Смерть подождёт

Метро, которое я так охотно хотел посетить, теперь превратилось в место, откуда хочется свинтить. Трупы, которые так зловонно пахнят, больше раздражают слизистую, чем нервные клетки. Пока мы шли, я постоянно натыкался на гильзы, а где и на обглоданные кости. Сейчас бы развернуться и уйти отсюда… Но нельзя, время тратили, нужно что-то вытащить из этой ходки. Наше состояние после спуска вниз значительно улучшилось, если не учитывать то, что вижу по пути я. Ульяна, недавно дрожащая всем телом, почти здоровая идет рядом со мной. Колян, состояние которого было получше, тоже улучшилось — он прислушивался, дабы слышать голоса, но, больше ничего не услышав, прекратил эту затею и попросту насвистывая себе что-то под нос, шел позади. Фонарь, бледно освещавший и без того мутные объекты, превращал их в однотонные фигуры, плывшие перед глазами. Вдруг, на луч попался то ли труп, то ли останки человека. Выглядит он получше, чем остальные, но издалека не определишь, мертв ли, иль зомби. Мы подошли ближе. Он абсолютно не двигался, хотя верить в то, что он не встанет, херовая задумка. Да и был он бледным, не серым, как обычно зомби. Ульяне подступил приступ тошноты, отчего она отвернулась от этого зрелища. Одет, кажется, в униформу рабочего, ободранную, но все же различимую. Приближаться к нему желания не было, так что мы просто обошли его. Тоже мне, трупы… тут любой труп фактически живой. Единственные трупы здесь — скелеты. У них мозгов и сердца нет, не восстанут. Ну, хочется в это верить. Мы продвигались дальше, пока вновь, среди огромных станций-туннелей, не послышались голоса. Другие, не те, которые были ранее. Я вновь погасил свет, обозначив остановку. — Вот угораздило же меня согласиться на твою просьбу… Пойдём в метро, там безопасно, бла-бла бла… трое наших сейчас блуждают где-то позади, превратившись в зомби. Ты почаще за спину смотри, мало ли что. Не хотелось бы от них бежать. — Заговорил подростковый голос, эхом отражающийся от стен. — Кто ж знал, что нарвемся на них? Раньше тут было до жути тихо, а сейчас что? Кто только не бродит, инфекцию распространяют. Слышал, что год назад одну из станций закрыли? Так вот, оттуда мертвецы походу и идут. — Отвечал ему второй, не отличаясь возрастом по голосу совсем. — Жалко парней, да и Яну тоже, толковая была. Винить тебя бесполезно, так что ладно, помянем как-нибудь. Что по патронам у тебя? — Под щелчок, спросил один. — Три, или четыре патрона, не знаю. Все при побеге истратил. Сплюнув, они продолжили: — У меня тоже в районе пяти. Хреново будет, если людей встретим, убьют же. Да и зомби дрянь. От них хоть и убежать можно, но иногда и шустрые бывают, тогда точно не убежишь… Голоса приближались к нам, что особо не радовало. Нужно прятаться, ибо у них наверняка есть фонарь, ибо в кромешной тьме передвигаться почти невозможно, особенно по неровностям. Я коснулся спины Коли и Ульяны, чтобы обратить на меня внимание: — Они идут сюда, нужно прятаться. Если они обнаружат нас, считайте, умрут все. Возьмите меня за руку, скорее! — Говорил я, как можно тише. Почувствовав их руки, без промедлений взял их, и, уже увидев приближающийся луч, спрыгнул вниз, на железнодорожные пути, спрятавшись под перрон. Я молился, чтобы они не посветили сюда. Луч яростно бросался по стенкам, но, будто по моему кличу, ни разу не попал на противоположную нашему укрытию стенку. — Юр, слышал? — Шептал парень с фонарем. Вдруг, послышался грохот, будто упал… Ну, человек, например. — Мать твою, Иосиф, чтоб ты сдох! Из-за твоих яростных поисков источника шума, я грохнулся! Я ж дороги не вижу! — сдерживая крик, процедил сквозь зубы Юрий. Ульяна тихо посмеялась, закрыв рот ладонью, приглушив смех до степени жужжания. — Чёрт, ничего не разбил себе? — Похоже, поднимая его на ноги, спросил Иосиф. Иосиф… необычное имя. Иосиф Сталин любил убивать. А у него что? Иосиф Забывченков? Ладно, шутки в сторону. — Ногу потянул, но, вроде идти могу. В следующий раз фонарь понесу я. — После этих слов я услышал лязг металла, что в принципе невозможно. — Э?.. — Чуть ли не синхронно сказали они. Похоже, у нас проблемы… Лязг металла, так активно и ритмично звучащий, сулил только плохое. — Блять! Быстрее! Это кажется, что-то очень плохое и огромное! Я вижу… что-то блестящее и острое. — Ещё раз, уже секущий по железу, разрубающий удар. — Ох черт! Иосиф, это, блять, огромное лезвие! И, я уверен, по головке оно нас гладить не будет! Юра, так нервно пытавшийся поднять наверх Иосифа, стонал от боли, а мы, не издавая не звука, слушали треск металла и вместе с тем счетные попытки подтянуть Иосифа наверх. Наконец, две туши грохнулось на бетонный пол, радостно выдохнув. Но, похоже, их день неудачлив. Свет фонаря начал мигать, бледнеть, а после и вовсе, потух. Это означает только одно — батарея разрядилась. — Ох, да ладно?! Юра, фонарь разряжен! — Множество раз нажимая на кнопку включения, говорил Иосиф, с каждой минутой нервничая еще больше. Они начали подниматься, что было ясно по довольно громкому звуку. Дребезжание и звон металла замедлился. Мутант что, пробил себе выход? По нервам это бьет неслабо, потому что не знаешь чего знать. — Мы пропали… это конец. Мы потратили последнюю батарею час назад. Тут такая тьма, что нас спасет только чудо. Да и тварь с той стороны скоро сюда пробьется.— Ходя кругами, говорил Юрий, паникуя с каждым разом еще больше. Может, все же помочь им? Они, кажется, не такие уж и ублюдки. По крайней мере Иосиф. Но, если я заблуждаюсь, это станет критичной ошибкой. Правда, сейчас у нас одна проблема, мутировавший говнюк, пробивающийся сюда. И, кстати он почти закончил. Да поможет мне чудо, чтоб я был прав по поводу этих двоих. Я, прыгнув, залез наверх, так же затащив и остальных, которые так и не спросили, что я делаю. Вот это доверие… Юра и Иосиф были растеряны и не видели нас. А шум, похоже, их не интересовал. Чтобы обезопасить и воспользоваться моментом, я решил отправить Ульяну и Колю вперед, отдав им фонарь. Я-то знаю, куда идти, надеюсь. — Ульяна, Коля, держите фонарь. Идете впереди, и каждую минуту или отрезок пути светите назад, чтоб я не потерял вас. Как выйдите, идите к лагерю. Коля, я тебе доверяю, не подведи меня. — Я вручил Ульяне фонарь. — Идите. После этого, я не медля, чуть ли не бегом, приблизился к отчаявшимся. Мутант затих, но, почему, неизвестно. Их нервы были не в лучшем состоянии, так что я попросту взял пистолет, который уронил Юрий. Он сейчас сидит в обратную сторону от пистолета. Спрятав его за пояс, я произнес: — Ваше спасение зависит от того, насколько сейчас вы мне поверите. Ваши вопросы займут ваше время, а нам лучше поторопится. Я позади вас. — Чуть ли не скороговоркой проговорил я. — А? — Они оба развернулись. — С чего бы нам тебе верить, су… — металл с дребезжанием упал на пол. Неизвестное, двухметровое существо неспеша вышло из того самого места, где недавно была абсолютная стена. Они, как и я, пытались рассмотреть в силуэте хоть что-то, но, учитывая то, что это смертельная затея, я опомнился раньше всех: — За мной! — Я схватил их за руки, надрывая связки. Топот, который вскоре перешел на бег, вызвал выброс адреналина не хуже, чем от кошмара. Юрий сопротивлялся, но, увидев, что Иосиф бежит за мной, повиновался. Мы вбежали по эскалатору так же быстро, как и по нему же, запитанному электричеством. Юрий чуть ли не падает, но бежит. Я увидел свет фонаря, который я и хотел нагнать. Моя дыхалка подводила, но остановиться я не мог. Мы задыхались, но бежали. Вдруг, меня что-то больно кольнуло в ногу. Мои уши не могли сообразить, что позади. Мы были близки, но Юрий, так яростно пытающийся бежать, упал. Иосиф хотел броситься к нему, но, увидев, что тот лишился ноги, бросил эту затею. Я, простившись с ним, побежал еще быстрее, чем раньше, чуть ли не падая на поворотах. И вот, гребанный свет, свет заката на улице. — ААА… — Услышал я крик Юрия, эхом дошедший сюда. Иосиф встрял, но, не обратив на это внимания, я затащил его наверх. Сердце, после нехилой такой пробежки, билось раза в два быстрее обычного. Иосиф был бледнее бледного, что пришлось вдарить ему по щеке. Он оживился, и, посмотрев на меня печальными глазами, спросил: — Он же умер только что, да? Он убит мутантом, да? — Да. И, как бы это грустно не было признавать, он спас тебя. А теперь идем, тебе нужна медпомощь и, пожалуй, сон. — Я взял его за плечо, чтобы и себе помочь, и его направить туда, куда нужно. Он не задавая лишних вопросов, тяжело дыша, шел вместе со мной. Моя нога дико ныла, но чувства её отсутствия нет. Похоже, мне повезло куда больше, чем Юре. Надеюсь, он умер действительно стояще. Мы подходили к лагерю, и первой моей мыслью возник вопрос, а что, если он сворует у нас все к черту? Надеюсь, он не двуличный. Ему похоже повезло, ибо кроме усталости других отклонений от нормы не было. — О боги, ты жив! — Ульяна бросилась на меня сразу, как мы вошли в пределы лагеря. — Будто это не ожидаемо, кхе, кхе. — Усмехнувшись, сказал я. — А ты счастливчик, спасся все-таки. Соболезнуем твоему другу. Мы слышали, как вы бежали. И, раз его здесь нет, он в лучшем мире. — Колян кинул мне фонарь, обращаясь к Иосифу. — Надеюсь на это. Вы бы могли сказать, где я могу отдохнуть? — Обращаясь ко мне, спросил он. — Меня Семеном звать, Иосиф. Приляг вон там, у небольшого шалашика. — Я указал на место его ночлежки. — Сем… — спросила Ульяна, стоявшая позади. — Да, Уль? — ответил ей я. — У тебя рана на ноге, и, я скажу тебе честно, не маленькая… Я осмотрел ногу, которую кололо. И, как говорится, охуел. Мне, будто плетью, открыло круговую рану, которая действительно выглядела ужасно. Не скажу, что она глубокая, но я удивлен, что я не чувствую боль. — Нужно зашить, пока адреналин работает. Сможешь? — Обратился я к ней. — Постараюсь… — неуверенно ответила она. — Ну, верю в тебя, как в Бога. Ты знаешь, где все лежит. Колян, костер разожги пока что. — Чем? Оу, только не говори, что… — Он неожиданно понял, к чему я клоню. — Именно, камни рядом, попробуй из них высечь, на крайняк, старый способ, деревом. Он переменился в лице, но возникать не стал. Вскоре, он уверенно пытался высечь искру на заготовленном месте камнями. — Все, ложись, и, главное, терпи. Будем тебя зашивать… — сказала Ульяна, приготовившись к порученному мной делу. Чувствую себя неважно, будто сейчас… вырублюсь… Зевнув, я провалился в сон, не ожидая сам того.