Скрываясь за помадой

Люди цветными точками ползают внизу, вся их жизнь, разговоры здесь сливаются в один еле слышный шум. Скалл наклоняется ниже, буквально свешиваясь на ту сторону. Его совсем не смущает тринадцатый этаж, для того, кто сотню раз гнал 200 миль/час, высотки никогда не станут чем-то пугающим. Низкий бортик неприятно упирается пах, кожа комбинезона скрипит цепляясь за металлическую окантовку. Ветер ерошит волосы, и Скаллу хочется прыгнуть - ощутить свободу, поймать горячий поток, так чтобы на миг сжалось сердце, адреналин прошиб насквозь. Он довольно жмурится, скашивая глаза на спутницу, язык привычно пробегает по губе замирая у прокола. Аркобалено. Интересно, а как бы она упала? Смогла бы насладиться полетом или же кричала, цепляясь за жизнь? Вопрос достойный Шекспира, Скаллу кажется, что это было вечность назад – школа, ребята, простые радости, все стерлось в тот роковой день. Она стоит в углу, пальцами выщелкивает тонкую сигарету из пачки, поджигая, затягивается и смотрит куда-то вдаль, то ли в себя. Чертов капюшон падает на лицо, слегка подрагивая от ветра. Скалл смотрит на тонкое запястье, увенчанное узким браслетом, подмечает запекшиеся капли. Да, сегодняшние переговоры были крайне неудачными – как и для Варии, потерявшей крупный торговый путь, так и для недальновидной семьи, которая в скором времени перестанет позорить мафиозную историю Италии, особенно после звонка иллюзионистки своему боссу. Занзас не терпит зазнавшихся дураков. - Вайпер. Она поджимает губы, не удосуживаясь ответить, всем видом показывая, что находится рядом лишь из-за рабочей необходимости. Идея Десятого налаживать дружественные отношения с Калькасса, раз уж их капитан один из бывших аркобалено. Ее помада в тон татуировкам, острые каблуки цокают по плитке, когда она проходит мимо. Скалл сам видел, как она ими пробила череп какому-то ублюдку, отвесившему в начале встречи сальную шуточку. Переговоры не сложились, как судьба мудака, в этом мире по крайней мере. - Вайпер, - он ловит ее за руку, возможно впервые в жизни, она не ускользает из его хватки. – Так ты не ответила, сколько?.. Она дергает плечом, поворачиваясь, провал капюшона угрожающе пуст, закатные лучи разбиваются об его мрачную черноту. Интересно это тоже иллюзии? Скаллу хочется протянуть руку, провалится в эту дыру, как глупому белому кролику. - Тот козел, ну помнишь, - его собственный голос звучит слишком глухо, – Меня зацепило, хочу знать. - И что ради ответа хочешь закончить так же? Она переступает, каблуки нервно щелкают по полу. Скалла несет. Он рывком притягивает ее к себе, она хрупкая, маленькая, ему по плечи, хочется сжать ее до хруста. Она упирается ему в грудь, и тушит сигарету о его шею, вдавливает, царапая ногтями кожу. Скалл хохочет, он ничего не чувствует. Боль давно стала его частью: столько аварий, падений, сломанные кости, порванные связки, шальные пули. В былые времена еще в компании бывших аркобалено он даже плакал, наигранно, громко, скуля от очередного тычка Реборна или удара Колонелло. Кривил лицо, размазывал косметику, плаксиво умоляя о пощаде - не удивительно что они считали его не более чем шестеркой, мелкой сошкой, которая невесть как умудрилась попасть в семерку лучших. Да только эта шестерка за свои годы пережила многих других, свернула столько шей в уличных драках. Бывало накатывала дикая ярость, что кровь затапливала квартал, а он все бил телам превращая их в куски гниющего мяса. Странно, что тот же Реборн никогда не замечал смертельной опасности, исходившей от каскадера, хотя кто как не киллер мог бы заметить убийцу. Только чертова иллюзионистка замирала, всматриваясь в разукрашенное лицо, тревожно теребила рукава плаща. Подозревала. Сука. - Отпусти. Сейчас же! Скалл смеется, вдавливая ее в перила, наклоняя вперед, с радостной злостью наблюдая как она судорожно вцепляется в поручень, до побелевших костяшек стискивая металл. Она слабая, всегда была слабой, ему не составляет труда удерживать ее одной рукой. - Так сколько стоит тебя трахнуть, а, Вайпер? - Мармон! И если ты сейчас меня не отпус… - То, что? – мужчина рукой сдавливает ей челюсть, проталкивая пальцы в такой теплый и мокрый рот. Она тут же смыкает зубы, вгрызаясь кажется до кости, слюна течет по подбородку, розовая мутная. Вайпер хрипит, когда он начинает двигать рукой, царапая ногтями горло, перехватывая пальцами язык, и снова продвигаясь глубже. Воздуха не хватает, ей хочется вцепиться в его руку, пустить пламя, заморозить до предела и разбить на мелкое кровавое крошево, но страх парализует, стоит ей разжать руки, то над пропастью ее будет удерживать только его безумие. - Знаешь, мне всегда было интересно трахалась ли ты в Варии? Если да, то с кем? С Занзасом, угадал? – он ведет языком по ее шее, льнет, касаясь бледного треугольника, размазывает помаду по ее щеке. - Ну так что, он вызывал тебя к себе в кабинет, хорошенько прикладывал по наглой мордашке, а после драл на столе, как и подобает шлюхам? Заставлял стоять на коленях вгоняя член в глотку? Стирал тебя в кровь? О, думаю с ним было жестко. Скалл улыбается, ощущая ее дрожь, ему хочется прижаться ближе, поглотить до конца ее страх, ее унижение, ее боль. Азарт захлестывает с головой, это как очередной безбашенный номер с его жизнью на кону. Он двигает бедрами, касаясь вставшим членом о ее задницы, сдирает плащ, без него она кажется еще меньше. Блузка рвется, руки стискивают грудь, забираясь под белье, сжимают сильно до синяков. Он кусает ее за шею, трётся носом о ключицу и тут же пропускает удар по лицу. Вайпер дергается еще раз, пытается лягнуть. Каблук больно цепляет колено, Скалл перехватывает ее ногу, задирая выше - она задушено вскрикивает теряя опору, высота качается перед глазами, голова идет кругом, а желудок камнем падает вниз. Он проводит рукой между ее ног, надавливая, ощущая влажную ткань. - Что босс натренировал свою сучку? А, мусор? Вайпер вздрагивает как он удара, оборачивается через плечо, в ее глазах плещется ярость. У нее охрененные глаза – глубокие, слегка мутные, как потемневший от старости витраж, а на глубине, словно от потревоженного костра, разгорается искра. Скалл замирает, приворожённый, возбуждение перехватывает горло, не дает вздохнуть, бедра подрагивают, вставить хочется немедленно. Он рвет кружевную ерунду по шву, все равно оставляя алые полосы. Мимолетно пробегает пальцами по выпирающим косточкам, отвешивает шлепок по заднице. - Смотри на меня, - голос срывается на рычание. Ему всегда хотелось, чтобы она перестала прятаться за свой лед, капюшон, иллюзии. И вот сейчас она смотрит, смотрит, как он достаёт член, примеряется и дергает бедрами вперед, проталкиваясь, глубже, в нее. Он трахает короткими рывками, придавливая ее своим весом. Рука сама находит тонкую шею, он стискивает пальцы, ощущая бешеную пульсацию под кожей. Скалл тянет ее голову, впиваясь в приоткрытый рот, вгрызаясь в борьбу за первенство, отдающую металлом и кровью. Вся его усталость, злость скапливается внизу, ее он вбивает в подрагивающее в кольце рук тело. Скалл шепчет какую-то чушь, то ли оскорбляя, то ли умоляя. Мысли уносятся, остаются только желания. Чего ему стоит перебороть себя - не сжать горло до хруста, до того, как тонкие кости переломятся, осколки порвут кожу и кровь хлынет, стекая по стеклянному парапету, вниз к земле, где сотни людей попадут под красный дождь, закричат в ужасе, осознавая. Дышать становится труднее, мышцы привычно сводит, Скалл спускает, продолжая двигаться, пытаясь словить ускользающий миг удовольствия. Хрипло дышит навалившись, зарывается носом в ее встрепанную макушку, вдыхая дразнящий запах каких-то дорогих духов, у этой суки нет ничего дешевого, кроме нее самой. - Пришлешь счет, - застегнувшись, бросает на выходе. Его шаги постепенно растворяются в глубине гостиницы. Вайпер сидит на полу, все тело саднит, так и не сформировавшееся удовольствие оседает раздражением на коже. Она дотягивается до плаща, привычно щелкает зажигалкой, закуривая, ментоловый дым наполняет легкие. Да, все в этом мире продается и покупается – и Скалл теперь должен ей намного больше.