Клише подростковых фантазий

      Враньем было бы заявить, что Стив никогда ни о чем таком не думал. Таком, ну... пошлом. Из разряда клише подростковых фантазий. Думал, как и все парни в школе и — он мог поручиться — большинство девчонок тоже, хоть и строили из себя невинных овечек. Поцелуи на последнем ряду в кинотеатре и секс на заднем сиденьи машины у Стива даже был. А вот до минета в туалете дело раньше не доходило. И вот он: стоит со спущенными штанами, опираясь спиной о запертую изнутри дверцу кабинки, чтобы устоять на ватных ногах. А перед ним не одна из доступных девчонок, и даже не его Нэнси — господи, конечно, Нэнси бы никогда на такое не пошла, — а чертов, мать его, Билли Харгров.       И — о, черт — сосет он так же, как делает все остальное: резко, упрямо, почти агрессивно. Жадно. Так, как нравится самому. Так, словно он не Стиву удовольствие доставляет, а получает его сам — эгоистично, нахрапом, а Стив всего лишь орудие для достижения цели.       Мысли глупые, неуместные, и Стив вообще удивлен, что может думать о чем-то, кроме рта и губ Билли. Но это же Билли-заноза-в-заднице-Харгров, и Стив не такой идиот, чтобы расслабляться рядом с ним.       Даже в такой момент.       Билли берет глубже — белобрысая макушка покачивается вверх-вниз, и Стив задушенно хрипит, зажимая себе рот рукой. Рукав куртки пахнет какой-то химией — порошок или что там — и Стив жмурится и сосредотачивается на запахе, чтобы отвлечься от остального: звуков и ощущений. Их и так слишком много.       Билли отстраняется, дразнит головку губами и языком. Стив уже понял, что так тому нравится больше, а что нравится самому Стиву его, наверное, не особо заботит. По крайней мере, когда он запускает пальцы в светлые кудри и тянет Билли к себе, тот сразу же стряхивает его руку и отстраняется совсем.       — Хорошо тебе, Стиви? — громко шепчет он.       Огрызнуться не получается: Билли как раз обхватывает его член рукой, медленно проводит по всей длине. Рука легко скользит по слюне.       — Держу пари, твоя принцесса так не делала, — добавляет он, поднимая лицо. Только Билли может снисходительно смотреть сверху вниз, стоя на коленках и отсасывая.       Стив приподнимает брови и отвечает, рискуя остаться без продолжения:       — Потому что занятие не для принцесс, м?       Билли поднимается на ноги. Вжимает в дверцу всем телом, так что задвижка упирается Стиву в плечо. Жарко шепчет на ухо, задевая его губами:       — Я мог бы трахнуть тебя прямо сейчас. — Это звучит почти предложением, но все еще только почти. — И ты бы позволил, Стив. Так что подумай, кто из нас шкура.       Стив толкает его в плечо, но Билли только усмехается. Им обоим слишком очевидно, насколько Стиву плевать на слова.       Билли дрочит ему быстро и резко, доводит до разрядки меньше, чем за пару минут. Вытирает ладонь об его живот, но не отстраняется сразу. Стоит, едва касаясь груди Стива своей. Его волосы щекочут шею. Стив отворачивается.       Билли больно кусает его над ключицей.       — Какого черта? — шипит Стив и все-таки отталкивает его сам.       Билли в ответ только ухмыляется. Он не просит молчать — и так понятно, что Стиву нет никакого резона болтать об этом; не просит и об ответной... услуге — хотя джинсы в паху топорщатся более чем недвусмысленно. Просто стоит и смотрит, как Стив подтягивает джинсы, как потом вытирается бумажными полотенцами.       Стив видит его краем глаза, избегает смотреть прямо. Он просто... не очень понимает пока, как это вообще произошло. Как зашло так далеко.       Они встречаются взглядом только раз — Стив косится на него, перед тем как открыть дверцу кабинки. Глаза у Билли темные, злые. Он толкает Стива, так что тот вываливается из кабинки спиной вперед, и выходит из туалета — только шарахает по стене открытая пинком дверь.       Стив растерянно запускает пальцы в волосы. Подходит к раковине и смотрит на себя в зеркало. На шее краснеет яркий бесстыжий засос.       — Блядь. — Стив открывает кран и повторяет идеальную характеристику своей жизни за последнее время: — Блядь.