Смерть подождёт

Белые овечки, зелёные поля, вышки ЛЭП… а вон там тепловоз едет. Или это дверь, только раскрывшаяся? Похоже, что так оно и есть. Холодок, прошедшийся по рукам, неприятно отразился на голове, соображаю я гораздо хуже. Улька уже ушла, судя по тому, что меня ничего не греет, да и к тому же, тишь вокруг немного пугала. Подтвердив, что я всё ещё сижу, упёршись спиной в кровать в той самой квартирке, я поднялся. За окном солнце спускалось за дома, заменяясь луной. Плечо, к несчастью, ныло. Понемногу ускоряя шаг, пошёл на поиски остальных. Если меня не подводит моя память, они всё ещё неподалёку. Прерывистое дыхание было неподалёку. Иосиф. Парня похоже сильно ранило взрывом, раз ему хреново. Вместе с этим, неразборчивый шёпот что-то говорил. Войдя в прихожую, откуда всё это и издавалось, я увидел приложенного к тумбе того самого товарища по несчастью и Ульяну. Кому ж ещё, кроме как её перевязывать раны в такой темноте? Усилия, кажись, которые она прикладывала, не дарили спокойствия Иосифу, отчего он и хрипел. — Ещё несколько оборотов, тебя всё же сильно задело, ну-ну, не смотри на меня так, — качая головой с растрёпанными волосами, приговаривала она. Отвлекать её не было желания, так что, скупо улыбнувшись, отправился на кухню. Была она сразу же после прихожей, так что даже отсюда был слышен гомон, творившийся там. Кто-то старательно где-то рылся… — О! Семён! Проснулся-таки! Подойди, — Камуф обернулась на мой топот, моментально подзывая к себе. — Да? Что-то случилось? — спросил я, как в тот же момент схватил по груди, — ух… Ухмыльнувшись, она посмотрела на меня, склонившего голову вниз. Махнув на это, я всё же переспросил мой же вопрос. — Что. Нужно. — Во-первых, не оставлять Ульянку без присмотра, а во-вторых, держи ножи, — Оксана вручила мне два мешочка, в которых, кажется, лежало то, о чём идёт речь. Мешочки из себя представляли простую завёрнутую в нужной форме ткань, в которую воткнули ножики. Вытащив один из них, до меня не сразу дошло, что они намного меньше, чем обычный… Лезвие надломлено, а оставшееся — наточено до такой степени, что даже с первого взгляда почувствуешь неплохое такое представление, что оно творит. — Пользуйся с гордостью, а то умрёшь там же, где их и получил, — высокомерно заявила она, приложив руку к груди. — Так точно, ваше высочество! — подыгрывая ей, ответил я. Никола, смотрящий на это со стороны, тихо… тихо ржал, да. На всю кухню. Слышно это стало только после всех наших перебросок фраз. Так и не поняв, с чего он смеялся, замолк. От него мне ничего не было нужно, а значит, стоит осмотреть, что там в подъезде, ну, или на улице. — Камуф, что по поводу вашего здоровья? Все же целы? — закрепив мешочки на ремне, спросил я. — Иосифа больше всего задело, стоял поблизости, меня оттащить старался. Хотя, зачем, сам уже не знает. Никола и я с царапинами, проживём. Ульянку спрашивала, говорит, нормально. Может, скажет чего-то другое, не знаю. А что? Отправляться пора? — приподняв бровь, спросила она. — Не совсем, но вскоре нужно. Покинем это здание через час-два, наверное. Уже долго здесь сидим, пора бы. — Не советовал бы я соваться туда ночью, Сём, ой как не советовал… — мотая головой, ввязался в разговор Колян. — Почему же? — Упыри злее, их больше, а главное — не видно ничерта. В окошко поглядел, так там их уже такая толпа собралась, что, ей богу, не убежишь. Они направлялись в сторону, откуда мы шли. Потерев подбородок, я положительно кивнув, и, ничего не ответив, вышел в прихожую. Ульяна уже закончила с перевязкой и довольно лыбилась, откинув голову назад. Странно это, стоять посредине комнаты и просто улыбаться. Обняв её со спины, как раз проверил, цела ли она, да и к тому же, просто отдал щепотку тепла. Плечо продолжало болеть, но уже менее сильно, будто там не пулевая рана, а простые ссадины. — Знал бы ты, как я заходилась за всё это время, и ведь не поспишь, работать надо… — Вполголоса отвечала на немую сценку она, рассматривая что-то у меня в глазах, — красивые у тебя всё-таки глаза. — Ты тоже ничего, Красника, — наклонившись, я поцеловал её в лоб, а уже после оставив отдыхать. — Спи, отправляться скоро нужно. Совсем же ноги отяжелеют. — Да-да, я поняла, пап… — И никакого телефона на ночь! — выйдя в подъезд, сказал я. Ответа я уже не услышал. На лестничной площадке несло какой-то гадостью… А, нет, не гадостью. Это трупы так пахнут, либо те, кто их ест. Интересно, упыри уже здесь побывали? — Ульянка, отправь сюда Николу, дело есть, — несколько секунд подумав, сказал я. Забавно, но я всё так же не слышал ответа, а вот меня, скорее всего, слышут. Николай уже был рядом со мной, вопросительно смотрящий мне в лицо. — Чего надобно, кэп? — Снарягу надо собрать, еду бы желательно. Справимся? — Раз плюнуть! — потерев руки об друг-друга, он метнулся к первому мертвяку. Спустившись следом за ним, я отправился к другому, поцелее. Рюкзак его был разорван, а вот содержимое радовало желудок. Консервы, да и не одна или две, а целая дюжина! Правда, это дюжина единственная, что здесь осталось целым. Всё остальное либо было в человеческом фарше, к которому притрагиваться не хотелось бы, либо попросту было сломано. Тот же пистолет лишился обоймы, взорвавшейся следом за гранатой. Воскликнув что-то вроде «о да», окликнул Коляна, передавая ему одну за одной консерву. Следующие были не менее снаряжённые. Калашников с двумя рожками, к сожалению, полупустыми и фляжка с спиртосодержащей жидкостью… Будет чем согреться в случае чего. Полазав по карманам, нашёл ещё и зажигалку. В голове неприятно кольнуло, будто я что-то вспомнил. Встряхнув головой, затащил всё по очереди наверх, положив зажигалку в карман куртки. «Калашу» досталось побольше: из-за больной руки, я постоянно бил им по ступеням, что немного раздражало. Николе повезло не меньше, он нашёл то, что нравилось ему, как он говорит, всегда: булаву, скованную из не пойми чего. Но главное — «оно ломает головы? Думаю да, а чего ещё для счастья нужно?». Будет интересно за этим посмотреть… Завершив проверку мёртвых, мы вернулись в квартиру. Иосиф уже уплетал провизию, за что хотелось его отсчитать. Но, злобно на меня зыркнув, желание пропало. Ну надо есть, пусть ест… Главное, не всё. Подумав о пище, мой живот заворчал, что можно было бы и ему дать чего-нибудь. Вскрыв консервы, я быстренько напихал в рот полбанки каши, как я понял, с говядиной, я вернулся к проверке собранного. Чего они так желали нам отомстить за своего лидера? Сам же согласился на свои же правила… Тьфу ты. Думать о покойниках не самое приятное, что может выпасть на мою голову. — Чего хмуришься? — напротив меня села Ульяна, собрав волосы в один хвост. — О мёртвых вспомнил. О спасении твоём. Не хорошо это. Уперев голову руками, она грустно посмотрела на меня. Я что-то не так сказал? — Н-да… Самим бы к ним не попасть… Ой! Я уже тобой заразилась, чаще о плохом думаю! Фу-фу-фу! — она побила себя по языку, отчего я усмехнулся. — Забавная ты иногда. Чего вот только я в тебе нашёл? — В смысле, чего? Тебе меня не хватает в аргументы? — Хватает. — Ну так и чего возникаешь, чего нашёл во мне? Меня нашёл, и уже хорошо. — Всё в тебе хорошо. Инь Янь какой-то, можно сказать. — Это уж точно! — качаясь на табуретке, довольно отвечала она. — Ладно, пойду попробую выспаться. Не забудь разбудить, если не собираешься спать! Ульяна в ответ только гукнула, но и того хватило, чтобы я понял, что беспокоиться о проспанном часу нет смысла. Обещание на вес золота, верно ведь? Ну вот и сон сейчас не меньше весит. Так что все ушли, гиппопотам хочет спать! Плюхнувшись на кровать, проклянув ещё раз ту пулю, я закрыл глаза. Подремать это хорошо, думать о плохом это плохо…