Часть 1
1 августа 2018 г. в 15:01
«Сам отпустил ее, вот и расхлебывай теперь!» ― мысленно ругал себя редактор газеты. Эта правдолюбивая журналистка давно перестала быть для него просто одной из подчиненных, но осознание этого пришло только теперь.
Влюбился. И в кого? В девчонку, что младше него почти вдвое. В девчонку, которая презирает его. Гризль не мог выкинуть Звездочку из своих мыслей. Он раз за разом прокручивал в голове подробности их последних встреч, пытаясь представить, что было бы, поведи он себя иначе. В его фантазиях нет увольнения и ссоры, вместо них ― только звонкий и заразительный девичий смех.
Когда Гризль окончательно уверился в том, что навсегда потерял Звездочку, она сама пришла к нему.
― Господин Гризль, к Вам посетитель. Журналистка, которую Вы уволили месяц назад. Мне сказать ей, что Вы заняты? ― голос секретарши раздался из телефонной трубки.
Сердце замерло и сделало головокружительный кульбит. Пришла. Сама.
― Нет, пусть заходит. Приготовьте для нее кофе со сливками, ― он помнит, что Звездочка любит именно такой кофе. Он почти все про нее помнит.
― Ваше предложение о возвращении на работу еще в силе? ― спросила коротышка, едва переступив порог редакторского кабинета. Выглядела она растерянно и даже несколько испуганно.
«Боится, что прогоню», — понял Гризль. В сердце болезненно кольнуло.
― В силе, Звездочка, в силе, ― он подошел к бывшей подчиненной, почти по-отечески приобнял ее за плечи. ― Не стой на пороге, проходи, присаживайся. О, а вот и мисс Мэл с кофе. Я помню, что ты не любишь синтетических напитков, но этот кофе все равно очень вкусный. Попробуй.
Секретарь зашла в кабинет с чашкой ароматного кофе, поставила ее на журнальный столик и вышла из кабинета. Звездочка тут же присела на один из стульев для посетителей и взяла кружку в руки.
― Ты на меня все еще сердишься, ― констатировал Гризль. ― Пойми, я просто не мог иначе, Звездочка. Господин Спрутс грозился закрыть газету, и я…
―… решили обойтись малой кровью? Не оправдывайтесь, я все понимаю, ― она подняла взгляд на редактора. В серо-голубых глазах не было ненависти или злости, только усталость. ― Могу я попросить Вас о авансе? Будьте уверены, в ближайший месяц я все отработаю.
― Между прочим, я тебе за последнюю статью гонорар не выплатил.
― Если память мне не изменяет, именно из-за нее меня и выгнали из газеты, ― с едва заметной ехидцей ответила Звездочка. На миг ее глаза блеснули сталью.
― И благодаря ей воздух стал действительно чище. Так что не спорь, ― Гризль сел за стол, порылся в кипе бумаг в поисках чеков. Ах да, он их еще позавчера в выдвижной ящик стола положил. Найдя чековую книгу, коротышка написал что-то на одном из чеков и протянул его Звездочке.
― Но здесь гораздо больше, чем Вы платите журналистам за статьи! ― коротышка чуть не подавилась кофе и удивленно посмотрела на собеседника.
― Можешь считать это моральной компенсацией за прошлое, ― редактор улыбнулся. Было видно, что Звездочка колебалась. Гризль беспокоился, что она не примет денег.
«Девочка моя, как же ты жила все это время?», ― в груди снова заныло от чувства вины. Ведь не от хорошей жизни она пришла мириться с тем, кого ненавидит и презирает?
А журналистка тяжело вздохнула и спрятала чек в сумочку.
― Вы не против, если я уже завтра выйду на работу? ― спросила она, оставив пустою чашку от кофе на журнальный столик.
― Когда сможешь, тогда и выходи, ― ответил Гризль, все еще не веря в то, что это ― не очередной болезненно-сладкий сон, а самая что ни есть реальность.
Надежда. Вот что подарила ему сегодня Звездочка. И пусть их отношения никогда не выйдут за рамки рабочих, мечты о взаимности перестали быть неосуществимыми.