голову, едва сдерживаясь, чтобы не вскочить. Ну дя-адя Шрам! Сердце подскочило, теперь трепыхаясь где-то в горле. Шрам обводил пещеру перепуганным взглядом. Нет, здесь никого нет, никого нет, пещера пуста, пуста... Дядя Шрам, зачем ты прогнал меня? Лев в ужасе замер, приоткрыв рот. Шерсть на загривке встала дыбом, всё тело похолодело. Он смотрел в маленькие потухшие глаза, а они смотрели на него, они прошивали его взглядом. Ледяным, осуждающим... Мёртвым - Н-нет... П-пошёл вон, ты давно уже... Шрам!! Лев резко обернулся и всё его существо сжалось. Мысли занял только маленький сын. Нет, ты не тронешь его... - Пошёл вон!! В ушах зазвенело от собственного крика, а тело прошила ледяная дрожь. - Я сказал вон! Видения рассыпались и Шрам часто заморгал. Перед ним стояла испуганная Нала. - Ваше Величество, я... Я только пришла покормить сына... Примерно минута ему понадобилась, чтобы осознать, что всё, что он видел, было просто глупым сном, и он наверняка напугал молодую мать, пришедшую за сыном. - Ох... Да, — он повернул лапы, открывая ей вид на уже проснувшегося Мхиту. Увидев мать, он радостно запищал, и Нала улыбнулась ему. — Это... Это было адресовано не тебе. Вот, возьми его. Нала кивнула и осторожно забрала у него из лап сына. Когда она уже хотела выйти, Шрам окликнул её: - Нала! - М? — обеспокоенно обернулась она. - Заходила Зира, — Шрам проследил, как поменялось выражение её лица, — Она хочет обручить свою дочь с Мхиту. Нала мрачно смотрела на него, и лев заметил, как в её глазах плещется океан противоречивых чувств. - Подумай над этим, — наконец сказал он. — А теперь иди. Львица посмотрела на него пару секунд, а затем кивнула и поспешно вышла. Шрам выдохнул и, перевернувшись на бок, потянулся и закрыл глаза.

***

Шрам! - Что тебе от меня нужно, проклятая тварь?! — он скалит клыки, грива и шерсть встают дыбом. Шрам!! - Отвяжись! — он яростно трясет головой. — Тебя уже нет! Ты умер, Муфаса! Умер! Шрам! - Отвяжись! За что ты убил меня?! - Пап, проснись, пап! Па-апа, это всего лишь сон! Лев рывком подскочил, вертя головой и оглядывая пространство вокруг себя. - Па-апа, ты опять чуть не раздавил меня! Шрам опустил взгляд на источник голоса. У его лап стоял годовалый львёнок и смотрел на него с толикой сарказма. Голос его звучал недовольно, но с обречённой привычностью. - Прости меня, Мхиту, — утомлённо улыбнулся лев. - И что тебе постоянно снится? — львёнок сел и пожал плечами. — Такое ощущение, что тебя пытают во снах. Шрам вздохнул. - Отчасти это так... - Идём гулять, пап? — обернулся к нему Мхиту. Хватит тебе спать! Ночью был дождь, там всё в росе! - У тебя же все лапы будут мокрыми. - Ничего страшного, вымоюсь! — Мхиту задрал хвост и, не дожидаясь, пока отец встанет, в припрыжку побежал к выходу. Шрам вымученно выдохнул и заставил себя встать и пойти следом. Он использовал каждую свободную секунду, чтобы лечь и уснуть, но буквально через пару минут его будили и, просыпаясь, он слушал привычные рассказы о том, что он возился и кричал во сне. Сны стали для него настоящей пыткой. В каждом из них он видел мёртвого брата, в каждом звучал его голос и голос маленького Симбы... Уже на протяжении целого года эти сны преследовали его. Сил не оставалось ни на что, Шрам уже забыл, когда действительно высыпался. Выйдя из пещеры, он окинул взглядом саванну. Да, засуха определённо кончилась. После той ужасной грозы и пожара, дожди, словно прорвав какую-то преграду, с новой силой стали поливать саванну, пока трава не пробилась сквозь ожившую землю, а стада не вернулись. Конечно, травоядных уже не было так много, всё же многие боялись гиен. Но и самих гиен стало едва ли не в трое меньше. Часть из них погибла в пожаре: дело в том, что молния ударила прямо под скалу, где и обосновался огромный клан. Ещё часть ушла до этого, не в силах больше умирать от голода. А кого-то убили львицы... Шрам знал, что ни коренные жители Прайдленда, ни львицы Зиры не любили этих крупных собак, но поделать уже ничего не мог, просто прогоняя Шензи каждый раз, когда она приходила жаловаться на потери. Из-за этого гиены тоже уходили... В итоге их осталось совсем не так много, как было в самом начале правления, и в каком-то смысле стада смирились с ними, ведь гиен не жаловал никто: их гоняли с пастбищ леопарды, гепарды, другие мелкие хищники и крупные травоядные, не смотря на то, что собаки обычно ходили большими группами. В конце концов, гиены — существа трусливые... Таким образом, Прайдленд постепенно приходил в себя. Шрам был бы счастлив, если бы не все эти сны. У него была Нала, которая выросла и стала мудрой, понимающей львицей, с которой можно было посоветоваться. У него был маленький Мхиту, который любил его и стал своеобразным утешением для льва. У него была Зира, верная и преданная, не смотря на то, что она часто обижалась на него и недолюбливала Мхиту. У него были возрождающиеся земли и несколько львят в прайде. Единственное, что мешало ему жить — прошлое. - Мхиту, пригнись!! Львёнок вжался в землю, а прямо надо ним пролетела ловкая фигурка. Перепрыгнув его, маленькая львица упала на землю, и кувыркнувшись уставилась ему в глаза. - Чёрт побери, Кову, ты предатель! — Витани встала и, отряхнувшись от пыли, подбежала к брату. Львёнок рассмеялся и ответил: - А вот и нет, я служу будущему Королю! - Идиот! — она несильно шлёпнула его по голове. — Да, он будущий Король. А я будущая Королева! Шрам хмыкнул. Витани и Мхиту всё же обручили, и львята с самого детства росли с мыслью о том, что однажды им придётся стать мужем и женой. Немного понаблюдав, как они возятся на земле после недолгого разговора, Шрам слегка улыбнулся и пошёл дальше, оставляя сына с друзьями. - Шрам! Лев обернулся и почувствовал, как внутри всё похолодело. На него с укором смотрели большие карие глаза бурой львицы. Така... - Шра-ам! Лев мотнул головой и часто заморгал. Видение рассыпалось. Перед ним стояла Сараби, слегка помахивая перед его глазами лапой. - Что тебе нужно, Сараби? - Ничего особенного, — ответила львица. — Я только хотела сказать, что в стаде зебр родились несколько жеребят. - Ох, вот как, — Шрам устало тряхнул гривой. — Хорошо... - Шрам! — окликнула его Сараби, видя, что он снова будто уходит в себя. - Да? - Было бы здорово, если бы не мы, не гиены не трогали новорождённых. С минуту лев обдумывал её слова, а потом устало выдохнул и, не желая спорить с упорной львицей, сказал: - Ладно, я поговорю с Зирой и Шензи... - Спасибо, — Сараби чуть склонила голову и, помедлив, добавила: — Хорошего дня. Шрам кивнул и направился в сторону своего старого выступа, надеясь ещё немного поспать. Лев улёгся на прохладный каменный пол. Всё тело ныло от уже ставшей привычной усталости. Вот бы ещё немного поспать... Шрам вспомнил, как там, внизу увидел вместо Сараби свою мать. Нет. Спать он не будет. Шрам!.. Лев прижал уши, уставившись себе в лапы. Нет, только не снова. Он ведь даже не спит... Шрам! Ты убийца! - О небо, Муфаса, оставишь ты меня в покое хоть когда-нибудь? — едва слышно прошептал лев. Убийца! Даже после смерти он продолжал докучать ему! Что за проклятье?! За что ему это?! Ты убил меня! - А что мне оставалось делать? — зажмурившись, тихо сказал лев. Убийца. Ты убийца. Така! Как ты мог? Ты убил собственного брата! Убийца! Лев устало упал на бок и открыл глаза. Ох, лучше бы он этого не делал!.. Вскочив на лапы, он ощетинился. Прямо перед ним сидел он. - Что тебе надо от меня?! — прорычал Шрам. Но призрак лишь смотрел на него пустыми глазами и по морде его, к носу стекала алая струйка крови. - Уходи. Помятые усы, пыльная, грязная шкура и взлохмаченная грива, выпачканная кровью. Разбитая голова странно склонилась вправо. - Пожалуйста... Уйди. Пасть открылась и первым делом из неё хлынула кровь, стекая по подбородку. Шрам почуял зловонное дыханье смерти и, попятившись, прошептал: - Муфаса... Ты сам виноват... Гулкое бульканье из мёртвого горла, и призрак с шипением выдыхает: - Убийца... - Уйди прочь от меня! Но призрак не слышит. Он поднимается и Шрам невольно отступает. Шаги призрака сопровождаются утробным потусторонним рычанием. Его шаг вперёд — шаг Шрама назад. Неестественно громадные клыки обнажаются в ужасном оскале. Ещё один шаг. - Н-не приближайся ко мне! — нервный, подавленный голос, всё ещё отрицающий происходящее. — Ты умер! Ещё шаг. - Убийца!.. - Не смей!! Следующего шага не последовало. Шрам не успел даже вскрикнуть, не успел понять, что его лапы не коснулись камня, не успел вспомнить о сыне, о том, что теперь будет с королевством. О том, что теперь львицы будут довольны, ведь они так любят Мхиту, а его никто никогда не любил... И он тоже никого не любил, должно быть, он просто разучился делать это... Разучился любить. А может и не умел никогда. Он видел только пустые глаза призрака и думал о том, насколько пустыми Муфасе казались его глаза, когда тот летел с обрыва под копыта гну? Думал о том, что это невероятно обидно, когда собственный брат ненавидит тебя, хотя он сам виноват. О том, что обидно, когда тебя не понимают и не пытаются понять. Как больно, когда тебя предаёт самый близкий, тот, от которого ты точно не ожидал подобного. Как ужасно думать о том, что будет с братом после того, как он осознает, что убил его. Больно понимать, что на самом-то деле он будет прав, и что никогда не пожалеет об этом... Может быть только в конце. В самом конце, когда уже поздно будет сожалеть. "Прости меня, Муфаса... Он уже не знал, что это — кровь или слеза? — стекает по его щеке. Прости за то, что понял тебя слишком поздно..." Телу было уже не больно, когда оно на скорости столкнулось с землёй. Было больно душе, которая наконец могла стать свободной. И разуму, который медленно окутывала тьма. Сквозь которую едва пробивался тихий шёпот: И ты прости меня, брат.

Не отказывайтесь понимать тех, кто рядом, ведь понимание - это всё в нашей жизни.

02.08.18.