Коль сам он себя не увидит

      Через пару лет я как-то зашла в гримёрную после показа. Я тогда писала статью о другой модели и искала её, но само провидение послало меня туда. Там был он, с размазанным макияжем и осколком зеркала в руке, которым он делал глубокие надрезы на своих запястьях. Кровь заливала белый пушистый ковёр, а он смотрел в зеркало и смеялся.       Я честно пыталась ему помочь, но, когда он оттолкнул меня и заперся в туалете, мне оставалось лишь вызвать скорую помощь и полицию. Меня, как журналистку, не пустили в его палату, потом его долго лечили в закрытой клинике. А после мы часто беседовали по телефону, я готова была слушать его голос в любое время дня и ночи. Он знал об этом и часто пользовался моей привязанностью. Пожалуй, мне нужно было лечиться вместе с ним. Хотя вряд ли это бы помогло.       И сегодня я встретила его в небольшом курортном городке. Да, с первого взгляда я поняла, что люблю его до сих пор, пусть он изменился, ещё больше похудел и не ходил больше на людях в образе прекрасной незнакомки. Но эти поразительные светлые глаза притягивали к себе как магнит.       — Пять лет, Эхо… Пять лет самолюбования и тоски… — в этот вечер мы вдвоём сидели в баре на берегу Адриатического моря. Олег заказал абсент, а я пыталась вновь его разговорить. Для меня он мало изменился, хотя, когда пересматриваешь его старые фотографии, кажется, что пропасть стоит между этим уставшим от жизни человеком и тем юным красавцем, что так меня заворожил в первую нашу встречу в Милане. Элегантность костюма, на этот раз белого, и светлые волосы, зачёсанные в тугой хвост, остались прежними.       Мне доверили место главного редактора, а он имел контракт с ведущими агентствами. Все эти пять лет я будто провела с ним рядом, кроме внешней красоты и природного шарма чувствуя в нём какую-то внутреннюю боль, надрыв, невидимую прочим драму. Я была ему другом, незримым спутником… Сколько раз я вытаскивала его с того света, не пересчитать.       — Кто же виновен в этом, Нариссо? По сути ты жил так, как сам того хотел, — мой голос звучал слабо, музыка перебивала, но он всё равно меня услышал.       — Мне очень повезло, что у меня есть такой друг, как ты, Эхо. Ты всегда говоришь то, что думаешь. И заботишься обо мне, даже несмотря на то, что я тебя и не прошу об этом. Ты словно читаешь мои мысли и повторяешь то, что я сам себе говорил. И я уже не надеюсь, что ты это прекратишь.       Я улыбаюсь и подношу яркую трубочку, стоящую в стакане с коктейлем, к губам.       — Теперь мы квиты, так? — подмечаю каждую черточку его похудевшего лица.       — Как обычно…       Впервые за долгие годы он вновь решился на встречу со мной, а я уж думала, что никогда его не увижу. Я с трудом удерживаю свои руки. Ведь так хочется обнять его, опять вдохнуть тот запах по-прежнему нежной кожи.       — Как у тебя дела с работой? — дежурный вопрос, не более. Я знала, что сейчас с работой у Нариссо трудности.       — Ты же знаешь всё сама, — он перекатывал в пальцах орешек с тарелки, поданной нам на закуску.       — Да, довелось слышать, что с тобой был расторгнут контракт, но почему? Ты был успешен, — да, я следила за его делами, каждый день просматривая новости моды.       — Никому не нравятся стареющие модели, ещё и отказывающиеся становиться перед спонсорами раком, — он сказал это так просто, что грубость слов испарилась вместе с сигаретным дымом.       — Да, в этом бизнесе недотроги долго не живут… — я вспомнила свою злость в тот вечер, когда он отверг мои ухаживания. Было больно, очень больно. Я хотела бы, чтобы он почувствовал всё то, что ощущала я.       Олег заметил, как пристально я смотрю на него, и поднял подбородок.       — Ты смотришь на меня сейчас, как фотограф. Убери это напряжение из взгляда. Прошу тебя, — в его глазах промелькнула женственная мягкость.       Я не смогла. Усмехнувшись, я отвернулась.       — Столько времени прошло, а ты совсем не изменился, — с горечью произнесла я.       — Ты так думаешь? Хм… Видимо, мне это нельзя воспринимать, как комплимент, — он уловил моё настроение.       — А ты привык, чтобы тебе пели дифирамбы? — едкая улыбка появилась на моих губах и тут же пропала.       — Заслуженно, разве нет?       О, да, он был собой, невыносимым собой. Когда не понимаешь, шутит он или абсолютно серьёзен.       — По-моему, нет.       — Да, брось. Ты даже сейчас смотришь на меня, как на произведение искусства, — он будто замер, стараясь не рассмеяться. Я снова смотрела на него с любовью и обожанием?       Набрав воздуха, я не нашлась с ответом и рассмеялась.       — Кое-что в тебе всё же изменилось, — я пристально посмотрела на него. Опять тем же взглядом, какие ему наскучили на работе.       — И что же? — он напрягся, я будто почувствовала разряды тока, пронизывающие его тело.       — Ты без «неё» сегодня.       — А ты хотела бы её увидеть?       Пожав плечами, я сказала «да».