..Коннор заболел...

Ноябрь… Сыро, грязно и чертовски холодно. Хэнк не любил осень, особенно последние ее деньки, которые постоянно сопровождались то снегом, то дождем, а то и снегом с дождем. Будто эта девица все не хотела уходить, когда на пороге уже стояла зима. Погода в Детройте в это время года была просто отвратна. Настроение Хэнка в это время года было еще отвратнее. Нет, конечно находились люди в этом городишке, радующиеся осени, которые лепили снеговика из первого снега, зная, что он благополучно развалится на следующий день, гуляли, шурша опавшими листьями, и просто наслаждались свежим морозным воздухом. Андерсон не относился к этой группе людишек. Мужчина был не в том возрасте, чтобы что-то мастерить из снега, у него не было близкого и любимого человека, с которым можно было бы прогуляться и насладиться атмосферой. Хотя у него был любимый пес, с которым лейтенант все же старался выбираться в парк по выходным. И все-таки, правильнее будет сказать, что Хэнк люто ненавидел это жалкое время года, ведь оно сильнее всех напоминало ему о потере. О его любимом Коуле… У сынишки в сентябре был день рождения, который Хэнк отмечал с бутылкой хорошего виски, а 11-го октября его мальчика не стало и это Хэнк тоже вспоминал с бутылочкой «Jack Daniels», добавляя револьвер с единственным патроном в магазине… Андерсон полностью забил на свою жизнь и здоровье, сажая почки, печень и сердце. О моральном здоровье не могло быть и речи. Душа компании, веселый, отзывчивый и доброжелательный лейтенант Хэнк Андерсон, превратился в апатичного, озлобленного, алкозависимого, равнодушного и вечно ворчащего Хэнка. По крайней мере, так считали его «коллеги» в участке. Пока не появился он. Молодой парнишка, только выпустившийся с Академии, с умными карими глазами и множеством родинок на бледноватом лице. Коннор Коллинз. Фаулер, не раздумывая поставил его в напарники к Хэнку, на что последний отреагировал не очень приятными словами. Несмотря на все недовольство, которое Андерсон демонстративно показывал юному полицейскому, парень все равно пытался найти подход к мужчине. Этим он лейтенанту и понравился: он был очень упертым, как и сам Хэнк. Работа пошла еще более слаженно, когда Коннор предложил Андерсону «пропустить по одной» после тяжелого расследования. Хэнк согласился на свою седую голову и впоследствии пожалел, ведь позже ему пришлось буквально тащить на себе Коннора, который был мертвецки пьян, ибо машину лейтенант благополучно оставил на стоянке Департамента. Хорошо Андерсон догадался поинтересоваться адресом напарника до их «полезного времяпровождения, в котором они смогут намного лучше узнать друг друга», как выразился сам Коннор. Узнали немного. Хэнк теперь владел информацией о том, что живет паренек совершенно один, снимая квартирку в не самом престижном районе Детройта. Также о том, что Коллинз абсолютная сирота, коим является с шести лет. Родители погибли в автокатастрофе, а близких родственников у мальчишки не было, поэтому его прямиком отправили в детский дом. С отличием окончил школу, с отличием окончил Академию. Ну и была капелька не очень, как казалось Хэнку, полезной информации. Например о том, что у Коннора ирландские корни и его фамилия означает «молодой воин», а имя, если бы было фамилией (а такой вариант есть: О’Коннор например), означало бы «покровитель воинов», а так лишь означает «возлюбленный»* Вот и получалось, что Андерсону достался «возлюбленный молодой воин», который совершенно не умел пить и был потрепан жизнью не хуже самого Хэнка. О себе лейтенант рассказал, только то, что ему показалось нужным, также упоминая, что живет один, но есть огромный сенбернар по кличке Сумо (на это мужчина получил восхищенный возглас и радостное «Я люблю собак, лейтенант»), рассказывая про любимую баскетбольную группу и музыку, но ни слова ни говоря о Коуле. Не так уж сильно он сблизился с мальчишкой, чтобы полностью раскрывать ему душу. С одной стороны, это было нечестно. Коллинз полностью открылся лейтенанту, не имея желания что-нибудь скрывать от Хэнка. Мужчина огромной взаимностью не ответил, выдавая информацию по крупицам. С другой стороны, кто Коннора за язык тянул? Это все виски и не усваиваемость этила. Хэнк тут вовсе не причем. Парень сам предложил посидеть в баре, прекрасно зная об особенностях своего организма. Так что совесть Андерсона, по отношению к этому пареньку, была чиста. *** Капли дождя хаотично стучали по крыше старенького маслкара. Внутри машины громко играл хэви металл, заполняя собой весь салон. Хэнк бил пальцами по рулю в такт музыке, стараясь подпевать солисту группы, в то время как Коннор с отстраненным видом смотрел в окно, задумавшись о чем-то своем. Произошло убийство и мужчинам пришлось выезжать на дело глубокой ночью, от чего оба были в полном «восторге». Андерсону пришлось заводить свою старушку и ехать за Коллинзом, что было странно, ведь это парень всегда приезжал к лейтенанту, будил его и сообщал о новом деле. — Коннор, ты в порядке? — Кинув короткий взгляд на паренька, который теперь вертел в руках монетку, поинтересовался Хэнк. Коллинз выглядел каким-то помятым и вялым, а его лицо приобрело более бледный оттенок, чем обычно. Где это любопытство и предвкушение, с которыми юноша постоянно ехал на новое дело? — Да, лейтенант. — Коротко ответил напарник, даже не повернувшись в сторону Андерсона. — Ты точно ничего не хочешь мне сказать? Выглядишь, будто не выходил из запоя целый месяц, — хмыкнул Хэнк, подъезжая к месту преступления. — Я в порядке, лейтенант. Можете не волноваться за меня, — бросил парень, вылезая из машины и оглядываясь по сторонам. — Да я и не собирался, — буркнул Андерсон и заблокировал двери в машине. Коннор этого не услышал, так как уже отправился внутрь дряхлого дома. *** В помещении стоял отчетливый запах тухлых яиц, сопровождавшийся чем-то приторно сладким. Хэнк ни с чем не спутает его — запах разлагающегося тела. Пришлось прикрыться рукавом пальто и начать глубоко дышать, чтобы его ужин не оказался на полу, марая место преступления. Коннор уже вовсю исследовал улики, пытаясь понять, что произошло. Это умение Коллинза Андерсона одновременно поражало и пугало. Молодой напарник умел очень хорошо «читать» место преступления. Казалось, будто у него в голове есть какой-то специальный механизм, который считывает информацию, анализирует ее и реконструирует события с точностью до первого шажка жертвы или преступника. Не зря Академию с отличием окончил. Хэнк подошел к парнишке, который сидел на корточках рядом с трупом. Ужасное зрелище. Глаза вырваны, рот разрезан от уха до уха, представляя собой страшную кровавую улыбку, на теле были многочисленные порезы, а на груди большими буквами вырезана надпись «Это все твоя вина!» Человек был одет в одно нижнее белье и лежал в неестественной для него позе. — Боже, что тут, черт возьми, произошло? — Хэнк присел рядом с Коннором, который смотрел в одну точку, скорее всего обдумывая свою версию. — Поделишься со мной своими догадками? — Да…только, — парень сглотнул и поправил галстук, — давайте обсудим все на улице. Тут дурно пахнет и очень душно. — Медленно поднявшись, Коннор направился в сторону выхода. Андерсон удивился, но ничего не сказал и лишь последовал за напарником. Обычно парень нормально чувствовал себя на месте преступления и даже задерживался там дольше других, чтобы досконально все изучить и перепроверить. Но сегодня явно был день сюрпризов. На улице лицо Хэнка обдало свежим морозным ветерком и мужчина облегченно вздохнул. Благо дождь кончился. Коллинз уже стоял рядом с машиной, облокотившись на нее и скрестив руки. — Ну-с, выкладывай, — Андерсон встал рядом, в точности повторив позу юноши, наблюдая за группой парамедиков, которые уже аккуратно выносили тело. — Джеймс Келлер, 35 лет, разведен. Работал в офисе, получал среднюю заработную плату, половина которой уходила на оплату алиментов его дочери, а остальная половина тратилась на проживание и оплату долгов. — Коннор запахнул кожанку поплотнее и немного встряхнул себя. — Улик оставлено не так уж и много, лейтенант. Я думаю, это обычная месть. — Ничего себе месть! Парня изрезали, как кусок мяса. Ему порвали рот и вырвали глаза, Коннор! Это каким психом нужно быть, чтобы так изуродовать человека из-за мести. — В порыве гнева можно сделать все, что угодно, лейтенант. Нам в Академии случаи и похлеще показывали, — невозмутимо парировал Коллинз. — Вы хотите сказать, что это маньяк? У Джеймса были враги, ведь он много кому задолжал. — Ладно. Спорить не будем. Нам просто нужно больше информации. А кто вообще его обнаружил? Соседей я тут чего-то не вижу. — Хэнк развел руками и оглянулся по сторонам. — Девушка, Эмили, возвращалась с пробежки и почувствовала резкий запах. Сразу позвонила в полицию. — Коннор обхватил себя руками и будто съежился. — С ней сейчас детектив Рид разговаривает. — Рид значит, — Андерсон встал перед парнем и положил ладонь на лоб, вызвав тем самым удивленный вздох. — Садись-ка в машину, дружочек. — Что? Что вы делаете, Хэнк? Мы ведь еще не допросили очевидца. — Коллинз внимательно наблюдал за рукой лейтенанта, которая доставала связку ключей. — У тебя жар. Мои опасения подтвердились. Ты все-таки заболел, Коннор. И мне ничего об этом не сказал. Я твое странное поведение еще у тебя в квартире заметил. — Хэнк был недоволен. Очень недоволен. - Ты дрожишь, как осиновый лист. — Я в полном порядке. Просто на улице холодно да и не выспался. — Коннор выпрямился и постарался взять себя в руки, чтобы не показывать своего состояния. — Ага, конечно, лапшу на уши мне не вешай. Марш в машину! — Увидев, что мальчишка снова пытается что-то возразить, Хэнк рявкнул, — это чертов приказ! — После этого Коллинз лишь вздохнул и послушно сел на пассажирское сиденье. Андерсон включил печку на всю и снял с себя свое пальто, которое было более теплым, нежели кожанка парня. — Накинь. И сними ты уже свою тряпку, которую даже курткой назвать нельзя! — Коннор молча выполнил указания лейтенанта, при этом пристально смотря прямо в глаза мужчине, будто спрашивая «Доволен?!». — Я сейчас перекинусь парой словечек с Ридом и мы поедем домой. Не дай Бог я вернусь и твоей задницы не будет в машине, Коннор! — С этими словами Андерсон покинул автомобиль и вернулся лишь через полчаса. Коллинза за это время изрядно разморило и он попросту задремал, съехав чуть вниз с пассажирского сиденья. Почувствовав приятную прохладу на своем лбу, Коннор проснулся. — Лейтенант… — парень посмотрел сонным взглядом на мужчину, пытаясь вспомнить, что произошло. Тело отдавало неприятной ломотой, а голова нещадно болела. Глаза слезились, все плыло и жутко хотелось спать. Ах да, он заболел. — Ты горячий, как печка, парень. И что-то мне подсказывает, что это еще не предел. — Хэнк тяжело вздохнул и завел машину. — Ну почему ты такой упрямый баран, Коннор? Почему не сказал, что заболел? — Хэнк с некой отцовской укоризной посмотрел на парнишку, который все сильнее кутался в пальто мужчины, пытаясь согреться. — Но ведь расследование, лейтенант… — вяло промямлил Коллинз, стараясь найти хоть какое-нибудь существенное оправдание своей лжи. Получалось плохо. — Срать на расследование! — В порыве злости (беспокойства?) Андерсон ударил по рулю, заставив Коллинза вздрогнуть. — Ты идиот, парень. Если бы нам пришлось гнаться за преступником и тебе стало плохо?! Ты же только делаешь себе хуже. Сказал бы, что простудился, я бы оставил тебя дома и спокойно поехал бы сам. Слава Богу, мальчик я уже большой и в большинстве дел могу справиться самостоятельно. Ну на крайний случай у меня есть Рид, у которого вроде тоже какие-то мозги имеются. — На этих словах Коннор тихо крякнул и Хэнк расценил это как усмешку. — Извините, лейтенант. Я не хотел подводить вас и заставлять волноваться, — голос парня становился все тише, он снова проваливался в дрему. — А сейчас я как будто не волнуюсь, — Андерсон покачал головой и прибавил скорости, попутно вспоминая какие таблетки лежат в его потрепанной аптечке. Состояние Коннора ему совершенно не нравилось. *** Они доехали за полчаса, учитывая, что Хэнку все-таки пришлось заехать в аптеку, купить некоторые таблетки, а потом заскочить в ближайший минимаркет и приобрести корм для Сумо. Коннор больше не просыпался, а температура продолжала подниматься. Андерсон начинал паниковать и думать о том, что если так будет продолжаться и дальше, ему придется вызывать скорую, чтобы они забрали мальчишку в больницу. Сейчас он стоял и просто смотрел на Коллинза, грудь которого тяжело вздымалась, а на бледных щеках с россыпью родинок появился нездоровый румянец. Он то отталкивал, то наоборот натягивал на себя большое и теплое пальто лейтенанта. Хэнк не хотел тревожить парнишку, но с другой стороны Коннора надо было быстрее доставить домой и положить в не менее теплую и удобную кровать. — Давай, сынок, помоги мне. — Андерсон поудобнее обхватил Коллинза и начал вытаскивать его из салона. Последовало недовольное мычание. Хэнк застыл. — Коннор? — Теперь мужчина различил еле слышный шепот, из-за которого ему пришлось поближе наклониться к юноше. — Я… я сам, Хэнк. — Прохрипел парень и начал отталкивать руки лейтенанта, потихоньку выбираясь из машины. В самом конце своего подвига Коннор чуть не впечатался лицом в асфальт, благо Хэнк успел подхватить его. — Тише, тише, давай мелкими шажками. Никто тебя не торопит, — со скоростью улитки мужчины добрались до крыльца хэнковского дома, при чем последнюю половину пути Коннор просто висел на лейтенанте, еле перебирая ногами. Андерсону пришлось облокотить парня на перила, пока он доставал ключи. Когда дверь была открыта, Хэнк облегченно вздохнул. Только полицейский не учел одного. Дома его ждал огромный сенбернар, которого не выгуливали целый день. Поэтому Андерсону пришлось наблюдать следующую картину: Сумо радостный возвращению хозяина и его (Сумо) лучшего друга, Коннора, несся с огромной скоростью прямо на последнего. Хэнк мог бы заревновать пса к парнишке, но сейчас было не до этого. Бедняга Коннор, еле стоящий на ногах и ничего не подозревающий, продолжал облокачиваться на перила и держаться за них, как за спасательный круг, когда семидесяти килограммовая махина прыгнула прямо на парня и повалила его на землю. Хэнк был готов прощаться с напарником. — Твою мать, Сумо! Фу, фу я тебе сказал, глупая ты псина! Слезь с него! — Андерсон подбежал к псу, который радостно облизывал слабо сопротивляющегося Коннора. — Я тоже тебе рад. Хороший мальчик, — послышалось бормотание из-под сенбернара. Вскоре показались руки парня, которые почесали уши собаке и Сумо, радостно гавкнув, отступил. — Господи, Коннор, ты как? — Хэнк присел на корточки рядом с парнем и помог ему подняться, заодно проверив затылок мальчишки. Крови не было. — Голова немного кружится и тошнит, а так я в порядке. Хэнк… — Коллинз замолчал и внимательно посмотрел на пустое пространство рядом с лейтенантом, сведя брови к переносице, — а почему Вас двое? — Твою мать, — мужчина быстро повел Коннора домой, прямым ходом направляясь в ванную. *** — Раздевайся. Да не смотри ты на меня, как на старого извращенца! Твоя спина и голова вся в грязи из-за Сумо. — Коннор кивнул и, сняв с себя пальто, отдал его Хэнку. Андерсон тут же закинул одежду в стиральную машину. — Пиджак с рубашкой тоже снимай, если не хочешь намочить, и про брюки не забудь. — В итоге, когда вся одежда была впихнута в барабан стиральной машины, Коннор сидел в одних боксерах на бортике ванны, ожидая Хэнка. — Потерпи немного. Сейчас помоем голову и я отстану от тебя. — Коллинз лишь сонно кивнул и уперся своим горячим лбом прямо в живот Андерсона, устало вздохнув. Вся эта ситуация жутко напоминала Хэнку о Коуле. Когда-то его мальчик также сильно простудился и лейтенант помогал ему буквально во всем. У Коннора оказывается были очень непослушные кудри, которые по мере их высыхания начинали торчать в разные стороны. Вытерев голову насухо, мужчина кивнул сам себе. — Ну вот и все, сынок. Теперь осталось выпить таблетки и ты спокойно ляжешь спать. — Натянув на парня свою толстовку «Detroit police», в которой он выглядел очень забавно, ибо она доходила юноше чуть ли не до колен, Хэнк повел Коннора в спальню, где померил ему температуру и дал жаропонижающее. — Сказать, что я зол, ничего не сказать, Коллинз. 102,2 по Фаренгейту**, будем потихоньку сбивать. — Коннор молча залез под одеяло и укутался в него, словно в кокон. Парня снова знобило. Андерсон притащил себе кресло из зала и принялся наблюдать за мальчишкой, который впал в беспокойный сон. *** Коннор пробыл у Андерсона неделю. Это была очень тяжелая неделя для Хэнка. Фаулер, по просьбе лейтенанта, передал дело Риду и тот все-таки нашел убийцу. Коллинз был прав насчет мотива и лейтенант в очередной раз убедился насколько прогнил их мирок. Молодой напарник выздоравливал с трудом. Первые два дня и две ночи он просто провел в постели находясь в лихорадочном бреду, называя Хэнка то отцом, то демоном. Андерсон мог только представлять, что виделось парню. У мужчины что-то сжималось в груди, когда Коннор в очередной раз абсолютно стеклянными глазами смотрел на Хэнка и в ужасе твердил «Отец?! Ты жив?! Но как?», после прижимался к мужчине, начинал плакать, твердил что-то про то, как он скучал, и наконец засыпал прямо на руках у Андерсона, снова попадая в объятия болезни. На третий день напарники поменяли место дислокации, разместившись в ванной комнате. Коннор обнимал унитаз, а Хэнк мог лишь поддерживать парня, мерно поглаживая его по спине. Ему казалось, что Коллинз просто напросто выплюнет все свои внутренности и упадет навзничь, а Андерсону придется лично хоронить мальчишку, ведь родственников у него не было. Последние дни Коннор потихоньку приходил в себя, передвигаясь по дому Хэнка сначала с помощью лейтенанта, потом с помощью Сумо и наконец самостоятельно. За эту неделю он хорошенько сбросил в весе, поэтому Андерсону пришлось попотеть с готовкой. Тут простыми гамбургерами не отделаешься. Парнишка был еще слаб, поэтому много спал или дремал на диване, до которого он добирался, чтобы посмотреть телевизор. Хэнк заботливо укрывал Коннора пледом и все сильнее осознавал, что он сильно привязался к Коллинзу и тот стал ему вторым сыном. Как-то раз Андерсон, возвращаясь из магазина, застал напарника сидящим на крыльце. Парнишка облокотился на перила и мирно посапывал, укутавшись пледом, который стал неотъемлемой частью Коннора за эти дни. Рядом сидел Сумо и сторожил сон своего друга. Как позже выяснилось, Коллинз вышел подышать свежим воздухом и не заметил как задремал. Хэнк на это лишь улыбнулся и потрепал мальчишку по голове. *** Они сидели на диване и наблюдали за игрой «Детройтских машин». Коннор гладил Сумо, который развалился на его коленях, а Хэнк энергично болел за свою команду, размахивая руками, в одной из которых была бутылка пива. На недовольный взгляд Коннора Хэнк ответил, что не пил целую неделю и сейчас ему можно. Тем более это не виски. — Лейтенант, — начал было Коннор, но Андерсон тут же вскинул руку. — Сколько раз я тебе говорил, называй меня «Хэнком». — Простите… Эм, Хэнк, я хотел, — парень немного замялся, но вскоре взял себя в руки и продолжил, — я хотел поблагодарить вас за то, что вы позаботились обо мне. Хочу принести извинения за то, что доставил вам неудобства и… — Хэнк не дал договорить парню и дал ему легкий подзатыльник. На него посмотрели удивленные щенячьи глаза. — За что? — Взвизгнул парень и Андерсон хотел было засмеяться, так комично выглядел мальчишка, но воздержался и постарался выглядеть серьезным. — Ты балбес, Коллинз. Вроде бы молодой парень, закончивший школу с отличием, а простые вещи тебе надо объяснять, словно маленькому ребенку. Ты извиняешься за то, что заболел, а я помог выходить тебя? Хорошо, в следующий раз просто отвезу тебя в твою квартирку и оставлю помирать там. Запомни раз и навсегда: никаких неудобств ты мне не доставил! Я всегда рад помочь тебе, ведь ты мой напарник и друг. — Хэнк хотел было сказать, что Коннор ему как сын, но умолчал об этом. — Спасибо огромное, Хэнк! Я тоже буду всегда рад помочь вам. Вы с Сумо единственные близкие люди, которые у меня есть на данный момент. — А вот парень на откровения не скупился и Андерсон заметил, что у него начало приятно жечь в уголке глаз. — Я очень рад, что встретил вас, Хэнк. И мне очень приятно работать с вами. — Хэнк не выдержал и обнял парня. — Маленький засранец, что же ты делаешь? — Андерсон улыбнулся, когда Коннор обнял мужчину в ответ. И в этот момент можно было смело сказать, что Хэнк потихоньку начинал любить осень. Ведь теперь она ассоциировалась у мужчины не только с Коулом, но и с Коннором…