Смерть подождёт

Дождь… дождь? Ах да, я же стекло разбил. Наверное, просто капает. Усиливается… Затапливает?! Я раскрыл глаза. Не был ни в здании, ни в знакомом месте. Летнее солнце, багряное небо. И дождь. Либо у меня глаза болят, что всё красное, либо это… Дождь красный? Поймал пару капель. И вправду, красный. Только вот на воду это не похоже. Будто… кровь? Да, точно, кровь. Ха… ха ха… Голоса. Тысячи голосов бьются у меня в голове. Все они что-то шепчут, абсолютно все. Одинаковое бормотание, но речь не разобрать. Асфальт, который был у меня под ногами, трескался, лишь падала на него капля-две. Это дорога в Совёнок, я уверен. И, если я правильно помню… Развернувшись, я помчался со всех ног назад. Не знаю, почему назад, но что-то тянуло меня туда. Что-то… знакомое и необходимое. Хорошее, прекрасное, что-нибудь благородное… Совесть? Нет, её у меня уже давно не было. Совёнок показался на горизонте, дождь, усилившийся вместе с гулом голосов, давил на меня, стараясь прижать меня к земле. Идти… Только идти и ничего более. Ноги каменели, руки чувствовали холод. Меня разило чем-то горячим, будто огнём. Тело не понимает, что происходит. Знал бы я, было бы намного проще. Пионер? Да, думаю да. Но что на сей раз он пытается сделать? Мне не хватало дойти до ворот полметра, как меня вдавило в землю так, что я мог максимум вертеть головой. Руки будто приклеились, а ноги стали по тонне каждая. Надо что-то сделать, пока я не стал частью этой дороги. — И снова мы с тобой здесь, — тихо шурша дождевиком, рядом со мной кто-то сел. — Здесь… Но где это, «здесь»? Совёнок всего лишь сон, — смирившись с положением, спросил я. Тяжело вздохнув, этот кто-то лёг напротив меня. Иосиф. Да, это точно он. Грустный, вечно сонный, да и с лицом смуглым. Голос разве что постарше. Сон. Просто сон. Верно, да? Верно. Нет его, меня просто опять пытается контролировать Пионер. Нет. Нельзя, нельзя его слушаться. — Не знаю. Но знаешь что? Пойдём внутрь, посмотрим, как там сейчас. Идём? — он протянул мне руку, снова оказавшись на ногах. Делать было нечего — выхода отсюда, кажется, нет. Лежу я здесь, не лежу, придётся входить в Совёнок. Всё же, я сам туда шёл… Подав руку, первым же ощущением был холод: он был ледышкой, снегом, чем угодно, очень холодным. Я поспешил подняться, дабы не примёрзнуть к нему. Есть такое чувство, что возможно и такое. Ворота были замёрзшими, что ещё раз доказывает, что мы во сне. Летом такого в южной-то части России не бывает. — Давай подсажу, тут не очень высокий забор. А ты меня там поднимешь, лады? — спросил меня Иосиф, оттряхнув дождевик от крови. Выглядел он жутко. Как не погляди — кровь. В крови будто купался. Да и не нравится мне его предложение. Толкнёт меня, а сам исчезнет. А я не знаю, чего там, внутри. Мало ли все самые худшие мечты, которые могут быть? — А может, наоборот? Ты примерно знаешь, что внутри, так что давай это ты меня подтянешь. К тому же, я полегче буду, — осторожно спросил я, на всякий отойдя на пару шагов. Почесав затылок, он ответил: — Будет по-твоему. Вставай вот… здесь, — он указал на холмик прямо перед забором. Расслабившись, я выполнил его просьбу. Иосиф, только поставив свой вес на мою коленку, можно сказать, смял меня. Еле выдержав, пока он залезет на стену, я пару секунд ещё отдыхал на земле, глотая вместе с воздухом кровь. Мерзость та ещё. — Ну где ты там спишь? Идём! — подав руку, он ждал, пока я ухвачусь. Не разбегаясь, я взялся за него и вскарабкался наверх. По ту сторону, как и ожидалось, что-то плохое. Туман, покрывший землю, был чёрным, как тьма. Куда прыгать, да и стоит вообще? Подумать я не успел. Толчок — и я уже внизу. Язык — мой враг. Туман оказался дымом с какой-то кислотной примесью. Пытаясь поскорее подняться, я наглотался этой гадости по все лёгкие, ощущая, как они превращаются внутри же меня в кашу. Ужасные ощущения. Дрожа, я искал пригорок, ступень, на которой я мог хотя бы отдышаться. Идти назад бессмысленно. Дороги нет, да и не выжить. Воздух становился чище, но с тем же успехом расширялся и туман. Видимость оставляла желать лучшего. Кровь из носа лила и лила ручьём. Закрыть я не мог, ибо только он сейчас давал мне воздух. Руки покрыл зуд, да и в целом всё тело ужасно чесалось. Дым поражает ещё и кожу? Плохо. Голова разве что не болит, и на том спасибо. Разбитый Генда неподалёку был маяком надежды, и я не раздумывая направился к нему. Основание оказалось целым, что не сказать про памятник. Голова куда-то укатилась, тело нашпиговано какой-то гадостью зеленоватого цвета. Взобравшись, первым делом я осмотрел свои конечности: зуд, которым я думал, покрыт, превратился в скопления гнилых прыщей по всем рукам и ногам. Отвратительно… Заметно ещё то, что некоторые уже полопались, окатив окружение наихудшим запахом, который только может существовать. Кровь из носа, резко начавшаяся идти, так же резко и прекратилась. Хоть одна хорошая новость. Кошмарный сон продолжался, а значит, нужно найти отсюда выход. Просто так я не проснусь. Встав в полный рост, я оглядел окрестности: спортплощадка, столовая, домики… Медчасть! Там точно найдётся что-нибудь полезное. Но не стоит быть опрометчивым. Подумай ещё раз. Семён, мы уже были здесь, и ты, как знаешь, помнишь, чем это всё закончилось. А помнишь, где? Спортзал. Так вот, если чуйка меня не обманывает, упыри есть и здесь, просто они ещё не достигли точки назначения. Оружие. Нам нужен инструмент обороны. Тебе же не в первой махаться с ордой в одну харю? К тому же, прекрасный шанс попрактиковаться. Махнув рукой, я вновь прыгнул в кислотную тьму. Не обращая дельного внимания на боль, я шёл в сторону медпункта, где, по догадкам, я мог бы вылечить себя. Дорога бывает опасна… Так что смотри под ноги! Всё это время дорожка, по крайней мере, где она должна быть, была неровной. То есть, я прыгал вниз-вверх. А тут такой случай… Я наступил на кого-то. И он не оценил моих извинений. Злобно рыкнув в стоявшей темноте, он схватил меня за ногу. И, так как его я не видел, я что есть мочи бил по воздуху. В итоге, отделавшись укусом, я со всех ног понёсся вперёд. Оружия я так и не нашёл. Дерьмово. Вбежав на ступени, обнаружил, что дверь-то закрыта. Какая неожиданность… Пока я соображал, зависая взглядом в дверь, кто-то вновь посягнул на мою задницу. Вцепившись мне в плечи, упырь, судя по решительности, решил сломать мне шею, бросив об асфальт. Не дождёшься, урод недобитый! Сходу развернувшись, с размаху впечатал ему кулак в челюсть. Не оказав особого эффекта, он продолжал пытаться меня перекинуть через себя. Дохлый, но упорный… Взявшись за перила, отправил его в свободный полёт, ударив два раза ногами. Тело исчезло в тумане, а я, следивший за его полётом, тяжело дышал. Умеют же пугать… Забив на попытки открыть дверь, раздобыв за ступенями кирпич, которые мне повезло найти, я кинул их в окно, которое было наиболее ко мне низко. Треск стекла, летящие осколки… Не догадавшись отойти, получил пару ранений, может, остался ещё и с кусками в руках. Больно… Раз это сон, умереть здесь я не могу. Всего лишь пытки до нервного срыва, подумаешь! Схватившись за оконную раму, я, продырявив себе руки стеклом, разрезав плечо и голову, оказался внутри. Вот так кайф… Тихо застонав от боли, я начал поиски необходимых препаратов. Аспирин, перекись… хоть что-нибудь. Но первым делом нашли меня. Восставшая из мёртвых Виола, мирно сидевшая на стуле, решила не будить во мне зверя и сразу прыгнула на меня, только я поднялся на ноги. Почему в каждом месте, куда я прихожу, есть Цербер и сам Аид? Я здесь не в мифологии, я блять в кошмаре! Ударившись об стену, я чувствовал, как мне раздирали грудь. Если бы она ещё соображала, я бы сдуру пошутил про пошлый нрав, но, в данный момент, максимум что я хотел бы сделать, так пробить ей череп. Воспользовавшись свободными руками, я схватил её за волосы и, хорошенько дёрнув, провёл по оконной раме с остатками стекла. Не отпуская её волосы, я вжал её кадык внутрь шеи. Может, это не поможет, но я хотел сделать это. Продолжая сопротивляться, в ответ на это она почувствовала своей пастью ещё один раз стеклянное ассорти. Вкусовые качества этого блюда превосходят любые ожидания! А теперь, если вы позволите, пошла отсюда к чёрту! Взяв Виолу за голову, я, подпрыгнув, сломал её шею, воспользовавшись той же оконной рамой. Оставив корчащее тело там же, я, хромая, вернулся к своей основной задаче. К счастью, это было намного проще, чем лишать жизни ещё одного полудохлого человека. Всё нужное находилось в первых двух шкафах. Правда, максимум что мне сейчас нужно — аспирин. Голова готова взорваться. Удивлён, почему я всё ещё не умер. Не взяв в вооружение то, что мы во сне, конечно. Запивать было особо нечем, так что воспользуемся слюной. Закинув сразу две таблетки, я кое-как их проглотил. Взяв остальную пачку с одноимённым названием, я, открыв дверь, вышел на улицу. Судя по тому, что здесь умереть невозможно, бинтоваться или извлекать чужеродные предметы из тела нет смысла. Как неприятно-то звучит, хехе… Искать здесь что-то, кроме как выхода, мне не хотелось, так что, не обращая внимания на неоткуда взявшиеся толпы орущих упырей, я помчался в сторону спортплощадки. Ну, по плану, помчался… В итоге, как и всегда, я не учёл одного ОГРОМНОГО, ХОДЯЧЕГО… факта. Орда, нет, армия мертвецов, стоящая прямо передо мной. И ладно, если бы они не атаковали. Пусть себе стоят, обойду, проблем нет, но нет, блять, они именно идут на меня боевым столпом. Но что же мне мешает убежать, они же медленные… Я тоже хочу так думать. Мои ноги кто-то крепко обвязал своими культями, что я мало того что бежать, я двигаться не могу. Ы-ых! Дёрнув ногой, я проследил как она бесследно улетела куда-то вперёд. Отлично, теперь я ещё и рассыпаюсь… Балансируя на одной ноге, я следил за приближающейся смертью. Почему всё всегда так несправедливо в моей жизни?! Я плохого-то никому не делал, даже долг возвращал… Семён Семёныч… Под конец плюнув, я, уже забив болт на поддержания себя в стоячем состоянии, самовольно вписался в асфальт. Но на этом мои похождения в пионерлагере «Адёнок» не прекращаются. Я каким-то образом всё ещё не проснулся. Больно, а живой. Сука. Да ты, может, ещё скажешь мне ползти как гусеница куда-нибудь? Да без проблем! Только покажи, куда. Тут такая темнота, что максимум, что я могу увидеть, так это колыхания неподалёку. Та самая орда. Пионер, скотина, ты такой гад, чесслово. Ногу оторвал, меня в кошмар засунул, сам не появляешься. Чем ты таким вообще занимаешься? Как раз об этом, кстати… Есть у меня догадки, что он меня сюда запихнул ради того, чтобы забрать у меня тело, там, в реальности. Если это окажется правдой, он натворит такое, что я не хочу себе представлять. Класс, паника, нахлынувшая во второй раз, окончательно сбила меня с мыслей. Вот зачем я только начал о нём думать? Раздирая руки об плиты, я полз вперёд. Орда должна уже быть где-то передо мной, но, может, к счастью, ничего такого. Просто ничего, в прямом смысле. Пальцы отказывались работать, но я полз. Полз, как гусеница, как сколопендра, не зная, куда. Душа чуяла, что да, мне туда, никак иначе. Давай, ползи, чего уж! В чём смысл жизни? Не знаю. Но мне нужно Туда. Туда, куда необходимо. Я не хочу сдаваться, просто не хочу. Нужно продолжать выкладываться на полную… Ну давай, давай, чёрт тебя подери, ползи! Ой да к чёрту. Это безнадёжно. Я не могу уйти отсюда. Это… невозможно. Я не знаю, что делать. Просто не знаю… — Почему же я не могу собраться и сделать то, что нужно… Почему… Почему, почему?! — чуть ли не переходя на плач, спрашивал пустоту я. Я сдался, я отдался судьбе. Я принимаю проигрыш. Мои попытки тщётны. Оставьте меня здесь. Я. Сдался. Судьба победила. Она победила. Я не смог. Подарите мне смерть. Смерть, тихую и безмятежную… Я… Сдался. Не могу. Я слабак. Эта игра провалена. Все, кого я хотел спасти, умрут. Я бесполезный. Зачем я взял на себя невозможное? Я не достаточно хорош в этом. Кто решил поглумиться надо мной? Я опускаю руки, я не способен сделать это. — Я, я, я, я… Я — последняя буква алфавита, ты же знаешь! — до мурашек знакомый голос раздался у меня в голове. — Сколько ещё ты будешь валяться на полу и ныть, что ты не можешь ничего сделать? Ты сделал слишком много, чтобы просто вот так развалиться и реветь. Ты же мужик! Так встань и иди спасать суженную, тебя ждут, как бы! — ставшая родной Рыжая аккуратно подняла меня на ноги. — А. Алиса, но я же не могу ничего сделать, зачем мне… — За-мол-чи, — она закрыла своей мокрой ладонью мой рот, — знаешь, сколько раз ты это уже говорил? Не помнишь, верно? Да… Я не помню ни одного раза, чтобы я вот так безвыходно ныл и орал, что это всё зазря. Чёрт… Ощущаю себя идиотом. — Нет… Но как же мне сделать то, что требуется, если я заперт здесь? Выхода же отсюда нет! — о почесал затылок, находясь в замешательстве и в некотором шоке. — Ну так придумай, баранья ты голова. К тому же, я могу тебе с этим помочь. Только если ты пообещаешь мне кое-что, — она ухмыльнулась, взглянув на меня двумя оранжевыми угольками глаз. — Проси что угодно, — я, готовый пару минут назад упасть в безысходности на века, цеплялся за нить надежды. У меня не остаётся ничего, кроме как положиться на неё. Она мой друг, она — то, к чему я хотел бы прикоснуться ещё раз. К тому же, даже не против был бы получить парочку десятков ударов за все свои глупости. — Пожелай мне защитить Ульяну. Любой ценой. Только не умри. Будет грустно наблюдать за тем, как ты будешь вылезать из кожи вон, а в конце помрёшь. — Я… обещаю. Надеюсь, ещё увидимся. — Чёрт, нет. Просто нет, идиот. С чего бы ты решил, что ты меня увидишь ещё раз? Всегда ты так, Семён. Удачи, баранья голова! — и, замахнувшись, она выбила из меня дух, выбив меня из этого кошмара. Но я ещё не знал, что кошмар-то только начинается… Лицо окатило ожогом, возле меня свистели пули, а я прятался за столом… — …держите его на прицеле, мы почти подошли! Не дайте ему завершить процедуру! — кричал незнакомый голос, меняя магазин, скорее всего, автомата. Голова наотрез отказывалась воспринимать происходящее как факт. И, если я правильно понимаю, мне либо сейчас каюк, либо нам всем — каюк. Я ощупал себя, дабы найти хоть что-нибудь, что спасло бы меня сейчас. Пистолет, нож… граната. Отлично. — С-Семён, черт тебя подери… — Оксана, раненная в живот, еле шевелила языком. Понять бы ещё, чего мы здесь делаем… А хотя, смысл? Нам нужно выжить, а не разбираться. Громко свистнув, я привлёк к себе внимание, и, чуть выждав, выдернул чеку из гранаты. Лишь одна попытка. — Хотите анекдот? — спросил я, подходящих всё ближе врагов. — Ты свихнулся? Оставь свои шуточки до смерти, мразь. — Ну, кто ж сомневался, что вы не согласитесь… Оглянув все поверхности, от которых можно было бы откинуть «грену», я предпочёл кинуть её от правой стенки, ибо от неё я находился наиболее далеко. Живём один раз! Выждав, «лимонка», выронив чеку, звонко отскочила от бетонной стенки и, не долетев чуть до земли, оглушила всех, находящихся здесь. Стол, получив удар от взрывной волны, с хрустом треснул пополам. Обороняться не было смысла и я, встав в полный рост, выстрелил в тех, кто, хоть и не умер от осколков, но точно получил оглушение. Три свинцовых дарителя тишины лишили жизни ещё двух. Запрятав пистолет в куртку, я с грохотом сел на пол. Мозг, перенапряжённый случившимся хаосом, не мог обработать от слова ничего. Ноги подкосило, но глаза всё так же оставались открыты. Я вновь запачкал себя в крови чужого человека… Поднявшись, я осмотрел комнату, в которой прямо сейчас была лишь одна мёртвая тишина. Оксана, тяжело дыша, смотрела на меня жалобным взглядом. Помощь… ей нужна помощь! — Ульяна! Ульяна, чёрт побери! — осматривая ранения, крикнул я. — Ч-что?! — из-за спины раздался голос Ульяны. — Аптечку, — оставив подробности, сказал я. — Д-да… Молниеносно примчавшись ко мне, она села рядом, и, не спрашивая ничего, перематывала раны Камуф. Никола… Где он, интересно… С хрипом поднявшись, я осмотрел комнату. Николая нигде не было. Одни лишь трупы. Пока Оксана не может стоять на ногах, идти никуда нельзя. Делать нечего. Мародёрство было у меня в крови, так что, не церемонясь, я небрежно перебирал вещи павших, забирая необходимое. Чтобы получить то, что нужно, забери что-либо у кого-то другого. Калашников, СВД и пистолет Макарова вместе с тройкой рюкзаков были перетащены поближе. Нашу оборону сейчас составляла лишь одна стена, разделявшая на неравные части и без того маленькую комнату. Покопавшись в рюкзаках, я рассортировал всё необходимое на стопки: медикаменты, еда, патроны и прочее. Обычно, прочее это спички, зажигалка и что-то вроде этого. Отправив всё в свой рюкзак, я откинул бесполезное тряпьё подальше. Ульяна, закончив перевязку раненой, с больным видом смотрела на меня. Её глаза выражали боль, грусть, и, самое, наверное, главное — безысходность. Мне бы хотя бы понять, что здесь происходит, дабы идти дальше… — Уль, знала бы ты, как я устал… — я положил голову ей на колени, хотев так и остаться лежать здесь, не трогаемый никем. — Ты веришь, что мы сможем исправить всё, происходящее сейчас в мире? Скажи, пожалуйста, правду. Как же бывают сложны слова, ставшими для нас привычными… Я бы хотел поддержать её, дать надежду, но… Я не могу. Не хочу обманывать её. Это будет ещё хуже. — Нет… Я не знаю, что нам делать. Но знаешь. Я сделаю максимум, выложусь на полную. Я не сдамся, даю тебе слово. Главное, не бросай меня. На мои волосы закапали слёзы. На душе становилось тошно, хотелось убежать в лето, бесконечное лето, в тот самый лагерь, и забыться и не возвращаться сюда. Хоть повторять один и тот же сценарий, раз за разом, но не вспоминать этот ад. Меня можно назвать идиотом, ведь это ничего не даст и вообще, жить мечтами — глупость. Трудности делают людей сильнее… Но я не хочу быть сильным. Я хочу быть счастливым. — Улька. Возьми винтовку. Нам нужно убираться отсюда. Оксана, макаров, — я отдал пистолет Камуф, всё так же не проронившей ни одного слова. Она была в сознании и взяла то, что я ей протянул. Ну-с, хорошо… Подняв свою тушку, я взялся за автомат, проверив его на наличие патрон. Полностью готов к бою. — П-подожди, убираться? Но ведь мы пришли сюда сделать то, что спасёт нас от упырей, разве нет? — спросила меня Ульяна, не поняв, что я имею в виду. Так всё же Пионер сумел не только управлять, но и говорить… Моим телом. Блять. Почему же он тогда молчит и никак не реагирует на происходящее, неужели он всё же… — Я бы его на твоём месте послушал, дорогая, — в проходе засветился тот самый безумец, о котором и шла речь. Пионер. Та же рубашка, галстук и шорты, разве что заляпанные в крови. Я недолго думая пустил в него очередь. Попал. — Ох… Как неблагодарно… Я сделал за тебя большую часть работы, а ты мне так отплатил, Семён? — возразил он, взглянув на продырявленную руку. Я не до конца понимал, что он подразумевает под этим, но, в любом случае, он сделал достаточно много ради того, чтобы просто сдохнуть. Но нет. Как я и говорил, кошмар лишь начинается… Резким движением, даже не приближаясь ко мне, он кинул меня в потолок, выбив из рук оружие. — Чёрт бы тебя побрал… — кровь, сразу же начавшаяся идти, была неприятным дополнением к затуманенному разуму. — Прости, в следующий раз попробую ударить тебя посильнее, чтобы ты не мучался… Например, сейчас! — он вновь отправил меня вверх. Но, к его удивлению, я смог оттолкнуться руками, удачно приземлившись на пол. Кто сам упал, тому и самому встать суметь… вытащив пистолет, начал с ним сближаться, посылая иногда в его сторону пули. Сразу стало заметно, что он пытается регенерировать и в некотором случае не атакует. Но всё это стирается, как только я теряю нужный промежуток. Почти дойдя до него, я отлетел обратно, протерев собой стену. Позвоночник неприятно хрустнул, но, к счастью, не сломался. Он щадит меня, это и без того понятно. У меня шансов намного меньше, чем у него. — Как забавно смотреть за тем, кто ничего не может мне сделать… Ты выглядишь так нелепо… — он злобно ухмыльнулся, следив за тем, как я, хромая, приближался к нему. Второй момент, который можно использовать против него. Всё, что он пытается поднять телекинезом, назовём так, начинает искажать воздух вокруг себя. И как же я это понял? На практике, как же ещё! Стул, будто поднятый на тросе, взлетел в воздух и чуть ли не рассёк мне плечо. Вторая куртка, к сожалению, порвалась, зато я остался целым. С грохотом упав за спиной, стул прочертил косую линию по стене. В тот же момент, я воспользовался этим, вонзив в руку Пионера нож, пока он собирает силы на следующий бросок. Издав истошный вопль, он попытался меня откинуть, лишь усугубив ситуацию. Сила, с которой он кидает, не была достаточной, чтобы я выронил нож. А следуя из этого, я разделил его ладонь на две части, которые, к моему же сожалению, быстро начинали срастаться. Но не в этот раз, дружок. Теперь я тебя точно прикончу, урод. Оставив все сомнения о том, что он может атаковать при регенерации, я бросился на него с точной целью перерезать ему руку. Не рассчитав, я упал прямо перед ним, с чего он посмеялся, но зря. Взяв его за ногу, он, как и я, оказался на полу. Врезав ему свободной рукой, я со злостью вонзился лезвием в плечо Пионера. Визжа, как кабан, он старался как можно быстрее закончить регенерацию и атаковать меня. И… да. Нельзя недооценивать противника. Я, полетев по касательной относительно потолка, потерял по дороге нож. Ну как, нож. Я потерял лезвие. Пионер рассчитывал, что я в порыве ярости сделаю опрометчивое действие и воспользовался этим. Умный, хитрый, но тот ещё скот. Не успев подняться и вытащить пистолет, мою ногу пробило тем самым клинком, который был на моей стороне лишь пару секунд назад. — Как мило наблюдать за тем, как твоя жертва мучается, не мочь ничего сделать в ответ… — озарив коридор безумным смехом, он приближался ко мне, упавшему на спину. — Я уже достаточно сделал, так что знаешь, я откажусь от твоего предположения, — взведя пистолет, я вжал в него всю обойму. В упор-то попасть — дело лёгкое. Если, конечно, у тебя руки в порядке. И если ваш противник не демон. Даже с десятью пулями во лбу, он отказывается умирать. Это никакой медик не сможет объяснить. Как же его убить-то, блять? — Хватит цепляться за последний шанс, мышка. Ты уже достаточно украла у меня сыра, — схватив меня за шею, он поднял меня над землёю. Задыхаться я начал, да, но это было не так важно. Мне было нужно просто… лишить его дурной головы. Вцепившись в его руку, я что есть мочи начал бить ему в грудную клетку. Сработало не сразу, стоял он стойко. Как итог: порезанная рука не регенерировала, так как он тратил силы на атаки, и я её почти без проблем оторвал. Нога невыносимо болела, как раненная, так и целая. Крепкие у него, конечно, кости. Кальций мёртвых жрал что ли? Плюнув, я, хрипя как старый пень, поднялся на ноги. Он продолжал стоять на месте, следив, что же я такое сделаю. И, кажется, у меня есть догадка, что. Искажённый воздух вокруг него напоминал о прошлом опыте. А раз я не могу в него стрелять из-за шанса получить в обратную, нужно просто отправить его на тот свет голыми руками. Ну, либо попытаться. Рывком сократив с ним дистанцию, коротким ложным ударом ударил по его шее, но на самом же деле вдарил в челюсть. Пока есть возможность, я продолжал наносить удары, не давая ему открыть глаза. Он постепенно отходил, а мои ноги, вместо того, чтобы идти, оставались на месте. Ловушка. Какой же я отсталый в некоторых случаях… Чёрт! Он продолжал трясти головой, пытаясь вернуть сознание на место. Я же в это время искал уязвимые места, и, как факт, это была его целая рука. Именно с помощью неё он продолжал обороняться. Ну ничего, мы это поправим. Прицелившись, я вдавил по курку и, контролируя отдачу, оторвал ему и вторую руку. — Вот же… А ты умнее, чем кажешься, Семён. Да и у меня, правда, есть козыри для тебя, — лишившись рук, сказал он. Почти уверенный в своей победе, я спросил его: — И что же на этот раз ты можешь предложить мне, волк без лап? — не сводя с него взгляд, спросил я. Свистнув, он убежал в одну из комнат, из которой через довольно короткий промежуток, послышались надвигающие шаги. И нет, не одни, не два, их было так же много, как и обычно бывает с упырями. Его козырь — зомби. У меня кончаются эпитеты, связанные с этим поддонком — Желаю повеселиться! — через головы мёртвых я увидел его блядскую ухмылку, которую я хотел бы навсегда с его лица стереть. Гранат у меня нет, но обороняться как-то нужно. К счастью, остался я почти там же, откуда наша битва и началась. Забежав в комнату с Ульяной и Оксаной, я уже на ходу кричал приготовиться к отражению атаки. — Готовьте все оставшиеся силы, сейчас будет ой как не просто! — Пнув все мешающие предметы ко входу, крикнул я. Вставив новый рожок в магазин, я самостоятельно перебинтовал ногу и, встав на целёхонькое колено, прицелился в проход из которого должны полезть зомби. Ну что же. Вторая фаза начинается именно отсюда. Пожелай мне удачи в бою… пожелай мне удачи… Первые упыри падали так же быстро, как и патроны в магазине. Перезарядив же автомат, они уже расходились по сторонам. Экономить бы надо… — Семён, второй пистолет. Быстро, — сказала Оксана, упираясь на стену. Пистолет был брошен прямо ей в руки. СВД начало звучать вместе с грохотом пуль 5 на 45. Упыри начали заканчиваться, но вместе с этим — и патроны. Когда я уже был пуст и собирался переходить на вторичное, забыв, что отдал его, один из особо умных прыгнул на меня, спрятавшись за стену, за которой у меня была слепая зона. К счастью, Оксана тоже не дремала, и две пули, выпущенные ею, лишили его сначала руки, а потом и черепа. Мы пережили этот бой… Но что дальше? Патрон нет, чем воевать с самой главной угрозой? Не скажу, что у меня есть варианты… — Спасибо за пистолет. Держи, — вернув макаров, Оксана вновь села на пол. — Мне нужно идти. Я должен его… убить. Он сделал слишком много плохого, — поднявшись на ноги, сказал я. — Я иду с тобой. Ты умрёшь, если будешь биться в таком состоянии, — Ульяна, сжимая в руках винтовку, пытаясь выглядеть бесстрашной, на самом же деле тряслась от паники. — Нет. Слишком рискованно. Я не могу жертвовать тобой. К тому же, я сам выбрал этот путь, правильно? — грустно улыбнувшись, спросил я. Спорить она не стала — и хорошо. Лучше так, чем по-другому. Я сделаю то, что просила Алиса. Я спасу это красное чудо. Правда, возможно, посмертно. Ну что же, судьба не ждёт. Увидимся, Рыжая.