Калейдоскоп теней

      Вечерами, когда на Штормград опускался звенящий туман сумерек, а звуки шумной столицы сливались в тихий гул, шепот, а после – в безмолвие, в одной из высоких башен замка, почти под самой крышей, тусклым светом загоралась одинокая свеча. Невысокая мужская фигура, будто призрак, потерявший свою материальную оболочку, появлялась на балконе. Терзаемый сомнением и бесконечными переживаниями о судьбах мира, своего народа и народов иных, молодой король засыпал тяжело и долго, теряясь где-то посередине между бодрствованием и беспечным миром грёз. Неизменное выражение тихой скорби на красивом лице словно застыло, как искусно наведённый морок, не желая покидать юношу. Возмужавший так скоро, Андуин Ринн не желал быть героическим воеводой, что в ярости крушит черепа, направляя свою руку подобно отеческой, прямо в сердце неприятеля. Наоборот же, король считал, что должен стать тем элементом огромного пазла, который бы направлял и воодушевлял героев, и, оставаясь в тени, всегда находился максимально близко – в горячем сердце каждого солдата на поле боя. Но жизнь повернулась иначе.       Спокойный полуночный ветерок трепал лежащие на спине и плечах золотые локоны, и Андуин начинал ловить легкое подобие умиротворения, почти невесомое, но настолько желанное и спасительное, тянувшее его куда-то далеко, в безоблачный счастливый мир. Шелест деревьев в окрестностях то усиливался, то становился едва слышимым, и было в нём нечто гипнотизирующее, напоминавшее голоса, шепотки. Король, казалось, даже мог различить отдельные обрывки фраз, слова, которые так сладостно желали проникнуть в его разум… Это был не ветер, да?       Ринн давно чувствовал в себе эту сторону, и, хоть его предупреждали, что путь жреца таит в себе не только свет, но и беспроглядную пучину всепоглощающего хаоса, он всё же свято верил в то, что является приверженцем лишь строгого порядка. Ему всегда удавалось с легкостью гнать прочь навязчивые мысли, наполнявшие голову, словно дымные щупальца полупризрачного спрута, окутывающие и манящие в пучину. Но сейчас, когда король, уставший от недосыпа и раздумий, находился за гранью реального мира, лорды Бездны почувствовали, что ослабленный жрец нуждается в их присутствии.       Голоса тёмных лились в уши одинокого человека приторной песней, а тот даже и не пытался препятствовать им. Андуин чувствовал, будто всё вокруг него пришло в движение, словно тени танцуют причудливый танец, видел безликие очертания. Его поймали в ловушку в тот самый момент, когда он оказался наиболее уязвим, позволив призракам наконец затянуть жреца в свой омут иллюзий. Образы двигались вокруг, сопровождаемые голосами, буквально сводя с ума стойкого приверженца света. Пламя свечи плясало, но сейчас он этого не видел – лишь фигуры в лиловой дымке. Постепенно круг теней начинал сужаться вокруг молодого Ринна, подводя песню к кульминации, и шепот, переросший в музыку, становился для него всё отчётливее и приятнее, а бесплотные духи уже вплотную приближались к объекту своего вожделения. Мрачная и безумная, полная неведомых тварей, Бездна манила короля: десятки темных ладоней гуляли по беззащитному телу, и тот мог поклясться, что ощущал их дерзкие и бесстыдные прикосновения, пробуждавшие в нём пугающие, но тем не менее, такие сладостные и приятные чувства. Все тайные желания, дремавшие в разуме Андуина, все мимолетные мысли и фантазии в этом состоянии усиливались и извращались, подобно змеям отравляя его рассудок.       Тёмные руки продолжали исследовать прекрасное юное тело, заставляя его хозяина раз за разом испытывать приятную судорогу, стоило им только опуститься ниже линии талии. Они словно дразнили его, намеренно задевая чувствительные места, но не давая ему того, мысль о чем сейчас уже сводила его с ума. Считал ли Андуин, что делает нечто неправильное, противоречащее законам Света? Думал ли препятствовать происходящему? Рука призрака опустилась вниз, на разгоряченную плоть возбуждённого короля, выгнувшего спину в истоме, и издавшего слишком громкий для ночной тишины сладостный стон. Другие ладони гуляли по груди жреца, третьи копошились в золотых локонах, четвертые когтями проводили по коже спины, оставляя вполне себе материальные следы. Юное и неопытное тело Ринна отзывалось на ласки теней с присущей лишь девственникам ненасытностью и желанием, которое поглощало всё его существо без остатка.       ***       Взошедшее солнце уже било в глаза, и человек, лежащий на изящной постели, перевернулся на другой бок, лишь бы ещё ненадолго побыть наедине с дремотой. Но выспаться человеку было не суждено, и стук в дверь развеял последние остатки сна. - Ваше величество! Срочное донесение Андуину Ринну!       Потянувшись, молодой король поднялся с постели, уронив случайный взгляд на своё ночное одеяние, смятым покоившееся на каменном полу балкона. И отчего-то смущённо прошептал: - Я не оставлю Свет…       Голова жреца наполнилась усмехающимися и шепчущими на разные лады голосами: - И не надо, Андуин. Свет высоко наверху, и там лишь его владения. Довольствуйся им, а мы побудем внизу.